6.5.1.
— Я знал. Я всегда знал, что это все было делом рук Малфоя, он вел себя настолько подозрительно, насколько это вообще возможно, но мне никто не верил! Он торчал в Выручай-комнате, а в коридорах его стерегли Крэбб и Гойл, они сперли у Снейпа оборотное зелье, прикидывались первокурсниками! Я бы вообще все бросил, лишь бы поймать этого хорька хитрого споличным, но задания Дамблдора, клуб Слизнорта, учеба. Единственным, что могло меня тогда отвлечь, был тот злосчастный учебник Принца-Полукровки. Ребята были не в восторге от того, как я себя вел, если честно. Я поздно понял, что их предостережения могут быть действительно чем-то важным. Какой вред могла нанести обычная книжонка, спрашивается?..6.5.2.
— Я пыталась выяснить, кем был Принц-Полукровка, но выйти сумела только на ученицу, которую звали Эйлин Принц. Я была уверена, что книга принадлежала ей, но эти два упертых барана все талдычили, что нет, она определенно точно принадлежала мальчику! Ух, как я злилась на Гарри из-за его этих бредовых идей! На Рона, он закатывал мне истерики из-за того, что я переписывалась с Виктором. Как будто это что-то плохое. На Рори я тоже злилась, она все время где-то пропадала, будто специально от нас бегала! А потом настало Рождество и с Кэти Белл произошло несчастье…6.5.3.
— О, Гарри в тот год вообще чокнулся! Спал с Картой Мародеров, зачитывал до дыр этот треклятый учебник, ему везде мерещились теории заговоров, Малфой вообще стал идеей фикс! Он даже не хотел в тот день идти в Хогсмид, но увидел на карте Драко и собрался быстрее нас. Мы шли из Трех Метел, он в очередной раз нам доказывал, что Драко — Пожиратель смерти. Какая нелепость! А потом случилось это... Кэти вдруг взлетела в воздух, ее будто на веревочке подняли. Зависла там, а потом так завопила, я чуть не помер со страху! Гарри, конечно же, во всем обвинил Малфоя.6.5.4.
— Вы не смеете судить меня за это, Скитер, я делал то, что должен был! — блондин громко треснул по столу, его красивое лицо исказила гримаса ярости. Он тяжело дышал, словно бык после маггловской корриды. Когда молодой человек был в таком состоянии, от его красоты не оставалось и следа, он становился похож на своего отца, словно был его полным отражением. — Мистер Малфой, я просто хотела знать… — Знаю я, что Вы хотели! Я вернулся из этой поганой школы раньше, потому что отца посадили в Азкабан, мать была разбита, в поместье царил кромешный хаос. Он похищал людей и где, вы думаете, они оказывались?! Знаете, сколько раз я видел, как порядочные маги в слезах и соплях молили о пощаде, пока эта тварь жрала их заживо?! Знаете, сколько ночей я лежал без сна, просыпался от чужих криков, потому что подвалы собственного дома превратились в камеры?! Малфой-мэнор и раньше не был тем местом, куда хотелось возвращаться, а в те года это был ад на земле. И мне приходилось там быть. Пусть отец и был в тюрьме, я не мог оставить мать там одну с этими... У него явно не хватало цензурных слов, чтобы описать всю степень своего отвращения к тем людям, которые окружали его в то время. Как бы он ни был зол, но воспитание не позволяло отпустить эмоции с поводка окончательно. А ведь он и так уже слишком ослабил хватку, непроизвольно сбросив маску. Как дурак повелся на провокацию этой писаки. Он попытался взять себя в руки, но почему-то сегодня ему это совершенно не удавалось. — Никто не спрашивал у меня, хочу ли я быть Пожирателем. Отец отдал меня своему Лорду, как вещь. Будто я не живой человек, а просто его имущество, инвестиция в будущее. Я всегда был просто инструментом в его глазах и в тот момент я это осознал как никогда ярко. Все эти годы Сойер пыталась втемяшить мне в голову, что отец меня использует, что я могу не подчиняться ему, что у меня есть шанс. И, видит Мерлин, скорее всего, так и было. Если бы я ее послушал и перестал быть податливым, выполнять все его прихоти, гнаться за одобрением... Всего этого могло бы не произойти. Но все мы, задним умом горазды из себя умников строить. Это было невыносимо больно. Словно под кожу заливали жидкий металл. Все они гоготали надо мной, пока я корчился от боли, словно забитое зверье. А потом Волан-де-Морт оставил для меня «плевое поручение». Я должен был убить Альбуса Дамблдора и провести в Хогвартс Пожирателей. Естественно он думал, что я не справлюсь. Естественно это все было просто фарсом и попыткой наказать моего отца за провал в Отделе Тайн. У меня был выбор. Либо я соглашался и делал все, что от меня зависит, и тогда моя мать была бы в безопасности, а я, возможно, оставался бы, жив. Или же отказаться и умереть, оставив мать на растерзание этим животным. У нее кроме меня никого не осталось. Тетушка не смогла бы ее выгородить, а меня даже не пыталась. Такая «честь» носить на себе это дурацкое клеймо…6.5.5.
