Our storyline.

Настроение почти всех присутствующих в Норе было каким-то нервозным и наполненным мрачной решительностью. Пожалуй, большинство из приглашенных просто пытались за предсвадебными хлопотами забыть о смерти Грюма. Единственными, кого эта свадьба совершенно не волновала, были Розария и Гарри. Поттер стремился скорее отправиться на поиски крестражей, а Рори была слишком подавлена смертью старого мракоборца. Молли Уизли пыталась нагружать ее всевозможной работой, она покорно все выполняла, но никакой труд не помогал хоть ненадолго выбросить из головы мрачные мысли. Фред из кожи вон лез, чтобы хоть как-то поддержать подругу, но и это не имело никакого успеха. В редкие моменты, когда ей удавалось улизнуть от постоянных просьб и заданий, Розария навещала Джорджа, которого заботливая миссис Уизли все никак не желала выпускать из постельного режима. Собственно, он пользовался этим напропалую, гоняя балду и доставая брата шутками про отсутствующее ухо. А когда она не торчала возле близнеца, девушка стремилась спрятаться на заднем дворике, чтобы покурить и просто побыть наедине с самой собой. Именно там чаще всего ее находил сначала Фред, а потом и миссис Уизли, запуская по новой круговорот дел и забот. Казалось, что Молли всеми этими бесконечными трудами желает настолько заездить всю четверку, что в результате у них в головах не должно остаться ни единой мысли об отбытии куда-либо из-под ее крыла, никаких печалей и никаких забот. Будто она, правда, верила, что они смогут сидеть, сложа руки и ждать, пока все кончится без их вмешательства. — Да нет у меня времени праздновать эту чертову свадьбу! Я должен как можно скорее найти крестражи, должен победить Волан-де-Морта! — сонный Рон пытался удержать полностью готового к отбытию Гарри. На дворе была глубокая ночь, сумка Поттера едва ли вмещала в себя все, что могло быть необходимо для длительного путешествия. Сойер уныло наблюдала за этой картиной, сидя на небольшой лавочке в саду и выкуривая бог знает какую подряд сигарету. Они ее не заметили. Вообще-то, это была далеко не первая попытка Гарри улизнуть без друзей. Рори наблюдала эту же картину в самую первую ночь, когда они прибыли. И на следующую ночь. И вот эта была уже третьей. Она со вздохом покачала головой и вышла из тени своего укрытия. Гарри и Рон повернулись в ее сторону. — Гарри, отдай мне чертову сумку и идите оба спать. — Рори, ты не... — Я все понимаю. Чувство вины и долга гонит тебя вперед, будто эти несколько дней сделают колоссальную разницу в результате нашей миссии. Не сделают. Мистер и миссис Уизли заботились о каждом из нас, как о родном ребенке. Мы не имеем права так поступить. То, что мы оставляем их в неведении уже подло, пусть и правильно, в какой-то мере. А уйти без нас, с твоей стороны мало того, что неразумно, так еще и абсолютно несправедливо. Ты не справишься один. Ты не представляешь, на что мы идем ради того, чтобы тебе помочь, — конечно, девушка в большей степени имела в виду Гермиону. Гарри Поттеру было совершенно невдомек, что Грейнджер буквально стерла себя из памяти родителей, чтобы иметь возможность уйти с друзьями и при этом обезопасить жизни членов семьи. Рон тоже буквально обрекал свою семью на постоянные страх и переживания о его сохранности. Розария же... Что ж. Она, пожалуй, не теряла ничего. Почему-то ей казалось, что некому испытывать за нее волнение и страх. Разве что только Фреду. Возможно, где-то далеко отсюда, о ней переживал Теодор Нотт. Скорее всего, Драко нет-нет да проверял, не сломалось ли оставленное ею кольцо. Но все это было невероятно незначительным в сравнении с жертвами гриффиндорцев. В конце концов, слизеринцев она и так не смогла бы увидеть, даже если не отправилась бы вслед за Поттером. А Фред, пусть и будет переживать, хотя бы знает, куда и зачем они направляются.       