Я продолжаю свой путь, Я продолжаю идти, И хоть порою свернуть Хотят сомненья мои, И не дают мне заснуть Опять тревоги в ночи, Я знаю – это мой путь, И продолжаю идти. Ольга Портала
Наруто нервничал. Понятия не имея, как себя вести с альфой, он сердился на себя за то, что вообще с ним связался. Точно так же он волновался, когда согласившись на прогулку, вышел на улицу. Тогда в его душевные терзания вмешался Саске. Спросил: «Ты не против?», выждал мгновение и взял за руку. Бережно и как-то осторожно, видимо, ожидая, что он попытается отстраниться. Но Наруто не сделал этого. Тихо вздохнул, подумал о том, что прикосновения Учихи, если сравнивать с остальными, не такие уж и неприятные, и отрицательно покачал головой. Саске чуть крепче сжал его ладонь, как-то незаметно сплел их пальцы и уверенно повел в парк. А там время ускорило свой бег. Казалось бы, они ничего толком не делали, лишь разговаривали, неспешно идя по широким аллеям парка, время от времени наслаждались тишиной, сидя на скамьях в тени цветущих ив. В один из таких вот молчаливых перерывов, Саске его поцеловал. О, вспоминать об этом наверняка будет смешно, но тогда все было больше чем серьезно. Прохладная рука альфы осторожно касается щеки, это заставляет коротко вздрогнуть и посмотреть на Учиху. В его бездонных глазах отчетливо читается немой вопрос. Вся его суть невольно спрашивает разрешение на нечто большее, чем простое сплетение пальцев. Это удивительно и безумно волнительно. На мгновение внутри все замирает, мысли отчего-то путаются, слова пропадают, а щеки наверняка краснеют от столь пристального внимания. Таким растерянным Наруто не чувствовал себя очень давно. А Саске, кажется, и не нужно, чтобы он что-то говорил или делал. Альфу устраивает это безмолвие и его слегка растерянный взгляд. Он плавно придвигается ближе, чуть подается вперед, легко касается губами его губ. Наруто был настолько поглощен охватившими его чувствами, что на секунду просто застыл. Это было приятно, хоть и мимолетно, и в то же время как-то непонятно. Слишком коротко? А сердце все равно пустилось в пляс, и певец неосознанно крепче сжал руку альфы. В ответ Учиха снова его поцеловал. Так же легко и как-то осторожно. Как будто боясь или стесняясь. И это неожиданно показалось забавным. И прежде, чем Наруто успел осознать пришедшую в голову идею, он уже сам порывисто-коротко поцеловал альфу. Саске тогда немного удивился и явно обрадовался. И перестал «бояться». Сколько они просидели на той скамье, прячась за длинными гибкими ветвями ивы словно за ширмой и жарко целуясь, никто из них сказать не мог. Тогда это казалось таким невинным и правильным, что не вызывало больше ни смятения в душе, ни тем более, протестов разума. Но сейчас, когда они после затянувшейся прогулки и довольно раннего ужина, пришли к Саске – альфа настоял на этом, вся легкость и безмятежность куда-то испарилась. Их место заняли тревога и волнение. Наруто в полном смятении стоял посреди просторной комнаты, в которой одновременно помещались и кабинет, и гостиная, и спальня, понятия не имея, что ему делать, как себя вести, что говорить. Узумаки сердился, напоминал себе о том, ради чего вообще они встретились с Саске. Уж точно не для того, чтобы жарко целоваться, держась за руки. Хотя, этого тоже никто не исключал. Однако, Учиха на том памятном обеде явно говорил не об этом. Да и он сам не это имел в виду. Так что же теперь делать? Как себя вести? Как позволить альфе прикасаться к себе и самому получить от этого хоть какое-то удовольствие? И в этот раз Саске снова подсказал ответ. Он обнял его. Крепко прижал к себе, зарылся носом ему в волосы и в макушку прошептал, что давно мечтал это сделать. – Обнять меня? – недоверчиво переспросил Узумаки, чутко прислушиваясь к абсолютно новым и довольно приятным ощущениям – обнимали его впервые. Совершенно серьезное «да» в ответ на его вопрос, певца смутило. Он тихо фыркнул и едва разборчиво пробормотал: «Ну и обнимай тогда». Учиха тихо хмыкнул. Он чутко прислушивался к каждому вздоху Наруто и, пожалуй, даже по одной вибрации воздуха мог понять, что тот ему говорит. Отвечать альфа не стал, лишь чуть крепче сжал певца в объятиях. Внутренне он ликовал от одной лишь только мысли, что сжимает в объятиях того, кем бредил последние недели. Ликовал и ждал. Терпеливо ждал, когда Узумаки привыкнет к нему и хоть немного расслабится. Сколько они так простояли, Наруто понятия не имел. Саске не делал ничего, просто крепко прижимал его к себе, лишив всякой возможности вырваться из его рук. И чем дольше они вот так стояли, тем отчетливее Узумаки чувствовал запах альфы. От него пахло дивной смесью цитрусовых, в основном лимонов, шоколадом, корицей и чем-то еще. Чем-то необъяснимым, резким, и вместе с тем таким естественным, дурманящим, возбуждающим. – М-м-м… – пробормотал Наруто. – Ты так пахнешь… – он не договорил, но теснее прижался к Учихе и глубоко вдохнул. – М-м-м… В объятиях альфы было тепло и спокойно. Он сам того не замечая расслабился. И только когда это случилось, Саске перестал просто его обнимать. Негромко позвал по имени, и стоило только на него посмотреть, как альфа вовлек его в долгий, нежный поцелуй. Все это казалось каким-то неправильным и вместе с тем закономерным. Пара поцелуев не могла свести с ума, да они обычно особо не волновали Саске. Обычно. Не сейчас. Ощущение плавных изгибов чужого тела и его тепла так сильно будоражили Учиху лишь однажды, и то потому что это была его первая близость с омегой. Тогда все было в диковинку, немного страшно, но больше интересно. С тех пор много воды утекло. И вот сейчас он снова чувствует нечто подобное. Только как-то иначе. Острее, ярче. В груди все трепещет, по телу разливается приятное тепло, радость и предвкушение сплетаются в тугой узел, по телу пробегает слабая дрожь, волнение становится все сильнее. Близость с Узумаки делала желание обладать им нестерпимой. И Саске не мог думать ни о чем другом. Его нисколько не волновало то, что он до сих пор не чувствует его запаха. Он просто хотел Наруто, остальное не имело значения. Раздеть певца не составило ни малейшего труда. Тот как будто специально надел то, что будет проще всего снять. Тело у омеги – думать о Наруто как-то иначе совершенно не получалось – было великолепным. Стройное, подтянутое. К коже с бронзовым загаром так и хотелось прикоснуться, почувствовать ее тепло и нежность. И Саске прикасался. С удовольствием гладил Узумаки по спине, спускался ниже, сжимал в ладонях упругие ягодицы. В ответ на шумные