Our storyline.

      Смех и вздохи раздавались со всех сторон. Боггарт выскакивал из шкафа, как черт из табакерки, и не очень успешно пытался напугать учеников. Розария стояла в очереди и с любопытством разглядывала чужие страхи, а в голове ее бился единственный вопрос: что же покажет ей боггарт? Она, как и любой другой человек, боялась многих вещей, но все же, чего она боится больше всего? Девочка этого не знала, а потому с долей предвкушения продвигалась все дальше и дальше в живой очереди. Когда наконец настала ее очередь, она набрала побольше воздуха в грудь и смело сделала шаг вперед. Смутные образы чужих страхов мелькали перед ее лицом, пока не приняли определенную форму. Драко Малфой вытянул шею, пытаясь высмотреть, что же показал страх его тайной подруги, после чего в недоумении нахмурился. Девчонка как вкопанная замерла перед внезапно появившейся перед ней простой зеленой деревянной дверью. На полу появилась мощеная светлым камнем дорожка усыпанная мертвыми бабочками. Она побледнела, руки ее дрожали, девочка вытянула вперед палочку, но не могла вымолвить и слова. Несколько секунд она неотрывно следила за этой картиной, после чего сделала шаг назад. И еще один. После чего врезалась спиной в стоящего за ней ученика, вздрогнула, будто ее окатили ледяной водой, развернулась и стремительно выбежала из класса. Гробовая тишина, повисшая в помещении, быстро сменилась веселым визгом стоявшей за Розарией девочки, страх которой боггарт уже показал и был высмеян с помощью заклинания.       Она спряталась в единственном месте, где ее никто бы не нашел. Потрепанный триптих смотрел на нее пустыми глазами-рамами, но сейчас он ее совсем не тревожил. Ее трясло, она обхватила коленки руками и спрятала в них лицо, ощущая, как ткань колготок пропитывает горячая соленая влага. Липкое чувство страха дополнилось ощущением стыда и разочарования в самой себе. Она не смогла победить свой страх. Он сковал ее по рукам и ногам, все мысли вылетели из головы, словно пробка из бутылки сливочного пива. Уже спустя время, Розария долго размышляла над тем, как победить боггарта, что принял подобную форму, но ответа так и не нашла.       Ее мама с рождения была очень слабой и особым здоровьем не отличалась. Она едва-едва пережила роды дочери, однако после них стала почти все свое время проводить в постели. Однако, женщина ни о чем не жалела и любила свое дитя сильнее всего на свете. Потеряв способность самостоятельно справляться и с бытом, и с воспитанием, женщина вернулась в родительский дом. Бабушка и дедушка жили далеко-далеко от Лондона, буквально на границе мира магов и магглов. Их домик стоял вдали от небольшой деревушки. Бабушка все время копалась в своем саду, в котором росли по соседству вопящие мандрагоры и простые маггловские овощи. Когда у матушки были силы, она помогала в саду, а когда не было — лежала в постели, а совсем еще маленькая Розария либо сидела с ней, либо играла с дедушкой. Слепой от рождения, он всегда с очень доброй улыбкой слушал ее лепет, когда девчушка пыталась описать всю красоту бабушкиного сада, неба и облаков, цветов и бабочек, что наколдовала ее мать. У матушки всегда был дар, ее трансфигурационные чары были красивыми и добрыми, такими же, как и она сама. Ее чудесная магия не давала красивым насекомым покинуть территорию сада или погибнуть, а потому Розария каждый день могла играть с ними, даже когда землю укутывал снег.       Все в деревеньке знали малышку Рози, которую бабушка часто брала с собой за покупками. Иногда девчушка бегала туда сама, чтобы поиграть с другими детьми. Ее детство было беззаботным и радостным, и девочке казалось, что нет на свете никого настолько же счастливого, как она. По вечерам, когда она возвращалась домой, она часто пыталась напугать дедушку. Девочка осторожно, вставая на цыпочки, хваталась за круглую латунную ручку, до которой едва-едва дотягивалась, и старалась как можно тише отворить тяжелую дверь цвета сочной травы, прокрадывалась в дом, за дедушкино кресло, а потом выскакивала из-за него с веселым: «Бу!». Но дедушка только смеялся по доброму и трепал ее по голове. Она никогда не понимала, как он узнает, что она тут, надувала щечки и недовольно топала ножкой. А потом бабушка по секрету рассказала ей, что дедушка всегда слышит ее еще на подходе к дому. Бодрые и быстрые шажки маленьких ножек было слышно слишком хорошо, каблучки сандаликов стучали по песчаного цвета камню достаточно громко. Однажды, девочка сняла сандалики заранее, но напугать старичка ей так и не удалось. Ее жизнь была теплой, словно стеганое одеяло и уютной, как дедушкино кресло у камина. Она любила маму, любила дедушку и бабушку, любила весь мир и не знала о том, что где-то далеко война, что опасности могут ждать на каждом шагу, что люди бывают злыми и могут причинить вред.       