Can't contain it

После оглушительного оргазма, что Гарри получил от Уилла, ему требуется время прийти в себя. Он просто лежит на кровати, обнажённый, грязный, и пялится в потолок. Использованный. Гарри даже не в силах осознать весь ужас ситуации. Он не чувствует обреченности, хотя разум подсказывает, что она должна присутствовать. Fall into you \ Растворяюсь в тебе В голове пусто. Но когда нежные руки Уильяма пытаются притянуть его ближе, Гарри вдруг приходит в себя. Он с силой отталкивает Томлинсона и сам отодвигается как можно дальше. Уилл лишь пожимает плечами и поднимается. Он собирает раскиданные по полу вещи и одевается, ни слова не говоря. По щекам Гарри текут горячие слёзы злости. Он ненавидит себя за то, что братья заставили его чувствовать. Гарри мучительно стыдно осознавать, что он сам попросил Уилла заняться с ним сексом, сам ластился и целовал, сам насаживался на член. As the anger fades \ По мере того, как гнев проходит Когда Уильям покидает комнату, подросток рыдает в подушку, не сдерживаясь. - Знаешь, этот этап самый утомительный, - капризно произносит Уильям, опускаясь на диван рядом с братом. - Он хорошо провёл время, получил удовольствие. Зачем же так убиваться? Луи медленно пережёвывает дольку апельсина, убавляя звук телевизора - из комнаты доносится приглушённый плач. - Он просто пытается справиться с осознанием того, что оказался не таким уж невинным. Гарри никогда даже не думал обо всех тех вещах, что сейчас приносят ему удовольствие. Моральные барьеры, устанавливаемые в нём семьёй и обществом годами, рушатся. Рушатся слишком быстро, чтобы это прошло безболезненно, - Луи говорит, не глядя на брата. Он рад, что они подняли эту тему. Этот разговор помогает спрятать волнение и азарт от мысли о том, что за сюрприз ожидает Гарри дальше. - Почему ты изменил правила? Уилл тянется за полупустым стаканом с йогуртом брата, и Луи прячет ухмылку за ещё одной долькой апельсина, отправленной в рот. Пока Уильям пьёт бледно-розовую густую жидкость, Луи внимательно разглядывает его: острые скулы, тонкие губы, длинные ресницы. Луи сходит с ума, понимая, что перед ним точная его копия. Он будто влюблён в себя, и лишь глаза другого оттенка, более тёплые и яркие, не позволяют свихнуться на этой мысли окончательно. - А ты против? - ехидно усмехается Уилл, возвращая брату пустой стакан. Луи пожимает плечами и подаётся вперед. Он слизывает остатки йогурта с губ брата и кладёт свою руку ему на затылок, не позволяя отстраниться. Да только Уилл не собирается отстраняться, он углубляет поцелуй, пытаясь доминировать. Луи не успевает среагировать, когда сильные пальцы брата впиваются в запястье, выворачивая руку. Уильям нависает над близнецом, покусывая его губы, призывая подчиниться и принять то, что дают. И Луи позволяет. Он послушно открывает рот и впускает в себя язык со вкусом клубники. Don't give up on the wanting \ Не отказывайся от желания Они целуются страстно и резко, но когда движения Уильяма замедляются, Луи отстраняется и странно смотрит на брата. - Ты сам виноват - нарушил правила. Теперь мой ход, ведь так? Уилл откидывается на спинку дивана, чувствуя слабость во всём теле. Он тяжело дышит, пытаясь побороть недомогание, и смотрит на брата. Луи улыбается, и в голубых глазах напротив, за секунду до того, как Уильям теряет сознание, мелькает понимание. - Теперь никаких правил, братишка. Because I want you too \ Потому что я тоже хочу тебя Луи убирает чёлку с закрытых глаз брата и поднимается. Теперь нужно успокоить Гарри. А потом их ждёт веселье. Гарри поднимает голову от подушки, когда Луи открывает дверь в комнату. Он выглядит ужасно: лицо покраснело и опухло от слёз, нижняя губа дрожит, ресницы слиплись. - Идём, - Луи протягивает руку, собираясь помочь, но Гарри отталкивает её. - Я сам. Томлинсон не настаивает. Он лишь указывает направление и с извращённой нежностью смотрит на подростка, старающегося идти ровно и гордо. Но он обнажён, измучен, и выглядит жалко. Луи улыбается. В ванной комнате Гарри ждёт сюрприз - наполненная до краёв теплой водой и душистой пеной ванна. Луи мягко подталкивает его внутрь и заходит следом, закрывая дверь. - Залезай. Гарри тяжело вздыхает, но слушается. Он переступает высокие бортики и медленно опускается в воду. Поведение Луи сбивает его с толку, путает. Томлинсон же игнорирует удивлённые взгляды подростка, стягивает с себя футболку и присаживается на пол возле ванны. Он опускает руку в воду и давит на грудь Гарри, заставляя того откинуться назад и опуститься в воду до самого подбородка. Подросток выполняет немое требование и тут же получает поощрение в виде легких поглаживаний. Луи водит рукой по его животу и бёдрам, вызывая волны удовольствия у Гарри, заставляя его расслабиться. - Это твоя месть? - спрашивает он и Луи смеётся в ответ. Смеётся искренне и открыто, глядя прямо в глаза. - Нет, малыш. Никакой мести. Ты не сделал ничего плохого. - Но я оттолкнул тебя, - Гарри берёт Луи за руку под водой и переплетает их пальцы. Этот порыв является полной неожиданностью для него. Но Луи всё ещё притягивает его, заставляет кровь в венах сгущаться и течь медленнее. Гарри всё ещё думает, что влюблён, несмотря на кошмар, сквозь который братья заставляют его проходить. - Ты подчинился Уиллу, маленький. Всё хорошо, я не злюсь, - Томлинсон целует Гарри в мягкие, невинные губы. Не глубоко, без языка, поверхностно и нежно. Он оставляет бабочки-поцелуи по всему мальчишескому лицу и Гарри тает от удовольствия. В теплой воде и нежных руках его сердце отмирает, начинает биться быстрее. Трепет наполняет каждый участок тела, когда Луи включает воду и осторожно поливает голову Гарри. Капли стекают по лицу и подросток отфыркивается. Томлинсон опять смеётся и оставляет на носу нежный поцелуй. Гарри теряется в ощущениях. И, кажется, будто можно стерпеть что угодно, лишь бы Луи вот так нежно заботился о нём. Гарри готов пережить порку ремнём ещё бессчётное количество раз, чтобы вновь услышать «я буду любить тебя», и лечь под Уилла лишь для того, чтобы Луи помыл ему голову снова. Because I want you \ Потому что я хочу тебя Пальцы Томлинсона нежно намыливают его мокрые кудряшки, массируя кожу головы. Луи не торопится, его движения медленные и плавные. Губа слегка прикушена, а глаза полны детского восторга. И если бы Гарри не знал братьев хоть чуть-чуть, он бы решил, что Луи влюблён в него. Слишком упоительно он намыливает его волосы, слишком завороженно водит мыльными ладонями по плечам, целуя невесомо губы. Когда с намыливанием покончено, Луи всё с тем же энтузиазмом смывает остатки пены с волос и спины Гарри. Он помогает подняться разморённому теплом и нежностью подростку и заворачивает его в большое пушистое полотенце. Томлинсон осторожно провожает Гарри до мягкого дивана в гостиной и опускает в подушки, протянув в руки тарелку с куском ягодного пирога. - Отдохни немного, Гарри. А когда восстановятся силы, приходи в мою комнату, - произносит Лу. - Мы будем заниматься сексом?.. Опять?.. – переспрашивает подросток, кутаясь в полотенце сильнее. Он вдруг ощущает дикую усталость. От умиротворённого настроения не осталось и следа. - Маленький, у нас не так много времени до конца выходных. Зачем же его тратить попусту? Нужно наслаждаться каждой секундой, – Луи демонстративно смотрит на часы, и Гарри переводит взгляд туда же. Половина пятого вечера субботы. Ещё одна ночь, и безумцы отпустят его. Вот только хочет ли Гарри уходить? Stumble into you \ Бесконечно случайно нахожу тебя Стайлс кивает и Луи уходит, предпочитая не замечать, как дрожит подбородок подростка. Гарри откусывает от пирога кусок, медленно прожёвывая его, почти не чувствуя вкуса. Он чувствует, что может сорваться в любой момент. Переходы от нежности к боли и обратно слишком резкие для психики любого человека. Гарри не уверен, что его умственное здоровье не пошатнётся после этих выходных, так же, как он не уверен в том, что предпримет, когда выберется из этой квартиры-ловушки. Мысли всё атакуют его сознание, повышая градус беспокойства и тревоги. Гарри