вздохи он ласково целовал Наруто в любое доступное место, как будто прося довериться ему. И Узумаки соглашался. Обнимал его за шею, зарывался пальцами в волосы, абсолютно забывая о том, что всего несколько секунд назад пытался снять с него рубашку. Ждать когда его разденут, Саске не собирался. Впрочем, помогать в этом Наруто он не спешил. Одежда волновала его меньше всего. В голове мелькнула мысль, что омегу надо бы подготовить, и он поспешил сделать это. Провел указательным пальцем по ложбинке между мягкими ягодицами певца, легко очертил контуры узкой, наверняка тугой дырочки, не задумываясь просунул в него сразу два пальца. Наруто тут же напрягся, попытался отстраниться. В вечно-холодных, потемневших от желания глазах, Учиха сейчас с легкостью прочел удивление и обиду. Не теряя ни мгновения, он прильнул к возмущенно приоткрытым губам, даря певцу безумно нежный поцелуй, отвлекая и успокаивая. Саске внутренне ликовал, чувствуя, как постепенно Наруто снова расслабляется в его руках, робко и как-то неуверенно отвечает на его поцелуй. Проходит пара томительно-сладких секунд и вновь разгоревшаяся страсть вытесняет неспешную ласку. Их поцелуй уже другой – жадный, жаркий, ненасытный. Им мало. Обоим мало этих невинных прикосновений, этого крошечного отражения настоящего удовольствия. – Верь мне, – шепчет Саске в губы Узумаки и тот неосознанно едва заметно кивает. Альфе большего и не надо. Он снова вовлекает певца в долгий, чувственный поцелуй, наслаждается пылким ответом на свою ласку, чуть глубже проталкивает в него пальцы, добавляет к ним еще один. Наруто на мгновение замер, теряясь в ощущениях. Сосредоточиться на своих чувствах не получается – Саске отвлекает своей подкупающей лаской. Бережно обнимает за талию, ненавязчиво прижимая его к своей груди, нежно целует, приятно щекочет кожу прохладным дыханием и просит только одного: верить ему. И он сам не понимает, как подтверждает: «Верю». Не словами, но робкими прикосновениями, ласковыми поцелуями и едва слышными стонами. Сдерживать себя и дальше было свыше сил Саске. Он сжимал в объятиях самого желанного человека, но этого уже кажется слишком мало. Вся его суть требовала обладать им. Противиться и дальше своей природе было просто невозможно. Учиха мягко оттеснил певца к кровати, негромко попросил встать на четвереньки и с удовольствием наблюдал за тем, как его просьбу беспрекословно выполняют. Пристальный взгляд альфы безумно смущает. Очень хочется закутаться в простынь, скрыть свою наготу, спрятаться. Но еще больше хочется снова оказаться в объятиях Саске, поцеловать его, еще раз вдохнуть его такой неземной запах, почувствовать его руки на своем теле. Ладонь скользит по атласному покрывалу и Узумаки невольно сосредотачивается на том, как бы не упасть. Наруто даже не догадывался, как выглядит со стороны, каким он был сексуальным и бесконечно желанным. Как безумно хотелось Саске наброситься на него прямо сейчас, крепко сжать его руки, грубо в него войти, получить, наконец, то, чего он так сильно желает. Но Учиха позволил себе разве что вплотную подойти к кровати и снять с себя ненужные джинсы и белье. Делая все это, он жадно следил за тем, как Наруто удобней устраивается на кровати, чувственно прогибается в спине, поворачивает голову, так, чтобы видеть его. Певец восхищенно выдыхает, видя эрекцию альфы, облизывает губы и томно смотрит на него синими-синими полными желания глазами. Одного этого взгляда было вполне достаточно для того, чтобы окончательно потерять голову. Саске смутно помнил, как взял с одной из настенных полок крем-смазку – Наруто, несмотря на острое возбуждение, не тек, – как щедро выдавил его себе на член, зато навсегда запомнил, как воплощалось в жизнь одно из самых сокровенных своих желаний. Как мучительно медленно, терзая и себя и певца, входил в него. Как отступала боль и приходило наслаждение. Наруто был безумно горячим и очень тугим. Он был девственником, что бы там ни говорил. И Саске, осознавая это, ликовал. Его омега абсолютно чист и принадлежит только ему. Лишь он слышит его всхлипы и стоны, он заставляет его трепетать, вздрагивать, лишь его имя он безустанно повторяет снова и снова. – Саске… Его голос негромкий, и кажется немного смущенным. Он зовет то жалобно, прося большего, то восхищенно, прогибаясь в спине, толкаясь назад, сильнее насаживаясь ему на член, невольно вскрикивая, всхлипывая и снова повторяя своим невероятным голосом: – Саске… И хочется отдать ему все, стать его частью, раствориться в нем. И Саске делает для этого все, что может. Касается твердого члена Узумаки – он у него небольшой, но любой омега гордился бы таким, – вызывает новый протяжный стон, нежно проводит ладонью от мошонки до головки, наслаждается тихим всхлипом и робким: «Саске?», не выдерживает и отвечает. Отвечает сильными, рваными толчками, от которых даже у него самого сковывает дыхание и на которые Наруто остро реагирует болезненным вскриком. Но остановиться нет сил, и Саске, желая его успокоить, ласково гладит по груди, как бы невзначай теребит пальцами твердую бусинку соска, сильнее надрачивает стоящий колом член, ни на мгновение не переставая неистово вколачиваться в Узумаки. Наруто хрипло дышит, подается навстречу рукам альфы, пытается полностью насадиться на его член, тихо всхлипывает и с придыханием, растягивая гласные, повторяет его имя. – Са-а-ске-е… – на выдохе шепчет Наруто, напрягается струной, по его телу пробегает дрожь, и они одновременно кончают. Устало ложатся на кровать, тяжело дыша приходят в себя, успокаиваются, расслабляются с тем, чтобы спустя какое-то время снова потянуться друг другу за новым поцелуем, снять-таки с Саске рубашку, испробовать новую позу, оставить друг на друге свои собственнические метки…***
