Ищущие возмездия

      Я пришла в себя от жуткой боли в правой ноге. Открыв глаза, обнаружила Ника, непонятно зачем тащащего меня, подхватив за подмышки, на себя. Всё вокруг плыло и никак не хотело приобрести форму, но тут Ник резко притянул меня к себе, и моё сознание взорвалось алыми всполохами боли. Я вскрикнула, и мир вернулся на круги своя.       Звуки вернулись столь внезапно, будто кто-то выключателем в голове щёлкнул. Где-то кричала женщина и, кажется, её голос я слышала ранее, справа доносились всхлипы и причитания Кити, но поверх всего этого, гремел Ников баритон:       - Что вы делаете, придурки?! Вы ей ногу оторвёте! Чёрт…       Я попыталась включиться в общую обстановку, но голова гудела от боли, мысли разбегались. Ногу скрутил очередной приступ боли, и я завопила, уставившись на то, что происходило с моей нижней конечностью.       Две худые, измазанные кровью руки вцепились в штанину моих джинсов, да так, что создавалось впечатление, что от этого зависит жизнь их хозяина, сверху, огненной вуалью, их прикрывали рыжие волосы. Рыжая копна дёрнулась вправо, из-под неё раздался чавкающий звук, а ногу мне свело судорогой. Чья-то рука вцепилась в волосы, и дёрнула её назад. Огненные локоны взметнулись по сторонам, и на мгновение я встретилась взглядом с бело-голубыми огнями глаз недавней покойницы. Девушка скривила окровавленный рот в дикой улыбке и снова завопила.       От этого крика мой зверь завопил у меня в голове. Все метафизические стены, созданные, чтобы удержать его внутри, затряслись как картонный домик при пятибалльном землетрясении. Ещё чуть-чуть, и они не выдержат, и тогда… тогда я точно сожру все улики.       Но я больше не теряла сознания, как это было недавно, и не ощущала другой, более могучей силы. Тогда почему мой зверь так всполошился? Почему не смог защититься при первом вопле?       Часть моего сознания, всё то человеческое, что старалось держать зверя на стальной цепи, забилось в истерике. Проклятье. Надо было что-то делать, и срочно.       Пока я судорожно собиралась с мыслями, а Ник орал на окружающих, чтобы те помогли, и крепче прижимал меня к себе, мёртвая девушка дёрнула мою ногу на себя, и снова вцепилась зубами в рану чуть выше колена. Это мне и было нужно — отрезвляющая боль.       Человек оседлал зверя, и я вырвалась из рук Ника со скоростью и силой, на которые способны только шифтеры. Метнувшись вперёд, я ухватилась за то, что моё зрение приметило давно, а вот сознание только обнаружило, — резиновую дубинку патрульного, тащившего взбесившуюся покойницу за волосы.       Сорвав дубинку вместе с ремнём, к которому она была прицеплена, я перехватила её так, чтобы удобно лежала в кисти, и со всей дури врезала трупу по голове. Удар вышел под углом, раздался неприятный хруст, и голова покойницы оторвалась от моей ноги, вырвав приличный шмат мяса, повиснув в воздухе под каким-то диким углом. Хватка бледных пальцев на потемневшей от крови брючине разжалась, и труп навалился на мою ногу. Похоже, патрульный, после того, как я сорвала с него пояс, был больше озабочен тем, чтобы не дать своим штанам свалиться, чем удерживать обезумевшую покойницу, не давая ей обглодать мне ногу.       Омерзение и страх ударили по нервной системе и, завопив благим матом, я согнула здоровую ногу в колене, упираясь таким образом стопой в грудь трупа, и отшвырнула его от себя подальше. Тело ударилось о ванную и, перевалившись через бортик, шлёпнулось в воду, окатив всё вокруг багровым дождём.       В наступившей тишине моё хриплое дыхание казалось чем-то жутким и неестественным. Прилив злости, а вместе с ним и оставшиеся во мне силы, как ветром сдуло, и я шлёпнулась на пол в лужу воды, перемешанной с кровью.       Прошло несколько секунд, но никто не шёл на помощь.       - Эй, — простонала я, уткнувшись носом в холодный кафель, — я тут кровью истекаю…       Первым пришёл в себя Ник:       - Иисусе, подруга, ты жива?       - Мммм…, — не разборчиво, но зато вполне описывало моё состояние.       - Доктора, бегом! — отдавал команды Ник, осторожно переворачивая меня на спину. — И свяжите покойницу, да мать её уведите!       Нога болела так, будто в неё раскалённых штырей натыкали, да ещё дёргалась, как припадочная. Я недовольно посмотрела на неё, и открыла было рот, чтобы сказать всё, что по этому поводу думала, но что-то кольнуло в плечо, и все мысли куда-то разом разбежались.

