Ищущие возмездия

      Двадцать восемь минут в машине с Лаки – это ад. И дело не в том, что ездит он на видавшей виды развалюхе, угрожающе дребезжащей на каждой кочке, или в манере его езды. Нет, просто Лаки никогда не молчит. Он, в принципе, любитель поболтать, но, когда он за рулём, дело оборачивается совсем уж плохо. А если брать в расчёт ещё и то, что он был под воздействием моей крови, так совсем всё скверно было, ведь ещё и лапы тянул.       Так и стремился ко мне прикоснуться, нервно подёргивал ноздрями, принюхиваясь.       Я стоически терпела, ведь сама была во всём виновата. Не поделилась бы силой, отделалась бы тупыми шуточками и пустой болтовнёй.       Очередная попытка меня погладить привела к тому, что машина вильнула чуть вправо, запрыгнув на тротуар. Лаки быстро сориентировался, вывернул руль и даже по-человечески припарковался.       - Дальше я, пожалуй, пройдусь.       Выйти мне из машины не дали. Лаки дёрнул на себя, прижался, зарылся носом в волосы, едва слышно зарычал.       Я зашипела в ответ, отпустив змею на волю и Лаки, учуяв запах, забавно чихнул. И сразу отпустил.       - Динамо.       Он забавно поморщился, потёр пальцем у носа.       - Лапы не тяни.       - Отгрызёшь?       - И в зад запихну.       - Недотрога.       - МакКинли ждёт тебя, страж.       Он внезапно растерял весь задор и бесшабашность.       - Я не подведу, – кивнул парень.       - Только не доводи её, будь добр.       И опять смена настроения. На этот раз – хищная улыбка и проигрывание бровями.       Я предпочла этого не комментировать. Лаки не подведёт. Уверенности в нём было достаточно, чтобы развернуться, махнуть на прощание рукой и поплестись домой.       Лаки посигналил на прощание и умчался прочь, нарушая все правила дорожного движения, которые мог.       Я, в принципе, тоже не всегда соблюдаю правила. Вот сейчас, к примеру, нарушая границы частной собственности, шустро и ловко промчалась промеж цветочных клумб, сиганула через забор, шикнула на зарычавшего на меня пса мисс Волкс, перескочила через ещё один забор и, вуаля, я дома.       Только нога опять разболелась.       - Не топчись на Генри, – строгий старческий голос заставил застыть на месте, не доведя движение до конца. Я посмотрела под ноги и тут же поёжилась: на траве, у самых моих ног, копошился оживлённый труп цыплёнка с блеклыми мёртвыми глазами. – Чего скачешь, как коза?       Я отступила от «питомца», но тот не отводил от меня своего пустого взгляда. Пришлось трусливо отойти ещё на шаг.       - Трусишка, – засмеялась старушка.       Эше Удо* было семьдесят два, но на свой возраст она не выглядела. Крепко сбитая, низкорослая, с гладкой чистой кожей такого тёмного оттенка коричневого, что на сгибах суставов казалась чёрной. Абсолютно седая, с красивым круглым лицом, маленьким приплюснутым носом и тонкими губами, которые она всегда наводила тёмно-вишнёвой помадой. Слепа она была от рождения, потому и глаза частенько держала прикрытыми.       Отсутствие зрения компенсировала магия: врождённый дар общения с мёртвыми и их подъёма. Дар был столь силён, что порой мёртвые сами приходили к Удо, и даже наставник не смог урезонить эти всплески силы. Так что она нашла свой выход: оживлять разных мелких существ и питать их своей силой, держа возле себя как любимцев. Ещё она любила скрещивать разные части тел разных животных и вливать в них чистую силу. Одна такая кошко-сова с лишней парой лап – явно собачьих – на боку жила у неё на чердаке.       Естественно, вуду Удо тоже практиковала и даже какое-то время служила как мамбо** в своей родной общине, пока не перебралась из Нового Орлеана сюда.       - Ты пахнешь смертью, – мягко улыбнулась мне женщина.       - Я всегда пахну смертью.       - Сегодня по-особенному.       Она встала на ноги, кресло-качалка тихо скрипнуло, легко качнувшись вперёд и назад, заскрипели ступеньки крыльца, и воздух задрожал вокруг меня. Коловрат нагрелся, припекая кожу, не смотря на то, что был одет поверх футболки.       Я вздрогнула, мурашки забегали по спине от чужой энергии.       - Без магии мёртвых, Удо, – попросила женщину, автоматически погладив оберег, но тут же отдёрнула руку: нагретое серебро неприятно обожгло кожу. И хотя благодаря змеиной крови я менее восприимчива к серебру, чем другие оборотни, определённая концентрация этого металла вполне может убить меня.       - Какая у тебя милая безделушка.       Она открыла свои блеклые глаза, словно пытаясь увидеть подвеску у меня на шее. И на мгновение мне показалось, что она видит его.       - Светится, – прошептала она, слепо протянув руку ко мне и ощупывая длинными худыми пальцами воздух. – Хороший подарок.       Силой своей она больше не давила, и я смогла перевести дыхание.       И сразу заурчал желудок. Удо тихо хмыкнула.       - Всё не съешь, чудовище. На котлеты старушке оставь.       - Не могу обещать, – оскалилась в ответ и юркнула ко входу в дом. Подёргала ручку, но дверь не поддалась.       - Я случайно её захлопнула, – вздохнула женщина, вполне ловко взойдя на крыльцо и усевшись обратно в кресло. И не скажешь, что слепая.       Но намёк я поняла.       Обогнув домик, быстро взобралась на старый клён, с ветки которого перескочила на навес, легко подняла вверх створку первого окна и юркнула внутрь. Вот и моя комната. Маленькая, чистая, уютная и пропахшая яблоком и сиренью. И ничего лишнего: стол с ноутбуком у окна, комод слева, на котором расставила духи и подставки с серьгами, узкий шкаф для верхней одежды и две полки с книгами.       Сняв обувь, пробежала на носочках по ковру, юркнула в ярко-освещённый коридор, щурясь от смены освещения, поспешила вниз, чтобы открыть самостоятельно защёлкнувшийся замок.       Стоило потянуться к замку, чуть пальцы не откусили.       - Мя-я-я-ясо-о-о-о! – завопила маленькая сморщенная голова садового гоблина, подвешенная за волосы на гвоздик как украшение, и ощерилась маленькими острыми зубками.       - Привет, Кикки.       - Приветики, – поздоровалась голова. – Замок сломался.       - А я, грешным делом, на тебя подумала.       - Обижаешь. – Кикки надул щёки, а я открыла дверь. – Шатает-шатает! – возмутилась голова, болтаясь из стороны в сторону. Чаще всего он молчит, но сегодня явно не мой день, так что всё чудное вокруг меня – даже по моим меркам – было слишком активным.       - Удо, можете заходить, – позвала я хозяйку дома, выглянув за порог.       - Я ещё посижу здесь. Оставь дверь открытой.       Я выполнила просьбу, на всякий случай подставив под дверь табуретку и предупредив об этом старушку. Потрепав за щёку всё ещё возмущённого чем-то Кикки, пошла на кухню, засунула в микроволновую печь кусок телятины и, пока мясо размораживалось, побрела смывать с себя всю грязь сегодняшнего дня.       Когда вернулась на кухню, по полу ползал Генри, беззвучно разевая клюв и высовывая синюшный распухший язык. Достав тарелку с сочащимся кровью куском мяса, ногой пододвинула ожившему мертвецу миску с молоком, брезгливо поморщившись от того, как тот набросился на пищу, расплёскивая половину на пол.       - Ты самый уродливый из всех, – бросила ему, вгрызаясь в телятину.       - На себя посмотри, падальщица, – вступилась за любимца Удо, словно по волшебству возникшая на кухне.       Я лишь руками развела, пережёвывая изменившими форму зубами жёсткую пищу.       - В городе много одичалых мертвецов.       Я вопросительно вскинула брови, не понимая её.       - И они голодные. – Женщина ткнула пальцем в мою ногу, указывая прямо на рубец от чужих зубов.       - Вы об этом что-то знаете? – тут же вцепилась я в шанс хоть что-то разузнать.       - Мало. Знаю, что такие есть, но создавать их сложно. Тут не только магия нужна. – Она вздохнула, тяжело опустившись за стол напротив меня. – Весёлая будет у тебя охота.       - Удо, помогите следствию.       - Нет, – отмахнулась от меня женщина. – Я почти ничего не знаю. И ты же понимаешь, случись что, все шишки полетят мне на голову.       Это была правда. Никто не любит тех, кто поднимает мёртвых. «Грязная сила». И это самое мягкое из определений таких способностей.       - Но вы поможете, если что? Неофициально, конечно.       Она кивнула, после чего молча отправилась к себе в комнату. Ну, хоть что-то. Потом ещё её потрушу. С ней подход особенный нужен.       Доев и помыв посуду, почистила зубы и юркнула под одеяло, обнимая здоровенную перьевую подушку.       Тишь и покой.       Но стоило начать засыпать, как за окном раздалось тихое пение.       О нет, только не это!