Can't contain it

Гарри ничего не понимает. Вот уже три недели он живёт будто во сне. Вокруг него кипит жизнь, студенты снуют туда-сюда, смех, громкие разговоры, запахи еды и чужого парфюма. Но подросток больше не чувствуется запаха мёда, и дождём мир тоже не пахнет. Гарри продолжает посещать университет, механически совершая привычные действия, но на самом деле он не понимает. В голове бардак из мыслей и воспоминаний. Гарри стучит себя кулаком по лбу, пытаясь сконцентрироваться на том, что говорит профессор, но ничего не выходит. Перед глазами грубые, сильные руки, скривлённые в ухмылке губы. В ушах – страстный шёпот. Подросток не может отделаться от мыслей о близнецах. Он будто заколдован. Его выпустили из клетки, и радоваться бы воле, но Гарри жаждет вернуться. Всё это время на свободе он только и думает о том, как вымолить прощение за то, чего не совершал, как оказаться нужным тем, кому не нужен вовсе. I refuse to remain in regret \ Я отказываюсь продолжать раскаиваться Томлинсоны, как назло, если и посещают университет, то на глаза ему не попадаются. Гарри томится и скучает, увядает, словно хрупкий цветок, лишённый разом и света, и влаги. На плаву его держат лишь фантазии, что он позволяет себе по вечерам, запираясь в собственной тесной комнатушке. Он долго рыдает в подушку, проклиная близнецов, всхлипывая громко и часто. А потом так же громко всхлипывает от удовольствия, когда рука против воли оборачивается вокруг члена и плавно скользит, а перед глазами они. Демоны, сломавшие жизнь. Но в итоге Гарри сдаётся, потому что видит Уильяма, флиртующего с девчонкой на год младше Стайлса. Рука шатена упирается в стену над её левым плечом, а улыбка обнажает белые зубы. Гарри хочет подойти ближе, чтобы ударить. Её. Очаровательные веснушки покрывают вздёрнутый носик, и она, очевидно, слишком мила, но Гарри испытывает такую жгучую ненависть, что в какой-то момент пугается себя. Он заворачивает за угол, чтобы избежать внимания Томлинсона, и прижимает трясущиеся пальцы к не менее трясущимся губам. Сердце выстукивает нестройный ритм, отдаваясь где-то в горле. Гарри уверен, Уилл не заметил его. Слишком занят своей игрушкой. Новой игрушкой. Гарри разворачивается и бьёт кулаком в стену. Он не отдаст это место никому. Он помнит все грубые слова, сказанные Уиллом, безразличный взгляд Луи, но каким-то образом чувствует - нет никого лучше для них. Горячий лоб прижимается к твёрдой поверхности, и Гарри скользит вниз по стене, пока не оказывается на коленях. Слёзы жгут щёки, а обида выжигает нутро. Люди проходят мимо, стараясь не замечать жалкое зрелище, что представляет собой парень. И лишь один останавливается в нескольких шагах, с удовольствием наблюдая за плачущим парнем. В серых глазах горит желание, но прежде чем Гарри берёт себя в руки и поднимается, Луи исчезает. Последние тормоза срывает к концу недели на вечеринке, где подросток снова пересекается с близнецами. Гарри сжимает зубами края пластикового стаканчика, наполненного водкой, и с ужасом наблюдает за тем, как Уильям прижимает веснушчатую девчонку к дивану в гостиной, забираясь пальцами под её короткую юбку. Она пьяно хихикает, послушно раздвигая ноги, а Гарри рычит. Он залпом допивает алкоголь и внимательно следит за Уиллом. На его лице отчётливо проступает превосходство, когда он смотрит через всю комнату на брата. Голубое небо и холодный металл. Гарри вздрагивает. Он хочет быть объектом их безмолвного разговора. Но нет. Братья знают, что он здесь. Братьям плевать. Луи едва заметно кивает и направляется к выходу. Спустя пару минут за ним следует брат, заботливо