***
— Что случилось? — снова спрашивает Дерек. Стайлз старается сосредоточиться на том, чтобы не превышать скорость, внимательно следя за дорогой. На заднем сиденье Дерек наблюдает за неподвижным Скоттом. — Я ждал в его комнате, мы собирались заниматься, — рассказывает Стайлз. — Когда он наконец появился, у него были совершенно дикие глаза, и он пробормотал, что это ты во всем виноват и что лучше бы он был альфой, а это не похоже на Скотта. Он не самый большой твой поклонник, да, но он знает, что ты, ну, нормальный парень. Потом все стало еще хуже, он был как Энакин Скайуокер перед тем, как тот отправился на бойню с молодняком. Чуть не схватил меня за горло, в буквальном смысле, так что я свалил и по-быстрому побежал к Дитону. Он дал мне немного своего специального порошка аконита, с капелькой лотоса, это самое действенное средство для освобождения от одержимости. Я когда-нибудь рассказывал тебе о языке цветов? О, я полагаю… я полагаю, рассказывал. В любом случае, лучше сожалеть о сделанном, чем о несделанном, поэтому я поехал прямо к тебе, чтобы отдать порошок. Остальное ты знаешь. На какое-то время повисает тишина. Дерек думает о том, как был напуган Стайлз, глядя на то, как изменился Скотт, попав под влияние чего-то непонятного. И пусть Стайлз беспокоился лишь о благополучии Скотта, но это не отменяет того, что Дерек теперь у него в долгу. — Как он? — спрашивает Стайлз. Дерек смотрит на лицо Скотта, на кровь, запекшуюся у него на лбу и на щеке. Он в глубокой отключке. Что бы ни дал им Дитон, это надолго вырубило его. Была ли это сила Дитона, или Стайлза? — Он в порядке. Следи за дорогой, мы почти на месте. — Они временно вселили в него силу одного из их альф, — говорит Дитон. — Это старое заклинание. Редкое. Только очень могущественный эмиссар в состоянии осуществить его. Скотт лежит на операционном столе, и Дитон зашивает ему бок. Придется удалить швы, когда Скотт начнет лечить себя сам, но сейчас это самый простой способ заставить его руку выглядеть нормально. — На их стороне есть эмиссар? – спрашивает Дерек. Дитон вздыхает. — К сожалению. Моя сестра, Марин. — Марин? – спрашивает Стайлз. — То есть Марин Морелл? Школьный психолог? Дитон кидает на него осторожный взгляд, кивая, и Стайлз хмурится. — Она работает с Дюкалионом? — Она очень сильный друид, — отвечает Дитон. — Дюкалион доверяет ей самые важные задания. — Тогда ты должен помогать нам, — говорит Стайлз. — Сначала альфы, теперь эмиссар... — Я могу консультировать вас. Обеспечивать помощью и информацией, советовать. Но я не должен вмешиваться напрямую, или Марин придется сделать то же самое. — Она уже вмешалась, — замечает Стайлз до того, как это успевает сделать Дерек. — Она сотворила заклинание по его просьбе. Я дал вам средство, чтобы противостоять этому. Если я сделаю больше, то рано или поздно мне придется с ней сразиться. Я хочу помочь вам, но даже это не заставит меня пойти против моей семьи. Дерек скрежещет зубами. Стайлз тоже не выглядит спокойным. На самом деле, более точным определением будет, что он зол как черт. — Скотт мог умереть. Дерек мог убить его. Дитон поднимает голову, глядя прямо на Дерека. — Но не убил. Ты прибыл как раз вовремя, чтобы предотвратить худшее. — Я не понимаю тебя, — продолжает Стайлз. — Ты хочешь помочь, но только так, чтобы не запачкать рук? Но твоя сестра запачкала руки, не правда ли? Она промыла мозги Скотту и отправила его к Дереку, зная, что он может погибнуть. Что она за человек такой? Дитон вздыхает. — Мы говорили об этом раньше, Стайлз. Стая альф появилась у нас не случайно. Я могу не соглашаться с их методами, но очень хорошо осознаю, что в городе должен быть своего рода… давайте назовем это — авторитет, который отвечает за то, что дикие стаи не причинят вреда ни обществу, ни другим оборотням. И я не эмиссар Дерека. До тех пор, пока он не найдет кого-то на это место, я собираюсь оказывать помощь. В определенных пределах. — Ты помогал моей матери, — говорит Дерек, зная, что и Дитон, и Стайлз слышат негодование в его голосе. — Помогал. Талия Хейл доверяла мне. А ты? — многозначительно спрашивает Дитон, подняв одну бровь, и Дереку нечего сказать, потому что они оба знают, что Дерек никогда не сможет доверять ему. Не после того, как Дитон заманил Лору в город, неосознанно став соучастником ее убийства. — Но, — произносит