Путешествие в прошлое

      Питер, как обычно, рассекал воздух, но был рассеян, находясь под влиянием рассказанного. Ему показалось, что Тигровая Лилия знает, чего он добивается. Она даже дала ему направление – пора было навестить Королевство Фей. Дорогу к нему мальчик знал наизусть, не зря он частенько туда захаживал. Язык фей он понимал, так что поговорить с ними не составит труда. Но многое ли он у них узнает, если память у них не самая лучшая? Помнят ли они вообще, что у них когда-то был принц?       Погрузиться в свои мысли ему не дал пиратский корабль, с которого вслед за ним понеслись радостные вопли. Веселый Роджер – неизменно сопровождающее Питера в полете судно. Фей что-то было не видать, зато ребята тут как тут.       — Питер, давай к нам! – кричали они.       И Питер не смог отказать себе в такой маленькой слабости – облететь кругом корабль и встать ногами на штурвал.       — Добрый день, капитан Крюк, - церемонно обратился он к своему другу. – Не сожрали ли вас еще крокодилы?       — О нет, к счастью, - расцвел мужчина в улыбке, сталкивая Питера вниз. – Я предпочитаю двигаться по воздуху, чем по воде, здесь маневренности больше, и нет никаких крокодилов. Ну а как вы, король Пэн? Что-то не вижу рядом с вами этих крылатых болтушек, не покусали они еще вас?       Крюк вел корабль одной рукой, а второй щекотал Питера, не смотря вперед. Так Веселый Роджер прошел насквозь несколько облаков, которые осели на волосах и одежде пиратов, из-за чего они промокли.       — Не хочешь устроить детишкам экскурсию? – предложил Джеймс. – Они хотят повидать Королевство Фей, а ты, как я догадываюсь, снова направляешься туда. Мы будем очень тихими и ничего там не разрушим, слово пирата! – мужчина подмигнул.       Питер же удивленно замер. Неужели он знает?.. Да нет, откуда, Тигровая Лилия вряд ли успела бы ему рассказать. А сам Джеймс не был настолько догадлив. Скорее, он лишь констатировал факт – мальчик в самом деле часто летал в Королевство, а корабль провожал его половину пути, а потом продолжал бороздить воздушное пространство уже в другом направлении, будто Крюка что-то останавливало. Но Питер уже давно обещал сводить мальчиков к феям. Так почему не сделать это сейчас? Все равно никто не поймет, о чем Пэн будет говорить с маленькими человечками.       Питер не мог отказать другу в его просьбе. Нет ничего плохого в том, чтобы прилететь в Королевство вместе. «Ведь я не буду втягивать его в это», - убедил себя Питер и выбросил посторонние мысли из головы. Он снова был самым обычным мальчиком, разве что летающим. При своих друзьях он решил не злоупотреблять своей способностью и наслаждался полетом на пиратском корабле, чувствуя себя частью команды. Чувствуя себя пиратом.       Пэн стоял рядом с капитаном и задавал направление ровно до того момента, пока это не перестало быть необходимым. Дальше Джеймс уже помнил дорогу и мог с легкостью воспроизвести ее. Посчитав, что его помощь больше не нужна, Питер ушел к ребятам, чувствуя, как непривычно находиться на корабле, а не лететь рядом с ним.       Мальчишки кричали все и без разбора, чаще всего в их лексиконе встречалось слово «палундра». Казалось, виды, открывающиеся им с корабля, никогда им не наскучат, пусть они видели их сотню раз. Бьющий в лицо ветер был их любимым спутником, а больше всего они радовались, когда капитан Крюк позволял себе перевернуть корабль вверх тормашками и лететь так приличное состояние, пока у кого-нибудь не закружится голова и хватит сил удержаться на палубе. На Питера это навевало воспоминания о тех днях, когда он еще в полной мере не доверял Джеймсу, а тот стремил покинуть Нетландию, используя для этого летающее судно. Но теперь все было позади.       — Питер, а когда мы полетим за остальными? – спросил летуна товарищ по несчастливому сиротству в приюте.       Пэн, который до этого радостно смеялся вместе со всеми, перевел на Пабло удивленный взгляд.       — Остальными? О чем ты?       — Ну… - Пабло растерялся. – Наверняка в приюте будет много новых сирот. Да и в других тоже.       — Но мы не можем спасти их всех. Остров не настолько огромный, он их не уместит.       — Ну да… - курносый мальчуган стеснительно вжал голову в плечи. – Ты прав. Я об этом не подумал. Просто…       — Королевство прямо по курсу! – гаркнул Крюк, привлекая к себе внимание. – Для начала нужно удачно приземлиться, что, как вы понимаете, я пока делать не умею, - он усмехнулся. – Так что держитесь крепче и не сломайте себе ноги. Потом придется плыть осторожно, там очень много камней и лучше не задевать их бортом корабля.       Мальчишки приготовились. Пабло уже забыл, о чем он говорил, предвкушая новое приключение. Одно дело – летать, к этому они уже привыкли. Феи тоже не являлись для них чем-то необычным, те постоянно увивались вокруг Питера. Но совсем другое дело попасть в их дом, место, где их живет целое множество. Да и всем было интересно знать, как выглядит это Королевство, о котором Крюк им рассказывал.       Веселый Роджер пошел на снижение. Джеймс неплохо управлял кораблем, но некоторые маневры все еще давались ему тяжело. Что поделать, он не успел привыкнуть к должности капитана. Снижения и приземления получались у него хуже всего, и он взял в привычку каждый раз предупреждать об этом, хотя это и было лишнее. Но данная особенность перешла в традицию, и юные пираты каждый раз ждали заветных слов, чтобы сразу же после них вцепиться покрепче во что-нибудь и надеяться пережить это. Хотя конечно, от вождения Джеймса еще никто не погиб.       Почти сразу же корабль задел каменный выступ, что было сопровождено неприятным и громким скрежетом, а так же веселым, азартным комментарием Крюка: «Упс!» Как будто ему нравилось собственноручно разрушать Веселого Роджера. На самом же деле он переживал из-за каждой царапины, с любовью относясь к своему судну, но не считал нужным показывать это другим.       Питер считал, что корабль не умел замедлять ход и так и не понял, как он останавливается, но в умелых руках Крюка тот начал двигаться медленно, плавными движениями. Будто откликался на желание капитана. Этому не было никаких объяснений, да Питер и не пытался их найти. Его волновало совсем другое.       Вот уже была и дверь – все еще запертая. Феи предпочитали остаться в Королевстве, хотя могли спокойно летать по острову, находясь в безопасности. Никто больше не собирался их истреблять, наоборот, островитяне относились к маленькому народцу дружелюбно и всегда были рады их видеть, несмотря на то, что звон голосов фей многих раздражал. Да, у фей была не самая лучшая память, но при этом они не спешили покинуть насиженное место. Теперь им не нужен был остров.       Питер спрыгнул с корабля и пошел неторопливым шагом, разминая ноги. Сколько уже можно летать? Кулон в руках приятно охлаждал кожу, и одновременно с тем дарил тепло. Этот кулон связывает его с его матерью, с его корнями. Теперь мальчик сам вставил ключ и повернул замок. В первый раз это сделал Черная Борода…       Двери превратились в сияние и, сверкнув, исчезли. Мальчишки заулюлюкали – нравится же им надрывать глотки по поводу и без. Их восторг можно было понять, не каждый день увидишь, как исчезает проход в Королевство Фей. А дальше, когда корабль начал плыть вперед и только вперед, ребята замерли в восхищении. Стены были покрыты огромными светящимися кристаллами, которые, как пояснил Крюк, назывались пиксумом. Перед пиратами расстилалось огромное светлое пространство, куда ни глянь – кристаллы да камни, а так же остатки корабля, потерпевшего здесь кораблекрушение. А самое главное: воздух был наполнен жужжанием фей, которые занимали каждый миллиметр в пространстве. Поначалу они казались просто сверкающими точками, светом, который отражается от многочисленных кристаллов, так называемыми солнечными зайчиками, но увидев посетителей, точки тут же двинулись навстречу, и уже не оставалось сомнения, что это были именно феи.       