I will be your temporary fix

У Гарри чаще обычного всё валится из рук. Весь день. И Дорис уже начинает переживать за своего рассеянного крестника. Поэтому она предлагает ему (выпихивает из кабинета взашей) пораньше отправиться домой. И Стайлс впервые не чувствует угрызения совести, бежит к лифту, надавливая на кнопку слишком сильно. Он весь в предвкушении. Даже Лиам, оказывающийся в кабине лифта, не вызывает у друга никаких эмоций. — Хазз? Прием? Ты слышишь меня? Эй, приятель? — Пейн щелкает пальцами у лица Гарри, пока тот не реагирует. — Ли, я же не сплю? — выдает юрист, резко хватая приятеля за руку. Тот едва не вскрикивает от неожиданности. Кроме того, у Пейна в руках чертовски горячий кофе, и это не лучшая идея Стайлса. Но когда он генерировал нормальные идеи? — Нет. Ты в реальности. Иначе я бы не стоял тут с тобой, — фыркает управляющий. — Это больно. Но я прощу тебе эту дерзость, потому что ничто не сможет испортить мой день, — Гарри светится и даже не скрывает этого. Еще немного, думает Лиам, и вокруг него начнут распускаться цветы и чирикать райские птицы. — Могу полюбопытствовать, что за повод? — они выходят на первом этаже, проходят через турникеты, и Ли прощается с охранником. — О, мы с Луи… стоп, ты уходишь так рано? — Стайлс останавливается посреди парковки. — Ну да. Какие-то проблемы? — меланхолично бубнит Пейн, щелкая кнопкой сигнализации. Его машина моментально откликается, подмигнув фарами. — Лиам, трудоголик, который створаживал нам мозги с первого по последний курс учебы, пропускал лучшие вечеринки, чтобы готовиться к тестам, спокойно уходит домой в половине пятого? Это что, шутка? — Гарри таращит глаза, активно жестикулируя. Не то чтобы в этом была острая необходимость… — Слушай, я понимаю, что у тебя хорошее настроение. И у вас всё, судя по всему, отлично с Луи. Правда, ты знаешь, что я всегда рад твоим успехам. И Томлинсон постоянно хвалит то, как ты стараешься со своими обсессиями… Но сейчас, Хазз, я настолько устал и вымотан, что хочу просто добраться до дома и заснуть. И Стайлс мог бы кивнуть, помахать другу и пожелать хорошо отдохнуть. Вот только на нем лица нет. Абсолютно отсутствующее выражение лица. — Тебе не стоит держать всё в себе. Я ведь все еще есть у тебя, знаешь. И никуда не денусь, будь у меня парень или нет. Лиам не впечатлен. Он просит друга идти, куда тот и шел, но Стайлс внаглую залезает в его машину, пристегиваясь. И дергает пару раз ремень, чтобы проверить, исправен ли он. И захлопывает несколько раз дверь, чтобы не вывалиться по ходу движения. — Ты заноза в заднице. И мне не нужна нянька, чтобы напиться. — Еще минуту назад ты собирался мирно лечь спать. — Ну да. После пары стаканов бурбона, например, — хмыкает Лиам. — Это Найл? — догадывается Гарри, заходя в квартиру Пейна. Тот лишь стонет. Но и это Стайлс принимает за утвердительный ответ. — Что он сделал? Или не сделал? После слишком долгой паузы до Гарри доходит: — Ты предложил ему встречаться? Зеленые глаза округляются. Это же очевидно: Лиам нарезает круги вокруг своего зама (секретаря, личной няньки, собутыльника и номинального друга), не в силах оторваться. Даже происшествие с «кротом» в фирме не так расстроило Пейна. — Я знал, что он ответит «нет». Просто проверил. Хозяин квартиры оглядывает пустую гостиную, усиленно не смотря в глаза другу. Ему больно. Он сломлен и хочет заползти в самую темную нору и не вылезать оттуда ближайшие пару сотен лет. Хоран никогда не будет его, с этим стоит смириться и отпустить. — Погоди. Он так и сказал тебе: «Я не хочу с тобой встречаться?» — Гарри пытается заглянуть ему в лицо. Хочет понять, что может сделать, как подбодрить. — Ну, — Лиам замирает, а затем уходит на кухню. Стайлс следует за ним, — не совсем так. — Ты собираешься мне рассказать об этом, или мне вытягивать из тебя каждое предложение клещами? — Да нечего рассказывать. Ты пить со мной будешь? — в конце концов интересуется