поддерживая за талию нетрезвую девушку. Они проходят в каких-то паре метров от Гарри, и он в надежде подаётся вперед. Уильям скользит по нему скучающим взглядом, как и по любому незнакомому человеку, в ярких голубых глазах ничего не меняется. Гарри лишь часть безликой толпы. Не особенный. Стайлс глотает слёзы, вызывая на кухне такси, и принимает единственное решение - он поедет сейчас в квартиру к Томлинсонам, и если они выгонят его, останется лишь умереть. Потому что жить так дальше невозможно. Он больше не чувствует себя человеком, лишь жалким подобием, тенью себя прежнего. Гарри чувствует, что не может справиться с давлением реальности. Ему нужны сильные руки, что сожмут до боли и укажут путь, ему нужны губы, что прикажут, и глаза, что подчинят себе. Гарри лишь марионетка. А марионетка без хозяина, как известно, мертва. To pander like a slave to your wants \ Чтобы угождать, словно раб, вашим желаниям Вдавливая гладкую кнопку звонка пальцем, Гарри оглядывает тёмный холл. Он скользит потухшим взглядом по стенам вокруг, и, несмотря на их нежный тёплый оттенок карамели, они кажутся враждебными и хмурыми. Луи открывает дверь с лёгкой ухмылкой. Гарри почти уверен, что близнец сделает вид, будто они не знакомы, так же, как Уилл. Но Луи удивляет его. - Привет, маленький, - произносит он. Луи не собирается впускать Гарри, но подросток и не ждёт этого приглашения. Гарри наваливается на дверь всем своим весом, оттесняя не ожидавшего Томлинсона назад. И пока шатен растирает ушибленное плечо, подросток уверенно двигается к гостиной. Что-то внутри подсказывает ему, что первая проба всегда проходит там, на их угрожающе огромном диване. И когда пальцы касаются дверной ручки, горячее тело Луи прижимает его к стене, выбивая кислород из лёгких. Его крепкие пальцы сжимаются вокруг запястья, стискивают его, вынуждая отпустить резную ручку. Гарри пытается бороться, но куда ему, против Луи? Горячее дыхание на шее вызывает волны мурашек и слабость в ногах. - Зачем вернулся? – шепчет Луи, прикусывая кожу на загривке. - Я… хотел домой, - голос срывается. Едва слышно, тихо. Но Луи понимает, о чём Гарри. Он прижимается к подростку ещё сильнее, до боли вжимая хрупкое тело в стену. – Лу, я не чувствую себя хорошо без тебя. Я так сильно нуждаюсь… В вас. - Дурак, - отрезает Томлинсон, отстраняясь. Гарри ловит ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Луи его воздух. Без него подростку нечем дышать. – Проваливай! Гарри проводит дрожащими пальцами по стене, не рискуя повернуться. Он внимательно следит за своими руками, собираясь с духом. Луи ждёт. - Ты не хочешь её так, как меня, - утверждает Гарри. Он чувствует спиной усмешку у Томлинсона на губах. Гарри прогибается, упираясь в стену локтями. Это выглядит нелепо, потому что парень никогда не делал подобного. Гарри никогда не пытался действительно соблазнить кого-то. – Я могу быть очень послушным, Лу. Я могу вытерпеть сколько нужно. Пожалуйста. Не выбрасывайте меня. Томлинсон задирает футболку подростка, проводит пальцами по оголенной спине и тяжело вздыхает: - Она – соблазнительная маленькая клубничка, Гарри. Я правда хочу её. Подросток закусывает губу, чувствуя металлический вкус крови на языке и горячие капли слёз на щеках. Луи треплет его волосы и, как ни в чём не бывало, уходит в гостиную к брату, откуда слышится женский смех. Гарри всхлипывает. Сжимает кулаки так, что ногти впиваются в кожу. Он проходит на кухню, выискивая на полках алкоголь покрепче, и судорожно сжимает коробок со спичками в кармане. Коробка с фотографиями всё на том же месте. Выпроваживать Гарри из квартиры