Our storyline.

Она бежала перескакивая через ступеньки, задевая идущих мимо учеников. Две рыжие макушки маячили впереди, ее оклик заставил обоих обернуться. Девушка нагнала близнецов, которые тут же заботливо поймали ее в свои руки, пока она, скорчившись пополам, пыталась восстановить дыхание.       В больничном крыле было тихо, Гермиона сидела у постели Рона и читала книгу, Гарри вышагивал туда обратно у окна. Трое приблизились к больничной койке, младший Уизли выглядел, мягко говоря, паршиво, их сестра Джинни бросилась в объятья старших братьев. Не желая мешать им, Розария отошла ближе к Гарри, тот бросил на нее уж совсем жалкий взгляд. Девушка взяла его за руку и притянула к себе, он спрятал лицо в ее плечо и крепко обнял. — Я так испугался, ты даже не представляешь... Думал все... Конец, — его голос был приглушенным, но его все равно было отчетливо слышно всем, кто находился в помещении. Фред и Джордж обеспокоенно переглянулись. Их редко когда можно было увидеть молчаливыми и без хитрых ухмылочек, а потому беспокойство их угнетало только сильнее. Из кабинета мадам Помфри вынырнула Паркинсон. Увидев Поттера в обнимку с Сойер, она визгливо хихикнула. — Пошла вон, — прошипела девушка. Тело ее мгновенно напряглось, воздух похолодел, словно они были не в теплом помещении, а на улице в самую студеную зиму. Слизеринка испуганно пискнула и заторопилась на выход. — Твой парселтанг звучит угрожающе, — она поджала губы и отвела от Фреда взгляд. Иногда, когда ее эмоции были слишком сильными и яркими, девушка могла заговорить на змеином языке непроизвольно, прямо как ее дедушка. Первое время это пугало окружающих, но они как-то незаметно для себя самих привыкали. А младший из близнецов так и вообще был от этой черты в восторге и находил ее жутко забавной. Фред и Джордж прибыли в Хогсмид по делам, а заодно и поздравить братишку с днем рождения, а тут такое... В школе их многие были рады видеть, приветственно махали руками, шутили и улюлюкали, но парням было совсем не до этого. До их слуха донесся глухой звон колокола, оповещающий, что пора на занятия. — Мы придем позже, — сказала Гермиона, поднимаясь на ноги. Ребята проследовали за ней на выход, оставляя близнецов позади. Впереди их ждал совместный урок по Зельеварению, последний на сегодняшний день. Они молча спускались по ступенькам, Рори все еще пыталась приободрить Гарри, хвалила его за сообразительность. Пусть прогнозы о здоровье Рона были положительными, это мало утешало гриффиндорцев. Гермиона волновалась за Уизли по вполне очевидной для ребят причине. Он ей нравился, и скрывала она это крайне плохо. А Гарри переживал, что все это вообще произошло по его вине. Ведь если бы не дурацкие конфеты с этим идиотским любовным зельем, если бы не его попытка использовать друга в качестве наживки для Слизнорта, Рон был бы цел и здоров.       У подножия главной лестницы с недовольным высокомерным выражением лица стоял Тео, она махнула ему рукой и поспешила вниз по ступенькам, когда сзади ее окликнули. Девушка обернулась, Фред быстро спускался к ней. Он явно торопился, но совершенно не запыхался. Гермиона и Гарри тоже было замерли, но Фред шикнул на них, и ребята, переглянувшись, пошли дальше. — Слушай, Рози, хотел спросить, — парень потер затылок, взъерошив и без того всклокоченные волосы, его темно зеленый костюм был не таким вычурным, как бордовый, в котором девушка видела его в последний раз на вокзале Кингс-Кросс. — Чего ж до вечера не подождал, мы все равно после лекций собирались обратно, — она не дала ему договорить. Сойер шлепнула парнишку по руке и принялась приглаживать нелепые вихры, которые он только что поднял. Его лицо озарила совсем уж мечтательная улыбка. — Знаешь, мама все время нам