Фестиваль голодных духов

Лава куда проще пережила прошедший год. Тогда от пережитого страха и последующей нахлынувшей смеси радости и облегчения от того, что Бес всё же выжил, она напрочь забыла про неприятности и в который раз брошенного Майка. Находясь в частной больнице, девушка металась между остальной Стаей, разрывавшимся от звонков отца мобильником, находилась по несколько часов с раненым товарищем, успокаивала приехавшую Ольгу, потом пришлось сидеть с годовалым малышом – в общем, дел хватало. А потом она лишь один раз схватилась за трубку – и отложила в сторону. Было стыдно. Не позвонил – значит, окончательно решил порвать отношения. Действительно, зачем им, сыну законопослушного сенатора и шпионке, иметь какие-то общие дела? Это скомпрометирует их обоих, так рассуждала Лава каждый день, чтобы отвлечься, вертя в руках телефон и кладя в очередной раз обратно. Дальше уже стало легче, дело привычки. Стая не распалась, но заказов брала уже меньше, и всё чаще от Куликова. В перерывах занимались инструктажем молодых бойцов, однажды даже действовали совместно с группой спецназа, чтобы научиться действовать в большом количестве, вопреки разной специфике команд. Приглядывались к тем, с кем приходилось действовать в экстремальных ситуациях, надеясь выискать замену погибшему Петру. Однако пока не складывалось. В июне они все собрались на могиле общего друга. Перекусили, помянули, сказали пару добрых слов, и каждый задумался о чём-то своём. Бес снова ощутил грусть, но почему-то мыслями в конце концов ушёл к семье. Жалел, что Петя не успел обзавестись своей, умерев слишком молодым даже для их работы. Стив, с резко проявившейся сединой на висках, сидел на скамье, скупо рассказывая последние новости. Шаман смотрел в сторону, один раз кивнул чему-то. А Лава почувствовала неожиданную тоску – по прошедшему, по самому Пете. И ведь не встретишься, они не свидятся. Скучала не только она. И старый, неизбежный вопрос – что делать?.. – Ветер дует, – внезапно сказал Шаман, отвлекая девушку. К чему бы эта реплика? – Ветер? – уточнила Лава: даже малейшего порыва сейчас не было. – Духи, видно? – Юго-восточный, – без смущения ответил, нахмурившись, Александр. – Так мне подсказывают. – А… Больше ничего не известно? – напряглись участники Стаи. С кем-то их товарищ говорил, вот только что стоило ожидать, было совершенно непонятно. – Нет, – качнул головой Шаман и в ответ на удивление коротко пояснил: – Это не он сказал. Кто-то собирается в этом году поехать… в таком направлении? Это для того человека. Тогда все пожали плечами. Командировки намечались, однако в Европе, и никто не планировал ехать в азиатскую сторону, пусть даже и их страны. Тревожный звонок затрезвонил для Лавы, когда она через неделю пришла домой и обнаружила там отца, хотя он должен был быть на работе. На вопрос он пояснил, что решил в кои-то веки взять отпуск и поехать в любую страну, лишь бы не было длительного ожидания, вероятных проблем с преступностью или чем-нибудь, хоть отдалённо связанного с его деятельностью. В общем, безопасность, все удобства и по минимуму знакомых. Естественно, на полюса не хотелось, Европа – начальство не одобряло, равно как и Северную Америку. Из оставшихся вариантов Африка отпадала сразу же: ЮАР не заинтересовал, остальное даже не рассматривалось; Южная Америка – слишком далеко, хотя многое привлекало. К тому же выбирали место, откуда легко можно было в непредвиденных случаях переправиться в Россию. Дальше долго спорили, выясняли предпочтения, и в итоге отец непредсказуемо настоял на Сингапуре, забыв о «мягком песке, море, солнце» и вспомнив о каком-то дальнем знакомом. Лава поначалу пыталась уговорить на более привычный отдых, однако именно тогда тренькнула интуиция, слабо, но достаточно. Юго-восточный ветер… Если это намёк свыше, то он был понят. Весьма быстро нашлись и билеты, и бесплатный гид – подружка Лаванды Мира, увлекающаяся китайской культурой, учащаяся в институте стран Азии и Африке. Она взахлёб рассказывала при каждой встрече всё, что успевала узнать за короткий промежуток времени, когда не виделась с приятельницей. Всё складывалось… слишком удачно. От осознания этого у Лавы