братья не спешат, они заняты девушкой. И это на руку бунтарю, но в то же время как-то обидно. Он срывает крышку с бутылки абсента, делает пару огромных глотков, закашливается, и опрокидывает остальное содержимое в коробку с фотографиями. Картон размякает и жуткий запах хвои и медицинских препаратов разливается по комнате. Гарри бросает зажжённую спичку в ворох мокрых фотографий и с маниакальной улыбкой наблюдает, как они сгорают дотла. No contrition from me will you get \ Никакого раскаяния от меня вы больше не получите Но женский смех, доносящийся из гостиной, не даёт в полной мере насладиться уничтожением фотографий. Гарри сжимает кулаки и направляется туда. Ему требуется несколько секунд, чтобы разобраться в обстановке. Уилл сидит на диване, прижимая девушку к себе, пока она доверчиво отклоняется назад, целуя стоящего за её спиной Луи. И в голове взрывается сгусток ярости, заливая весь мир вокруг красным, заставляя зубы скрежетать. Это его место! Гарри стаскивает девушку с Уильяма, занимая её место. Она падает на пол с громким визгливым вскриком, и Луи осторожно поднимает её успокаивая. Гарри не слышит о чём они говорят, он увлечён губами Уилла. Он пытается передать всё своё сожаление, всю свою привязанность и желание через один настойчивый поцелуй. Он знает, другого шанса не будет. Пальцы судорожно сжимают ткань футболки на груди шатена, Гарри хватается из последних сил. Хватается за Уилла, будто тонет. И когда, спустя долгие секунды, Уилл всё ещё не отвечает, отчаяние медленно, но верно завладевает им. Оно захлёстывает холодными волнами, топит душу и заледеневшее сердце. Гарри жалобно скулит в поцелуй, шепча простипростипрости в презрительно поджатые губы. Когда властная рука Луи хватает его за шкирку, словно нашкодившего котёнка и приподнимает, Гарри, захлёбываясь, выкрикивает: - Я не мог не подчиниться, Уилл! Я не мог! Сильный удар о стену вышибает воздух из лёгких, заменяя его болью, когда Луи швыряет его прочь от брата. Гарри лежит на полу и беззвучно открывает рот. Он чувствует, как кружится от удара его голова, он чувствует отказ Уильяма, очевидный и окончательный. И надежда, ещё трепетавшая в сердце последние три недели в одиночестве, умирает. - Ты такой идиот. Я сказал тебе проваливать! - кричит на него Луи. Девушки больше нет в комнате, но это уже не имеет значения. Ничто уже не имеет значения. - Лу, подожди. Тихий голос Уильяма прерывает крик брата. Гарри приподнимает голову, стараясь разглядеть лицо близнеца сквозь пелену слёз. Луи замирает, глядя на брата и лежащего на полу подростка. Он чувствует настроение Уилла, поэтому молча выжидает. Уильям вальяжно откидывается назад, глядя Гарри в глаза. Его глаза всё ещё холодные, замораживающие, а губы презрительно искривлены. - Я дам тебе шанс, Гарри, - произносит он и указывает на пол у своих ног. - Ползи. Подросток сглатывает ставшую вдруг слишком вязкой слюну. Мысли хаотично мечутся в его голове, подгоняемые немым ужасом, и совершенно нелепым восторгом. Подросток окончательно принимает себя со всеми грязными, сумасшедшими желаниями и больше не отрицает очевидного - он больной извращенец. Но близнецы, несомненно, если не вылечат, то хотя бы утолят эту странную жажду. Fatalistic and resigned \ Фаталистичное и безропотное Гарри встаёт на колени, упираясь ладонями в пол, а потом внезапно осознаёт - это не достаточно унижающая поза. Он меняет ладони на локти, больно упираясь в твёрдый пол. Голова оказывается близко к полу, когда задняя часть тела вздёрнута вверх, и ползти отчаянно неудобно. Больно. Но Гарри стискивает зубы и упрямо двигается