зажёвывает волнение едой. Пирог заканчивается внезапно. Гарри не замечает, как успевает доесть всё, что Луи оставил для него на тарелке. Он отставляет пустую посуду в сторону и поднимается, разминая затёкшие ноги. Ягодицы неприятно зудят после порки, а на руках множество лиловых отметин от пальцев близнецов. На бледной коже они выделяются ещё ярче, проступают отчётливее. Гарри убирает подсохшие волосы назад, и тяжело вздыхает. Он готовит себя к новой порции унижений и боли, и даёт себе очередное слово, которое не сможет сдержать. Он обещает быть сильным и не плакать, пока эти монстры играют с ним в свои жестокие игры. Гарри заходит в комнату Луи и застывает в шоке от увиденного. Он хочет зажмуриться или отвести взгляд, но не может. Зрелище настолько завораживает его, будоражит, выворачивая наизнанку остатки моральных принципов, разжигая пожар безнравственности. Уилл стоит на коленях в кровати Луи, упираясь щекой в матрас. Его руки стянуты за спиной кожаным ремнём и по напряжённым мышцам и выступившим венам Гарри понимает, что Уильям испытывает если не боль, то сильный дискомфорт точно. Ноги Томлинсона разведёнными в стороны удерживает распорка, от чего парень соблазнительно прогибается в спине и не имеет ни одной возможности пошевелиться. И последним штрихом является кусок серебристого скотча, плотно приклеенный ко рту Уилла. Гарри не дышит. Не знает как. Чувство будто он попал в шторм. В огромную воронку смерча, что закручивается всё быстрее и быстрее, унося его прочь от нормальной жизни. - Он твой, Гарри. Голос Томлинсона звучит слишком громко. Гарри, увлеченный разглядыванием связанного брата, даже не замечает Луи, пока тот не начинает говорить. Подросток отрицательно мотает головой из стороны в сторону. Мотает слишком быстро и резко для того, чтобы Луи поверил. - Это твой шанс. Он обманом заманил тебя сюда. Соблазнил меня твоим хрупким телом, - Луи проводит по выпирающим позвонкам на спине, прижимаясь к Гарри, нашёптывая ему на ухо, словно Дьявол. - Ведь я пытался держаться от тебя подальше. - Луи, - умоляет подросток, - хватит… Но Томлинсон сильнее прижимает его к себе, обжигая горячим дыханием шею, заставляя прогибаться в спине жёстким прикосновением ладони. Голова Гарри кружится от сильных эмоций, от недостатка воздуха. Он поднимает руки, хватая Луи за плечи, стараясь удержаться на ногах. Взгляд снова падает на связанного брата, и Гарри не может врать себе, он рад, что это Уилл там, в этой унижающей позе, а не он. Луи целует грязно, развратно. Луи без слов умоляет развлечься. Он тянет подростка ближе к кровати, и Гарри слышит, как Уильям стонет, болезненно стонет, не от удовольствия. Стайлс дергается последний раз, пытаясь избавится от ласкающих рук Томлинсона, и когда сильные пальцы впиваются в плечи, оставляя синяки, а взгляд из игривого и расслабленного превращается в стальной, Гарри понимает, что проиграл. - Не хочу тебя заставлять, - произносит Луи, и его голос слегка дрожит. Гарри знает эти интонации. Они никогда не приводят ни к чему хорошему. - Ладно, - обречённо шепчет подросток, - ладно… Я сделаю всё, что ты хочешь. - Так-то лучше, - Луи гладит мягкие растрепавшиеся волосы, снова улыбаясь. Но где-то глубоко внутри серого дождливого взгляда Гарри может видеть затаённую жестокость. – Я раскрыл его для тебя. Гарри чувствует, как Луи берёт его за руку и кладёт её на ягодицу Уилла. В голове гулкая пустота, а дыхание прерывается. Подросток отчаянно гонит от себя мысли о том, что сделает Уильям, когда сможет освободиться. Он гладит мягкую тёплую кожу связанного брата, не решаясь сделать что-то более откровенное, а Луи, улыбаясь словно искуситель, опускается на колени. Гарри всхлипывает, стараясь сдержать в себе слёзы, когда его член оказывается у Луи во рту. Так приятно ему ещё не было никогда. Эмоции захлёстывают, погребая под собой. Горячий язык Луи рождает чистый восторг где-то под рёбрами, заставляя вспыхивать мириады искр перед глазами. Слёзы сами по себе текут по щекам. Это не от боли или унижения, всё