порой пробегал холодок по спине. Словно её подталкивали к поездке, не оставляя выбора. Хотя она сама так хотела. Стоило пожалеть о сильном стремлении увидеть покойного. Вряд ли к добру такая тяга. Впрочем, в день сборов она ожила, встряхнулась. Даже появился за последние три месяца настрой и ожидание чего-то очень хорошего. Тяга к новому и неизведанному усиливалась с каждым часом, и, уже летя в самолёте, девушка ощущала, что двигалась в нужном направлении. Поглядывала на отца с нежностью, радовалась, видя его расслабленным. Потихоньку проверила сообщения от Стаи: те были тоже на отдыхе – у Беса с семьёй. Проблем не было и не будет, она уж проконтролирует тайком. Сингапур гостеприимно встретил троицу. Стояла солнечная погода, служащие в аэропорты были вежливы и всегда готовые помочь иностранцам. Быстро получили багаж, отправились в небольшую гостиницу в центре города, однако добираться было далеко. Они втроём шли по широкой улице, с любопытством поглядывая на приготовления к удивительному и странному празднику мёртвых. Чувствовалось, что для местных жителей это один из главных фестивалей, однако он был пережитком времени, славной традицией, объединяющей людей: те улыбались, хохотали, подшучивали друг над другом, с удовольствием примеряли наряды, кто-то держал в руках кусок пирога, изображавшего зелёную черепаху, и неторопливо поедал. Мира ощущала себя как дома, объясняя Лаве, что к чему, отчего у той слегка кружилась голова (а также от запахов тоже), один раз подбежала к продавцу и, пока выбирала сувенир, успела пообщаться на китайском языке. Утро удалось. После они, закинув вещи в номер и переодевшись, отправились завтракать (а скорее уже полдничать) в кафе, где, как рассказал портье, по словам туристов, было наиболее удачное совмещение европейского и восточного стилей. Добрались быстро. Посетителей, к счастью, оказалось немного, меню сразу заинтриговало. Лава отошла в сторону: её вниманием завладели гравюры на стене, а Мира и Анатолий Михайлович принялись обсуждать новые места. Хлопнула дверь: в помещение зашёл ещё один человек, на которого поначалу никто не обратил внимания, расслабившись. Лаванде вкратце рассказывали про историю художника, отец впервые за несколько лет забыл о работе, слушая очередную легенду о Будде и о сегодняшнем празднике. Турист сел напротив, и Куликов внезапно ощутил на себе пристальный взгляд. В первые секунды полковник проигнорировал интуицию, однако, заметив краем глаза, насколько настойчиво разглядывают лицо, повернул голову и прямо взглянул на мужчину. И вздрогнул, узнав того. Майкл. Неудачный ухажёр дочери, неведомо как оказавшийся здесь, именно в Сингапуре, а не в России. Поразительно… Однако что делать? Он ведь не сможет предотвратить их встречу. Впрочем, решать не ему, а Лаве, которая уже подошла, встала за спиной и ободряюще тронула отца. Отец взглянул на неё и понял, какой самый правильный путь: кивнув подруге, он встал и вышел из кафе. Те разберутся сами, не маленькие. *** — Я полагаю, это случайно так получилось? — риторически спросила Лаванда. Майк согласно кивнул, вглядываясь в черты её лица и чувствуя заново зарождающееся тёплое чувство где-то в сердце. Он помолчал, а затем открыл рот, желая ответить что-то нейтральное, и внезапно сказал: — Наташа, я думаю, что… — помедлил он. — Тебе не кажется, что если мы встретились в таких разных странах, как Болгария, Бельгия, Сингапур, то… — Не кажется, — просто кивнула Лава. «Было бы слишком банально, если бы мы встречались во Франции, в Испании», — усмехнулась она своим мыслям: — А ты что здесь делаешь? — не подозрение, но привычка всё уточнять и проверять. Мало ли. — Я люблю путешествовать, ты же знаешь, — напомнил он. Да, этим интересом к миру Майкл отличался, по крайней мере, от своих соотечественников, причём в положительную сторону, и приближался к Лаве. «В комплекте прилагается бескорыстная помощь в особо затруднительных ситуациях, влюбленность, умение ухаживать… И невезение», — пришла в голову ехидная и отчасти шальная мысль, после которой Лаве немного стало стыдно: из-за правдивости. Майк рисковал под давлением, однако не упрекнул ни на катере, ни после Брюсселя. А в