Our storyline.

      Большой зал напугал ее до чертиков. Она комкала подол серой юбки влажными от волнения ладошками и почти не слышала за гулом ребятни и собственным сердцебиением громких выкриков возвышающейся над ними строгой женщины.       — Поттер, Гарри!       Гомон вокруг нее усилился. Она слышала о нем. В ее семье нередко это имя упоминалось, девочка часто про него читала старинные статьи в Ежедневном Пророке в попытке понять разговоры взрослых. Она вытянулась на носочках, чтобы увидеть мальчика своими глазами, но за толпой так же потянувшихся вверх детей рассмотреть ничего не удалось, так что она лишь грустно вздохнула и напрягла слух как можно сильнее. После того, как Мальчика, который выжил определили на факультет Годрика Гриффиндора разномастная красно-золотая толпа взорвалась криками и овациями. С каждой новой фамилией кровь по вискам била все сильнее, в глазах то и дело темнело. Она никогда так не волновалась.       — Сойер, Розария!       Сердце ухнуло камнем вниз. Сделав глубокий вдох, девочка зашагала вперед все еще сжимая юбку в кулачках. Еле-еле забравшись на высокий колченогий стул она почувствовала, как сверху на ее голову ложится старая потрепанная шляпа. Ее брюзжащий голос разом заглушил гомон других детей. Сердце все еще гулко колотилось где-то под горлом. Куда ее определят? Дурацкая песня распределяющей шляпы совсем запутала ее. Розария испугалась, что не подойдет ни к одному факультету и ее отправят обратно на улицу. Благородства и отваги она в себе не видела, хитрой или слишком умной она тоже не была. Возможно, ее определят к добрякам из Пуффендуя? Ее взгляд бегал по длинным рядам столов пока не наткнулся на зализанную платиновую шевелюру. Новый знакомый, встреченный не так давно в Косой Аллее, смотрел на нее с плохо скрываемым любопытством. Заметив это, она неловко улыбнулась и тот, воровато поглядев по сторонам, мимолетно улыбнулся тоже.       — Слизерин… Прошу. Отправь меня в Слизерин, — взмолилась девочка в своей голове.       — ГРИ...— будто услышав ее мысли, шляпа на мгновение замолчала, после чего хмыкнула и изменила свое решение, — СЛИЗЕРИН!       Девочка радостно заулыбалась замеревшей в удивлении женщине, снимавшей с нее шляпу, неуклюже спрыгнула с табурета и поспешила за серебристо-зеленый стол над которым развевались, будто на ветру, флаги со змеями. Она хотела занять место рядом с тем самым мальчиком, но заметив по бокам от него двух обезьяноподобных мальчишек с недобрыми глазами передумала и села неподалеку среди девочек. Сойер все смущенно поглядывала на мальчонку, но тот никакой заинтересованности в ее присутствии не выказывал, да и в целом ее приняли не так радушно, как принимали каждого гриффиндорца или пуффендуйца. Уже тогда Розария подумала, что зря попросила шляпу отправить ее сюда, нужно было позволить старинной вещи самостоятельно определять ее судьбу и не вмешиваться. Но делать было уже нечего, так что она, с постепенно успокаивающимся сердцем, присоединилась к наблюдениям за медленно редеющей толпой первокурсников. Когда дети наконец разошлись по своим местам, а табурет вместе со старинной шляпой были убраны, на сцене возвысился седой старец в чудаковатой мантии и очках-половинках. Он осмотрел всех присутствующих детей с широкой улыбкой.       — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Все, всем спасибо!       Девочка непонятливо захлопала глазами. В будущем она часто будет вспоминать эти самые четыре слова и пытаться понять их смысл, уяснив, что Альбус Дамблдор частенько говорит загадками. Но сейчас она не знала об этой привычке директора и подобная речь казалась ей несколько сумасшедшей. Довольный шум соседей заставил ее обратить внимание на стол, который как по волшебству наполнился различными яствами. Изголодавшиеся дети сразу накинулись на еду, пока Розария мялась, оглядывая других. Совсем скоро она снова наткнулась взглядом на бледного мальчика и тот, недоуменно выгнув бровь, легонько ей кивнул. Девочка залилась краской и осторожно взяла со стола ароматную мягкую булочку, тут же принявшись осторожно ее поедать, сжавшись, будто ее за это поругают. Мальчишка, все еще глядевший на нее краем глаза, смешно фыркнул и покачал головой. У нее же от нервного перенапряжения кусок в горло попросту отказывался лезть, поэтому все пиршество прошло мимо. Она ограничилась лишь той самой булочкой, которая показалась ей самым вкусным, что она ела за последние несколько месяцев.       