талдычит, что «за эти ваши шуточки скоро и на вас нападут», бла-бла-бла. Это все, конечно, глупости. Думаю, змеерожему до нас дела вообще нет, но знаешь. Все-таки война идет, и никогда не угадаешь, что может случиться, — Сойер заметно напряглась, отрывая руки от рыжей головушки. Ей не нравилось, куда он ведет этот разговор. Девушка поежилась и обняла себя за плечи, пытаясь таким жестом сказать ему, чтобы он так не говорил. Она надеялась, что он понял, она и думать не хочет о том, что с близнецами может произойти что-то плохое, — Я, в общем-то, вот к чему. Сходи со мной на свидание! — К-куда? — ее лицо вытянулось от удивления, девушка опустила руки и быстро захлопала глазами, не сводя взгляда со слегка порозовевшего лица друга. Он довольно хохотнул, ожидая ответа, — Да я... — Все, ни слова больше! Свое «да» я услышал! — парень чмокнул ее в губы и, весело напевая что-то под нос, поспешил свалить обратно в больничное крыло, пока она не передумала. — А...? В смысле, я... — у нее не было слов. Она отвернулась от удаляющейся спины Фреда и потопала вниз, все еще пытаясь сообразить, на что она только что согласилась, — Это чего вообще было? — Как по мне, так тебя развели, — Тео поджал губы, ошарашенное лицо девчонки его знатно веселило. Мало что могло выбить ее из колеи. Но сейчас она беспомощно хлопала ртом, словно рыба, выброшенная на берег, жестикулировала в пустоту, будто пытаясь описать свое тотальное непонимание. А в итоге просто громко охнула и треснулась лбом в костлявое плечо слизеринца, — А не надо было зевать. Не хотела идти, надо было так и сказать. — Да я же думала сказать, что не уверена, хорошая ли это затея, — она бормотала совсем тихо, плетясь рядом с Ноттом в подземелья, — Не то что бы я против, он очень хороший, но…       Дальше фразу продолжать было не нужно, Тео точно знал, что она имела в виду. Это самое «но» стояло у входа в класс Зельеварения, скрестив руки на груди и с максимально беспристрастной миной слушая болтовню Забини и Гойла. Девушка тяжело вздохнула, отчего Нотт толкнул ее в плечо. Безрадостное выражение ее лица ему совершенно не нравилось. Он отпустил какую-то совсем дурацкую шутку, но это сработало. Розария залилась звонким смехом, приковывая к себе взгляд холодных серых глаз. Мимо пронеслась стайка слизеринок, Пенси тут же кинулась к Малфою и попыталась обнять его за локоть, но тот одернул руку. — Вы слышали, — громкий визгливый голосок противно резал слух, — Сойер встречается с рыжим отребьем! Едва приподнявшееся настроение, как ветром сдуло. Девушка сжала кулаки, с неприкрытой злобой глядя на ненавистную одноклассницу. Девичьи шепотки разнесли новость шумной волной, дополняя к такой простой фразе все больше и больше подробностей. Сойер тихо зашипела, готовая броситься на Паркинсон еще раз, но ее остановил Тео. — Неужели ты настолько отчаялась, что завидуешь любой, кого позвали на свиданку, Пенс? Хватит уже стелиться под Малфоя и найди кого-то своего уровня, может тогда чужая личная жизнь перестанет быть интереснее собственной? — еще никто и никогда не защищал ее от этих вредных девиц. Розария посмотрела на Нотта так, будто видела его впервые. Ее щеки зарделись, она шмыгнула носом. Теодор покосился на нее и удивленно вскинул бровь. — Спасибо, — тихо бормотала она, пряча счастливую улыбку и часто хлопая глазами, чтобы разогнать накопившуюся в них влагу. Она, признаться, не ожидала, что так расчувствуется. — Откуда такие сантименты? — Он хмыкнул и щелкнул ее по носу, девчонка радостно хихикнула. Тео только покачал головой, краем глаза наблюдая за бледной маской, которой было лицо Драко. — Это еще не все, — видимо Паркинсон обидело то, что Нотт ее осадил, а потому она заговорила только громче, от чего ее голос звучал еще надрывнее, — Только с утра видела, как она обжималась с Поттером! Уж лучше вообще личной жизни не иметь, чем скакать сразу на двух грязных ублюдках!       