вперёд. Колени горят, когда подростку, наконец, удаётся добраться до Уилла. Гарри оказывается у его ног и несмело смотрит вверх, стараясь уловить хоть какой-то намёк на дальнейшие действия. Но Уилл не даёт намёков, он действует напрямую. Ступнями подцепляя руки Гарри и резко разводя их в стороны. От неожиданности и потери опоры, Гарри не успевает ничего предпринять, он лишь слегка поворачивается в сторону, скорее по чистой случайности, и это спасает его нос. В пол он врезается щекой, и рот тут же наполняется металлическим вкусом крови, а боль вспыхивает яркой вспышкой, оставляя после себя пульсирующий след. Гарри зажмуривается изо всех сил и каким-то чудом сдерживает все болезненные звуки внутри. Уилл ставит ногу ему на спину у основания шеи и давит. Подростка вжимает в пол сильнее, и щеку простреливает болью вновь. Неожиданно Гарри чувствует горячие требовательные руки Луи на пояснице. Он не может шевелиться, придавленный ногой Уилла, и лишь пальцы на руках мелко подрагивают, выдавая напряжение и ужас, что сковывают подростка внутри. Луи спускает его джинсы сразу с боксерами до колен и резко бьёт расслабленной ладонью по ягодице. Гарри даже не вздрагивает, боль в щеке заглушает всё остальное. Но, когда влажные холодные пальцы проталкиваются внутрь, беспощадно преодолевая сопротивление скованного и зажатого тела, боль в щеке перестаёт занимать всё сознание. Она вдруг отходит на второй план, присутствуя лишь ненавязчивым дополнением к боли более острой, более желанной. Подросток хрипит, когда Луи обжигает вторую ягодицу ударом, и, добавив ещё один палец, принимается бесцеремонно трахать его ими. Дыхание сбивается, когда тело заполняет именно эта боль. Боль, за которой следует удовольствие. Бедра чуть дёргаются, рефлекторно, необдуманно. Подросток расслабляется, чувствуя поощрительное поглаживание со стороны Луи. Нога исчезает с его спины внезапно, и Гарри не может соврать себе, он признаёт, что разочарован. - Луи? – зовёт подросток. Вместо ответа пальцы покидают его тело, оставляя после себя чувство пустоты. Гарри снова разочарован, но ему удаётся не позволить этому опасному чувству проникнуть в голос. Сегодня он не может позволить себе расстроить братьев. – Я хочу тебя внутри, пожалуйста. Гарри слышит звук расстёгиваемой молнии и сердце пропускает пару ударов. Восторг наполняет пальцы, заставляя колени дрожать. Но с близнецами никогда не бывает просто. - Я так не думаю, - холодный голос Уилла останавливает брата. Уильям поднимается с дивана, слегка задевая плечо Гарри ногой. От этого случайного прикосновения подростка бьёт током. Он чувствует напряжение, застывшее межу ними. - Ты, блять, дашь мне уже трахнуть его? Ты будто издеваешься, Уильям! – срывается Луи. Он повышает голос, отчего кожа Гарри покрывается мурашками. Братья замирают друг напротив друга, пристально глядя глаза в глаза. Подросток между ними сжимается от страха. Он переводит широко распахнутые глаза с одного близнеца на другого, измученный и доведённый до предела ожиданием. Every one of my needs will be met \ Каждая из моих потребностей будет удовлетворена - Детка, - Уилл продолжает неотрывно смотреть брату в глаза, но обращается точно к Гарри. Подросток поднимает голову и ожидает приказа. Уильям ловко расстёгивает джинсы, приспуская их. – Я скучал по твоему ротику. Сделай мне приятно. Ехидная улыбка трогает его тонкие губы, а Луи лишь сжимает кулаки в ответ. Гарри стягивает футболку через голову, избавляется от остальной одежды, а братья всё ещё не смотрят на него, только друг на друга. Гарри больше не хочет быть между двух огней. Не хочет быть