Очень скоро долговязый мальчик с красивым значком старосты выстроил их по парам и погнал в глубокие и холодные подземелья. Рядом с ней гордо вышагивала девочка, которую на распределении звали Имоджен Стреттен. Она громко переговаривалась о чем-то с двумя идущими впереди них девчонками абсолютно не обращая внимания на девчушку рядом. Сойер озиралась по сторонам, стараясь как можно лучше запомнить дорогу. Не хотелось бы ей затеряться во всех этих темных коридорах. Жившее в теле напряжение покинуло ее только тогда, когда она очутилась в спальне для девочек. Четыре мягкие постели накрытые зелеными покрывалами быстро стали предметом для обсуждения. Девчонки спорили не переставая за то, кому же какая кровать достанется. Розария в споры не вступала. Ей было все равно, какая постель. Главное, что она у нее наконец-то будет. Когда три девицы таки разобрались между собой, она подтащила крохотный чемодан к последней кровати и довольно быстро разобрала свои скромные пожитки, пряча их в тумбочку. В эту ночь она спала так крепко, как не спала уже очень и очень давно.       Утро встретило ее волшебным запахом свежей выпечки и тыквенного сока, громкими разговорами сокурсников и несносным полтергейстом Пивзом, который попытался бросить в ее кубок паука. Девчачий визг быстро заполнил стол, девочка едва выловила бедное существо из сладкой жидкости и отпустила на свободу, наспех вытирая салфеткой липкие пальцы. Очень скоро старосты вновь выстроили их в ряд и провели на их первый урок. Совместные занятия с другими факультетами, как оказалось, были в этой школе вещью абсолютно нормальной. Их первым занятием должна была стать История Магии. Старосты быстро бросили толпу первокурсников у дверей, предупредив, что дальше искать свой путь придется самостоятельно. Подсказки можно было спросить у картин и приведений, так что потеряться дети были не должны.       «Что ж», — подумала девочка, сжимая кулачки и оглядывая толпу, — «Вчера заговорить с ними было страшно, но теперь то можно попробовать с кем-то познакомиться!»       Она медленно обошла всю толпу по кругу, всматриваясь в лица одногодок, пока до ушей не донесся громкий шум. Чужой смех исходил от небольшой группки учеников отделившейся от общей массы. Девочка осторожно подошла посмотреть за происходящим и, к своему большому удивлению, увидела совершенно неприятную картину. Пухлый неуклюжий мальчик сидел на каменном полу, в руках его жалобно квакала жаба, а над ним в этот момент потешались те самые два мальчишки, что в первый вечер напомнили ей агрессивных обезьян. Прямо за ними стоял Драко и тоже от души издевался над мальчонкой. Вдруг стало очень обидно. Когда она познакомилась с ним у магазинчика Олливандера, ей показалось, что мальчик был вполне дружелюбен. Именно из-за этого она и попросилась в Слизерин. Хотелось учиться с кем-то, кого она уже знает и с кем может подружиться. Но глядя над тем, как он измывается над другим ребенком и осознавая, что зачинщиком всего этого явно были не две хохочущие рядом гориллы, девочке стало горько. Она уже во второй раз пожалела о том, что вмешалась в решение мудрой шляпы. Еле-еле растолкав других детей, она подошла к мальчишке и зацепила его руку за локоть, помогая встать. Смех резко стих, волна шепотков прокатилась среди детей.       — Ну же, вставай, — Проворчала она, пока пыхтящий мальчишка тяжело поднимался на ноги громко сопя носом. Он посмотрел на нее и побледнел, когда заметил цвет формы. Сойер посмотрела на стоявшую неподалеку троицу, двое мальчишек были недовольны и лица их искривили тупые гримасы. А тот, что стоял в середине, смотрел внимательно, на остром лице не было никаких эмоций, — Издеваться над другими нехорошо!       Ее голосок звучал грозно, девочка топнула маленькой ножкой. На лицах Крэбба и Гойла, переглянувшихся между собой, отражалось только непонимание. Они синхронно обернулись на Малфоя, словно два пса, которые смотрели в рот своему хозяину.       — А тебе то какое дело? — Манерно растягивая слова ответил блондин, его серые глаза буквально буравили ее взглядом недовольным, но заинтересованным.       — Я не люблю стоять в стороне, когда кто-то поступает плохо, — Фыркнула Розария, тонкие бровки свелись к переносице, она обиженно надула губы, — И к тому же, подобные поступки порочат имя Слизерина. Я думала на факультет берут амбициозных и находчивых, а не тупых и жестоких.       