Гарри выкрикнул что-то очень грубое, Гермиона удивленно охнула, пытаясь его приструнить. Теодора же останавливать было некому. Он вступил с девицей в громкую перепалку, которая подняла нехилый галдеж. Розария растерянно переглядывалась между Гарри и Гермионой, которые спорили о том, что лучше не вмешиваться, и между Ноттом и Паркинсон, которые обливали друг друга грязью с завидным рвением. Все эти переговоры и липучие взгляды со стороны не в меру любопытных учеников заставляли ее чувствовать себя максимально некомфортно. Она сделала неуверенный шажок назад, готовая незаметно ускользнуть, чтобы весь этот гомон перестал звучать в ушах, но его прервал достаточно громкий голос. — Да кому вообще, какое дело с кем таскается эта девка? Пусть хоть всех юродивых ублажит, — коридор заполнился звенящей тишиной. Никогда раньше Драко не реагировал ни на какие высказывания в сторону Сойер, словно ее и не существовало вовсе, потому никто не ожидал, что это изменится. Пенси засмеялась первая, снова пытаясь повиснуть на локте блондина, но он стряхнул ее, как надоедливую муху. Розария опешила. Она смотрела на Драко в упор, но его взгляд бы прикован только к двери кабинета. Его губы были брезгливо искривлены, словно ему под нос сунули блюдо с червями. Смех Пенси на секунду прервал громкий всхлип. Он, наконец, удостоил ее взглядом, удивленным и ошарашенным. Девушка уставилась на него, глаза были полны обиды, слезы дорожками бежали по худым щекам. Шепотки однокурсниц стали громче, где-то слышался плохо скрываемый смешок, который повлек за собой лавину из девичьего хихиканья, что быстро перерастало в полноценный хохот, и едких комментариев. Сойер развернулась на пятках и вихрем унеслась прочь из подземелий, провожаемая гоготом слизеринок. — Малфой, да чтоб тебя Пивз за задницу к потолку подвесил, — Нотт сплюнул ему под ноги и побежал следом за одноклассницей. До Драко медленно доходил смысл произнесенных им самим в порыве ревности слов. После осознания по голове больно ударило сожаление. Он сам был потрясен тем, что сказал. Сам от себя этого не ожидал. Но еще меньше он ожидал от нее такой реакции. Хотя... Если подумать, как еще она могла отреагировать? Гарри Поттер схватил было его за грудки, но тут темная дубовая дверь с грохотом распахнулась, Гораций Слизнорт с добродушной улыбочкой загонял студентов в класс. Она сидела на ступеньках и ревела, спрятав лицо в поджатые колени. Коридоры были пусты, все студенты были на занятиях, приведения занимались своими, одним им известными, делами, где-то в другом месте. Даже картины молчали, словно не хотели подливать масла в огонь. Она почти не слышала гулких шагов. Теодор замер перед ней, сгибаясь в три погибели, упирая руки в колени. Звук его тяжелого дыхания разбавлял ее плач. Парень плюхнулся рядом с ней и неловко глянул по сторонам. Он ни малейшего представления не имел о том, как ее успокоить. Девушка приподняла на него красные опухшие глаза и снова шумно всхлипнула. Ее тихий вой приглушался его плечом, в которое она уткнула влажное соленое лицо, Тео немного неловко похлопал ее по плечу. Они просидели так какое-то время, он неуклюже обнял ее за плечи. — Урок скоро закончится. Давай уйдем отсюда, пока тебя в таком состоянии никто не увидел, хорошо? — она молча кивнула, все еще заливаясь слезами. Парень повел ее прочь от нарастающего шума чужих шагов и звона колоколов. Кретин! Просто сраный кретин! Он спускался в крипту, не особо надеясь, что найдет ее там и был прав. Нотт не повел бы ее сюда, потому что он даже не знал о существовании этого места. Драко