В тот день, девочка была с бабушкой в саду, дед дремал в кресле снаружи, а матушка, чье здоровье в то утро было хуже обычного, спала дома. Розария бегала за бабочками, ловила их и отпускала, после чего игра начиналась заново. Теплое солнышко зайчиками прыгало по росе на травинках, белые облака лениво плыли на голубом небе. Деревенские детишки прибежали к ним, чтобы забрать девочку с собой в ближайший лесок за ягодами. Бабушка снарядила девчушку кульком с перекусом и теплым чаем, а также корзинкой, клятвенно пообещав, что они обязательно испекут из ягод пирог, а если их будет очень много, то сделают и джем. Розария махала рукой удаляясь от дома, бабушка пихнула дедушку локтем и тот дернулся, и тоже замахал в ответ. Возвращалась домой уже после обеда, она несла в руках корзинку, заполненную едва ли до середины, но девочке казалось, что и этого ужасно много и хватит не только на пирог, но и на джем, а может еще и на варенье, чтобы пить с ним чай зимой. Она отворила дверку небольшой белой оградки, поставила корзинку на землю и по привычке сбросила сандалики, в надежде, что сегодня то у нее получится напугать дедушку, однако вперед не пошла. Вся дорожка была усыпана мертвыми бабочками. Сначала малышка решила, что они спят, но подобрав в ладошку одну поняла, что это не так. Она осторожно пошлепала по камням, что кусали маленькие ступни ужасным холодом, пытаясь не наступать на красивые разноцветные крылья, которые сейчас казались ей тусклыми и уже совсем не такими прекрасными. Ухватив дверь за ручку, девочка потянула ее на себя и заглянула внутрь.       Она смутно помнила, как бежала в деревню сломя голову, босая, слезы застилали глаза. Девочка кричала, просила о помощи, но люди не спешили идти за ней. На безмятежном небе будто по волшебству собрались черные тучи, над крышей их домика даже издалека было видно ужасную метку, значения которой ей никто не желал объяснять. Так и не допросившись помощи, девчушка вернулась обратно, однако, дома уже кто-то был. Суровые люди в тяжелых кожаных мантиях уносили ее семью, а с ней и счастье, и тепло, и радость. Уже позже выяснилось, что в смерти всей ее семьи была виновата колдунья Лестрейндж, которую вместе с мужем закрыли в тюрьму для волшебников Азкабан до конца их дней. Девочку же хотели отдать на попечение родственникам, да только таковых у нее совсем не было. Ее крестная мама, которая была известным магозоологом, уже очень и очень давно не появлялась в Англии, а потому девочку отправили к родственникам этой женщины. Однако, они оказались очень недобрыми людьми, которые промышляли злыми деяниями. Они пытались научить девочку ужасным вещам, которые делали с магическими тварями. Не желая издеваться над животными, и постоянно поколачиваемая за это, девочка впервые сбежала от браконьеров, впрочем, ее очень скоро нашли и вернули обратно. Так и началось ее тяжелое путешествие во взрослую жизнь, а повзрослеть пришлось слишком быстро. Розария не оставляла попыток убежать от своих ужасных надзирателей, называть их семьей она отказывалась напрочь, пусть по документам они теперь и были ее родственниками. Каждый ее новый побег был длиннее предыдущего, она прибивалась то к одной семье, то к другой. Кто-то жалел ее и просто так угощал едой и дарил кров на ночь. Кто-то платил ей деньги за работу, которую она выполняла, после чего она сама могла купить себе еды. Иногда ночевать приходилось на улице, в совсем плохие дни она пряталась под козырьками закрытых магазинчиков и, дрожа от холода, плакала от обиды и тоски по дому. Чем старше она становилась, тем жестче становились к ней члены ее новой «семьи» и тем проще ей давались побеги. В тот последний раз, что она сбежала, она и получила письмо в Хогвартс, куда была зачислена сразу после своего рождения.       Чувство голода и усталости наконец заставило девочку покинуть крипту. Она топала по опустевшим коридорам школы понурив голову и пребывая в глубокой задумчивости в сторону подземелий, абсолютно не переживая, что ее могут поймать старосты или что Пивз налетит на нее со своими шутками. Где-то далеко слышалось, как громыхают цепи, Кровавый Барон обходил свои территории. Она произнесла пароль и юркнула в гостиную, на удивление заполненную и шумную. Порадовавшись тому, что никто ее прихода не заметил, она хотела быстро прошмыгнуть мимо всех и очутиться поскорее в своей спальне. Однако, ее ждал плохой сюрприз. Видимо решив над ней подшутить, вредные девчонки трансфигурировали дверь в их спальню, так что теперь она выглядела точно так же, как та самая дверь. Девочка замерла перед ней, сжимая руки в кулаки и не глядя на внезапно переставшую шуметь толпу. Драко, наблюдавший за ней с самого удобного места, которое для него предусмотрительно заняли Крэбб, Гойл и Забини, хотел бы ей помочь, но не мог. Что скажут окружающие, если он сейчас подскочит и ринется ей на помощь? Она повернулась в сторону одноклассников, пожирающих ее хищными взглядами, и Малфой невольно отвел глаза. Девочка посмотрела прямо на него. С такой обидой, что привкус от нее еще долго вертелся на кончике языка, делая всю еду и напитки горькими и неприятными. Сковавший ее ранее страх, сейчас быстро перерос в негодование и злость. Розария выхватила волшебную палочку и вспышкой яркого пламени разнесла дерево на зеленые подгорающие щепки. Раздались крики и визги, огонь переползал на зеленые дорожки ковров и серебряные рамы гобеленов. Паника охватила детей, заметавшихся из стороны в сторону, Драко поджал ноги, чтобы никто из мечущихся вокруг их не отдавил. Профессор Снейп возник в гостиной так быстро, будто ждал все это время прямо за стеной. Он в один миг потушил пожар и восстановил нанесенный ущерб, после чего схватил девчонку за плечо и уволок за собой. Последним, что в тот вечер видел Драко Малфой, был полный ненависти взгляд, которым она сверлила каждого из присутствующих детей.