друг. Хотя уже прекрасно знает, что Гарри будет. Поэтому тянется за двумя бокалами для вина. И заглядывает в холодильник. — Ли. Выкладывай. Найл слишком мягкий, чтобы в лоб говорить «нет». — Ладно, ладно. «Нет» не прозвучало. Ты доволен? — Лиам разлил алкоголь наспех, не чокаясь, отпил немного. Затем, подумав, глотнул еще, поморщившись. — Кислющее. — Сухое. Что ты хочешь от него? Они какое-то время молчат. Стайлс не выдерживает и начинает готовить закуски на скорую руку. Когда все сделано и у него чешутся руки сготовить похлебку, Лиам останавливает друга, усаживая на место. — Найл сказал мне, что согласился бы переспать со мной, — Пейн говорит обтекаемо. — Это же хорошо? — Но не более, — выдыхает Лиам. — Эм, — в «правильном» представлении Гарри об отношениях всё в трещинах. Нет, он знает, что многие практикуют «свободные отношения»/«свободную любовь». Но она ведет к венерическим заболеваниям и хаосу. — Он не считает тебя надежным? — Наоборот. Сказал, что я слишком хорош для него. Господи! Такое клише! Не мог ничего лучше придумать?! — Лиам приканчивает очередной бокал, фыркая. — То есть, он находит тебя привлекательным и не прочь перепихнуться, но не хочет заморачиваться с чем-то серьезным? — Гарри кладет голову на стол, мыча. — Ли, так в чем проблема? — Ты что оглох, мать твою? — закипает Пейн, стуча хрусталем по деревянной поверхности. — Он не хочет иметь со мной дела! — Да ты просто не понимаешь! Точнее, не видишь ситуацию целиком! Вы постоянно вместе: на работе, вне работы, на выходных, перевозили мои вещи, выпиваете с нами. Добавь к этому регулярный секс — вы почти семейная, блять, пара! Даже у нас с Томмо не было гребаного траха за эти месяцы, везучие вы засранцы! — Оу… — Так что не смей мне тут ныть и жаловаться, ясно? — Гарри немного красный, и его глаза стеклянные. Возможно, им следовало поесть перед тем, как выдуть всю бутылку. Стайлс снова опускается на место, подпирая лицо обеими руками: — Сегодня я собирался соблазнить его и хорошенько вылюби — ик! — ть. Потому что этот человек тратит всё свое время на меня. Лиам, после стольких лет моего унижения перед парнями. Когда мне надо было скрываться, сдерживать свою сущность или мириться с их уходом. Он просто принял меня и не попросил ничего взамен. Гарри часто дышит и глупо улыбается, все еще сидя с зажмуренными глазами. — Тогда я не ною, — усмехается через силу Пейн. Луи и Гарри смогли установить связь друг с другом за короткое время. И каким-то образом Лиам предвидел это, когда отдал папку с анкетой Гарри Томлинсону. Но Найл… он не совсем прост, его не возьмешь голыми руками. Он будет стремиться к свободе всеми путями. — Тогда позвони моему мужчине и скажи, что я немного подпил и жду, пока он заберет меня. Лиам вздыхает, молча отправляя начальнику кадров свое местоположение. Он даже не удивляется четырем эмоджи костра подряд. Они успевают еще немного поговорить и выпить (ладно, много выпить и послушать умных высказываний Гарри, которые никогда Лиам не мог понять), когда Луи приходит за своим нетрезвым парнем. — В его организме еще есть кровь? — хмыкает Томмо, подхватывая под руку Стайлса. — Может быть. Я вообще не уверен, что он не подкидыш с Марса, — пьяно посмеивается с собственной шутки Пейн. — Помочь донести до машины? — Да, пожалуйста, если не трудно. Когда Гарри аккуратно укладывают (запихивают ретивого брыкающегося оленя) на заднее сидение, Пейн и Томлинсон в поту. — Давно, видать, не выпивал, — кивает на друга Лиам. — Марафон трезвости по просьбе психолога, — отзывается Томмо, пытаясь отдышаться. — Ты как сам, в норме? Чего пили-то? — Все отлично, правда, — Лиам не очень любит врать, но Луи не обязательно знать правду. Тем более, что полученную информацию он тут же перескажет другу. Или чего хуже — захочет «повлиять» на ирландца. Как и сказал Гарри, их случай не самый паршивый. Не такой, конечно, как хотел Лиам в идеале. Но что, если Найла возможно переубедить?