Саске проснулся довольно рано. Только светало. И несмотря на то, что он поспал всего несколько часов, чувствовал себя Учиха полностью отдохнувшим и абсолютно счастливым. Рядом спал Наруто. Его Наруто – в этом после проведенной с ним ночи Саске уже ни на йоту не сомневался. То, что Узумаки немного отличался от других омег, его нисколько не смущало. Он был твердо намерен еще больше сблизиться с ним за имеющиеся в их распоряжении два дня и бесконечно надеялся, что они перерастут в неделю, вернее, недели, совместного отдыха. Наруто перевернулся набок, положил руку ему на грудь. Саске на мгновение замер, затем улыбнулся уголками губ и осторожно выдохнул. Ему безумно хотелось прикоснуться к Узумаки, убрать с его лба довольно длинные волосы, нежно поцеловать за ушком, в конце концов, просто обнять. Но он боялся разбудить Наруто и поэтому не спешил потакать своим желаниям. Просто лежал рядом, любовался им и думал о том, как они проведут этот день. Спокойствие и тишина, едва уловимое сопение Узумаки постепенно убаюкали Саске. Наруто просыпался медленно и лениво. Он уже давно начал сознавать себя, но все еще не спешил открывать глаза. Зачем? Ему было так хорошо! Тело приятно ломило, в душе поселилась безмятежность, в голове не было ни одной мысли. Тем более, сегодня у него выходной, значит, можно позволить себе поспать подольше. Узумаки перевернулся набок, уткнулся носом во что-то теплое и в следующий миг почувствовал чужие руки у себя на спине. Наруто затаил дыхание и медленно открыл глаза. В памяти тут же ожили вчерашний вечер и долгая ночь. Губы сами собой растянулись в довольной улыбке. Узумаки тихо выдохнул. Все-таки Хаку был прав. Ему нужен был альфа. О, это было незабываемо. Сказка полная желания, разврата, похоти, страсти и бесконечной нежности. С Саске было хорошо. Чуткий, уверенный, опытный – он сводил его с ума и полностью удовлетворял. Прежде Наруто и в голову не приходило, что уступать и подчиняться может быть настолько приятно. Прикрыв глаза, он еще несколько минут предавался сладким грезам и наслаждался теплотой чужих рук. Хотелось, безумно хотелось, быть рядом с Саске, всегда чувствовать его тепло, наслаждаться его близостью, принадлежать ему. Ему одному. «Замечательно, – хмыкнул про себя певец, в полной мере осознавая все свои желания. – Великолепно!» Узумаки осторожно снял с себя расслабленную руку альфы, на мгновение замер, боясь, что Учиха проснется и, убедившись, что тот все еще спит, немного отодвинулся в сторону. Саске тут же заворочался. Наруто напряженно застыл. Сейчас меньше всего ему было нужно, чтобы альфа проснулся. Он безумно боялся утреннего разговора. Его сковывал ужас от одной только мысли о том, что Учиха окажется таким же, как и остальные. А он, к гадалке не ходи, таким и окажется. Да и Наруто сам прекрасно понимал, что рядом с Саске ему не место. Этому альфе нужен омега, который станет частью его жизни и подарит ему ребенка. А он просто временное развлечение, экзотическая игрушка… или просто недоразумение. И если посмотреть правде в глаза, Наруто вовсе не рассчитывал провести ночь с Учихой. Искренне полагал, что стоит тому понять, что перед ним не омега, как он отвернется от него. Но альфа этого не сделал. Помешала гордость? Воспитание? А может, любопытство? Что бы это ни было, чтобы не побудило Саске подарить ему эту шикарную ночь, слушать от него избитые фразы о том, что все, конечно, здорово, но бете не место в цивилизованном обществе совершенно не хотелось. Наруто с волнением следил за тем, как альфа немного придвигается к нему, протягивает руку и накрывает ладонью его пальцы. Несколько минут Узумаки неподвижно сидел на месте, стараясь как можно реже дышать и не смотреть на Саске. Такого расслабленного, спокойного, желанного. Его так и хотелось поцеловать, нет, разбудить нежными поцелуями, прикоснуться к его крепкому, подтянутому телу, снова почувствовать его невероятный запах, начать сходить с ума от его близости и, наконец, повторить все то, что они делали этой ночью. Но страх быть отвергнутым полностью вытеснил любые другие мысли. Поэтому, убедившись, что Учиха по-прежнему спит, Наруто бесшумно слез с удобной кровати и на цыпочках вышел из комнаты.***
Саске потянулся и открыл глаза. Он скорее почувствовал, чем услышал, что Наруто ушел. Исчезли уют и безмятежность. Тревога тонкой иглой кольнула сердце, не давая и дальше наслаждаться сладкой дремой. Окинув комнату ленивым взглядом, Учиха тихо хмыкнул. Солнечные лучи пробивались сквозь неплотно задвинутые шторы, создавая в комнате причудливое освещение. На полу в полном беспорядке была разбросана одежда. Ночью, медленно перемещаясь из ванной в комнату, они опрокинули бельевую корзину. Затем честно попытались собрать выпавшие оттуда вещи, но единственное чего смогли добиться – это затащить все в комнату. Саске мечтательно улыбнулся, вспоминая о том, как были брошены попытки собрать вместе всю одежду, как они жарко целовались, крепче прижимаясь друг другу, и как, так и не сдвинувшись с места, от жадных поцелуев перешли к более откровенным ласкам. Сладкие воспоминания живо нашли отклик в теле. Учиха шумно выдохнул и лениво подумал о том, что через пару дней у него должен начаться гон, и что было бы здорово, провести его с Наруто. «И тогда, – рассеяно, подумал Саске, – мне точно ничего не останется, кроме как жениться на нем…» Учиха улыбнулся. Пожалуй, брак – это лучший способ доказать всем вокруг, что Узумаки принадлежит ему. Метка, обручальное кольцо, штамп в паспорте – неплохо для начала. А потом… Потом видно будет. Его нисколько не заботило то, что он практически не знает Наруто, его интересов, стремлений, желаний, его вкусов, предпочтений, страхов. Ничего о его прошлом и планах на будущее. Зато Саске знал, какой он чуткий, отзывчивый, страстный. Какой нежный, ласковый, внимательный и, порой, игривый. Что он боится щекотки, у него невероятный, хрустально-чистый задорный смех. А в его с виду ледяных глазах могут отражаться невероятно яркие и сильные чувства. У него прекрасная улыбка и невероятно чуткие руки. А еще он любит ворочаться во сне, и стоит только его обнять, как он успокаивается, доверчиво прижимается к груди и затихает. Саске знал о нем все и не знал ничего. Прикрыв глаза, он думал о том, что так долго можно делать в туалете, и почему Узумаки так осторожно выходил из комнаты. О чем он думает? Что его волнует? Чего он хочет? Чего хочет он сам? Вот на этот вопрос, Учиха прекрасно знал ответ. Прикрыв глаза, он стал терпеливо ждать возвращения Наруто. Чтобы он не задумал, ему в любом случае придется вернуться в комнату. А там слово за слово, и день удастся.***
Тело приятно ныло и безумно хотелось принять душ. Соблазн оказаться под теплыми струями был так велик, что Наруто не смог отказать себе в этой мелочи. Тем более что в ванной на стиральной машине лежала стопка махровых полотенец. Вода приятно освежала, и он бы с радостью задержался здесь подольше, но время на сборы было ограниченным. Взяв из стопки полотенец самое верхнее, он наскоро вытерся, небрежно бросил полотенце рядом с другими и, стараясь не шуметь, вышел из ванной. Вновь зайдя в комнату, Наруто замер на пороге. Несколько секунд он внимательно рассматривал Саске, затем, убедившись, что альфа все еще спит, тихо вздохнул, зашел в комнату и принялся собирать свою одежду. Ее было немного, но за ночь они успели ее разбросать по всей комнате. А все потому, что так и не смогли толком ее собрать. Вот теперь и получилось, что его шорты лежали посредине комнаты, футболка – рядом с кроватью, а трусы и вовсе где-то потерялись.***