Он вышел за дверь и врезался в нее. Весь всклокоченный, напряженный, его руки едва заметно дрожали. Девушка хотела отвесить какую-нибудь шутливую язвительную фразу, но взглянула в его глаза и поняла, что это сделало бы только хуже, даже если обычно возмущение на ее юмор перебивало негативные эмоции. Но ситуация была явно не та. Розария осторожно взяла его за руку, и он крепко сжал ее пальцы. Ей было так больно, что захотелось выдернуть конечность поскорее, но она этого не сделала. Быстро осознав, что он делает девушке больно, он торопливо ослабил хватку, злость на себя стала капельку больше. Ему хотелось поскорее убраться отсюда, сбросить с себя неприязненные взгляды, смыть неприятные вопросы, но сделать этого он пока что не мог. Голубоглазка легонько ткнулась носом в его щеку, длинные волосы защекотали ноздри. Простой и глупый жест, но ему как будто бы стало немного спокойнее. Все то дерьмо, которое приходилось разгребать из-за этой войны, все последствия его действий, что преследовали по пятам. Ему никогда не придется выносить все это одному, потому что Рия рядом. Она не осуждает, в ней нет ни капли неприязни или ненужной ему жалости. На ее плечо всегда можно было положиться, и это была одна из бесконечно многих девичьих черт, что подкупала его. На короткий миг из поля зрения исчезли коридоры министерства, перестали слышаться перешептывания любопытных колдуний, которым видимо больше нечем было заняться, забылась Скитер, которая жадно сверлила взглядом его спину. — Я могу послать ее к черту. Трансгрессируем ко мне, проторчим вдвоем до понедельника подальше ото всех. Что скажешь? — Звучит как то, что мне нужно. Но дела не ждут, а вот я до вечера вполне дотерплю. — Хорошо, — ее улыбка согрела, потеснив собой холодные воспоминания, которые заставляли его самого себя презирать и ненавидеть. Он поблагодарил ее, оставив легкий поцелуй на тыльной стороне узкой ладони, и скрылся среди спешащих по своим делам работников. Девушка проводила его взглядом, она никогда не смогла бы потерять его платиновую шевелюру, даже в самой большой толпе, после чего зашла в кабинет к журналистке и закрыла за собой дверь, тем самым отсекая от себя чужой любопытный шепот. — Я узнала о происшествии с ожерельем на следующий день. Тогда же Гарри огорошил меня своими теориями о причастности ко всему этому Драко. Я не поверила. Даже у его стремления выслужиться перед отцом были свои границы. Убийство школьницы не только их переходило, но и казалось мне вообще абсолютно бессмысленным. В конце концов, Кэти не была каким-то жутко важным магом в сообществе, так что ее убийство не имело смысла ни для Люциуса, ни для Волан-де-Морта. Ничего не сходилось во всем этом, но я снова попыталась достучаться до Драко. И снова безрезультатно. Рэкхем взял меня в такой оборот, что я едва успевала заниматься учебой, у меня совсем не оставалось никаких сил, ни физических, ни моральных, чтобы играть в детектива. Признаться, общение с Ноттом тогда здорово помогало, если бы не он, наверняка сошла бы с ума от напряжения... На Рождество я уехала к чете Уизли, но вернулась раньше остальных. Во-первых, мне нельзя было делать больших перерывов в обучении, времени совсем не было, а во-вторых, я переживала за Нотта. И за Драко. Я думала, он уехал, но оказалось, что все каникулы он безвылазно проторчал в Выручай-комнате. Гарри вскоре прошпионил за ним с профессором Снейпом и узнал о том, что Северус дал миссис Малфой непреложный обет. Если честно, у меня голова кругом шла от всего, что происходило вокруг. Было дико стыдно, что Гермионе приходилось одной искать информацию о крестражах, но я не могла ничем помочь. Я торчала в обществе этих портретов, чертова древняя магия меня изводила, но эта мощь... Я понимала, чего пытался добиться Дамблдор. Если бы у меня получилось, если бы вышло быстро ею овладеть, эта война могла закончиться совсем иначе! К сожалению, бабушкиного таланта у меня в этом направлении не проявилось. По-крайней мере, не тогда. А потом произошло еще одно покушение, но на этот раз оно зацепило Рона...