Стайлз, — если использовать заклятье, о котором мы говорили... Его лицо становится ярко-красным. Дерек почти давится слюной, когда понимает, что Стайлз имеет в виду, потому что на одно благословенное мгновение он почти об этом забыл. — И что? — говорит Дитон. Выражение его лица ничуть не меняется. Он продолжает абсолютно невозмутимо обрабатывать рану Скотта. Игла прокалывает кожу, и он протягивает нить через нее одним тренированным ловким движением. — Сможет ли она отменить его? — Это зависит от того, насколько мощным будет заклятье, — мгновение Дитон смотрит на Стайлза, словно донося до него что-то важное, судя по тому, как дергаются уголки его рта. — Но даже если бы и могла, я сомневаюсь, что она станет это делать. Она помогает Дюкалиону по его просьбе. Как только вы докажете, что в состоянии поддерживать порядок в городе, стая альф оставит вас в покое. Дитон завязывает последний узел, отрезает нитку и откладывает иглодержатель и ножницы в сторону. Он проверяет пульс Скотта и коротко кивает, затем снова поворачивается к Дереку. — Как и обещал, я могу помочь тем, что в моих силах. Клиника — нейтральная территория. Если захочешь, я с удовольствием окажу тебе поддержку в переговорах с Арджентами. – Не нужно, — тут же отвечает Дерек. Он должен сделать это сам, не перекладывая на других. — Это не твое дело. Дитон кивает, нисколько не обеспокоенный отказом. Стайлз, напротив, смотрит на Дерека в негодовании и открывает рот, собираясь, без сомнения, выдать одну из своих бесконечных тирад о том, что именно он думает по этому поводу. Но в этот момент Скотт стонет и открывает глаза, которые снова выглядят как человеческие, и моргает в растерянности. Что бы Стайлз ни собирался сказать, он забывает об этом, как только наклоняется к нему. — Привет, дружище. Вот так приключение, а? — Что случилось? — спрашивает Скотт, пытаясь сесть, но он пристегнут к столу кожаным ремнем через грудь. Он поднимает руку, чтобы прикоснуться к боку, потом ко лбу, откуда Дитон вытащил пару щепок, оставивших глубокие шрамы, которые пока еще не полностью залечились. — Ой. — Что ты помнишь? — Немногое, — признается Скотт. — Обрывки… обрывки и кусочки. Кали напала на меня по пути с работы — и потом там был Дюкалион, и наш школьный психолог, которая… а потом я был… я чувствовал как будто… Он переводит расширившиеся, виноватые глаза на Дерека. — Вот дерьмо. Я?.. — Ты пытался, — отвечает Дерек, пообещав про себя, что не станет держать зла на Скотта. Этого бы не случилось, если бы ты был в моей стае. Дерек не скажет этого вслух. Но это правда. Они не смогли бы обратить Скотта против него, если бы тот подчинялся ему. Бойд, даже будучи диким, не пытался убить Дерека, он просто бегал по лесу, нападая на всех, кто встречался ему на пути. Дерек прикусывает язык с такой силой, что почти чувствует кровь. Он знает Скотта достаточно хорошо, чтобы не поднимать этот вопрос сейчас, пусть рано или поздно ему придется сделать это, если они все хотят выжить. И ему не нужно видеть предупреждающее выражение на лице Стайлза, чтобы понимать, что сейчас Скотт готов подчиниться ему только из-за чувства вины. Он должен сам принять решение и прийти к Дереку по собственной воле, потому что, если подчинение ненастоящее, альфы узнают об этом. Никто не способен врать Дюкалиону в лицо. Скотт робко улыбается ему. — Мне жаль. «Не жалей. Просто сделай, что должен», — думает Дерек, но не произносит это вслух, просто кивает ему, прежде чем уйти. Дерек уже на улице, когда Стайлз догоняет его, окликая по имени. Парадная дверь Дитона захлопывается за ним. — Эй. Дерек поворачивается и смотрит на него. — Итак, — говорит Стайлз. И больше ничего. Вот и он, огромный слон в посудной лавке, тот самый, о котором Дерек так отчаянно старался не думать. Он проиграл в голове дюжину вариантов — как бы это могло случиться, чтобы он сказал — и сейчас стоит перед Стайлзом и не может найти ни единого слова, чтобы ответить ему. — Ты так и не позвонил. Насчет… ритуала. — Я и не собирался, — говорит Дерек. И, естественно, Стайлз понимает все неправильно, различные эмоции быстро мелькают у него на лице — боль, стыд, самоуничижение, злость — чтобы смениться железной решимостью. — Скотт чуть не умер, — говорит он. Стайлз смотрит ему прямо в глаза, и Дерек начинает сомневаться в своем решении. События прошедшего