***

Гарри открывает глаза и пялится в кромешную темень. Все окна плотно зашторены, у лунного света нет ни единого шанса просочиться внутрь их спальни. Их спальни… Звучит волшебно. Луи позади него ворочается, что-то мычит во сне и прижимается к спине Стайлса. Хазз чувствует его размеренное дыхание и это успокаивает. Он дома, Луи забрал его и позаботился о нем. За эти пару месяцев он очень хорошо справлялся с обострениями. Конечно, это только начало — все молодцы на старте. Но Патриция утверждает, что главное не единичные успехи, а ровная динамика. Постоянство — вот к чему она призывает их стремиться. И в его новой терапии есть пара вещей, которых они избегали все это время: алкоголь и секс. На первом настояла терапевт, потому как это потеря контроля над собой. А этот отрезок времени Гарри вырабатывал «иммунитет» к обсессиям. Через боль и страх ему необходимо было научиться преодолевать желание выполнить сценарий от начала и до конца. А секс… ну, Томмо боялся, очевидно? Хазз осторожно повернулся в руках Луи, оказываясь с ним лицом к лицу. За окном чья-то собака завыла, и это напомнило Гарри о том, что в этом мире есть кто-то кроме них двоих. Парень прикусил губу, едва борясь с желанием разбудить своего парня и поцеловать его. Кожа начала зудеть, а в его воображении они мягко переходили от легких поцелуем в прикосновениям, а затем и к чему-то поинтересней. И если у Томмо был один раз с Люком, то Гарри уже давно полноценно не занимался любовью. Если не считать понедельничный минет в исполнении Луи. Под горячим душем, под шум воды, оба сонные, спешащие и, как всегда, голодные. — Прекрати пялиться на меня, пьянь, — Луи открыл один глаз. Стайлс кашлянул, пытаясь за этим спрятать смешок. — В свою защиту хотел бы сказать, что так я готовился ко встрече с тобой, — Гарри подмигнул ему, расплываясь в улыбке. — Привет, — Стайлс закинул одну ногу на Луи, а затем приподнялся на руках и лег на своего партнера полностью. — Привет, — Луи моргнул пару раз, отгоняя сон. Тяжесть ощущалась приятно поверх его тела. И он не смог отказать себе в слабости запустить пальцы в кудрявую шевелюру. — Как себя чувствуешь? — Прекрасно. Правда, — для пущей достоверности шатен сам себе кивнул. Томлинсон тихо хихикнул. — Мне, наверное, не стоило пить на пустой желудок. Или ехать с Лиамом. Вообще-то, я увязался за ним. Он хотел побыть один, знаешь? Но Ли был в таком состоянии… если бы я его не поддержал… понимаешь, Лу? — Конечно, милый. Друзья — это важно. Ты бы не держал на меня зла, если бы я утешал Найла или Олли. Или был с Кэлвином. — Я еще не совсем уверен насчет Рататуя, знаешь, — смеется Гарри, не выдерживая. Этот рыжий друг Луи имел тенденцию появляется рядом с Томмо внезапно. И был тихим, незаметным сталкером. А потом ты замечал его на фото, и думал: «Ха, так он был там?» — Прекрати так называть его, Господи! Даже Кэл теперь зовет его так! Ты худший бойфрэнд! — Луи щекочет Гарри, и тот хохочет во весь голос, визжа и извиваясь на нем. В конечном итоге Томлинсон победно выдыхает «ХА!», оказываясь сверху, оседлав бедра Стайлса. — У. Прекрасно смотришься, — дразнит его Гарри, ухмыляясь. На его щеках появляются эти ямочки, которые когда-нибудь положат весь мир к его ногам. — Да? — Луи специально ерзает. — Нравится то, что ты видишь? — Очень. Обожаю, когда ты лохматый и домашний. И улыбающийся, — Гарри привстает на локтях, чтобы дотянуться до губ парня. Но Луи как будто не замечает его нужды. — Ого. Что еще тебе нравится во мне? — Томмо наклоняется, словно хочет поцеловать своего парня, но лишь выдыхает у губ Стайлса. Тот недовольно хнычет, желая всего Луи прямо сейчас! — Черт, Лу! — Гарри падает обратно на подушки, слыша смех. Луи склоняется над ним. — Давай, скажи мне, Гарольд, — шепчет мужчина, сверкая глазами. Томмо проводит по груди юриста обеими руками, ненавязчиво продолжая потираться о его член. Это вдвойне