Гарри сжал кулаки, нервно выругался и бросил сумку на землю. Рон тут же подхватил ее, будто боялся, что друг внезапно передумает и трансгрессирует от них в неизвестном направлении. Будто не помнил, в пылу момента, что Гарри не очень хорош по части трансгрессии. Уже утром Поттер почувствует себя полной скотиной за все эти попытки уйти без друзей и оставит их. Гарри сидел темнее тучи, Гермиона почти плакала, Рон неловко пытался ее успокоить. Сойер лежала на полу и с любопытством просматривала все те книги, что Грейнджер планировала взять с собой. Все трое попытались отвлечься от темы родителей Гермионы, путем обсуждения способов уничтожения крестражей. Розарию же больше волновало, как именно они будут их искать. В комнату вошел взмыленный и встрепанный Фред, плюхнулся рядом с Розарией так же на пол и тяжело выдохнул. — Мама все пытается нас заставить спрятать этого упыря, чтобы Рон никуда не свалил, — Сойер неловко извернулась и похлопала парня по плечу, он ей ласково улыбнулся, — Отец сдерживает ее порывы, а не то она совсем с ума бы сошла. Гриффиндорцы переглянулись между собой, в комнате повисло неловкое молчание. — Да ладно вам, — Фред потряс удлиннителем ушей и Рон устало застонал, — Все я и так слышал, о чем вы тут трепались. Не особенно-то вы и прячетесь. Розария захихикала, пряча лицо за очередным томом, который предусмотрительная Грейнджер сложила в стопку к вещам, которые, по ее мнению, обязательно нужно было взять с собой, после чего бросила его к тем книгам, которые они брать точно не будут. Гермиона поджала губы. — Я вообще вот что хотел сказать. Тот парень, которого мы видели в памяти твоей бабушки, — все четверо здорово напряглись, Фред нахмурил брови и поджал губы, — Мне кажется, что я знаю, кто это. Рози, помнишь, когда мы изучали колдомедицину на пятом курсе, мы читали книгу по лечению проклятий? — Что-то такое припоминаю, а что? — Помнишь, там была глава о заклятьях, которые спадают только после смерти волшебника, который их наложил? — Сойер кивнула. Она хорошо помнила эту книгу, как же иначе? Она изучала ее трижды за последние несколько лет. Сначала в бесплодной попытке понять и повторить материнскую магию, что заставляла бабочек жить, пока жива она. Вместе с близнецами, в процессе изучения колдомедицины. А после — для создания колец, одно из которых, где-то очень далеко, Драко нервно прокручивал на своем пальце, измеряя комнату шагами, в страхе и напряженном ожидании продолжения своих кошмаров, которые преследовали его во сне и наяву, — В общем, когда ты показала те воспоминания, мне этот мальчишка до ужаса показался знакомым. Я голову всю сломал, пока пытался вспомнить, где его видел. В той самой книге мы его видели, точно тебе говорю! Там упоминалось, что одну девушку прокляли неизвестным заклятием, которое причиняло человеку боль, которую никак не получалось излечить. И там была колдография. Вот тот парень — брат этой самой девушки. Они оба там были, на колдографии! Имя не помню, хоть убей, но если найти эту книгу... — Найду и имя, — закончила Розария за близнеца. Тот кивнул. Она склонилась над рыжим парнишкой и чмокнула его в обе щеки, — Ты просто гений! — Да ладно, — Фред неловко отмахнулся, стараясь не ухмыляться и не выглядеть слишком довольным, но получалось так себе. Он поднялся на ноги, потянулся и потопал к двери, — Что ж, пойду отвлеку матушку, а то она нагрянет сюда и ваши сборы накроются медным тазом. День рождения Гарри, вопреки всем чаяниям, получился весьма шумным. Чета Уизли и так не была малочисленной, а тут еще все семейство Делакур грянуло в Нору слишком рано, Билл пытался их развлекать хоть как-то. Хагрид же насел на Чарли с расспросами о Норберте. Рори сидела рядом с, уже по обыкновению мрачным, Люпином под надзором Тонкс и потягивала медовуху. Свое семнадцатилетие девушка отпраздновала на Тисовой, в компании Гарри и Букли, так что миссис Уизли больше не могла ворчать на нее за употребление алкоголя. Она перебрасывалась с Римусом редкими фразами, они иногда чокались, пили так, словно они на похоронах, да и выглядели примерно так же. Патронус мистера Уизли, серебряный дымчатый горностай, приземлился на стол внезапно, заставляя всех напрячься. «Со мной министр магии», — оповестил патронус голосом Артура и исчез. Римус и Тонкс поспешили удалиться, к моменту, когда мистер Уизли и Скримджер зашли в дом, все были невероятно напряжены и почти на пределе. Рори держала наготове волшебную палочку, будто ждала от него нападения в любой момент. — Прошу простить за вторжение, — сказал Скримджер, останавливаясь у стола, — И за то, что без приглашения явился на праздник. Долгих вам лет жизни. — Спасибо, — отозвался Гарри. — Мне необходимо поговорить с вами наедине, — продолжал