действиях по отношению к ней сквозила искренняя забота – когда он дал ей свою куртку, представил женой, вызволял из труднейших ситуаций, прикрывая авторитетом и отцом, который вряд ли был бы в восторге, если бы узнал, что его сын делал. Всё это она слишком отчётливо помнила: совесть не давала забыть. — Я тоже. Папе дали отпуск, — после этого Лаванда невольно напряглась, ожидая вполне подходящий вопрос, кем работает её отец, однако, к счастью, собеседник промолчал: догадался, что ли? — Пойдём, погуляем вместе? — она быстро переключила внимание, выбрав самый удачный вариант: выжидающе протянула руку. Майкл неуверенно, словно сомневаясь в настоящем, протянул свою и вывел девушку из здания. Артур Михайлович, находившийся на противоположной стороне улицы, облегченно выдохнул, увидев, что всё в порядке. По лицу дочери поняв, что сейчас любой человек будет лишний, он предложил Мире сходить в ближайший музей, где можно было бы отдохнуть. А молодой мужчина и светловолосая девушка медленно побрели по улице, о чём-то болтая. Им было что сказать друг другу, но зачем спешить? Они всё так же держались за руки, смеялись, наблюдали за проходящими мимо маскарадными шествиями, ряжеными «мертвецами», обсуждали культурную программу — в общем, наслаждались жизнью, позабыв о прошлом. Ну, кому какое теперь дело до того, что они граждане разных государств, которые не ладят, что когда-нибудь придётся вспомнить о долге и обязательствах? В конце концов, всё решаемо. Они остановились на мосту, глядя вниз. Ещё был день, и каждый прекрасно видел проводимый концерт, набеленных актёров и свободный первый ряд. Казалось, ничего больше необычного не произойдёт, потрясений на сегодня хватило для обоих, но… «Наташа» внезапно наклонилась вперед, как будто не веря, а затем радостно помахала рукой кому-то в толпе. Проследив взглядом, Майкл увидел хорошо знакомое лицо невысокого, улыбчивого парнишки, который в первую встречу утешил его, назвав девушку странным именем Лава. Мужчина тогда посчитал, что это прозвище, образованное от английского слова «love», что вполне подходило, учитывая род деятельности, поэтому никогда не называл её так, неясно предпочитая то, которым она назвалась. Пояснить же, почему именно такое имя, девушка не успела. Впрочем, сейчас это его волновало меньше всего. — Ты же говорила, что здесь отдыхаешь случайно, — потрясённо сказал Майк. Сердце заныло от третьей по счёту лжи. Вроде бы всего лишь, однако он верил, как никогда. Зря. Шпионы не бывают бывшими, так? В самом деле, почему бы ей не отдыхать и одновременно не выполнять очередное задание в пользу её страны? — Он умер, — спокойно ответила Лаванда, с грустной улыбкой смотря вдаль, всё на того же друга. – На одной из последних миссий произошёл взрыв, Роня закрыл сумку телом, чтобы мы не погибли. «Сейчас такой месяц, когда открываются врата Ада и души умерших спускаются на землю. Можно увидеть их, пообщаться с ними, попросить прощение. Голодные духи… Смешно. Смешно бояться, если так хочется увидеть близкого человека. Не могу сказать, что всё бы отдала, чтобы встретиться, но мне это важно. И он сам важен. В эту минуту даже больше, чем Майк. Ближе всех друг, проверенный в боях. Роня был таким, как и вся Стая…» — Майк, — резко повернулась Лава. – Мне нужно подойти и поговорить с ним. Я приду обратно, но сейчас я не могу упустить такой шанс… Пожалуйста, дождись, ладно? Я не думаю, что ты горишь желанием поговорить с ним, поэтому оставлю тебя здесь. Хорошо? Пожалуйста! — она просительно и с надеждой взглянула на него, и он понял, что окончательно поверил вопреки нереальности, некоему абсурду происходящего. Да, её напарник умер, да, сейчас пришёл с того света. Почему бы и нет? А может, это так подействовал на них запах благовоний, и визжащие звуки музыки, и мельтешащие яркие цвета одежд, отчего рябило в глазах. Может, он переутомился. Майкл увидел, как девушка поспешно сбежала по лестнице, подошла к Роне и порывисто обняла, заплакала, уткнувшись в рубашку. Бедная. Пусть наговорится, и ничего не помешает ей. Он встал спиной к друзьям, оперся о перила и посмотрел в небо. Она придёт окончательно, он уверен. Надо только немного подождать.