Саске пожирал глазами Узумаки. Стройный, подтянутый, сексуальный. Искренне полагая, что он все еще спит, Наруто, нисколько не стесняясь своей наготы, беззастенчиво наклонялся, подбирал с пола нужную вещь, выпрямлялся и томно потягивался. Учиха облизнулся и на мгновение зажмурился, пытаясь взять себя в руки и как-нибудь помягче напомнить о себе.***
Собирая одежду, Наруто не сразу заметил, что за ним наблюдают. Он понял это лишь тогда, когда Саске негромко сказал: «Неправильно». Узумаки на мгновение застыл, смутился, горько усмехнулся, тихо вздохнул, пытаясь взять себя в руки. – Что? – он очень надеялся, что его голос не дрогнул. Медленно обернулся и даже присел на край кровати. – Неправильно, – чуть громче повторил Учиха, садясь. Заметив недоумение на лице певца, он пояснил: – Утро должно начинаться не так. – А как? – растерялся Наруто. Вместо ответа, Саске придвинулся ближе, осторожно привлек его к себе и нежно поцеловал. Ласково гладя Наруто по спине, он постепенно углублял поцелуй, незаметно превращая его из невинного и спокойного в жадный и страстный. – Утро, – тяжело дыша спросил Наруто, когда альфа немного отстранился, давая передышку, – должно начинаться так? – Наше с тобой, – отозвался Саске, с трудом восстанавливая сбившееся дыхание, – да, – и, не дожидаясь больше никаких вопросов, снова впился в желанные губы жадным поцелуем. Наруто млел в руках альфы, абсолютно забывая о том, что хотел сделать и чего больше всего боялся. Саске сжимал его в своих объятиях, ласково целовал, щекотал кожу прохладным дыханием, властно водил руками по обнаженной спине, возбуждал. С Учихой было хорошо. С ним останавливалось время, исчезал весь мир. Оставался только он, его сильные, властные руки, гладящие его по спине, и жар. Невыносимый жар, что окутывал все тело, распирал изнутри. Оставалось лишь напряжение внизу живота и острое, нестерпимое желание. Желание принадлежать альфе. Аккуратно уложив Наруто на спину, Саске отстранился, окинул его жадным взглядом. Узумаки раскраснелся и тяжело дышал. Он соблазнительно облизывал губы и не сводил с него темных, полных желания глаз. Наруто был сильно возбужден и уже сжимал в руках простынь. Медленно раздвинув согнутые в коленях ноги, он снова облизал губы и томно выдохнул: «Саске». Учиха придвинулся ближе, заставляя певца еще сильнее раздвинуть ноги и резко вошел. Несколько мгновений он наслаждался протяжным стоном Наруто, тем, как он чувственно прогнулся в спине и зажмурился. Затем, мягко положив руки Узумаки на грудь, он начал двигаться. Он внимательно смотрел Наруто в лицо, жадно ловя каждый его вздох, всхлип, стон и безжалостно пресекая любую его попытку пошевелиться. С силой вколачивался в податливое тело, страстно целовал мягкие губы и мысленно с каждым новым толчком повторял про себя одно и то же: «Мой!». Саске властно вжимал певца в кровать, не позволяя сдвинуться в сторону. Он уверенно входил в него почти по самое основание, и тогда становилось невыносимо туго, тяжело и вместе с тем невероятно сладко. Стон сам собой срывался с губ, Наруто мял в руках простынь, невольно приподнимал бедра, тихо всхлипывал, упираясь членом Саске в живот. Учиха жарко его целовал, кусал нижнюю губу, едва слышно рычал, незаметно наращивая темп, с силой в него вколачиваясь. Наруто тяжело и рвано дышал, тихо скулил, слабо двигал бедрами навстречу альфе и дрожал всем телом. Он весь вспотел. Светлые волосы слиплись на лбу, по вискам стекали капельки пота. Было безумно жарко и тяжело. Движения Саске стали резче, грубее, быстрее. Они сковывали дыхание, заставляли забыть о болезненно возбужденном члене, о том, что ему жизненно необходимо кончить. Нежное прикосновение к мошонке вырвало у Узумаки протяжный стон, он прогнулся в спине, подался навстречу ласкающей его руке, хрипло застонал, чувствуя, как глубоко в него вошел Саске. Невольно напрягшись, он сжал стенки ануса, заставляя Учиху кончить. И потом несколько секунд еще тихо всхлипывал, наслаждаясь тем, как легко и умело Саске ласкает его член. Затем перед глазами потемнело, и он обмяк. Где-то на краю сознания Наруто чувствовал, как его нежно поцеловали в лоб, а потом в губы, аккуратно приподняли, бережно обняли и уложили набок. Узумаки наслаждался далекой, волшебно-нежной, едва ли настоящей лаской и медленно проваливался в сон.***
Саске думал о том, что было бы неплохо встать, заварить кофе, подумать о завтраке. Можно как всегда чего-нибудь заказать, или же все-таки попытаться что-то приготовить. В готовке Учиха силен никогда не был, тем не менее, холодильник у него никогда не пустовал. Но какое бы решение он не принял, оно требовало действия. А шевелиться не хотелось. Его вполне устраивало нынешнее положение, однако, проваляться в кровати целый день не входило в его планы. Тихо вздохнув, он осторожно выпустил Наруто из объятий и сел на кровати. Узумаки тут же повернулся к нему лицом и приоткрыл глаза. – Отдыхай, – шепнул Саске, нежно проводя указательным пальцем по щеке певца. – Я скоро вернусь. Он довольно хмыкнул, наблюдая за тем, как Наруто покорно закрывает глаза и тихо выдыхает. Затем, стараясь не шуметь, слез с кровати и направился в душ. Водные процедуры окончательно прогнали дремоту и разбудили аппетит. Саске зашел на кухню и первым делом заглянул в холодильник. На средней полке лежали остатки нарезки сыра и колбасы. Доев их, он еще несколько секунд изучал содержимое холодильника, но так и не решив чего именно хочет, просто закрыл его и принялся готовить кофе. Налил в электрочайник воды, включил его, и дожидаясь пока она закипит, заглянул в комнату. Наруто слышал, как Учиха выходил из ванной. Судя по тому, что в комнату он так и не вернулся, Саске пошел на кухню. Что ж, так было даже лучше. У него появилась лишняя пара минут, чтобы подумать и решить как себя вести. Сразу уйти не получилось, и это даже хорошо. Удовольствие продлилось еще несколько часов. К тому же, Саске нисколько не смутило то, что он бета. Нет, конечно, обольщаться не стоит. Но ведь если бы ему не понравилось, он бы не потянулся за ним сегодня, а просто бы дал понять, что развлечение окончено. Конечно, он может сказать об этом завтра, в крайнем случае – послезавтра. А может, он так ничего и не скажет, просто исчезнет