поддался эмоциям, поддался ревности и оскорбил ее. На глазах у всех. Поднял на смех. Он встал посреди пыльного помещения, судя по всему, тут давненько никого не было. Взгляд невольно упал на Омут памяти, но он ему был не нужен. Влажный блеск этих голубых глаз ему еще не скоро удастся забыть. Он так безумно ревнует ее к каждому, кто подступается слишком близко, что совершенно теряет голову. Но какое право он на это имеет, если сам же ее оттолкнул? Она была его. Была в его руках, в этой самой комнате. Он упивался ею, а потом вышвырнул, словно ему было плевать. Сам во всем виноват. Только он сам. А теперь пожинает плоды своих действий, злится на нее, хотя должен злиться исключительно на себя самого. Он глухо зарычал, выхватывая палочку и разнося груду старых пустых ящиков в щепки, брызгами осыпавшими холодный мраморный пол. С грохотом упал старый тренировочный манекен. Она не придет. Нет смысла ее ждать. Он столько раз ее отвергал, хотя она старалась. Старалась наладить с ним контакт. Тянулась к нему, пока он пресекал все попытки приблизиться. А теперь, когда она пошла дальше, он хотел ее ненавидеть. Господи, как же он хотел ее ненавидеть! Но не мог. Она пытается найти друзей, свое счастье, не ждет его, чего ему так отчаянно хотелось бы. А он... Он — просто глупый и ревнивый кретин... На ужине в Большом Зале она не появилась. Теодор с демонстративной неприязнью поглядывал на Малфоя и липнущую к нему Паркинсон. Гарри и Гермиона старались поесть как можно быстрее. Вместе с Джинни, они быстро покинули пир и помчались в больничное крыло. Розария сидела у постели Рона, обняв ноги и уперевшись подбородком в коленки. Ее глаза сильно опухли и покраснели. Заботливая мадам Помфри приготовила ей чай с мятой и мелиссой, его аромат почти перебивал запахи, которые присущи любому больничному помещению. Сколько бы близнецы ни пытались узнать причину подобного ее состяния, у них ничего не получилось. Гермиона подбежала к Сойер и принялась о чем-то ей тихонько вещать, близнецы оттащили Гарри подальше. — Пришла вся зареванная. Что там произошло у вас? — Малфой произошел, — Гарри все еще злился на блондина, на его подружку-мопса Паркинсон, а еще на Слизнорта, который своим несвоевременным появлением пресек попытки Поттера треснуть Малфоя в его ошалевшую рожу. Он рассказал Уизли о произошедшем, Фред, озлобленный и негодующий, тут же подошел к Розарии и схватил ее за руку, потянул за собой на выход. Они встали вдвоем в углу коридора, в замке уже было темно и их не сразу заметили бы, да и кому бы их тут заметить в столь поздний час? Девушка прижалась спиной к стене, шаркая носком туфельки по полу. Ей было стыдно. Она проявила слишком много ненужных эмоций. Ей было страшно. Она абсолютно не представляла, что сейчас ей мог сказать или сделать Фред. — Хочешь, я попрошу Пивза во все его обеды до конца года подливать чесоточные капли? — Нет, не нужно... — она обхватила себя за плечи, будто замерзла, и неловко отвела взгляд. Теплая рука парня легла на ее щеку, заставляя все же посмотреть ему в глаза. — Он нравится тебе, ведь так? Иначе ты бы его по стенке размазала, — она кивнула. Ее сердце колотилось так громко, поджилки тряслись. Жутко хотелось спрятаться, чтобы не увидеть разочарования на столь дорогом ей лице. Фред задумчиво глядел на нее, а потом улыбнулся, — Пусть даже и так. Ты ведь дашь мне шанс?       