несправедливо по той простой причине, что Гарри предпочитает спать голым, а Луи в пижамных штанах. У Стайлса звездочки перед глазами, он чувствует, как из простого баловства это перерастает во что-то горячее. Он хочет залезть обеими руками в штаны Луи и сжать его попу с силой… что он и делает, кстати. — Хорошо. Я скажу. Мне нравится твоя задница, например, — он показывает Луи язык и по-хозяйски проходится по всей поверхности упругих полушарий. — Обожаю наблюдать за тем, как твоя самодовольная улыбочка пропадает по мере того, как мои пальцы погружаются в твою дырочку. С недавних пор это стало их небольшим фетишем — доводить до ручки: отсасывать, разрабатывать и дразнить. Они много и часто касались друг друга, постоянно обнимались и были рядом. Словно давали своим телам привыкнуть к чему-то позабытому. Они изучали, прикидывали, как и что может быть наиболее приятным. Правда, такие игры не уменьшали желания и нужды, наоборот — лишь разжигали интерес. — Хах? — Луи пытается скрыть участившееся дыхание за флегматичным смешком. — Что еще, читер? Это ведь против правил. — Я не слышал, чтобы ты что-то говорил о правилах, когда упал на колени и заглатывал мой член недавно поутру. О, постойте-ка! Ты, кажется, и сам кончил от этого? — Стайлс спустил пижамные штаны в клетку до коленок Луи. — Что за славный видок, а? Луи, по мнению Стайлса, выглядел горячо двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. На работе, отчитывая подчиненных, за обедом, обхватывая своими губами соломинку, или просто засыпая у Гарри на плече. Сейчас это было новым уровнем сексуальности: прогнувшийся в спине, тяжело дышащий у его уха, с полувставшим членом и славной оттопыренной задницей только для Хаззы. Он мог бы умереть от счастья прямо сейчас. — Хазз, я готов, — пробормотал Луи, сжав кудряшки в кулаке сильнее. — Я не знаю почему, но я хотел бы… Я хочу прямо сейчас. Я чистый. Чтобы Томлинсон так просил? Вау. Небеса сжалились над Стайлом. Он-то думал, что после посиделок с Лиамом удачного момента и настроя еще долго не выдастся. А тут Луи достиг своего предела. Его терпение лопнуло. И он мягко нашептывал Гарри, как он тщательно растягивал себя для Стайлса. Этого слишком много. Гарри уже переполнен, просто от вида, от всего этого перешептывания с Томмо. Он хочет съесть его, облизать с ног до головы и зацеловать одновременно. Внутри него нежность грозит перелиться через край. И тогда его уже будет не остановить. Гарри точно знает, что Луи — тот самый мужчина. Это не перепих на одну ночь, не интрижка. Это тот человек, который сам предложил ему перебороть ОКР, справиться с его слабостями, фобиями, страхами. Он ничего не просит взамен, только отдает. И принять его — то, что Гарри хочет больше всего сейчас. И это ощущается так правильно. — Ты даже не представляешь, как давно я хотел тебя, Лу, — язык едва двигается. Гарри словно бы весь окостенел. Но Томмо мягко целует его, закрыв глаза, и мурчит (?), когда Стайлс потирается о его вход уже готовым органом. Они долго целуются, смеясь, перекатываясь по кровати и борясь за первенство. — Так как ты хочешь, Хазз? — Луи преднамеренно хочет быть под Гарри, потому что его парень особенный, ведь для всего у него есть свои варианты развития «правильных» сюжетов. Их первый раз, полноценный, с проникновением, должен быть доверительный. Томлинсон хочет сделать это аккуратно, чтобы состояние Стайлса не ухудшилось. — Что? Я делаю это точно так же как и все нормальные люди. — Да я не об этом, глупый. Ты особенный, понятно? Особенный для меня. И я хочу знать, как ты это представлял в своем маленьком извращенном мозгу, — Луи переводит все в шутку, чтобы Хазз не подумал чего. Будто над ним трясутся или думают, что он недееспособный. Или того хуже — больной. — Ох. Всё зависит от дня недели, — Стайлс скользит языком по шее Луи. Тот гладит его по спине, чувствуя, как напрягаются или расслабляются мышцы