яблоком раздора. Он хочет быть тем, что свяжет братьев воедино. Он будет их патокой, сладкой и густой, склеивающей вместе. Поэтому он подползает ближе, осторожно сдувает непослушные пряди со лба и в полной тишине облизывает ладонь. Братья напрягаются в ожидании выбора, что он сделает, и Гарри вдруг удивляет не только их, но и себя. Он облизывает вторую ладонь и берёт оба члена одновременно. - Сообразительный мальчик! – успевает произнести Уилл, прежде чем его голос тонет в стоне брата. Луи делает шаг вперёд, оказываясь вплотную к брату, не оставляя Гарри места между ними. Он кладёт руку Уиллу на плечо и сжимает его. Язык Гарри, горячий и мокрый, с силой проходится по головке члена, вызывая дрожь по всему телу. Луи тяжело дышит, прижимаясь к брату, наваливаясь на того. Уильям поднимает руку, вплетая пальцы в волосы Луи на затылке. Он слегка тянет за них, заставляя близнеца закинуть голову. - Тебе хорошо? - шепчет он в приоткрытые губы, едва касаясь их своими. - Да. - Тебе нравится, братик? Луи стонет громкое да, когда Гарри берёт его в рот полностью, касаясь носом кожи внизу живота. Рука подростка продолжает плавно гладить Уилла, но это не то же самое удовольствие, что накрывает его брата с головой. Гарри старается изо всех сил. Он пытается угодить. Показать себя со всех самых лучших сторон. Он просто хочет остаться. Его усердие не остаётся незамеченным. Луи опускает руку на голову, поглаживая упругие кудряшки. Он накручивает их на пальцы, тянет, запутывая волосы Гарри всё сильнее. Подросток приглушённо стонет, отправляя вибрации по телу Луи. И, когда наслаждение переходит на новый уровень, Гарри, облизывая вишнёвые губы, отстраняется. Луи потерянно скулит, требуя его рот назад, но подросток уже прижимается лбом к бедру Уилла, безмолвно прося разрешения. И, если до этого момента Уильям не думал всерьёз о том, чтобы остановиться на одной игрушке, остепениться, прекратить искать и использовать лишь Гарри, то после того, как губы последнего сомкнулись вокруг головки его члена, мысль родилась на задворках сознания. Рука сама по себе опустилась на голову подростка и Уилл вздрогнул, когда его пальцы столкнулись с пальцами брата. Будто удар током. Высокое напряжение рождается между кончиками их пальцев, электризуя волосы парня, сидящего на коленях, оно движется вверх по рукам, до плеч, вызывая мириады мурашек на телах братьев, заставляя смотреть друг на друга. Луи первым тянется за поцелуем. Он притягивает брата к себе, не церемонясь, сразу проталкивая язык тому в рот, проходится им по ряду красивых острых зубов, лаская нёбо. Уильям отвечает на поцелуй, сплетая их языки. Гарри кажется, что братья могут общаться телепатически, иначе как объяснить их синхронные действия и одинаковые решения, принятые лишь взглядами? Когда две руки сжимаются в его волосах и одновременно тянут голову назад, подросток выпускает член Уильяма изо рта и громко стонет от боли. Лицо кривится, и Гарри крепко зажмуривается. Он чувствует, как по подбородку стекает слюна. Жалкое зрелище. Guide me through the real \ Ведите меня сквозь действительность Ноги подкашиваются от того, насколько сильно ему нравится чувствовать себя так. Но братья и не собираются позволять ему подняться самостоятельно. Они тянут за волосы, вздёргивая тело подростка вверх, и бросают на диван. Гарри ударяется щекой и пульсирующая боль возвращается. А ещё уходит чувство пустоты из груди, потому что Луи входит в него одним медленным, но уверенным движением. Всхлип вырывается у подростка, когда он захлёбывается потрясающим чувством восторга от того, насколько нужным и целым он