Она буквально выплюнула эти слова, заставив детей вокруг нее громко перешептываться, после чего снова кинула на Малфоя расстроенный взгляд и увела мальчика подальше от серебристо-зеленой толпы. Таким, как ей казалось, правильным поступком, она во второй же день обучения отрезала себе путь к тому, чтобы влиться в компанию новоиспеченных змей.       Львята, однако же, встретили ее с удивлением и настороженностью. Они осторожно присматривались к ней со стороны, но заговорить не решались, будто бы ждали, что она внезапно сбросит личину хорошего человека и покажет свой оскал. Было странно видеть слизеринку, которая ведет себя как обычный человек, а не как белая кость. Никто не стремился принимать ее в свои ряды, так что совсем скоро она поняла, что год ее ждет тяжелый. Оставив попытки познакомиться хоть с кем-то, она старалась усердно учиться и не замечать насмешек от сокурсников. А смеяться было над чем. Они смеялись над ее попытками с кем-то заговорить и подружиться; над тем, что она такая правильная; даже отсутствие у девочки денег на собственные учебники стало поводом для неприятных насмешек. Весь день она сидела, сдерживая слезы обиды и делая вид, что ей абсолютно плевать на всех этих противных детей и их шепотки за спиной. За столом в большом зале она так же сидела одна, пристроившись на самом краю, подальше от цепких взглядов и злых слов. Дети бывают жестокими и Сойер очень быстро это уяснила. Очень хотелось забиться в угол и зареветь, но она знала, что так только даст им повод для еще больших насмешек. В конце концов, когда она плакала дома, из этого не выходило ничего хорошего, почему школа должна стать исключением?       В конце первого учебного дня она утомленная плелась из библиотеки в подземелье. Глаза слипались от усталости, она еле-еле волочила ноги. На то, чтобы пережить этот день у нее ушло слишком много моральных сил. За спиной кто-то шикнул, но она не обратила внимания. Когда звук повторился, она замерла и заозиралась по сторонам, прижимая к груди увесистый учебник по Истории Магии.       — Иди сюда, — Зашипели откуда-то из темноты, девочка неуверенно перемялась с ноги на ногу, словно расценивая все риски, но все же подошла ближе к источнику звука, который тут же ловко схватил ее за рукав мантии и втянул в темный коридор. Три сотни раз пожалев, что она пошла на поводу у собственного любопытства, девочка едва поспевала за тянувшим ее вперед мальчишкой. Он затащил ее в небольшой закуток заполненный странного вида бочками. Сойер на мгновение показалось, что в одной из них что-то шуршит.       — Ты чего это с гриффиндорцами якшаешься?       Драко Малфой говорил шепотом, его серые глаза неотрывно следили за проходом, по которому они только что просочились сюда. Девочка сразу поняла почему. Он боялся, что их кто-то заметил и сейчас застукает их вместе. Она надула губы и еще плотнее прижала книжку к груди, исподлобья глядя на мальчишку. Пусть он сам и не издевался над ней сегодня, но и другим это делать он не мешал. Сразу стало понятно, что мнение других его слишком сильно интересует. Не таким он ей показался раньше.       — А зачем издеваться над мальчиком просто так? Я не понимаю.       Признаться, Драко и сам не понимал. Да и издеваться ни над кем ему особо не хотелось, просто это было нужно, чтобы быстро заработать среди новых друзей авторитет и признание. Именно эти вещи, как его учили, были полезны. А дружба полезной не была. Девочка же напротив такими понятиями явно не руководствовалась.       — Так надо, — Только и сумел выдавить из себя Малфой наконец переводя взгляд на собеседницу, — Если хочешь добиться их расположения, надо играть по их правилам.       — Не хочу я такого расположения, — Угрюмо буркнула она. Сейчас обида на ее лице была видна невооруженным взглядом. Девочка смотрела на него своими чистыми печальными глазенками и внутри у мальчика кошки заскребли. Возможно, все же стоило за нее заступиться? И поплатиться за это едва зарождающейся репутацией? Ну нет, родители ему такого с рук бы не спустили. Он глянул на нее с толикой зависти, ворочащейся где-то глубоко внутри. Ей никто не приказывал с кем общаться и как себя вести. Ей не надо было оправдывать ожидания и быть представителем рода. Драко перемялся с ноги на ногу.       — Такими темпами, друзей тебе среди своих не найти, — Упрямо буркнул он, на что Сойер только пожала плечами и опустила глаза, — Но… Я не против быть твоим другом… Когда другие не видят.       Голубые глазки наполнились слезами, которые девочка все-таки не смогла сдержать. Она громко зашмыгала носом, развернулась и убежала, оставляя угрюмого мальчика позади.