дело в удовольствии. Гарри не может сдержать солёную влагу, потому что чувствует себя таким любимым в этот момент. Руки сами тянутся к лицу Томлинсона. Подросток мягко кладёт ладони на его щёки, останавливая. Он кончит, просто не сможет сдержаться, если Луи сейчас же не перестанет. А расстраивать ещё одного Томлинсона совсем не входит в его планы. Он получит сполна от Уилла, когда эта партия игры закончится, не стоит злить ещё и Луи. - Готов? – хрипит Лу. Его голос уничтожен, слишком низкий и хриплый, и от этого голова кружится всё сильнее. Гарри вытирает слёзы со щёк и забирается на кровать. Уилл ведёт плечами, пытаясь размять затёкшие руки, но это доставляет боль, и он невнятно стонет сквозь скотч. Такого опыта у Гарри не было. Да что там, до близнецов у него не было никакого опыта, поэтому он позволяет уверенным рукам Луи направлять себя. Он слушается, когда ломаный голос отдаёт ему мягкие приказания. Как в тумане он входит в податливое тело Уилла, придерживая того за ягодицы руками и стонет. Стонет в унисон с Луи, которого эта картина заставляет содрогаться от немыслимого возбуждения. Томлинсон гладит напряжённую спину брата, специально задевая перетянутые запястья, вызывая боль. Он шепчет что-то ободряющее Гарри в ухо, пока тот медленно движется в его брате. Гарри плотно прижимается лобком к горячим ягодицам Уилла, входя максимально глубоко. Парень под ним ёрзает, похныкивает. Подросток замирает, впиваясь ногтями в кожу спины. - Это невозможно, Лу. Я не продержусь долго, - говорит Гарри, глядя Луи в глаза. – Он такой сладкий. Гарри сглатывает слюну от того, как много вожделения на лице Луи, от того, как узко и горячо внутри Уилла. Луи кивает, давая безмолвное разрешение на то, чтобы кончить. Гарри подаётся назад бедрами, практически покидает тело Томлинсона, а потом резко вперёд. Его всхлип заглушается поцелуем, когда Луи прикладывает ладонь к горящей щеке и, поворачивая голову подростка к себе, целует. Грязно, мокро, подстраиваясь под движения Гарри. Всего несколько секунд, и Гарри разрывает поцелуй, изливаясь глубоко в Уильяма. Тот стонет и дёргается, уже не обращая внимания на боль. И пока подросток медленно слезает с кровати, оглушённый всем, что сейчас произошло, Луи уверенно и резко отрывает скотч. - Ты мудак! – кричит Уильям, заставляя Гарри вздрогнуть и обернуться. Он в ужасе от всего, что натворил. Но Уилл не смотрит на него, лишь на ухмыляющегося брата. - Знаю, но ты сам виноват, - Луи шлёпает брата по попе, и занимает место Гарри. - Развяжи меня! Живо! – командует Уилл, всё ещё надеясь на то, что спектакль закончился. Но Луи плевать. Он размашисто входит в брата, приподнимая его за бедра над кроватью. Уильям кричит и стонет, пока близнец вбивается в него. И Гарри снова тошнит. Он, пошатываясь, добирается до двери и буквально вываливается из комнаты. Позади остаются влажные шлепки тел и громкая ругань Уильяма, сквозь всхлипы удовольствия. А потом Гарри слышит своё имя. Он уже вне пределов комнаты и можно сделать вид, что не услышал. Но что-то внутри не позволяет ослушаться. Гарри возвращается, отчаянно ненавидя себя за то, как безропотно он готов подчиняться. - Твои вещи… в коробке… под моей кроватью… - в три приёма удаётся выстонать из себя Уиллу, пока Луи пытается добраться до его рта, подтягивая голову к себе за волосы и ни на секунду не переставая трахать. - Ну, вот нахуя? – рычит Луи, вдалбливаясь в брата. Его бледные пальцы зажимают рот, и Уилл дёргает головой, пытаясь освободиться. Но уже поздно, Гарри знает, где его одежда. А Луи явно не собирается прерываться, и это тот самый шанс сбежать. Так почему же его ноги приросли к полу, а в душе нет ликования, лишь чёрная дыра сожаления. Гарри вдруг понимает, как сильно он разочарован. Уилл выгоняет его, а Луи отпускает. Подросток медленно, спиной пятится назад, внимательно вглядываясь в братьев, стараясь запомнить. Луи выглядит, словно Бог: по его золотистой коже стекают крупные капли пота, накаченные бёдра двигаются резко и мощно, на напряжённых