***
Хотя тему последнего покушения никто в открытую не обсуждал, тень этого события легла на замок плотным куполом. Дворцовые слуги, очевидно встревоженные последними событиями, разве что пылинки с принца не сдували, пытаясь предугадывать малейшие желания, отчего Уилл поначалу смущался, бормотал что-то благодарственное, а потом и вовсе начал стараться пореже покидать комнату, чтобы не привлекать лишнего пристального внимания к своей персоне. Оттого и проводил последнюю неделю в четырёх стенах королевских покоев, маясь от скуки и безделья. Разве что Джеслин не забывал его навещать, скрашивая однотипные будни его вынужденного заточения. Хендрик также дал о себе знать, отправив с гонцом письмо, в котором справлялся о самочувствии принца, при этом умудрившись одновременно и поздравить с предстоящей свадьбой и выразить сочувствие в связи с потерей холостяцкой свободы. Уилл не уставал поражаться живости ума этого молодого юноши, поэтому пока он читал письмо, с его губ не сходила улыбка. И всё же в последних строках письма Уильяму почудилась кака-то тревожность, сквозившая в словах друга и в том, с какой осторожностью он подбирал слова в своём письме. Уилл решил, что есть ещё что-то, чем Хендрику хотелось бы поделиться, но он не рискнул доверить свои мысли бумаге. В который раз пожалев, что под рукой нет привычного смартфона, Уилл решил дать Хендрику время, зная, что тот непременно что-нибудь придумает. Повреждённая рука заживала медленно, но всё же чудовищные мази и настои лекаря, по внешнему виду и резкому запаху больше напоминающие колдовские зелья нежели лекарственные препараты, возымели своё чудодейственное действие, и Уилл пошёл на поправку. А вместе с выздоровлением принца, затихшие было, разговоры о предстоящей свадьбе возобновились с новой силой. Король, хотя и не настаивал на том, чтобы провести церемонию с минуты на минуту, но ясно дал понять, что более затягивать не намерен. Приближение перемен явственно ощущалось и в самом замке - по приказу короля полным ходом шла подготовка целого крыла замка для невесты и сопровождающей её свиты, которое будет в их полном распоряжении по приезду в страну. Уильям наблюдал за всеми приготовлениями с жизнерадостностью жертвенного агнца. Даже Джеслин, уловив его настроение, перестал острить и отпускать шуточки про семейную жизнь. К разговору о "перемещении" они больше не возвращались, но Уилл не сомневался, что тот делает всё возможное, чтобы найти решение стоящей перед ними задачи - часто, поздними вечерами поднимаясь к себе, он видел как из-под двери каморки, заменявшей Джеслину лабораторию, пробивается тусклый свет лучины. Казалось, жизнь понемногу вошла в привычное мирное русло, и так оно и было, пока не произошло событие, перевернувшее душевное равновесие Уилла с ног на голову. Когда ранним утром он, как обычно, проснувшись затемно и пытаясь кое-как переодеться, помогая себе здоровой рукой, чтобы успеть принять подобающий вид к приходу Моны, обнаружил под дверью записку, то поначалу принял её за обычный мусор. Уже развернув сильно помятый замусоленный клочок бумаги, заполненный мелким неразборчивым почерком, и вчитавшись в текст, Уилл не сомневался, что это какой-то глупый розыгрыш. Или очередная ловушка. Весь день Уилльям провёл как на иголках, взвешивая все за и против, и метаясь между желанием поделиться хоть с кем-нибудь, или же сохранить содержимое записки в секрете и довериться своей интуиции. И всё же в установленное время за час до полуночи он уже стоял, неловко переминаясь с ноги на ногу, у той самой калитки на заднем дворе замка, у которой чуть больше месяца назад простился с бывшим узником, думая тогда, что навсегда. Леонард появился у него за спиной бесшумно, как всегда, и, сжав широкими ладонями чужие плечи, наклонился к самому уху, от чего вдоль позвоночника Уилла прошла ощутимая дрожь, произнеся своим мягким и вкрадчивым, словно кошачья поступь, голосом: - Здравствуй, Вильгельм.Глава 21
27 октября 2018 г. в 12:53
Уильям сидел на кровати, задумчиво поглаживая платок, вышитый вензель не оставлял сомнений в том, кому он принадлежал, но зачем Ральфу оставлять его здесь — Уилл понятия не имел. «Решил всплакнуть, глядя на бедного меня, да так и забыл второпях?» — предположил Уилл, сразу ощутив острое желание надавать себе оплеух — благо, одна здоровая рука у него в наличии имелась, настолько нелепой и безумной выглядела эта мысль.
Как не противился Уилл, но в мыслях настойчиво всплывали байки Джеслина о рыцарском турнире. «Может ли быть, что Ральф прихватил платок для своей возлюбленной в случае победы на турнире? — продолжал размышлять Уильям. - Но зачем, в таком случае, оставлять его мне?»