из поля зрения и все. Или придумает что-то еще. Результат не изменится. И ничего удивительного в этом не будет. Они – птицы разного полета, удивительно даже, что их пути пересеклись. И если говорить начистоту, Наруто не особо-то рассчитывал, что Учиха вообще согласится провести с ним эти два дня. Ладно, он, как и все, не поверил ему на слово. Но ведь Саске чуть ли не единственный, кто знал, что он не лгал. И даже поняв это, он не оттолкнул его. Напротив, подарил бесконечно много нежности, ласки и удовольствия. И раз он не спешит его прогонять, так почему бы не насладиться обществом этого альфы подольше? Если, конечно, он не передумал. Надо бы как-нибудь проверить его намерения… Узумаки сел, хорошенько потянулся, заразительно зевнул. Опуская руки, он заметил Саске. Тот стоял в дверях и внимательно за ним наблюдал. И отчего-то было невозможно не улыбнуться ему. Трудно было смотреть на Саске и думать о нем как о ком-то постороннем, чужом. К нему хотелось прикоснуться, провести ладонью по щеке, почувствовать его тепло. В памяти сам собой всплыл их короткий утренний разговор. За ним вспомнился поцелуй, и как-то стало трудно вообще о чем-то думать. – Так как должно начинаться утро? – чуть хриплым ото сна голосом спросил Наруто. И сам удивился и невольно восхитился тем, какие правильные вопросы ему порой удается задавать. Саске в ответ усмехнулся, немедленно подошел к нему, сел на кровать, нежно коснулся губами его губ, но углублять поцелуй не стал и довольно быстро отстранился. И от этого легкого прикосновения по телу пробежала дрожь, внутри все затрепетало. Поцелуя, такого поцелуя, было мало. Хотелось еще, и Узумаки не колеблясь ни секунды, потянулся к альфе за продолжением ласки. Осторожно, боясь, что его оттолкнут, поцеловал Учиху и, почувствовав, что ему отвечают, осмелел, обнял альфу за шею, прижался к нему и наслаждался его сейчас едва уловимым запахом, нежными губами, теплой рукой, которую тот уверенно положил ему на спину, теснее прижимая к себе. – Смотрю, – нехотя разорвав поцелуй, хмыкнул Саске, – тебе это нравится, – в его голосе отчетливо слышались самодовольные нотки. – Тебе тоже, – усмехнулся Наруто, внимательно всматриваясь в довольное лицо альфы. – Еще бы, – загадочно улыбнулся Учиха, однако ничего пояснять не стал и сменил тему. – Хочешь что-нибудь? – и увидев растерянность на лице Узумаки с усмешкой пояснил: – Поесть, попить, поспать? –Гм-м… – задумчиво протянул Наруто. – Хочу в душ, – решил он. – Дашь мне что-нибудь надеть? Саске усмехнулся, не без сожаления разорвал объятия, встал с кровати и подошел к сделанному под стену шкафу-купе. Открыв одну из его створок, он несколько секунд изучал его содержимое, прикидывая, что могло бы лучше подойти Узумаки. Впрочем, едва ли у него было что-то подходящее. Размеры у них с Наруто были слишком разными. Чтобы он ему не дал, все будет велико. Уже собираясь достать то, что ближе лежит, он заметил подарок Акио – «двойку» домашнего, по его словам, костюма. На деле же это были простая светлая рубаха и в тон ей свободные брюки-штаны, которые вовсе необязательно было носить дома. Впрочем, этот довольно старый подарок Учиха практически не носил. Хотя едва ли то, что этой одежде чуть больше трех лет, могло спасти ситуацию. – Держи, – Саске бросил на кровать «двойку», глянул на настенные часы, негромко хмыкнул: – Уже закипел. Я буду на кухне, – он ласково взъерошил растрепанные золотые волосы и вышел из комнаты. Вдогонку, с некоторым запозданием, ему донеслось немного смущенное: «Спасибо!». Контрастный душ взбодрил и освежил Наруто. Больше не хотелось спать, исчезли усталость и слабость. Пропало желание весь день проваляться в кровати, зато безумно захотелось есть. И стоило только подумать об этом, как живот согласно заурчал. Узумаки хмыкнул, хорошенько вытерся большим махровым полотенцем, посмотрел на себя в зеркало. Спустя несколько секунд внимательного изучения собственного отражения, он неопределенно хмыкнул, взъерошил влажные, растрепанные волосы, потер кулаком глаза, несильно похлопал себя по щекам и опять посмотрел в зеркало. Снова неопределенно хмыкнул, всматриваясь в свое непривычно-счастливое лицо, и подумал о том, что было бы неплохо почистить зубы. На небольшой стеклянной полке у зеркала, стояла большая зубная паста, рядом в симпатичном стеклянном бокале, была небрежно брошена зубная щетка. Она принадлежала Саске, и воспользоваться ею Наруто, как бы ему этого не хотелось, не посмел. Зато рассматривая длинную бело-зеленую с короткой такой же разноцветной щетиной щетку, он невольно вспомнил, как Учиха поздно ночью, когда они вроде бы решили лечь спать и даже собрались совершить подвиг – встать и пойти почистить зубы, – убеждал его не волноваться по поводу отсутствия элементарных средств гигиены. Тогда он со смешком признался, что ему давно пора коллекционировать зубные щетки. Видите ли, каждый член его семьи, начиная с самых маленьких племянников, заканчивая родителями, считают своим долгом подарить ему, по поводу и без, зубную щетку. По одной с носа. То есть за раз это сразу штук десять. Впрочем, Наруто не был до конца уверен, что правильно запомнил эту историю. Тем более, что тогда отказался чистить зубы, да и они раздумали ложиться спать. Но коллекция у Саске вроде бы была, и альфа даже разрешил ему воспользоваться ею, если он вдруг передумает. Да, вроде бы так все и было. И эта пресловутая коллекция зубных щеток находится здесь, в этом небольшом навесном шкафчике, что так искусно спрятан за зеркалом. Саске и об этом успел рассказать, прежде чем жадно поцеловал и заставил забыть о любых разговорах. Узумаки с любопытством заглянул в неприметный шкафчик и на мгновение застыл. Нет, память ему не изменяла. Саске действительно рассказывал ему про щетки и он не преувеличивал, говоря, что их впору коллекционировать. Он, разве что, не сказал, что уже это делал. Все три полки в шкафу занимали щетки. Все они были запечатаны, и ни одна не повторяла другую. Все абсолютно разные, даже несмотря на то, что цветовая гамма, на фоне собранной коллекции – по-другому это назвать было нельзя – была довольно бедна. Зато формы! Каких только щеток здесь не было. В виде всевозможных зверушек, техники, с головами всевозможных мультяшных персонажей, в виде различных деревьев и еще много каких. – Вот это да… – пробормотал Наруто, выбрал с верхней полки самую простую, примерно такую же как у Саске, только оранжевую и с более толстой ножкой, щетку, открыл ее, сполоснул под горячей водой и с удовольствием почистил