Скримджер. — А также с мистером Рональдом Уизли, мисс Гермионой Грейнджер и мисс Розарией Сойер. Все трое напряглись еще сильнее. Рори так и вообще довольно открыто поудобнее перехватила палочку, глядя на министра с нескрываемым недоверием. Все, кто попадал на территорию Норы проходили проверку на подлинность. Сколько раз они уже читали в Пророке, что на волшебников из министерства накладывали Империо и заставляли делать ужасные вещи? Кто мог выступать в роли гарантии, что Руфус Скримджер не невольный шпион пожирателей? Министр, словно понял все, о чем думает девчонка, одобрительно кивнул. — Я вижу в вас отпечаток паранойи Грозного Глаза, — ее зубы скрипнули друг о друга, лицо исказилось в недовольной гримасе. Напоминать о смерти Аластора Грюма, когда сам пальцем о палец не ударил, чтобы защитить Гарри. Для нее это было слишком, — Возможно, сейчас это даже хорошо. Не проводите ли меня в место, где мы могли бы поговорить? Все четверо встали и отправились в гостиную. Скримджер хотел пойти последним, но по хмурому лицу Сойер понял, что он может даже и не рассчитывать на то, что она повернется к нему спиной. Поразительное недоверие, агрессивное и демонстративное. Все подростки устроились на диване, Сойер села на подлокотник, чтобы не толкаться на сидении вчетвером, гриффиндорцам и без нее там было тесновато. Вскоре выяснилось, что Скримджер прибыл по делу о наследстве Альбуса Дамблдора. Между ним и Гермионой завязалась небольшая перепалка о законности действий министерства. Нахальность этих детей выбивала министра из колеи.       Первым в очереди на «допрос» был Рон. Правда, ничего толком он сказать и не успел, его постоянно перебивала Гермиона. Не то что бы Уизли был против. — «Последняя воля Альбуса Персиваля Вулфрика Брайана Дамблдора...»... Да, вот здесь... «...Рональду Билиусу Уизли я оставляю мой делюминатор в надежде, что, пользуясь им, он будет вспоминать обо мне...», — министр передал Рону устройство и тот ошеломленно завертел его в руках, не понимая, за что вообще ему досталось от почившего директора хоть что-то, — «...Мисс Гермионе Джин Грейнджер я оставляю свой экземпляр «Сказок барда Бидля» в надежде, что она найдет их занимательными и поучительными...». Грейнджер не смогла сдержать слез. Ответ на вопрос о причине столь странного наследства она дала крайне невразумительный, но в целом вполне логичный. Любой, кто знал Гермиону хотя бы 10 минут, был в курсе того, что она — самый настоящий книжный червь. Снитч, который получил Гарри, стал причиной жаркого спора между Гермионой и Скримджером. Его вообще уже довольно сильно раздражало все вокруг. Удивленное лицо Уизли, агрессивно настроенный Поттер, вечно лезущая со своими комментариями заумная Грейнджер. Молчащая Сойер, что буквально упиралась в манжет его мантии своей палочкой каждый раз, стоило ему слегка повысить голос, тоже довольства не приносила. Но она же и была самой любопытной из всей троицы. Министр не понимал, зачем Дамблдор оставил делюминатор и книгу, их проверили тысячу раз и ничего не нашли. Снитч так же не оправдал никаких чаяний, оставшись в руке Гарри самым простым золотым шариком. — «Розарии Амали Сойер я оставляю эту старую палочку, что когда-то исполнила свой долг, в надежде, что она придаст ей храбрости в темный час», — Слизеринка нахмурилась. Скримджер сжимал в руке синий потертый футляр. Она прищурила взгляд, министр сверлил ее своими желтыми глазами, львиная грива будто стала объемнее. И все же, он протянул ей футляр, пристально наблюдая, как девушка его открывает и берет в руку палочку, — Взмахните ей, будьте добры. Сойер вопросительно изогнула бровь, но подчинилась. Ничего не произошло. Ни единой искорки не сорвалось с кончика палочки, столп света не образовался над головой, ни единый предмет не шелохнулся. Розария крутила ее между пальцами, осматривала очень внимательно, держала палочку бережно, словно та может сломаться от любого неверного движения. Белоснежная дымка, что окружала ее, была невидима для остальных, но не скрыта от Сойер. Она убрала ее обратно в футляр и снова в упор посмотрела на министра. Они отдали ее ей. Потому что палочка не сработала в чужих руках. Никто ничего в ней не обнаружил. Знал ли Скримджер о Древней магии? Сойер не знала. Однако он точно не был в