Ваше Высочество это звучит гордо. Хотя и слегка длинновато.

      Уильяма разбудил настойчивый солнечный свет, проникающий сквозь сомкнутые веки - он привычно лежал на своей широкой кровати, утопая в мягкой перине. Судя по ярким лучам, заливающим комнату, раннее утро давно миновало, оставалось только удивляться, почему, несмотря на столь поздний час, никто не приходит будить его и помогать умываться. Уилл попытался перевернуться на бок и вскрикнул он нестерпимой пронизывающей боли в плече. Кое-как ему удалось сесть, облокотившись на изголовье и подсунув под спину две подушки; он осмотрел себя - левая рука от локтя до плеча была туго перебинтована и, потревоженная, ощутимо пульсировала от боли. Память Уилла услужливо восполнила пробелы воспоминаний; он вспомнил турнир (когда это было? вчера?) и ранение Ральфа, и стрелу, что предназначалась ему.       Приоткрылась дверь и, очевидно встревоженная его вскриком, в комнату заглянула молоденькая служанка, охнула и тотчас же захлопнула дверь. Уилл как раз пытался подняться с постели, держа на весу пострадавшую руку, как дверь в спальню снова отворилась, и с паническим криком: "Ваше Высочество, Вам нельзя вставать!" ему наперерез бросился незнакомый коротышка с открытым круглым лицом. Следом в комнату зашёл король Эдуард, который хоть и вёл себя гораздо сдержаннее, как и подобает людям высокого ранга, но выражение его глаз, тем не менее, не могло скрыть тревогу за "сына". Уилл почувствовал укол вины - с тех пор, как очутился здесь, он, кажется, не перестаёт доставлять королю неприятности.       Коротышка, на деле оказавшийся придворным лекарем, тем временем, приступил к осмотру повреждённой руки Уилла. Тот поначалу ощутимо напрягся - даже скудных познаний в истории хватало, чтобы вообразить, что с медициной в те века дела обстояли хуже некуда, но складывалось впечатление, что врач знает, что делает, и Уилл всё же позволил себе расслабиться.       - Так-так, - сосредоточенно бормотал врач себе под нос, снимая тугие повязки и рассматривая глубокую рану с рваными краями, довольно аккуратно стянутыми чем-то, отдалённо напоминающим грубоватые хирургические нити. Без предупреждения лекарь с силой надавил на чужой локоть, заставляя разогнуть сустав, чем вызвал новый приступ резкой боли; Уилл протестующе замычал и попытался вырвать руку из крепкого захвата. - Так-с, очень хорошо, - снова пробормотал себе под нос коротышка. Уильяму хотелось спросить, что же тут хорошего, если он даже руку разогнуть не может, но он только ещё раз обиженно ойкнул.       - Вам несказанно повезло, Ваше Высочество, - доктор закончил осмотр и, видимо оставшись довольным результатом, снова туго перебинтовал предплечье. - Если бы стрела угодила немного правее... Окончание фразы повисло в воздухе, но и так было понятно, к чему бы это привело.       - Хорошо, что Ральф вовремя заметил нападение и смог сбить стрелу с курса, - внёс некоторую ясность король. Он подошёл вплотную к кровати и немного неловко потрепал Уильяма по вихрастой голове. - Да и то, что ты как на иголках сидел и беспрестанно вертелся, тоже на руку сыграло...       - Он в порядке? - Уилл не смог заставить себя дождаться, когда король договорит, сейчас манеры волновали его в последнюю очередь. Эдуард вопросительно приподнял бровь, очевидно, пытаясь сообразить, о ком речь. - Ральф в порядке?       - Да что ему сделается? - вполне искренне удивился король. - Небольшая царапина, не более. После того, как выяснил, что твоей жизни ничего не угрожает, порывался отправиться в погоню за стрелком, но, если уж охране не удалось схватить его по горячим следам, толку от преследования никакого.       Лекарь вполне ожидаемо пустился в дискуссию об упадке нравов и морали, что разбойники средь бела дня не гнушаются нападениями на особ королевских кровей, после чего перешёл к обсуждению с королём требуемого ухода за раной и нового распорядка дня принца, но Уилл их уже не слушал. Он пытался восстановить в памяти полную цепочку событий на рыцарском турнире. Значит, тем кто в очередной раз спас ему жизнь, был Ральф. Уильям напомнил себе при встрече непременно поблагодарить рыцаря и внутренне содрогнулся - страшно представить то море презрения, в котором его искупает Ральф за проявленную беспечность и очередные доставленные неприятности. И всё же это не так страшно. Уилл, облегчённо выдохнув, откинулся на подушки. Пусть хоть трижды злится и ворчит без остановки, главное, что этот несносный рыцарь всё-таки жив и ему ничего не угрожает. Отчего-то эта мысль принесла долгожданное спокойствие; показалось, что даже боль в раненной руке немного утихла. Под мерное бормотание доктора и редкие приглушённые комментарии короля Уилл почувствовал, как его веки отяжелели, и провалился в глубокий сон.       