зубы. Учиха допивал кофе, когда Наруто зашел на кухню. Из комплекта он надел одну только рубашку, которая была ему несколько велика, висела на плечах и была достаточно длинна, чтобы надобность в штанах отпала. Узумаки на ходу заворачивал неудобно-длинные рукава до локтя. Саске окинул жадным взглядом певца, мысленно убеждая себя не прикасаться к нему, дать время отдохнуть и вместе с тем радовался тому, что они сейчас вдвоем, тому, что так близки. – Будешь кофе? – спросил Учиха, внимательно следя за тем, как Наруто садится в изголовье стола, по диагонали от него. – А молоко есть? – Узумаки с любопытством осматривался по сторонам, нисколько не смущаясь чужого пристального взгляда. – Хочешь кофе с молоком? – не понял Саске. – Нет, – певец улыбнулся, – просто стакан горячего молока. – У меня есть только сливки, – развел руками Учиха. – И кофе? – деловито уточнил Наруто. – Гм-м… – Саске честно задумался. – Еще чай вроде бы оставался. Надо посмотреть, – он хотел было встать и проверить, но Узумаки его остановил. Положил горячую ладонь поверх его руки, чуть подался вперед и с надеждой спросил: – А пожевать что-нибудь есть? И выглядел при этом таким забавным, милым, желанным, что устоять перед соблазном перегнуться через стол и поцеловать его, было невозможно. Только вдоволь насладившись чужими отзывчивыми губами, Учиха ответил. Сказал, что еду, видимо, им придется заказать, и он бы давно это сделал, если бы они поговорили об этом раньше. – Заказал бы что-нибудь на свое усмотрение, – выслушав его, пожал плечами Узумаки. – Да я мог бы это сделать, – серьезно кивнул Учиха. – Но это был бы заказ на мой вкус, а я хотел бы узнать твой. И внимательно наблюдал за тем, как разные эмоции, начиная с удивления и растерянности и заканчивая радостью и смущением промелькнули на лице Узумаки. Наконец, он натянуто улыбнулся и махнул рукой: – Я всеяден, – и тут же, явно смутившись своих слов пояснил: – Нет, действительно, я ем все, что съедобно. Вкус особой роли не играет, – он потупил взгляд, окончательно смутившись. – В это трудно поверить, – хмыкнул Саске, слегка сощурившись, и пристально смотрел на Узумаки, пытаясь понять, как заставить его хоть немного рассказать о себе. Пусть не все, но хотя бы мелочь – о любимой еде, например. Почему он и из этого делает тайну? – Разве? – искренне удивился Наруто. – Но это так, – растерянно продолжал он, поднимая голову и уверенно смотря Учихе в лицо. – Мне как-то доводилось несколько недель жить на одном лишь черством хлебе, – задумчиво припомнил он. – А еще… – но тут же оборвал сам себя, тряхнул головой, но грусть, вновь появившуюся в глазах, не вытеснила даже вполне искренняя улыбка. – В общем, с тех давних пор, мне любое блюдо праздником покажется. Так что давай что-нибудь закажем. – Проблема в том, – хмыкнул Саске, нехотя поддерживая желание Узумаки сменить тему, – что заказ нам придется ждать минимум час. Вот если придумаем какой-нибудь перекус до прихода курьера… – Приготовим, – живо подхватил Наруто. – Ты умеешь? – Немного. С яичницей справлюсь. – Ты говоришь как заядлый холостяк, – усмехнулся Учиха, машинально вспоминая о том, что несколько яиц у него вроде бы есть. – Да ладно, – фыркнул Узумаки, – это же вкусно! И он тут же вскочил с места, подлетел к холодильнику, положил руку на дверь, собираясь открыть ее, но в последний момент замер. Оглянулся, неуверенно на него посмотрел, смущенно спросил: – Э-э-э… А можно?.. – быстро облизнул губы и как-то виновато признался. – И знаешь, я у тебя щетку одолжил... Наруто застыл, коря себя за порывистость. Порывистость, от которой он, как ни пытался, не мог избавиться. Видимо, это будет его постоянными «граблями». А ведь он довольно быстро учится. Тем более на своих-то ошибках. Но порывистость… Это те «грабли», на которые он наступал раз за разом, и нередко получал потом немало проблем, разочарований, горечи, но ничему не учился. Вернее, учился, но ничего не мог с собой поделать. Раз за разом, вместо того чтобы промолчать или не сделать ничего, говорил, срывался с места, действовал и спохватывался лишь тогда, когда было слишком поздно. Чего стоило ему оставаться сидеть на этом табурете и, в конце концов, спросить разрешение, прежде чем взять щетку? «И что делать теперь? – лихорадочно думал Узумаки. – И почему он молчит? Чему улыбается? Зачем идет ко мне? Неужели так трудно сказать пару слов?..» Саске вплотную подошел к нему, бережно обнял, положил руку поверх его руки. От этих простых прикосновений внутри все затрепетало. – Все можно, – от его интимного шепота по спине пробегают мурашки. От нежного поцелуя в шею, сердце начинает биться чаще. – Не стесняйся, – так же тихо, щекоча кожу прохладным дыханием, продолжает альфа и его рукой открывает холодильник. Тут же веет прохладой, но Наруто не замечает этого. В объятиях Учихи неожиданно уютно и спокойно. И в мыслях нет того, чтобы отстраниться или вырваться. Напротив, хочется подольше понежиться в руках альфы, почувствовать его тепло. Вдыхать чужой неповторимый, едва уловимый запах и расслабляться. И неосознанно собственнически думать о нем. «Мой». «Мой альфа». «Мой Саске». Бояться этого и того, что он посмел так легко и опрометчиво впустить кого-то в свое сердце. И содрогаться от одной лишь мысли о том, что рано или поздно они разойдутся. В животе заурчало и это отрезвило Узумаки. Он, наконец, почувствовал прохладный воздух, понял, что замерз и первым делом закрыл холодильник. – Передумал? – насмешливо спросил Саске, не спеша выпускать его из объятий. – Замерз, – проворчал Наруто и слабо дернулся. – Пусти, – смущенно попросил он. – Ты меня отвлекаешь. – Вот как… – задумчиво протянул Учиха, тихо хмыкнул, отпустил его, снова сел на табурет. В уголках его губ спряталась улыбка, во взгляде появилась некая загадочность. Альфа больше ничего не сказал, лишь внимательно на него смотрел, и оставалось лишь гадать, о чем он думает. Саске с едва заметной улыбкой следил за Узумаки. Он не задумывался об этом, но чувствовал себя невероятно хорошо. Умиротворенно. И сейчас даже тишина радовала его. Он смотрел, как Наруто достает из холодильника овощи. Парочку помидоров и огурцов, на которые сам он не обратил внимания, думал о том, что надо все-таки заказать нормальную еду – яичницей и овощами они точно не наедятся, но не мог сдвинуться с места. Как зачарованный наблюдал за немного порывистыми движениями Узумаки, за тем, как он, подобно фокуснику, извлекает из его холодильника все новые и новые, пригодные для немедленного употребления