Если раньше малютки играли только с Питером, то теперь они подлетали и к мальчишкам, поднимали их в воздух и что-то радостно верещали на своем малопонятном языке.       — О чем они говорят, Питер? – поинтересовался один из ребят, представляя себя летающим Пэном. Стоило ему на мгновение вжиться в роль и даже поверить, что он действительно умеет летать, как феи отпустили его, и он, упав, больно ударился об пол.       — Ни о чем конкретном, - Питер пожал плечами, не особо вслушиваясь в это беспорядочное щебетание. – Просто рады вас видеть.       — Я заметил… - ответил все тот же мальчик, потирая ушибы.       — Не принимай на свой счет, - подбодрил Питер. – Они просто любят проказничать.       Самая любимая фея Динь-Динь уже была здесь. Ее Пэн и стал слушать. Она жаловалась на то, что он так долго не появлялся и совсем забыл о ней, а она его – ни на секунду! – не забыла. Нельзя так долго пропадать, иначе она может и обидеться. Все это походило на причитания ревнивой жены, но Питер не был против. Динь - это всего лишь Динь, она всегда была такая и всегда такой будет. Фея, что с нее взять?       — Думаю, вы пока справитесь без меня, - обратился Питер к Джеймсу. – А я пока полетаю тут немного…       На самом деле, Питер больше не бывал тут ни разу со времен последней битвы. Он уже был готов войти в Королевство, но ему не хватало решимости. Конечно, друзья думали, что он бывает тут по сотню раз на дню, но это было не так. Феи сами прилетали к нему и звали в гости, но он неизменно отказывался, ссылаясь то на то, то на другое, а они и не обижались. Сказочные существа не видели разницы в том, где именно им летать: здесь, в Королевстве, или вне его пределов.       Главное было не забыть о времени, иначе он пропустит тот момент, когда Крюк со своей командой решит вернуться. Часть фей Питер послал к капитану, дабы те развлекали команду и показали ей тут все. С другими он решил поговорить один на один. Точнее, один на тысячу.       — У меня к вам очень важный разговор, - прошептал Питер, когда уже был на внушительном расстоянии от чужих глаз и ушей. – Я хочу, чтобы вы рассказали мне о моем отце.       Феи были в смятении. Как Питер и опасался, они почти ничего не помнили. Сейчас у них не было ни короля, ни королевы, ни принца или принцессы. Точнее, все же у них был один король – это Питер. А так они жили сами по себе, не слушаясь ничьих приказов. Над ними не было руководства, они не принимали каких-либо общих решений. Пэну это показалось неправильным, но заявлять об этом он не стал. Феи привыкли так жить, и чувствовали они себя при этом прекрасно, стоило ли их тогда судить?       — Ну что-то же вы помните? Вы не можете не помнить!       «Вся наша память хранится в пыльце», - ответили они. Иногда Питеру казалось, что у фей был коллективный разум, но это невозможно. Скорее, просто одна фея подхватывает мысль другой.       — И как же мне прочитать нужную мне информацию по… пыльце?       Кучка фей, снизошедших до разговора с ним (он хоть и был их королем, но это не значило, что они не могут ослушаться его) целенаправленно полетела куда-то вверх, увлекая Питера за собой, и ему ничего не оставалось, как последовать за феями. Он кое-что уже знал о матери, хотя об ее земной жизни он все еще не имел ни малейшего понятия, и вряд ли когда-нибудь узнает, кем она была до того, как попала в Нетландию. Но отец всегда жил здесь, на земле своих предков, а так как он принадлежал к народу ветреных фей, не так уж и много о нем нужно было знать.       — Остались ли в живых его родственники? – спросил Питер у Динь-Динь. Разумнее было дождаться ответа именно от нее, а не от всех фей гурьбой. Эта маленькая девушка, как Питер ее про себя называл, сильно отличалась от других фей. Он еще не знал, чем, но чувствовал это. Конечно, Динь-Динь обладала не лучшим характером, но явно была рассудительнее и умнее своих сородичей.       «Да, - коротко ответила она. – Но мы не знаем, кто именно».       А Питер и не ожидал, что все было так запущено. Почему же они ничего не помнят? И как они раньше отличали принца от остальных фей? Другие времена были… Так ответила Динь-Динь.       Феи привели Питера к пещере. Она была огромной не только для крылатых существ, но и для самого Питера, и именно там находился самый большой кристалл, об который тысячелетиями терлись феи, дабы сохранить память о далеком прошлом. Королевство Фей существовало всегда, но когда-то давно феи лишь изредка навещали его, большую часть времени проводя на острове. Как давно это было…       «Прикоснись и задай вопрос», - отлетело эхо от стен. Казалось, сама пещера говорила с Питером.       Неужели кристалл был разумным? Был лишь один ответ – магия. Магия фей. «Кажется, понятие реальности растяжимо для тебя», - услышал Питер в голове голос Крюка. Ты прав, дружище. Даже сейчас не верится.       Питер сосредоточился на своей просьбе, зажмурив глаза от ослепляющего сияния кристалла. Его руки чувствовали под собой гладкую чуть теплую поверхность, будто камень был живым. «Покажи мне отца, - попросил Питер. – Расскажи, кем он был и как жил».       Он отошел на шаг назад и открыл глаза, как велели феи. Со светом стало происходить что-то странное – он начал изменять формы, принимая очертания человеческих фигур. Или не человеческих. Видения не сопровождались, как раньше, голосом Тигровой Лилии, и даже феи безмолвствовали, что было на них совсем не похоже. Еще бы, они приблизились к древней реликвии, которую считали священной и перед которой трепетали. Питеру приходилось все понимать самому, а это было весьма проблематично, если учесть, что он не всегда понимал то, что видел.       Героями видения были феи. Пусть они и были увеличены в размерах, чтобы Питеру было лучше видно, он их не различал, и кто из них его отец, не имел никакого понятия. Зато он мог различать эмоции – гнев, негодование, удовлетворение, радость… Питер читал их по движениям фей, по их полету. Одна фея была обособлена от других, ей поклонялись, а за ее спиной стояла еще одна фея, которая быстро исчезла без всякой видимой на той причины. Так Питер определил, что это фея, а точнее, эльф – принц. Наверняка что-то там говорилось и о том, что пираты уничтожают фей, а также держат взаперти какую-то девушку…       — Почему я их не слышу? – вскричал Питер почти в отчаянии. Когда вода рассказывала ему о событиях прошлого, он смог услышать голос матери и Черную Бороду. Но сейчас… ничего.       «Он может передавать лишь картины», - ответили феи, под местоимением «он» имея в виду, видимо, кристалл.       Когда видение закончилось, Питер понял, что ушел из пещеры с тем же, с чем и пришел – ни с чем. Его отец был мертв; видение оказалось для него лишь не поддающимся расшифровке набором образов; феи не знали, кто был живым родственником принца, с таким же успехом он мог быть родней им всем.       — Ладно, - Питер ударил какой-то выступ в стенке, раздосадованный своей неудачей. – И что теперь? Расскажите мне тогда хотя бы о том, как фея может стать человеком. На один день.       Но от фей он добился только того, что это возможно. Как именно, они сами не знали, и особо этим не интересовались. Что-то было связано с любовью – когда полюбишь по-настоящему человека, тогда и узнаешь. Но феи никого никогда не любили. Принц был исключением.       Поговорка о том, что никто не знает о феях больше того, кто сам не фея, оказалась не глупой шуткой Крюка, а реальностью. Нужно было возвращаться к Веселому Роджеру и попытаться скрыть свое разочарование.       Он уже как раз был на подлете, когда услышал, как его зовут. Джеймс крепко держал какого-то скрученного пирата, которого здесь явно быть не должно. Питер пригляделся и не поверил своим глазам. Это был Сми.