курсе, что она может ей управлять. Возможно, догадывался, но доказательств не было. Недовольство, весьма ярко отразившееся на его лице, говорило о том, что совершенно не этого он ожидал. После новости о том, что меч Годрика Гриффиндора, что так же достался Гарри в наследство, ему никто не отдаст, снова разгорелся спор, на этот раз между Поттером и министром. Однако этот спор чуть не перерос в драку. В гостиную ворвались мистер и миссис Уизли только для того, чтобы застать неприятную картину: Скримджер и Гарри стоят нос к носу, палочка первого уже прожгла в майке подростка дыру, Гермиона удерживает Рона, который наставил свою палочку на министра магии, Сойер же не сдерживал никто и пятнадцать дюймов акации, что упирались Скримджеру под кадык, выглядели совершенно однозначно угрожающими. И только хлопотами Молли Уизли удалось избежать эскалации конфликта. Скримджер ушел несолоно хлебавши, тогда как взъерепененный до предела Гарри еще долго плевался ядом в сторону его прибытия. — И для чего эта палочка? — Гермиона внимательно осматривала древний артефакт. Джордж, у постели которого они в этот раз и собрались, лениво листал Ежедневный пророк, пока Розария ловко чистила ему зеленое яблоко. — На обычную магию, как вы видели, она не отзывается, — лицо девушки было хмурым и сосредоточенным, первая долька фрукта пропала во рту Фреда, стоило только ее отрезать, вторую украл Рон и только третья наконец дошла до Джорджа, — Могу сказать только одно: на ней есть следы древней магии и я видела бабушку с этой палочкой в руках. Но это мало что дает... — Еще одна тайна, которую предстоит раскрыть, — уныло проворчал Гарри. В его понимании, любое новое задание лишь отдаляло их от охоты на крестражи. Был теплый погожий вечер, из белоснежного шатра доносились шум голосов и музыка, звон тарелок и бокалов. Честно говоря, у Розарии от этого болела голова, а потому она удалилась в сад Уизли. Девушка стояла, облокотившись на немного раскосый заборчик, и наблюдала за тем, как остальные гости веселятся и танцуют. Билл и Флер выглядели счастливыми, улыбались, держались за руки. Француженка буквально сияла от счастья, распространяя свою магию вейлы на окружающих. Сойер зябко повела голыми плечами, на них тут же опустился пиджак от чужого смокинга. Фред встал рядом с ней плечом к плечу и тоже молча стал наблюдать за происходящим. Девушка понимающе улыбнулась. Он весь вечер старался быть к ней как можно ближе, потому что осознавал, что уже завтра ее не увидит. Розария обняла его за локоть и положила голову парню на плечо, тот незамедлительно прижался щекой к ее макушке и тяжело вздохнул. — Может быть, вы все-таки передумаете? — вопрос был риторическим, а потому удостоился лишь ее легкого фырканья вместо ответа. Лицо Уизли было печальным, а ей от этого становилось совершенно неприятно. Она сегодня была такая красивая, в легком платье цвета спелой дыни, с пышной юбкой чуть выше колена. В легких босоножках на небольшом каблучке, девушка, однако, все равно была ниже друга на голову, — Не хочу, чтобы с тобой что-то произошло. А пока ты далеко, я не смогу тебя защищать. — Ты же знаешь, мне не нужна защита, — досадная ложь, даже смягченная лаской в ее голоске, звучала неприятно. Вообще-то, она не была ни бессмертной, ни неуязвимой. И чувствовать себя защищенной хотелось как, пожалуй, и любой девушке. Однако Фред понимал, что иначе она ответить попросту не могла. И она знала, что он ее ложь видит насквозь, а потому прятать ее совершенно не старалась, — Я обещаю, со мной все будет хорошо. И о Роне я позабочусь... А когда все закончится, мы с тобой сядем в этом саду с бутылкой медовухи и сахарными перьями и всю ночь будем смотреть на звезды. Парень взял ее пальцы и сжал в своей ладони, легонько дотронулся губами до костяшек. Они обещали друг другу выжить, пусть оба и знали, как глупо давать подобные клятвы в столь темное время. Фред явно хотел сказать что-то еще, но мялся, словно не был уверен: стоит ли? — Рози, я... — Шум и грохот заставили их отпрянуть друг от друга, будто кто-то ошпарил кипятком. Крики и визги, звуки трансгрессии и зеленые вспышки. Они оба не сговариваясь рванули в шатер, девушка с трудом отыскала в толпе Гермиону. Сойер схватила подругу за руку, Гарри и Рон уже были рядом, и они исчезли.