продукты. – Кх-кхм, – привлек к себе внимание Наруто. Он сжимал в руках по три яйца и скептически на него смотрел. – Может, ты все-таки что-нибудь сделаешь? – Что, например? – рассеяно уточнил Саске, не сводя с него глаз. – Например, – фыркнул певец, – найдешь сковородку, масло, плиту включишь… – он задумался на мгновение и ворчливо продолжил: – Угостишь меня кофе, – смутился, отвернулся, подошел к раковине и сполоснул яйца. – С сахаром? – деловито уточнил Учиха, когда стих шум воды. – Нет, – не задумываясь отозвался Наруто. Саске хмыкнул, встал и первым делом разобрался со сковородкой и плитой. С подсолнечным маслом было сложнее. Он совершенно не помнил, куда его дел, более того, сомневался, что оно вообще у него еще оставалось. И все-таки ему удалось в одном из многочисленных шкафчиков найти целую, еще запечатанную бутылку. Торжественно поставив свою находку на стол рядом с плитой, он щелкнул чайник и начал готовить кофе. – Тебе крепкий? – уточнил он. – Э-э-э… – растерялся Узумаки. – Не очень, – осторожно попросил он. – Как скажешь, – усмехнулся Саске, бросил полторы ложки ароматного молотого кофе в чашку, покосился на чайник, едва слышно хмыкнул и любезно спросил: – Что-то еще? – Нет, пока ничего, – Наруто открыл масло, плеснул немного на сковородку, окинул беглым взглядом плиту и с тихим вздохом передвинул сковороду на правильную конфорку. – Тогда я что-нибудь нам закажу. – Ты ведь не сомневаешься в том, что я смогу пожарить яичницу? – с едва уловимым вызовом спросил Узумаки. – Что ты! – невольно рассмеялся Саске. – Но нам этого будет мало. – Думаешь? – недоверчиво хмыкнул Наруто, сосредоточенно выливая на сковородку яйцо за яйцом. – Тогда закажи мяса.***
Ведя переговоры, пусть даже дома и по телефону, Саске предпочитал сидеть в «кабинете», делать пометки на листе бумаги и исключать из поля зрения и мыслей все, что могло хоть немного отвлечь от дела. Вот и сейчас Учиха сел за стол спиной к большей части комнаты и негромко говорил по телефону. Однако даже так сосредоточиться на разговоре было крайне трудно. Он невольно раз за разом думал о том, как хорошо сейчас все складывается. И о невероятных совпадениях, которые иначе как чудесными не назовешь. Например, его встреча с Наруто или их сегодняшний завтрак. О, это было незабываемо. Начать с самой готовки нехитрой еды и закончить тем, как фантастически вовремя пришел курьер. Стоило им только разделаться с яичницей и овощами и осознать, что это не завтрак, а какое-то издевательство, как раздался звонок в дверь, и чем-то расстроенный курьер вручил Саске пакет с готовой едой. Правда, получив щедрые чаевые, бета обрадовался, благодарно улыбнулся, вежливо поклонился и, получив подтверждающую заказ роспись, ушел. Учиха же пошел на кухню, поставил на свой табурет пакет и прежде чем успел сделать что-то еще, Наруто с любопытством заглянул внутрь. Заглянул, вдохнул запах запеченного мяса и мечтательно протянул: «Вкуснятина!». Тогда его еще даже убеждать пришлось, что есть гораздо приятнее, чем нюхать. Саске невольно улыбнулся. Он еще пытался слушать собеседника, а его мысли всецело и полностью захватил Наруто. Безумно хотелось обернуться, увидеть его, убедиться, что он никуда не ушел. Но Учиха одернул себя, тихо хмыкнул и попросил собеседника повторить последнее предложение. Наруто сидел на кровати, прижав колени к груди и положив на них голову. Он думал о том, что за неполные три года впервые пришел к кому-то домой. Со смерти старика он жил в не стоившем ни одной звезды общежитии, довольствовался тем, что к нему никого не подселяли и давал пару концертов даже не потому, что у него был такой контракт, а потому что это было его единственным возможным доходом. Тогда он еще сводил концы с концами. Но с тех пор многое изменилось, в том числе и его финансовое положение. Узумаки прежде не думал об этом, никогда не пользовался банковской картой, редко когда интересовался тем, какие суммы поступают ему на счет. Двадцати процентов от гонорара, которые ему, по договоренности, платили наличными, с головой хватало для существования. А ведь если подумать, на самом деле, он зарабатывал гораздо больше. И наверняка уже мог позволить не то что снять на пару месяцев VIP-комнату в самой элитной гостинице – купить собственную квартиру. Однокомнатную – больше не надо, светлую, уютную. Примерно такую, как у Саске. Впрочем, нет. У Учихи квартира очень большая. Хотя, здесь довольно уютно и светло, особенно сейчас, когда раздвинуты тяжелые шторы. И это большой плюс. Однако для одного человека она, все же, слишком велика. Просто удивительно, как Саске живет здесь совсем один?! А может, не один? Как часто у него бывают гости? Как много из них делят с ним постель, а потом вместе завтракают? Узумаки тихо хмыкнул, едва заметно усмехнулся, с насмешкой подумал: «Уж не ревную ли я?» и тихо вздохнул. Вполне возможно, что квартира у альфы на самом деле вовсе не такая большая, как кажется. Просто он привык ютиться в маленьких комнатках в общежитиях, да не шибко больших гостиничных номерах. Саске закончил с делами, позвонил нескольким приятелям, прикинул, чем можно было бы заняться сегодня, и уже собирался обсудить эти планы с Наруто, но застыл, только посмотрев на него. Узумаки сидел на кровати, обнимал себя так, будто замерз или был чем-то очень расстроен и как-то безучастно смотрел на противоположную стену. Он снова казался абсолютно беззащитным и очень одиноким. Снова безумно захотелось его обнять, благо сейчас для этого не было никаких препятствий. Учиха залез на кровать, мысленно хмыкнул тому, что Наруто не заметил того, что он рядом, осторожно обнял его, бережно прижал к себе. – Замерз? – негромко спросил Саске, сжимая в ладони неожиданно холодные пальцы певца. – Нет, – пробормотал Узумаки, неосознанно теснее прижимаясь к груди альфы. Учиха неопределенно хмыкнул и принялся растирать в руках ладони певца. Ему нравилась близость Наруто, то что он вот так доверчиво к нему прижимается и даже не пытается вырваться. Он чутко прислушивался к его спокойному дыханию и пытался отгадать его желания. – У тебя есть машина? – неожиданно спросил Узумаки. Саске невольно напрягся. Его руки на мгновение застыли, он на доли секунд затаил дыхание. Тихо выдохнув, он машинально продолжил разминать пальцы певца. Вопрос о его благосостоянии, о машинах в частности, часто любили задавать омеги. Меркантильные в своих интересах, в нем их интересовали лишь внешность и состояние счета в банке. Они нередко напрямую задавали ему эти вопросы, при этом всегда