***

      Об этой крысе Питер и думать забыл, хотя именно Сми сдал своих товарищей и чуть не погубил и их, и Королевство Фей. Этому человеку не было прощения, но именно он помог когда-то пленникам сбежать. Хотя бы за это нужно быть ему благодарным и дать ему шанс.       Сми выглядел неважно. Среди кристаллов и камней он постоянно мерз, его легкая одежда висела на нем, как на вешалке, так как за время пребывания здесь он успел сильно похудеть. Чем он питался, пока его не нашли, неизвестно, оставалось надеяться, что не феями. Мужчину выдавал его голодный взгляд. Питер сжалился над ним и приказал дать ему поесть.       — Кто здесь капитан? – напомнил Крюк, хмурясь, без прежней теплоты в голосе.       — Не время об этом думать, - резко бросил Питер, чего сам от себя не ожидал.       Мальчики кинулись врассыпную, и вскоре Сми жадно жевал жесткую краюху хлеба, настороженно поглядывая то на Питера, то на Крюка. От пальцев Джеймса у Сми на руках остались синяки, но это, казалось, его нисколько не беспокоило. Куда больше его волновала его дальнейшая судьба. Он прекрасно знал, что делают с крысами.       — Ну что, поел? – приторно ласково спросил Крюк, пытаясь скрыть свою дрожь от гнева. Если бы не Питер, он бы набросился на этого гаденыша и хорошенько бы ему наподдал.       — Д-да, спас-сибо… - заикался Сми явно не потому, что зуб на зуб не попадал от холода. - Ну, я тогда пойду. Всего вам хор-рошего…       — Стоять! – прокричал капитан, схватив Сми за плечо и развернув его к себе. – Ты не уйдешь, пока не ответишь на все наши вопросы, ясно? Я не слышу!       — Яс-сно! – пропищал тот. Он и не думал, что когда-нибудь будет бояться этого человека, с которым столько пережил вместе. Их связывало не только общее приключение, но и рудники.       От окриков Крюка мальчишки притихли. На их счастье, раньше они не видели капитана таким. Если он и кричал на них, то как-то по-доброму, но сейчас в его голосе дружелюбию не было места. Только арктический холод. Между бровей Джеймса пролегли складки, он будто стал выше и шире в плечах, его энергия подавляла вечно робкого Сми, и от взгляда Крюка ему становилось все хуже и хуже.       — З-з-наешь, из-з теб-бя в-вышел от-от… личн-ный кап-питан-н пир-рат-тов… - с трудом выговорил Сми, заикаясь еще больше.       — Джеймс, прекрати! – не выдержал Питер и подошел к ним. – Так он тебе ничего не скажет.       — Буду я еще церемониться с предателями, - прошипел Крюк сквозь зубы. – Отвали, пацан. Я лучше знаю, что делать.       Он уже сжимал горло Сми, и было ясно, что желание убить было сильнее желания узнать правду. Питер не узнавал его. Разве Крюк может быть таким кровожадным? Это был не он – какая-то другая, страшная сущность просыпалась в нем… Она крепла, родившись в рудниках, а сейчас вырвалась наружу. Чистая ненависть ко всем пиратам, по вине которых Крюк когда-то влек незавидное существование, и в особенности – ненависть к Сми…       — По твоей вине были уничтожены невинные люди и феи, - продолжал шипеть Крюк, когда лицо Сми, покрытое испариной, начинало синеть. – И ты не смог пожертвовать одной своей жалкой душонкой… ради них.       Мальчишки уходили все дальше и дальше. Они с ужасом смотрели на все происходящее, и у них возникло лишь одно желание – спрятаться. Не попадаться Крюку на глаза.       — Джеймс. Крюк. – Проговорил Питер раздельно, ударив капитана по сжимающей горло Сми руке. Так решительно, сильно, неотвратимо. – Прекрати. Немедленно.       И эти маленькие ёмкие четыре слова заставили Джеймса остановиться. Пальцы разжались, и Сми, потеряв опору, свалился наземь. Он издавал громкие хрипы, тер руками горло и мелко трясся от животного ужаса, обуявшего его.       Сми не мог отдышаться и поверить в то, что он все еще жив. Тем не менее, он все еще мог мыслить более-менее ясно, хотя разум был затуманен страхом. Питер и Крюк, не отрываясь, смотрели в глаза друг другу. Взгляд у мужчины был невменяемый. Он и сам не мог прийти в себя от сильнейшей вспышки гнева, которую не мог контролировать. Такое случалось и раньше, только немногие были свидетелями. Джеймс думал, что это исчезло навсегда… в далеком прошлом. Но он ошибался. Он непростительно много ошибался.       