вечера заставляют по-другому взглянуть на происходящее, и любые возражения которые он мог бы — должен был! — иметь, прозвучат крайне слабо. — Я знаю. — Тогда… — Стайлз не заканчивает фразу. Он краснеет от смущения. И Дерек… Дерек кивает, один раз, и сглатывает комок в горле. — Да? — тихо спрашивает Стайлз, и Дерек не может даже представить, чего это ему стоило, в каком отчаянии он должен был быть, чтобы предложить такое. Он не может представить, поэтому просто кивает во второй раз. — В четверг. — О, да. Я думаю, это… это хорошо. Тогда в четверг? Я приду к тебе после школы. Дерек смотрит на него и не может придумать ничего, чтобы Стайлзу стало легче и он хотя бы немного успокоился, поэтому молча кивает еще раз и уходит.***
«Не забудь взять символы», — говорится в первом сообщении. «У тебя есть на что-нибудь аллергия?» — сказано во втором. «Ну, типа, на то, что входит в состав смазки», — минутой позже проясняет следующее. Это происходит во вторник, и Дерек отвечает в своем обычном стиле. «Возьму». «Нет». «Все в порядке». «Ты заполучил символы?» — Это сообщение приходит в 5.30 утра среды. «Работаю над этим», — отвечает Дерек. — «Разве ты не должен еще спать?» «Кто рано встает и все такое», — отправляет Стайлз. — «Дела». Дерек не отвечает, но тоже встает, чтобы сделать кофе в своей скудно обставленной кухне. Телефон вибрирует снова, когда он наливает молоко. «Я в школе. Если Скотт позвонит, будь с ним помягче, ладно?» Дерек поднимает брови и отпивает из чашки. Скотт звонит вскоре после полудня. — Слушай, — говорит он. Откашливается. Начинает снова. — Ты сказал, что это не моя вина, в каком-то смысле это не так, и, я не знаю, можем мы… можем мы поговорить? — Конечно, — отвечает Дерек. — Отлично. Так я приду сегодня вечером? Обещаю, что в этот раз не стану набрасываться на тебя. Дерек слышит, как кто-то фыркает на заднем плане, и ему даже не нужно концентрироваться на втором сердцебиении, чтобы понять, что это Стайлз.***
— Я сожалею, — говорит Скотт. — Я знаю, что, вероятно, это ничего не значит для тебя, но за то, чего тебе это стоило, я прошу прощения. Он стоит, чуть расставив ноги, словно приготовившись к атаке, сжимая и разжимая кулаки. По крайней мере, теперь он смотрит Дереку в глаза, а не избегает его взгляда, как обычно. — Я понимаю, что Дюкалион не смог бы сделать это со мной, если бы я был в твоей стае. И что ты мог бы убить меня, избавившись от омеги, как они и предлагали, но ты не стал. Так и есть, он мог бы сделать это, но какой в этом смысл? Избавление от Скотта ничего не изменило бы, по большому счету, а Дерек… Он не смог бы после этого смотреть на себя в зеркало. Это не то, что сделала бы его мать, или Лора. Питер — запросто. Но если выбирать между Талией и Питером Хейлом, Дерек знает, каким альфой он хочет быть. — Я не хотел этого. — Я знаю, — говорит Скотт. — Твое предложение еще в силе? Присоединиться к стае? Как бы сильно Дереку не хотелось воспользоваться ситуацией и просто сказать «да», это не вариант. — Это зависит от… — произносит он. Скотт на мгновение теряется: — Ты имеешь в виду… что именно? — Главное в стае — не контроль, — говорит Дерек. — И не сила. — Но когда-то ты говорил, что беты делают альф более могущественными. Разве не поэтому ты укусил остальных? — Мы сильны количеством, — объясняет Дерек, хотя не уверен, что сможет заставить Скотта понять, — Но это не единственная причина создания стаи. Одна из причин, но не самая важная. Мы должны полагаться друг на друга, быть друг для друга якорем. Жизнь в стае требует умения доверять. Во всем. Он наблюдает, как Скотт обдумывает его слова. — Ты не доверяешь мне. — Это не обвинение, к счастью. Такое ощущение, как будто Скотт впервые по-настоящему прислушался к Дереку. — Мне бы хотелось, — говорит Дерек. — Но? Дерек думает о Джерарде, о руке на своей шее, о чужой ладони между зубов. — Не знаю, а я могу? Скотт обиженно моргает. — Что ты хочешь, чтобы я сказал? — Не говори ничего. Подумай об этом. Подумай о том, что на самом деле значит быть стаей, действительно ли ты хочешь доверять мне так, как ты доверяешь своей маме, или Дитону, или… Стайлзу. И если ответ «нет», тогда ничего не получится. Скотт какое-то время смотрит на него, и Дерек ждет. Наконец Скотт нехотя кивает. — Что ж, это справедливо. Только… ты сказал, что это работает в обе