фальшиво улыбались, и деланно-невинно хлопали длинными ресницами. Искренне полагая, что у них будет еще не одна встреча, и даже не подозревая о том, что своим вопросом отталкивают его от себя. Но Наруто просто спрашивал. Он ничего не оценивал, ни на что не рассчитывал. Это было просто праздное любопытство. «Или, – пронеслась в голове Учихи циничная мысль, – он мастерски играет». И тем не менее, он спокойно ответил: – Да, – мысленно ожидая подробных расспросов о марке машины, объеме двигателя, и прочих технических деталях. – А почему ты на ней не ездишь? Саске невольно хохотнул, чем насторожил и удивил Узумаки. Он оторвал голову от его плеча, сжал ему руки, призывая остановиться, и пытливо заглянул ему в лицо. – Нет, правда, – с неподдельно-искренним недоумением говорил он. – Ты никогда не приезжал на машине ко мне на репетиции. – Откуда ты знаешь? – невольно удивился его осведомленности Саске, не замечая, как расслабляется. Наруто спрашивал явно не для протокола. – Слышал, как Забуза говорил об этом с Хаку, – отмахнулся певец, явно собираясь сказать что-то еще, но альфа его опередил. – О моей машине? – недоуменно переспросил он. – Ну не совсем, – растерялся Наруто. – Хаку как-то спрашивал, на чем ты уехал, и Забуза сказал, что на такси. Да и вообще, – поспешил продолжить он, видя, что его снова хотят о чем-то спросить, – вчера ты тоже приехал не на машине. – Хм, – Учиха задумчиво усмехнулся и едва заметно пожал плечами. – Так совпало. Мы покатаемся на ней сегодня. – А? – встрепенулся Наруто и отрицательно покачал головой. – Не нужно. Я просто так спросил. Наверное, – он сконфуженно потупил взгляд, – не нужно было… Саске усмехнулся, чуть наклонился, осторожно коснулся чуть приоткрытых губ Узумаки, даря ему нежный поцелуй. – А у тебя есть машина? – отстранившись, спросил он. – Нет, – прошептал певец. О том, что у него и дома-то нет, он благополучно промолчал. Тихо вздохнул, поднял глаза, столкнулся взглядом с Саске, чуть покраснел и повинуясь внутреннему порыву, сам его поцеловал. Сначала робко и неуверенно, боясь, что его оттолкнут, но получив мягкий ответ, осмелел, предложил углубить поцелуй, чуть крепче сжал руки альфы, позволил уложить себя на кровать и все это время жадно его целовал. Саске нехотя отстранился. Он напомнил себе, что Наруто нужен отдых, что ему необходимо набраться сил, что они еще успеют вдоволь покувыркаться. Ласково провел тыльной стороной ладони по теплой щеке певца и восстановив сбившееся дыхание, спросил: – Ты любишь плавать? – Да, – рассеяно отозвался Узумаки, не сводя с него глаз. – А что? – он едва заметно нахмурился, пытаясь собраться с мыслями. – Поедем плавать, – усмехнулся Учиха. – Как раз и на машине покатаемся, и развлечемся, да и я заодно должок стребую. Собирайся, – он мимолетно коснулся губами губ певца, слез с кровати, в два шага подошел к столу, взял с него телефон и кому-то позвонил. Наруто проследил за ним задумчивым взглядом, неопределенно хмыкнул, сладко потянулся. Затем медленно слез с кровати, собираясь все-таки найти свое нижнее белье, но быстро отвлекся от намеченного плана. Сейчас, когда все его страхи потерялись на далеком заднем плане, а в душе все немного успокоилось, Узумаки, наконец, заметил ряд каскадом спускающихся чуть ли не с самого потолка до уровня среднего человеческого роста полочки. Небольшие, отделанные серебристой металлической пластинкой, они очень органично смотрелись на стене. Но дело было вовсе не в этой весьма удобной детали интерьера, а в том, что на них стояло. На самых верхних, самых маленьких, располагалось по одной большой статуэтке. На самом верху – вальяжно раскинулся навостривший уши белый фарфоровый пес. Уровнем ниже стоит хрустальный тигр, приготовившейся к прыжку. Ниже уже располагались полочки немного длиннее, на них стояла пара кубков – награды то ли за спортивные, то ли за учебные достижения. Еще ниже стояли книги. Наверняка самые любимые, те, которые всегда должны быть под рукой, чтобы перечитать их в любой момент. Полочка ниже использовалась как маленькая аптечка с набором первой помощи. А на самой нижней располагались вещи, которыми альфа, очевидно, пользовался чаще всего. Пара тюбиков крема, расческа, солнцезащитные очки, наручные часы, темно-синий флакон какого-то парфюма. Именно этот флакон отчего-то больше всего заинтересовал Наруто. Пользуясь разрешением Саске прикасаться ко всему, что ему интересно, певец снял с полки парфюм и с любопытством принялся крутить его в руках. Флакон был полным, то ли им вообще не пользовались, то ли он появился у альфы совсем недавно. На обратной его стороне витиеватым шрифтом было выведено: «Для альф». Узумаки неопределенно хмыкнул, снял колпачок и понюхал его. Тот отчего-то ничем не пах, и певец принялся принюхиваться к самому флакону. Увлекшись своими исследованиями, Наруто начисто позабыл о Саске и о том, что тот сказал ему делать. Вспомнил он об альфе лишь тогда, когда тот обнял его и вместе с ним принялся рассматривать свой парфюм. – Совершенно не пахнет, – пожаловался певец. Саске неопределенно хмыкнул и усмехнулся. Он никогда не пользовался этим парфюмом, но всегда ставил его на виду – как-никак подарок отца. И в этом качестве он был бесценен. – Он будет пахнуть только на коже, – пояснил Саске. В свое время он вычитал об этом на коробке. Тоже было интересно, чем пахнет туалетная вода. И не распыляя его, узнать этого не удалось. – Вот как, – оживился Узумаки и не задумываясь, брызнул парфюм себе на кисть. Потряс немного рукой, понюхал и скривился. Запах был резким, каким-то тяжелым, неприятным. Совсем не таким, каким запомнил его Саске, точно также нанося его себе на руку. Возможно, так было потому, что не альфа им пользовался. А может, и нет. Учихе показался этот запах смутно знакомым. Он чувствовал его не впервые и он не вызывал у него такого резкого отвращения, как у Наруто. Наверное, оттого что уже успел к нему привыкнуть. Впрочем, тогда он не придал этому никакого значения. – Несет, как от Ао, – брезгливо пробормотал Наруто, закрыл парфюм, поставил его на место. – Не пользуйся им, – искренне посоветовал он. – Не пользуюсь, – успокоил его Учиха, крепче прижимая к себе. – Так что мы будем делать сейчас? – негромко спросил он. – Собираться, – тут же отозвался Наруто. Ты же хотел куда-то поехать, – он оглянулся, и посмотрел альфе в лицо, – или нет? – Хотел, – подтвердил Учиха, легко поцеловал певца в губы и заставил себя отпустить его. – Одевайся. – Угу, – согласился певец. – Только смою с себя этот… аромат.