его парня. — В понедельник я хочу тебя долго и чувственно любить; во вторник трахнуть у стены; в среду — довести до полусмерти, связав и не давая дотронуться до себя. Томлинсон пропускает тот момент, когда его укладывают на живот и неторопливо проникают холодными пальцами внутрь. Он осознает, что они уже в процессе только когда его кусают за шею сзади. — Малыш, ты готов? — Гарри произносит не своим голосом. Луи не может понять, нервничает его партнер или настолько возбужден. В его голове все еще слова Стайлса о жестком сексе. Томмо никогда не был поклонником грубости, но картинка так ярко вспыхнула перед его глазами, что он весь сконцентрировался на ней. — Хазз, я хочу, чтобы ты не нянчился со мной, ладно? — воздуха не хватает: дух перехватывает в предвкушении. Он утыкается лицом в подушку, мысленно умоляя Гарри поторопиться: сладкая пытка невыносима. Стайлс прокручивает пальцы внутри него, дразнит вход, нашептывает грязные словечки. Он в красках расписывает (ввиду последних поправок), как войдет в Томмо, что он с ним сделает, и как тот будет кричать. — Идет. Буду иметь тебя, пока ты не заплачешь, — и он говорит это с такой нежностью, что никак не вяжется с грубой фразой. Стайлс просит его расставить ноги шире, гладит спину Луи, целует ее, переходя ниже, ниже и останавливаясь между ног. Их соединение совпадает с очередным протяжным воем соседской собаки-полуночницы. Но это именно то, что чувствует внутри Луи. Ему хочется закричать уже сейчас. Не от боли, потому что Гарри этого не допустил бы. А от осознания того, как давно он хотел этого. В первый же день почувствовать странное притяжение, нужду… — Боже, я в тебе, Лу! — Гарри толкнулся вперед, держась за бедра Луи. — Черт, Лу! Это так хорошо. Томлинсон может поклясться, что долгая прелюдия в пару месяцев того стоила. Он чувствует Гарри абсолютно иначе, нежели это было с Люком. Да, было хорошо, но прямо сейчас он может преугадать, что Стайлс подхватит его под живот, прижмется ближе, наляжет и будет двигаться специально медленно. Он выжмет Луи досуха, он сделает так, что тот начнет хныкать и материться, он будет дразнить его, чтобы тот умолял о большем. И так всё и случается, их тела подходят друг другу, словно проклятье снято с каждого: никакой больше боли и сожаления, нет места страху. Гарри свободен, он дышит полной грудью, он наслаждается каждой секундой с Луи. Они меняют позу, смотря друг другу в глаза, задыхаясь и говоря невероятные сумасбродства. Стайлс пару раз останавливается, едва способный терпеть напряжение. Но им обоим так не хочется, чтобы всё закончилось быстро. Они так долго ждали этого. И в конце концов Луи сдается, выкрикивая севшим голосом: — Черт, Хазз, я уже так близко! — рука ложится на его член незамедлительно. И Томмо проваливается в яркую эйфорию через пару мгновений, не слыша собственных слов. Гарри изливается в презерватив и не может отдышаться. Он держит Луи, утыкается носом в его грудь, наслаждаясь разрядкой. Силы покидают его стремительно. А Томмо дрожит. Его бедра дрожат, зрачки пиздецки расширены. — Блять… Блядский боже… Гарри… — Луи переводит дыхание, цепляясь за запястье Стайлса. — Ты обкончал всю мою руку, — смеется Хазз, качая головой. — Иди сюда, засранец. И они целуются. Долго, привычно и лениво. Им даже лень доплестись до ванной, потому что за окном уже светает. Через час они будут вынуждены подняться, чтобы начать рутинные дела: завтрак, почистить зубы, принять душ, сесть в машину и отправиться на работу. И всё вместе. Гарри, конечно же, попытается совершить один из своих ритуалов, Луи пресечет это на корню, Стайлс будет дуть губы и канючить всю дорогу, потом наябедничает Найлу. Но всё будет намного приятней переживать после этого. — Было приятно обкончаться от твоего умопомрачительного члена внутри, — наконец выдавливает Луи, сбиваясь на хохот. Соседская собака начинает гавкать, завидев почтальона.