Вопросов, как всегда в случае с рыцарем, было больше, чем ответов. «Но если только, — яростно подумал Уилл, — он сделал это, намекая на мою ночную сорочку, этого я ему никогда не прощу!»
За этими противоречивыми мыслями и застал его ураган местного масштаба по имени Джеслин, ворвавшись в спальню и сметая на своём пути любые помехи; Уилл только-только успел украдкой убрать платок в широкий вырез ночной рубашки, пряча от посторонних глаз — паж, если и заметил его действия, то виду не подал.
— Уилльям! — с порога завопил Джеслин. Уилл вообще уже начинал сомневаться, что тот умеет разговаривать нейтральным тоном. — Ты как тут? Умираешь? Не умирай!
Уилл хотел было заверить друга, что с ним всё в порядке и умирать он пока что не собирается, но тот не дал ему вставить ни слова.
— Есть хорошие новости! — Джеслин с разбега плюхнулся на кровать рядом, из-за чего та жалобно скрипнула. — Кажется, я знаю, как вернуть всё на свои места!
Примерно с минуту Уилл просто молчал, недоумённо хлопая ресницами, после чего до него наконец стал доходить смысл услышанных слов.
— Ты имеешь ввиду, — нерешительно начал он, — меня и принца?
- Да! — Джеслин светился самодовольной улыбкой как начищенный таз и, похоже, нисколько не сомневался в будущем успехе.
-И-и как?!
— Понимаешь, я тут пораскинул мозгами, — на этой фразе Уилл скептически приподнял бровь, за что получил чувствительный тычок по рёбрам. — Да, и не ухмыляйся мне тут! В общем, я совершенно точно уверен, что тот, кто сделал так, чтобы Вильгельм исчез, повторит попытку. Он же не знает, что ты — это ты, а не Вильгельм, и думает, что ничего не вышло. А оно очень даже вышло! И вот, когда он снова начнёт процесс перехода и откроет потоки времени, я дотянусь до Вильгельма, а тебя отправлю обратно!
— Ну, что думаешь? — выжидательно заглянул ему в лицо паж, ожидая хоть какую-то реакцию. - Ловко я придумал?
Уилл понятия не имел, ловко или не ловко, поскольку не понял из путанных объяснений Джеслина ровным счётом ничего. Какие-то процессы, потоки времени — всё это звучало, мало того, что неправдоподобно, так вдобавок ещё и антинаучно. Никогда до этого у Уильяма не возникало такого острого желания с возмущённым криком «Я — гуманитарий!» закрыть ладонями уши и не слушать эту белиберду. Уилл и книгами фэнтези-то никогда не увлекался, поэтому перспектива снова куда-то там «перемещаться» его скорее пугала, чем обнадёживала.
- А ты уверен, что сможешь отправить меня именно в моё время, а не закинешь куда-нибудь в ранний палеозой?
— Да уверен я, уверен, — поспешно закивал Джеслин. — Это же я тебя сюда вытащил, забыл? Так, я не понял, ты не рад, что ли?
— Почему же, рад, — поспешил заверить его Уилл. — Просто это всё как-то слишком внезапно.
Судя по недоверчивому взгляду Джеслина, такая отговорка его мало убедила, поэтому Уильям поспешил задать следующий вопрос.
- А как ты узнаешь, когда именно он решит повторить попытку?
— С этим сложнее, — задумчиво прикусил ноготь большого пальца паж. — Для того, чтобы всё получилось, нужно дождаться совпадения определённых условий. Если учитывать положение планет на ближайшие пару месяцев и сопоставить с фазами луны, то вероятность дней, когда можно осуществить "перемещение" составляет примерно четыре дня на декаду. На самом деле, пока что точных данных у меня нет, но я над этим работаю! — горячо заверил его Джеслин и поднял было ладонь, чтобы хлопнуть по плечу, но вовремя остановился. — Ладно, я побегу тогда, поправляйся!
— Ага, спасибо, — выдавил из себя кислую улыбку Уильям, глядя как за другом закрывается дверь.
Его душу переполняли смешанные эмоции. Как ни посмотри, а сейчас он должен был находиться на седьмом небе от счастья, что кто-то сможет распутать этот тугой клубок лжи, в который он угодил далеко не по своей воле; он должен радоваться, что наконец сможет вернуться в свой привычный мир, окунуться с головой в студенческую жизнь и забыть о днях, проведённых в замке, как о необычайно красочном, правдоподобном - но всё-таки сне. Уилл непроизвольно прижал руку к груди, где в вырезе рубашки теплился сложенный вчетверо шёлковый платок; да, он должен радоваться, но почему тогда он не рад?