Девушка задумалась. С одной стороны, ей слишком нравился Драко. И он ведь сказал, что она ему нравилась, вот только потом стал вести себя как последняя скотина. С другой стороны, Фред всегда был для нее лишь другом. Бесспорно таким, за которым она готова последовать хоть на край света, хоть на плаху, но все же другом. Но ведь он и правда заслуживает шанс. И она тоже. Что если в ожидании Малфоя она упускает свое счастье? Но ей было страшно. До дрожи страшно, что она обидит Фреда и потеряет его навсегда, если отвергнет, не почувствовав к нему того же, что он чувствует к ней. — А что будет, — Розария нервно заламывала руки, стараясь не смотреть на своего друга, — Если ничего не получится, что тогда? — Мы все равно останемся друзьями, не нужно бояться. Тебе так просто от меня не избавиться! — она нервно хихикнула, после чего прижалась к парню, спрятав лицо в лацкан его мантии. Его ладонь легла на ее затылок, длинные пальцы зарылись в мягкие волосы. Он ужасно надеялся, что все получится. За окном влажными хлопьями лениво опускался на землю пушистый снег. Зима постепенно отступала, давая приближающейся весне хоть немного прогреть воздух. На небе не было хмурых туч и облаков, невероятно голубое и безмятежное, оно виднелось из ее окна. Девушка проснулась заранее и принялась прихорашиваться перед большим трюмо. Остальные ее соседки по комнате еще спали. Конечно, Рэкхем был несколько огорчен тем, что она решила взять небольшой перерыв от занятий, но слишком сильно ворчать не стал. Сойер придирчиво осмотрела себя в зеркало, покрутившись перед ним немного, после чего набросила на плечи зимнее пальто с капюшоном и повязала вокруг шеи зелено-серебряный шарф. Она выскользнула из общей комнаты, юркнула мимо засидевшихся за учебниками семикурсников, что уснули прямо в гостиной во время подготовки к ожидающим их ЖАБА, и направилась на выход. Поздоровавшись с Кровавым Бароном, Сойер выскользнула на улицу и довольно прищурилась, глядя на залитое солнышком небо. Высокая фигура Фреда была видна издалека. Когда парень приметил, что она приближается к нему, он неуклюже сорвал с головы дурацкую вязаную шапку с помпонами на шнурочках — один из Рождественских подарков, что вышел из-под руки миссис Уизли. У Сойер тоже была такая, только зеленая и с маленькой змейкой. — Уши не отморозишь? — Шутливо спросила она, чмокая его в покрасневшую от холода щеку вместо приветствия. — Не пойми меня неправильно, я люблю мамины подарки, но сегодня я хочу выглядеть как твой кавалер, а не как друг-болван.       Они рассмеялись, девчонка ловко выхватила шапку из его рук и нацепила себе на голову, чем вызвала еще одну волну хохота. Он взял ее под руку и повел в сторону Хогсмида по заснеженной каменной тропинке. Сегодня Розария хотела быть в прекрасном настроении, не хотела думать ни об обязанностях, ни об обидах, в общем, ни о чем, что могло бы омрачить этот день. Она обещала дать Фреду шанс и собиралась выполнить это обещание во что бы то ни стало. Они гуляли вместе весь день, дурачились, словно малые дети, ели сахарные перья и пили медовуху. Им было весело и комфортно вдвоем, день шел так хорошо и девушка была так счастлива забыть обо всем на свете хоть ненадолго, что возвращаться ей совершенно не хотелось, но на улице уже потихоньку начинало темнеть, а пальто переставало согревать. Все время, что они были вдвоем, Уизли держал ее за руку, переплетая их пальцы между собой и довольно улыбаясь, словно кот, которому дали целое блюдце отборных сливок. Снег хрустел под их ногами, но она этого не слышала, была слишком увлечена обсуждением потенциальной покупки близнецами Зонко. Розарии нравилась идея того, что один из близнецов возможно всегда будет в Хогсмиде и она сможет сбегать от проблем через коридор Одноглазой Ведьмы и Сладкое Королевство, чтобы провести время в хорошей компании. Вдали уже виднелись башни замка, показались кованые решетки ворот и чем ближе они к ним подходили, тем печальнее и задумчивее становилось ее лицо. С приближением замка, на ее плечи снова возвращались все ее ответственности, все тяжелые думы, то, от чего было