руках, которыми он держит тело Уильяма и закрывает ему рот, проступают вены. Лицо Луи напряжено, зубы сжаты, серые глаза как никогда раньше напоминают сталь. Уильям напротив выглядит потерянным: его волосы в полном беспорядке, на запястьях вокруг ремня проявляются синяки, а ноги дрожат, что заметно даже не смотря на ритм, что выдерживает Луи, трахая брата. Но Гарри его не жалко, хотя бы потому, как сильно истекает смазкой его член. Уильям получает удовольствие. Но голубые глаза вдруг вспыхивают яркой искрой, и Уилл кусает Луи за палец, отчего тот громко вскрикивает и со злостью вдавливает лицо брата в матрас. Но подросток слышит, как тот вопит в покрывало слово «проваливай» и оно определённо относится к Гарри. Он, наконец, отмирает и бросается в соседнюю комнату. Одежда действительно в коробке, и Гарри спешно натягивает её, не обращая внимания на угрожающий хруст ткани в его руках. Когда последняя пуговица уже застёгнута, в комнату врывается Уильям, распахивая дверь так, что она врезается в стену. Гарри подпрыгивает, инстинктивно выставляя руки вперед. Но он знает, что если братья действительно хотят сделать больно – они сделают, и ничто их не остановит. - Это твоя вина! – кричит Уилл на Гарри, натягивая трясущимися руками чистые боксеры на себя. - Вообще-то нет, Уильям Томлинсон! Это твоя вина! Ты изменил правила, - появляется в комнате Луи. Гарри пытается проскочить в открытую дверь, пока они буравят друг друга тяжёлыми взглядами, но твёрдая рука Луи хватает его выше локтя, резко возвращая обратно. - Уилл, ты можешь по-человечески сказать, чем недоволен? Ты забрызгал спермой мою постель, так что не рассказывай сказки о том, что тебе не понравился секс, - настаивает Луи, так и не отпуская руку Стайлса. - Да не в сексе дело, Луи! Будто ты не трахал меня раньше. Но опустить до уровня игрушки!.. – Уильям застёгивает джинсы, бросая злобные взгляды на Гарри. - Ооо, - тянет его брат, разжимая руку. Он подходит к брату и притягивает к себе, нежно целуя. – Да брось, детка. Но Уилл не хочет бросать. Он унижен тем фактом, что оказался на месте Гарри. Такого никогда не было. Братья могли ложиться друг под друга сколько угодно раз, но они оставались теми, кто диктует правила, а остальные в их постели – лишь средство получить удовольствие. Вырываясь из объятий брата, Уильям достаёт из шкафа коробку и ставит её на кровать. Он открывает крышку, показывая Гарри содержимое. Внутри полно фотографий: парни и девушки, совершенно разные. - Ты не особенный, Гарри. Просто один из многих, ясно? – вытаскивает из ящика стола фотографию, и Гарри с ужасом видит себя на ней. Уильям переворачивает её и пишет позади дату, а потом не глядя отправляет в коробку. – Всё, свободен. Гарри, как и сутки назад, в той же ситуации: слёзы текут по щекам, и его умоляющий взгляд направлен на Луи. Только теперь всё извращено, вывернуто наизнанку. Теперь уходить подобно смерти. Теперь Гарри не уверен, что мир примет его назад, такого испорченного, грязного. My memory's hazy \ Моя память затуманена - Лу… - шепчет он, с надеждой, что всё ещё можно поправить, что Уилла всё ещё можно убедить. - Прости, малыш. Уильям сделал выбор. И Гарри вылетает из комнаты, захлёбываясь слезами. Одежда неприятно натирает кожу, и он не может взять в толк, как за сутки можно было отвыкнуть от неё настолько. Шнурки на кедах не поддаются дрожащим пальцам, и Гарри оставляет как есть. Хватает куртку и открывает дверь. Он медлит на пороге, всё ещё не решаясь переступить эту грань. Но потом вспоминает безразличные серые глаза и наполненные гневом голубые, и внутри него взрывается сверхновая из эмоций, таких разных и противоречивых, что подростку кажется, будто его голова разлетится на куски. - Да пошли вы! – кричит он вглубь квартиры и переступает порог, захлопывая за собой дверь. Он сбегает по лестнице, вытирая слёзы рукавом, и продолжает шептать проклятия себе под нос. Уже на улице, вдыхая осенний воздух, Гарри никак не может понять, почему такая желанная свобода чувствуется словно смерть.