***

      Очнулась я в каком-то странном, заполненным всякими непонятными стеклянными предметами и пищащей аппаратурой, помещении, которое почему-то тряслось из стороны в сторону и жутко воняло аптекой.       - Ну надо же, — раздалось откуда-то сверху, — очнулась.       - Говорил же, что она из мохнатых, — отозвался другой голос где-то в районе правой руки. — Только время и лекарства на неё тратим — у неё всё само залечится.       Так, этот тип мне точно не нравится.       - Пит, в наши обязанности входит оказание помощи всем, кому она нужна, — ответил первый голос.       Я попыталась рассмотреть говоривших, и обнаружила двух санитаров скорой помощи. Один был высокий, крепко сложенный молодой человек с аккуратно уложенными тёмно-русыми волосами, второй — пожилой, но всё ещё держащий себя в форме, с копной седых волос, и я готова была поспорить, что волосы его побелели слишком рано. Я встретилась с ним взглядом, и в бледно-голубых глазах прочла разум, знание и опыт. Он улыбнулся мне, и я улыбнулась в ответ.       - Как вы, мисс? — поинтересовался седовласый санитар*.       - «Мисс»! — фыркнул молодой.       - Пит, если не ошибаюсь? — обратилась я к нему. Он скривился.       - Питер.       - Что ж, Питер, заткнись, а? — лицо у парня окаменело, и он бы точно огрызнулся, позабыв о моём пошатнувшемся здоровье, если бы не хриплый смех его напарника, который привёл беднягу Пита в полное замешательство.       - Я в машине скорой?       - Именно, детка, — отсмеявшись, ответил седой санитар.       - «Людвиг Шварц», — прочитала я на карточки у него на груди. — Забавное имя.       - И жизнь у меня забавная, милая фрау, — он вытащил иглу из вены у меня на локте, и рана тут же затянулась. — Думаю, это вам больше не нужно.       - Швы я наложил, — добавил Питер, немилосердно ощупывая мою правую ногу, штанина с которой куда-то испарилась.       Я осторожно приподнялась на локтях и посмотрела на рану. Вокруг ровных стежков, стянувших кожу и разорванные ткани, образовалась неприятная опухоль пунцового оттенка. Пит принялся накладывать стерильную повязку, и я с облегчением откинулась назад на свои носилки.       - Ещё кто-то пострадал?       - У молодой блондинки и матери жертвы шок, у младшего инспектора несколько неприятных царапин. Их везут в другой машине, — ответил Людвиг.       - А жертва? — у Пита дёрнулись руки, и он чуть туже, чем нужно, затянул повязку.       Я скривилась от боли, но промолчала, так как прекрасно его понимала.       - Сбежала, — и это Людвиг явно не считал чем-то весёлым.       Вот же… невидаль какая. Нежить под прямыми солнечными лучами не скачет. Очень сильные вампиры могут не впадать в сон несколько часов после восхода, но на солнышко им выходить смертельно опасно. Зомби и гули днём неподвижны, и прячутся в тени. Телесное умертвие распадётся в прах, выйди оно на дневной свет.       Так что же это такое было?       Пока я думала, санитары принялись спорить о том, куда меня везти.       Пит выступал против того, чтобы везти оборотня в человеческий госпиталь, Людвиг заявлял, что раз я не представляю опасности и не агрессивна, то по закону меня можно определить в специальный корпус Городской больницы.       «Специальный корпус», среди потусторонних существ именуемый «Зоопарком», — это такое трёхэтажное здание с окнами-бойницами и камерами со стальными дверями, уплотнёнными стенами, цепями на койках и вооружённой охраной. Есть там, конечно, и почти обычные палаты, куда переводят перед выпиской, и я очень надеялась, что Людвиг планировал определить меня именно в такую палату, но мне вообще в это здание соваться не хотелось. Шанс быть запертой в клетке меня не воодушевлял.       - Везите в «Зверинец», — предложила я. — Меня там примут, как родную.       Если уж лечиться, то у своих.       Молодой санитар с нескрываемыми удовольствием и облегчением передал новость шофёру, который тут же попытался выжать из автомобиля всё, что можно. Кажется, его тоже нервировал монстр, которого он был вынужден транспортировать.       Эй, я же хорошая!       Ну, не всегда, ладно. В полнолуние я бываю мохнатой, голодной и очень нервной.       У каждого свои недостатки.