2.1.1.
— Добби… Добби был хорошим малым. Конечно, он воровал мои письма и я тогда думал, что меня все забыли. Да, это он уронил чертов торт на голову чертовых гостей моих дядюшки и тетушки. А обвинили как всегда меня. Да, из-за него мы с Роном чуть не погибли в плакучей иве, машина мистера Уизли тогда сильно пострадала… Однако, Добби же мне и помогал… Видите ли, он заранее все знал. Знал, что Тайная комната будет открыта, что мне грозит опасность. Он искренне пытался меня защитить, я тогда этого совсем не понимал. Сидеть взаперти на Тисовой было адом, и даже если бы мне сказали, через что конкретно придется пройти, если я выйду из этой комнаты. Черт, я бы впрыгнул в машину к Фреду и Джорджу быстрее, чем ваше перо поставит точку.2.1.2.
— На самом деле, я ужасно обеспокоилась, когда Гарри начал слышать голоса. Даже для волшебников это ужасно, просто жутко! Первой жертвой стала миссис Норрис. Профессор Макгонагалл рассказала нам притчу о наследнике Слизерина, Тайной комнате и ужасном чудовище, которое таится в недрах замка… Мы решили, что наследник — Малфой… Конечно, Гарри умел говорить на парселтанге и все решили, что именно он наследник, но мы то знали, что это не так. В общем, мы решили выпытать у Малфоя информацию с помощью оборотного зелья…2.1.3.
— Так Гермиона его и сварила. Прямо в женском туалете. Поразительная девушка, даже тогда она знала такие вещи, которые мы бы даже и не поняли! Вообще-то, сначала мы хотели попросить Рори за Малфоем и его болванами последить, но потом передумали. Про зелье мы ей тоже ничего не сказали. Она и так со слизеринцами была не в ладах, следить за этим хорьком для нее было бы тяжело.2.1.4.
Мужчина поперхнулся напитком и закашлялся, казалось бы впервые за все эти многочасовые интервью на его лице появился хоть какой-то отголосок эмоций. На скулах заходили желваки, бледная кожа покрылась розовыми пятнами. — Что Вы сказали? — Голос его хрипел, в глазах плескалась злоба. — Когда мистер Поттер и мистер Уизли пробрались в гостиную Слизерина под действием оборотного зелья, что именно Вы им сказали? — Женщина неловко заерзала на месте под холодной яростью, что горела в серых глазах мужчины. Каждое его слово звучало очень резко, будто плевок ядом. — Я не знал, кто был наследником, но был уверен, что это мог быть кто угодно. Но. Не. Поттер. Этот святоша и мухи бы без крайней нужды не обидел, а чтобы на полукровок нападать? Немыслимо. Малфой тяжело вздохнул, ярость, что бушевала в нем еще секунды назад, уже утихла. Или же он просто спрятал ее за маской равнодушия, что застыла на его лице будто пленка из тонкого воска. Он сделал еще один глоток уже порядком остывшего чая и надолго замолчал. Его глаза смотрели сквозь нее, а в позе, полной напускной расслабленности, все равно виднелась напряженность. Рита позвала его, но он продолжал молчать. Так прошли минуты, тяжелые, наполненные тиканьем часов. Потом мужчина моргнул, слегка поведя острым подбородком в сторону и взглянул таки на собеседницу вполне осмысленным взглядом. — Я не знал, что к этому причастен мой отец. Он не говорил, что это была за книжонка, которую он подбросил. Да я и не заметил, как он это сделал, если честно. Когда-то давно Люциус надеялся, что Поттер станет вторым Темным Лордом. Я с первого взгляда на него понял, что этому не бывать. Всю мою чертову жизнь. Везде один только Поттер. Мальчик, который выжил. Мальчик, который спас философский камень. Мальчик, который с какого-то перепугу наследник Салазара Слизерина. Мерлинова борода. Не весь чертов мир крутится вокруг Поттера. Но я и сам пытался узнать, кто был наследником. Не сказать, что я добился каких-то результатов.2.1.5.
— Они рассказали мне про зелье только когда Гермиону отправили в больничное крыло. Кошачий волос, подумать только, каковы были шансы? Наверное, если бы они знали, что я в хороших отношениях с Драко, они не стали бы так рисковать и попросили бы меня узнать, что ему известно. Я пыталась убедить их, что он никак с этим не связан. Если уж на то пошло, то семейство Малфоев прямыми потомками Слизерина вообще не являются. Да во мне больше крови Слизерина, чем в Драко, все же мой дед был Мраксом, мир его праху. Но Гарри меня не слушал. Его неприязнь к Малфою частенько застилала ему глаза. К Рождеству, не считая миссис Норрис и Почти Безголового Ника, пострадали уже двое…