так радостно отвлечься. Пусть даже всего на один день. Когда они приблизились к воротам вплотную, ее лицо было уж совсем хмурым. Фред не мог не заметить перемен в настроении подруги. — Можно ли считать, что свидание удалось, раз ты так расстроена его окончанием? — Знаешь, а ведь это было мое первое в жизни свидание, — она задумчиво смотрела на темные башни, что царапали звездное небо своими пиками, возвращаться туда и правда не хотелось. А что если и правда, сбежать сейчас с Фредом? Жить вместе с ним в Косой Аллее, помогать в магазине и с созданием нового ассортимента, а там будь что будет? Девушке очень хотелось поддаться этому порыву слабости. Хотелось убежать хоть разочек. Но она не могла так поступить. Просто не могла. А потому повернулась к своему спутнику и несколько натянуто улыбнулась, — И день вправду был волшебный. Возвращаться обратно в замок совсем не хочется. В этом году все в Хогвартсе совсем не так, как мы привыкли... Не как в том году, конечно, но все же… — Понимаю. Все не так, потому что времена нынче тяжелые. И люди будто забыли, что такое радость, — парень проследил за ее взглядом, и они вместе замерли, наблюдая за стрелками огромных часов, на одной из башен. — Поэтому то, что вы делаете, сейчас так важно. Вы приносите людям радость и счастье в такие темные времена. Вы заставляете их смеяться. Это многого стоит. Знаешь, сколько слизеринок в тайне завели ваших пушистиков, чтобы, не дай Мерлин, никто не узнал, что они были у вас в магазине? Словно они унесли от вас кусочек чего-то светлого и радостного. Иногда вижу, как они с ними играются, и даже немного завидую... — Фред перевел взгляд на Розарию и склонил голову на бок, пристально вглядываясь в ее профиль. Он не знал, о чем именно сейчас думает его подруга, но ему было горько от мысли о том, что она испытывает чувство зависти при виде такой мелочи. Словно у нее вообще этого счастья не было, даже такого незначительного. — Надеюсь, это будет считаться чем-то светлым, что ты унесешь от меня, — тихонько сказал он, обнимая девушку и накрывая ее губы своими в медленном поцелуе. На этот раз он не ограничился простым касанием, быстрым и задорным. Не в этот вечер. Его губы были слегка обветрены и на вкус почти как медовуха, что они пили не так давно, только в разы слаще. Она крепко обняла его, прикрывая глаза. Мысли, что невеселым роем омрачали ее возвращение, улетучились, словно кто-то зажег Люмос Максима в темной комнате. Фред на мгновение от нее отстранился, чтобы сделать пару рваных вздохов, и они снова прильнули друг к другу. Сердце ее отбивало чечетку, в груди разливалось приятное тепло, которое согревало ее всю, заставляя щеки покрыться румянцем. Некоторое время они стояли вплотную, прячась в руках друг друга, она слышала, как громко его сердце отбивает свой ритм. А потом они попрощались, девушка скользнула за решетку ворот, помахала ему рукой на последок и он ответил ей тем же. Главные двери Хогвартса закрылись за ее спиной, девушка стряхнула с мантии снежный порошок и отправилась в подземелья.       Когда ее целовал Драко, сердце делало сальто, стучало ей в ребра, будто просило о свободе, бабочки рвали на части ее нутро. Их поцелуй был фейерверком, взрывом, чем-то жарким, но не обжигающим, а даже наоборот, согревающим их, словно оба заблудились в снежной вечной буре, и столь желанным, тягучим, как карамель. В его руках она чувствовала, что это ее место. Что так все и должно быть. С Фредом было хорошо, но совсем иначе. Он был ее другом, она ему доверяла. Черт, наверное можно сказать, что она его даже любит. Но не так, как Драко. Розария с грустью подумала, что чертового Малфоя она не может просто забыть и выбросить, потому что уже слишком давно подарила ему свое сердце.