Мир прекрасен только тогда,когда ты рядом.

Мы шли навстречу этим пидорам. Они настолько слепые, что не замечали нас, пока мы не приблизились слишком близко. — О, смотрите, жирный! А кто это с ним?! Вентц?! Правда?! Какого чёрта, Пит?!!! — кричал Джек. — Никакого, отвалите! — я со злобой окинул банду взглядом, прижимая Патрика к себе ещё сильнее. — Э! Ты что, страх потерял?! — они направились ко мне, поставив руки в боки. — П-пит… Может пойдём? — Патя шептал еле слышно и со слезами смотрел на меня.- Пожалуйста! — Нет, Патрик. Не в этот раз.- я чмокнул Пата в лобик и нахмурился, осмотрев Джека. - Да, я потерял страх! Хоть я тебя никогда не боялся! Патрик прижался ко мне сильнее и пустил град слёз. — Ты что, на драку нарываешься? — Джек похрустел кулаками и шеей, пялясь мне в глаза. — Подожди, Пать…- я отодвинул Стампа и, дав ему свой рюкзак, поставил Пата к дереву и вмешался в драку. Меня отпиздили как надо, но вскоре ушли, ибо вдалеке виднелись шлюшки. Патрик подбежал ко мне в слезах и стал трясти меня за воротник: — Пит, прошу, очнись! Пиит! Господи, Питти!!! — Пат рыдая набрал скорую и вскоре меня увезли в реанимацию. Я всё слышал. Я всё чувствовал. Я всё понимал. Врачи говорили, будто у меня ужасно-тяжёлое состояние. Я слышал плач Патрика и его мольба о моём спасении… Зачем так всё быстро? Почему? Захрен я полез в эту чёртову драку? Патрик был прав, надо было обходить их стороной. А теперь… А что теперь? Как он будет без меня? Ему плохо…Ему ужасно плохо…Господи, что я наделал? Вдруг я почувствовал нежную, слегка мокроватую, руку Стампа на своей руке. Он плакал. Нет, он не плакал, он просто рыдал и захлёбывался в потоке своих слёз. Пат взял мою руку и прижал её к своей груди: — Пит… Ты только держись… Пожалуйста! Я не проживу без тебя! Я умру, слышишь? Питти, я умоляю тебя! Я что-нибудь придумаю, только не умирай! И не смей винить себя в чём-либо! Ты не виноват… Слышишь? Не виноват! — Патрик рыдал и сжимал мою руку с своих слабеньких, настолько добрых и нежных, ручках. Как же я люблю эти руки, этот голос… Как же я люблю его всего! Патрик шептал одно и тоже слово, покачиваясь из стороны в сторону. Он поднёс свои губки к моему уху и шепнул «Главное не сдавайся, живи!» и поцеловал меня в щёку. Он сидел ещё так часа два, а может и больше… Он сидел, пока врачи не сказали, что в следующий раз можно зайти только завтра… Патрик нежно коснулся губами моего лба и прошептав, «Я люблю тебя.», плача, вышел из палаты.