Он проснулся от смутного ощущения, будто в спальне кто-то есть. Обвёл комнату ещё сонными глазами, наконец, сфокусировав взгляд на высокой фигуре в изголовье кровати. Свет от окна подал в спину незваному гостю, но Уиллу хватило и одного взгляда на знакомый силуэт, чтобы безошибочно определить, кто перед ним.       - Как вы себя чувствуете, Ваше Высочество? - хриплый голос Ральфа звучал мягче и тише, чем обычно.       - Я-то? Всё хорошо, просто прекрасно, спасибо, - Уилл предпринял неловкую попытку сесть, здоровой рукой пытаясь незаметно поправить подушки за спиной; Ральф неуклюже бросился ему помогать, что привело к тому, что они чуть не столкнулись лбами в лучших традициях бестолковых мелодрам и одновременно отпрянули друг от друга. Уилл почувствовал, как его бросило в жар, а щёки заливает предательский румянец. Некстати вдруг вспомнилось, что с самого утра он не умывался и до сих пор в ночной сорочке - деталь туалета, с которой Уилл так и не смог до конца смириться, уж больно смущающей она ему казалась, - а его непослушные вихры торчат в разные стороны как после удара током. Уильям попытался было как можно неприметнее пригладить волосы рукой, но заметил отсутствующий взгляд рыцаря и бросил эту затею. Ральфа явно что-то угнетало, и Уильям, кажется, догадывался, что именно.       - Ральф, я правда в порядке, - придав себе как можно более бодрый вид, беспечно заявил Уилл, хотя рука снова ныла и пульсировала. - Это всего лишь царапина, и к тому же...       - Попади стрела на два дюйма правее, и эта "царапина" могла стоить Вам жизни, - прервал его Ральф.       - Но ведь не попала же, - не сдавался Уильям. - Тем более, что ты снова спас меня...       - Я самый настоящий дурак! - с жаром воскликнул Ральф, стискивая руки в кулак до побелевших костяшек. - Если бы я только оставался там, где и должен быть, о чём я только думал!       Он замолчал, усиленно размышляя о чём-то. Должно быть рисует себе картины возможного развития событий одну страшнее другой, подумал Уильям. Ему очень хотелось снять с рыцаря это незаслуженное чувство вины, но он совершенно не представлял, как это сделать.       - А мне понравилось наблюдать за тобой на турнире, - вдруг тихо, словно разговаривая сам с собой, пробормотал Уильям. Он поднял взгляд от своей ладони, нервно комкающей край одеяла, и встретился с чужим - полным недоумения. - Я ни секунды не сомневался, что ты победишь, - закончил он почти неслышно, разом растеряв всю свою смелость.       Несколько долгих секунд Ральф просто молча рассматривал его, как диковинный экземпляр в музее, после чего, издав неопределённый фыркающий звук, рыцарь резко отвернулся к окну. Уилл скорее почувствовал нежели увидел, что он улыбается, и пожалел, что оконные стёкла этого века не усовершенствованы настолько, чтобы ловить в их отражениях чужие мимолётные улыбки.       Когда рыцарь снова повернулся, он уже успел взять себя в руки и вернуть привычное сдержанное выражение лица.       - Вам нужно отдохнуть, - пытаясь снова казаться строгим, сказал он, незаметным движением поправляя одеяло. - Добрых снов, Ваше Высочество.       Возможно сказалась большая потеря крови, но Уилл и сам почувствовал, что безмерно устал; уже прикрывая глаза и почти отдаваясь объятиям Морфея, он нашёл в себе силы прошептать: "Я же просил, называй меня Вильгельм", хотя может это ему уже снилось.       Гиль был в бешенстве. Да, он облажался, но он же сказал, что всё исправит, доведёт дело до конца; ему казалось, они пришли к соглашению. Но заказчик решил действовать по-своему. Гиль почти болезненно поморщился - использовать лучников это так примитивно. Не говоря уже о том, что привлекает слишком много внимания - теперь "цель" будет настороже, а значит действовать придётся вдвойне осторожнее. И быстро. Ведь времени остаётся всё меньше.       Уильям проснулся от сильного чувства голода. Неудивительно, учитывая, что со вчерашнего утра он не съел ни крошки. Геройствовать и отправляться в таком состоянии на кухню самостоятельно он не стал, а справедливо рассудил, что настала пора воспользоваться своим привилегированным положением монарха и насладиться ужином в постели. Уилл потянулся к шнурку висевшего в изголовье кровати колокольчика, но на полпути остановился - его внимание привлёк непонятный отрезок ткани на самом краю прикроватной тумбы; он мог поклясться, что раньше ничего подобного там не было. Уилл аккуратно, что при наличии лишь одной здоровой руки оказалось не самой простой задачей, развернул широкий кипенно-белый платок, наслаждаясь лёгкой прохладой шёлка, и самыми кончиками пальцев проследил замысловатую вышивку в нижнем углу - сделанная вручную вязь сплеталась в каллиграфически выведенную латинскую букву "R".