Lifesaver

После трудного учебного дня всегда хочется прийти домой и расслабиться: зашвырнуть сумку с тетрадями в дальний угол, завалиться на диван, включить телевизор и бессмысленно смотреть в говорящую коробку. Вроде ничего не дающее времяпрепровождения, но зато ты релаксируешь, отдыхаешь душой. У Чонина, как и у любого подростка, до недавнего времени тоже был такой порядок действий. Сейчас же парню приходится каждый день наблюдать одну и ту же картину, которая может изменяться лишь в незначительных мелочах. Сегодня по приходу домой юноша не видит ничего нового, но всё равно останавливается понаблюдать. В гостиной перед комодом с зеркалом, как на троне, восседает его сводный брат Тао. Довольно впечатляющий малый: чёрные, как смола, волосы, большой и горбатый нос придаёт некий шарм (однако Чонин считает, что парню было бы намного лучше совсем без носа) и большие глаза с такими же по размеру нижними веками. За его спиной маячит Суджон. Женщина помогает своему сыночку с укладкой, каждый раз интересуясь: так ли она уложила локон или, может, его немного приподнять, или, наоборот, примять, или где-нибудь подчесать или зачесать - в общем, возится, как с маленьким. - Мамуль, я ведь у тебя красавчик? – интересуется Тао, хотя весь его вид говорит о том, что ему всё равно, что скажет его мама - он и так уверен в себе на все сто. - Принцесса, - с любовью посмотрев в отражение зеркала, Суджон слегка улыбнулась. - Ну, ма-ам, - насупившись, парень сложил руки на груди и зло посмотрел на свою мать. - Нет, ты не принцесса… - женщина сделала паузу, пытаясь подавить улыбку, - королевна! – по комнате разнёсся звонкий смех, а Суджон наклонилась к своему сыну, целуя его в напудренную щёку и слегка потрепав по ней, добавляя естественного румянца. Но стоило женщине заметить постороннего человека, наблюдающего за этой милой семейной сценой, как её лицо превратилось в удивительно холодное, непроницаемое, а взгляд стал напоминать Горгону. - Что встал там? – зло бросила она Чонину, - У тебя так много свободного времени, чтобы прохлаждаться после учёбы? Или ты за день успел забыть свои обязанности? У парня так и чесались руки, чтобы хорошенько приложить этой дамочке. Но ей повезло, что для Кима всё ещё было важно мнение и здоровье отца, который обязательно бы переживал и винил во всём случившемся себя. Поэтому приходится сдерживать себя и выполнять все её прихоти и поручения. - Я здесь всего пару минут стою, так что прекрати нервничать – морщины появятся, - шикнул Чонин, проходя дальше в комнату, скидывая вещи и вспоминая, что всё-таки ему нужно сегодня сделать.

***

- Это по-твоему чистый пол? А то, что в том углу я вчера видела пыль, тебя совсем не смущает? Хочешь, чтобы я потом задыхалась от нехватки свежего воздуха?! ... - Чонин, сколько можно ждать? Когда ты приготовишь ужин? Я скоро совсем исхудаю. Иногда нужно и о других людях заботиться! ... - Нини, твоя мамочка уже устала ждать!.. Скоро ты погладишь мой наряд? Или ты хочешь, чтобы на встречу с такими влиятельными людьми я шла в домашних трениках? Ты вообще о ком-нибудь, кроме себя, думаешь? ... - Не забудь погладить Тао рубашку и, когда мы уйдем, приберись в комнате! И чтобы не было, как прошлый раз, иначе ужин приготовишь, но останешься без него! Приду - проверю! ... - Ким, чтоб тебя дери! Ты же знаешь, что я ненавижу орехи. Какого чёрта ты положил их в этот салат? Приготовь быстро новый! Шевелись, у меня мало времени! ... - Боже мой, Чонин, ты когда-нибудь в своей комнате приберёшь? Невозможно зайти в этот свинарник! Целыми днями тут пропадаешь и не можешь вещи переложить? Ну и лентяй же ты! Сидишь на шее отца, а я должна ещё и прикрывать тебя!

***

Суджон и Тао ушли на какую-то очередную важную встречу. Как только за ними закрылась дверь, Чонин как будто с цепи сорвался. Кулаки сжались сами собой, а стены в тот же миг стали невероятно привлекательны. Ким начинает кричать, едва не срывая голос, и за секунду на костяшках проступает кровь от сильнейшего удара. Удар и ещё один, и ещё, и ещё. Если он так продолжит, то недолго и руки переломать, но парень не может остановиться - ему надо выпустить пар. Ему. Это. Нужно. После ещё десятка не менее мощных ударов напряжение начало понемногу отходить, но в груди всё ещё клокотало непередаваемое чувство, сжигающее изнутри, а руки тряслись. Единственное, что крутилось в голове: "Это нужно прекратить." Сброситься с их высотки или выпить каких-нибудь таблеток, или, может, повеситься? Чонин не знал, что делать, но он хотел поскорее избавиться от этой надоедливой суки, которая каждый день выпивает из него все силы и желание жить, хотел, чтобы хоть кто-нибудь забрал эту боль. Не в силах находиться более в душной, давящей со всех сторон комнате, парень выбежал на улицу, надеясь там найти отдушину или решение своей проблемы. Вдохнув немного свежего воздуха, Ким сорвался с места. В нём до сих пор говорили агрессия и злость, и просто необходимо было их выпустить наружу. Чонин бежал, сам не зная куда, но постепенно становилось легче. Пробежав ещё немного, он присел на холодный тротуар и опустил голову на сложенные руки. Спустя пару минут Чонин почувствовал, что начинает замерзать. И почему именно сегодня ночь такая холодная? Парень попытался встать, но сил не было. Приподнявшись немного, парень рухнул обратно на землю. Предприняв ещё пару попыток и не добившись успеха, Ким решил, что вот оно – решение проблемы. Сейчас он здесь замёрзнет, и судя по заброшенности какого-то района, где он находится, его никто не спасёт. Вот он конец, то чего он в последнее время так желает. Морально Чонин был готов к смерти, но тело всё ещё сопротивлялось и боролось за постепенно уходящее тепло: руки обхватили согнутые в коленях ноги, а сам парень немного покачивался из стороны в стороны, иногда стуча зубами. Когда, казалось, остались считанные минуты на этом свете, на юношу упала тень, а над ухом прозвучал уже знакомый голос: - Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе… - тень упала на лицо Чонина, - чёрная? Ахахах. – подошедший парень поражался своему остроумию и растягивал губы в улыбке. Но тут же осёкся, стоило сидящему Киму поднять на него глаза: в них было столько грусти, печали и одиночества, что ранее сказанная фраза уже не казалась столь уместной. - Кенсу. Верно? – Чонин узнал в спасителе нового одногруппника. – Поможешь мне подняться? До без колебаний протянул руку товарищу и вздрогнул от колющего ощущения льда в ладони. Потянув парня на себя, Кенсу закинул его руку себе на плечо. От тела рядом веяло холодом и у парня невольно побежали мурашки. - Куда тебя отвести? Может, ко мне зайдём? Я недалеко живу, согреешься, – в ответ тишина. - Чонин? Кенсу поворачивает голову в сторону и видит, что Чонин отключился от болевого шока. Выбора нет – придётся наведаться в гости к До.