чувствует себя в этот момент. Он, наконец-то, принадлежит Луи. Движения Томлинсона тягуче медленные, словно горячая карамель, такие же сладкие и обжигающие. Гарри упирается грудью в спинку дивана, раздвигая ноги как можно шире. Луи крепко держит его за бедро правой рукой, а левая нежно гладит спину, покрытую тёмными родинками, ещё отчётливее контрастирующими со светлой кожей. Толчки становятся глубже, сильнее, когда Уилл нежно за подбородок приподнимает лицо Гарри к себе и целует. Подросток содрогается всем телом, сжимая руки в кулаки, царапая себя собственными ногтями и пачкая кожу дивана спермой. Луи останавливается, позволяя Гарри отдышаться. - Слишком рано, детка, - шепчет Уилл, пропуская немного влажные волосы между пальцами. – Мы ведь только начали. Как теперь быть? Гарри берётся двумя руками за спинку дивана, стараясь успокоить сердцебиение. Он знает этот издевательский тон: Уильям проверяет его. Испытывает. Лёгкая пренебрежительная улыбка касается губ подростка, когда он поднимает голову и смотрит Уиллу в глаза, не отрываясь и не моргая, и медленно двигает бёдрами назад, самостоятельно насаживаясь на член. Луи восторженно стонет и ругается сквозь зубы. I refuse to be left behind \ Я отказываюсь быть оставленным позади - Так я могу продолжить? – произносит он, слегка царапая кожу на спине Гарри, надеясь, что подросток скажет «да». - Ты должен продолжить, - хрипло шепчет Гарри. Он движется вперёд, а потом резко назад, отчего у всех троих прерывается дыхание: у Луи от удовольствия, Гарри всё ещё слишком чувствителен после оргазма, а Уилл просто восхищён всей сценой, разворачивающейся перед ним. - Блять, Гарри, - рычит Луи, крепко хватая подростка за ягодицы. – Я вытрахаю из тебя всю душу, ясно? Гарри стонет от грубых, быстрых толчков, извивается под крепкими мужскими руками. Он пытается что-то сказать, но движения слишком интенсивные, и всё, что получается – это полукрики-полувсхлипы. Уилл с приоткрытым ртом наблюдает за лицом подростка, ловит своими губами его всхлипы. Когда Гарри начинает задыхаться от обилия ощущений, Уильям за волосы оттягивает его голову назад и впивается зубами в шею. Боль пронзает до кончиков пальцев, и Гарри вскидывает руки, отталкивая Томлинсона от себя. Но Уилл с лёгкостью перехватывает его запястья, сжимая зубы крепче. Гарри дёргается изо всех сил, пытаясь уйти от боли. Он кричит нетнетнет, вздрагивая всем телом, и это действует на Луи сильнее любой стимуляции. Он впивается ногтями в кожу Гарри, добавляя ещё щепотку боли к общему букету мучений, и исступлённо кончает. Луи медленно выходит из измученного тела, осторожно придерживая его, синхронно с тем, как брат разжимает зубы на шее подростка. У Гарри кружится голова, а перед глазами пелена. Тёплая сперма стекает по его бёдрам, кровь течёт по шее, а лицо залито слезами. Уильям осторожно вытирает его щёки, спрашивая: - Хочешь ещё, маленький? Гарри отрицательно качает головой, стараясь слезть с дивана. Он измучен. Он совсем не рад, что затеял эту игру. Но горячие руки Луи прижимают его к себе, не позволяя сбежать. Уилл ловко избавляется от одежды и обходит диван. Ноги Гарри дрожат и отказываются его держать. Он напоминает себе желе, и больше всего на свете хочет рухнуть и не шевелиться хотя бы пару часов. Ему кажется, что если братья перестанут дёргать его туда-сюда, толкая и притягивая, боль, пульсирующая по всему телу от разных повреждений, утихнет и отпустит его. Но Луи толкает его на брата, и Уилл ловко заваливает подростка через подлокотник на диван, притягивая чуть к себе, заводя дрожащие ноги себе за спину. Спина Гарри упирается