стороны, а ты тоже был со мной не очень-то честен. — Я не знал тебя, — говорит Дерек. — И я совершал ошибки. Для него непросто признаваться в этом перед семнадцатилетним пацаном, но Стайлз прав, Дереку тоже необходимо пойти на уступки. — Как и я, — к удивлению Дерека, отвечает Скотт. — Может быть, мы оба попробуем начать сначала? И посмотрим, что получится? — Ты уверен в этом? — спрашивает Дерек. Скотт на секунду хмурится, обдумывая ответ, но потом черты его лица разглаживаются, и он смотрит Дереку прямо в глаза. — Я готов попробовать. Они смотрят друг на друга. Выражение лица у Скотта серьезное, но искреннее, а Дерек пытается сохранить нейтральный вид. — Следующий сбор стаи в пятницу, — произносит он, перебрасывая мяч Скотту. И Скотт ловит его. — Я там буду.***
«Что насчет Арджентов?» — сказано в следующем сообщении, и Дерек стонет. «Работаю над этим», — отвечает он. «Но у вас со Скоттом теперь все круто, правильно?» Дерек не отвечает, потому что все еще сомневается. Он чувствует странную неуверенность. В сложившейся ситуации слишком многое зависит от стечения обстоятельств. Действительно ли Скотт хочет стать одним из них и поможет ли это убедить Дюкалиона, что стая стабильна. Способен ли Дерек заключить перемирие с Арджентами и будет ли их договор выполняться. Сумеет ли Стайлз провести ритуал. И сможет ли Дерек выполнить свою часть ритуала. Впервые он позволяет себе подумать о Стайлзе с точки зрения его сексуальной привлекательности. Стайлз почти одного роста с ним, только чуть уже в плечах, но это дело времени. Прячущий свое тело под слоями одежды. Бледный и кареглазый, с родинками, рассыпанными по всему лицу. Они будут и в других местах, разумеется. Стайлз, спотыкающийся и неуклюжий, но на удивление сильный. И талантливый. Его способ излагать свои мысли иногда выбивает из колеи, но у него есть удивительная способность анализировать и делать выводы. Вникать в суть. Стайлз, который готов на все, чтобы защитить тех, кого любит: отца, Скотта, Лидию. Они хотя бы представляют, как далеко Стайлз собирается зайти, чтобы они были в безопасности? Стайлз, который никогда не отступал, когда Дерек отталкивал его, который никогда не пытался скрыть тот факт, что ему не нравится Дерек. Дерек не хочет нравиться Стайлзу. Он не настолько эгоистичен, чтобы желать причинить Стайлзу боль. Он такой, какой есть, и поэтому Стайлзу лучше держаться от него подальше. Но теперь это невозможно. Нет. У Дерека звонит телефон. — Привет, — говорит Стайлз. — Итак, по словам Скотта, он только что присоединился к твоей стае. Ты должен мне за это, чел. Дерек слышит звуки щелчков на заднем плане. Шариковая ручка, может быть, и он представляет себе Стайлза, сидящего за столом и играющего с ней. — В любом случае, — продолжает Стайлз, — я благодарен тебе за то, что ты не был слишком строг к нему, и это уже что-то, и есть надежда, что все получится. И — мы увидимся завтра, да? — Стайлз, — говорит Дерек. — Все будет в порядке. Он чувствует, что ему обязательно нужно сказать это, хоть и не знает, почему. После короткого мгновения тишины Стайлз шумно выдыхает. — Да. Полагаю. Я собрал все, что нам нужно, и практически уверен, что все получится, я просто… нервничаю — так, наверное. — Это нормально. — Я имею в виду — ты и я, это… я даже не нравлюсь тебе, а я вроде как не выношу тебя, и мы, по правде говоря, даже не друзья, и… все так странно. — Стайлз. — Я просто хотел сказать, мне жаль, что ты вынужден делать это. Дерек закатывает глаза. Этот пацан — просто нечто! Серьезно? Он собирается принести в жертву свою девственность во время ритуала, и то, что его больше всего беспокоит - чувства Дерека? — Стайлз, — говорит он, — Для меня это не проблема. Я не против. Некоторое время Стайлз молчит. Щелчки прекращаются, и Дерек концентрируется на его сердцебиении, жалея, что не может видеть сейчас лицо Стайлза, по которому так легко прочитать все его эмоции. — Тогда почему ты собирался отказать мне? — осторожно спрашивает Стайлз. — Потому что ты не должен проходить через такое. — А. Дерек практически слышит, как он размышляет на другом конце линии. — Хорошо, — говорит Стайлз. — Так что, я увижу тебя завтра? — Я буду здесь, — произносит Дерек. — Договорились, — говорит Стайлз. — Пока. Стайлз заканчивает звонок. Дерек держит телефон в руке, уставившись на него с неодобрением.