в кожаный валик, что используют для удобства рук, а вовсе не для занятий сексом. Ему больно и неудобно. Он больше не хочет, но Уилл настроен решительно. Он сплёвывает на руку и проводит пару раз по наполовину твёрдому члену Гарри. Где-то в кончиках пальцев рождается возбуждение, хотя тело измученно, Гарри не может сопротивляться власти, что имеют над ним близнецы. Higher power \ Высшие силы Голубые глаза прожигают. Это чувствуется физически, наравне с пламенными прикосновениями ладоней к вспотевшей уставшей коже. Развратный, пошлый взгляд Уилла проходится по телу, словно плётка, оставляя за собой почти осязаемые рубцы. Или это всего лишь воспалённое сознание Гарри играет с ним злые шутки? - Руки за голову, Гарри, - произносит Уильям тёмным, полным опасности голосом. Подросток зажмуривается, вскидывая руки вверх. Он ощущает себя распятым, распростёртым под Уиллом. Возбуждение вновь одолевает его, когда шатен медленно входит в его тело. Спина выгибается, ломаясь от силы вновь возрастающего желания. Уильям двигается быстро, не так, как Луи. Он хлёсткий. Влажный язык проходится по тонким губам, смачивая их, и Гарри завороженно смотрит на шатена. Уильям – яд, отравляющий, медленно убивающий. Гарри хочет такой смерти. От сладких толчков, грубо вжатых в мягкую кожу бёдер пальцев, от хриплых стонов – Гарри забывается. Он забывает себя, Уилла, Луи. Не остаётся ничего, кроме физического удовольствия. Гарри шепчет ещёещёещё. Он умоляет, заклинает, выпрашивает. Извивается и дрожит. А потом вдруг что-то перекрывает ему кислород. Руки сами собой тянутся к шее, но Луи, застегнувший на его шее грубый кожаный ремень, рычит и отпихивает их, затягивая удавку туже. Гарри паникует, пытаясь вырваться. Он вскидывает руки и толкается, но добивается лишь того, что Уильям меняет размеренные глубокие толчки на более короткие и интенсивные, прижимаясь к нему корпусом, перехватывая крепче бёдра в своих руках. Луи заводит ослабевшие руки Гарри за голову и сжимает их, причиняя боль. - Детка, если ты не хочешь умереть от удушья, тебе лучше быть послушным мальчиком, - серые глаза замораживают. Гарри судорожно кивает, и Луи ослабляет хватку. Ремень всё ещё на шее, но он больше не давит, позволяя дышать. Член пульсирует, и Гарри уверен, он может кончить даже без стимуляции. Ещё пару толчков, но… Луи наклоняется и, обхватывая губами головку, медленно скользит по члену. Гарри кричит в полный голос, срывая связки, кончая Луи в рот так, как не кончал никогда в жизни. Всё его тело, каждый мускул сокращается, пронзённый удовольствием, будто электрическим разрядом. Луи просовывает пальцы под ремень, притягивает бормочущего что-то несвязное Гарри к себе, держа его практически навесу и развязно целует. На языке всё ещё есть немного спермы и Гарри чувствует свой собственный вкус, а вкупе с агрессивными рывками Уилла, что никак не прекращаются, всё это становится слишком для подростка. Он безвольно обмякает в руках братьев и шепчет хватит, не могу, отпусти Луи в рот. -Он не может, Уилл. Слабенький, - смеётся Луи и закидывает голову назад, позволяя брату поцеловать себя. Тот вдруг отталкивает подростка от себя, в два движения руки, доводя себя до кульминации. Уильям стонет имя брата, кончая Луи на спину, вглядываясь своими яркими живыми глазами цвета аквамарина в его холодные мёртвые, цвета прибрежного гранита. Help me start to heal \ Помоги мне начать моё исцеление Отключаясь на диване в гостиной братьев, последнее, что слышит Гарри, это мурлыкающий, довольный голос Уилла, который обращается к брату: - Я люблю тебя. Переночуешь сегодня в моей кровати?