Наконец, он отвел взгляд от глаз Питера, не выдержав укора, который прочитал в них. Мужчина протянул руку Сми, который не сразу за нее взялся, все еще опасаясь действий против себя со стороны капитана. Но тот будто был спокоен и уже забыл о том, что произошло минутами раньше.       — Объяснись, Сми, - приказал Крюк истинным тоном капитана. – И тогда, может быть, мы тебя простим. Ты ведь спать спокойно не сможешь, пока мы тебя не простим, верно?       Сердце Сми откликалось на едва заметные для других интонации в голосе Крюка. Им нельзя было возразить. Нельзя было сопротивляться. Они требовали абсолютного подчинения. И он подчинился. Как с какой-то неизбежностью, даже перестав заикаться.       — Я хотел спасти свою жизнь. Поэтому перешел на сторону Черной Бороды, хотя он все равно собирался меня убить. Мы следили за вами, и оказались в Королевстве Фей. Начался бой. Я не хотел, чтобы феи убили меня после всего того, что я пережил, и поэтому я поспешил скрыться. Но выбраться отсюда, когда все закончилось, я так и не смог.       Сми низко опустил голову, чтобы не смотреть в глаза Джеймсу и уж тем более – в глаза Питеру. В эти некогда наивные, добрые, детские глаза, которые наверняка сейчас глядят на него с ненавистью. И поделом ему.       — Я заслуживаю смерти, - покаялся Сми. – Я не должен был вас предавать.       Чья-то маленькая рука легла ему на плечо – совсем не так, как рука Крюка.       — Ты уже заплатил сполна, - услышал он тихий голос мальчишки, в которого никогда не верил, но который всегда верил в него. – Я прощаю тебя, Сми.       — Правда? – Сми не верил. Но это было так. Питер простил его…       В глазах мужчины появились слезы. Он даже не был полноценным пиратом. Кем он вообще был? Надсмотрщиком на рудниках. Потом – товарищем. Потом – предателем. И все же пиратом – никогда. Этому не было места в его мягкой душе. Иногда он бывал чересчур груб, эгоистичен, упрям, но он не был злым, и не желал зла другим. Просто так сложились обстоятельства.       — Джеймс? – Питер вопросительно повернулся в сторону друга.       Лицо капитана было перекошенным. Он с каким-то отвращением следил за этой сценой.       — Если ты думаешь, что я вслед за тобой его прощу, Питер… то ты ошибаешься.       Джеймс отвернулся. У него была причина вести себя так. По вине Сми чуть не погибла Тигровая Лилия. Этого он простить не мог – никому и никогда.       — Ему нужно время, - Питер по-своему истолковал отказ Джеймса. – Простить не так уж и просто.       — Да… я понимаю.       Сми и сам бы себя не простил.       — Расскажи, как ты выжил тут. Что ты вообще тут делал совсем один?       После этого вопроса мужчина забеспокоился и начал нервозно почесывать руку – на ней Питер заметил многочисленные следы от укусов фей. Ладони у Сми были грубые, грубее обычного. Ногти поломаны. Казалось, Сми занимался здесь тяжелым трудом, но что именно он делал?       — Сми?..       Спина Джеймса напряглась. Хоть он и делал вид, что не слушает, он все еще был здесь.       — Я… хоронил трупы. Феи их всех убили, и я решил…       — Хоронил? – Питер потерял дал речи. Когда он счастливый уходил с битвы, он как-то не думал о том, что оставил вереницу трупов за собой.       — Мне приходилось спускаться в самый низ. Земли там нет, поэтому я засыпал всех, кого нашел, досками. Феи мне не мешали, они вообще не обращали на меня внимания. Иногда мне казалось, что это никогда не закончится, и… я не смогу вылезти наверх. Что навсегда останусь с мертвецами…       Мальчики зажали рот руками и начали переглядываться. Такое они совершенно не ожидали услышать. Это было ужасно. Детям о таком знать не положено, они должны лишь вкушать радость победы и не думать ни о чем. Но все не так просто, как кажется. Любая битва оставляет после себя след. Будь то сломанные корабли… или убитые пираты.       — Остался здесь кто-то выживший помимо тебя? – спросил по-деловому Крюк, не оборачиваясь.       Сми замялся, и по этой задержке капитан сразу же понял, что Сми сейчас соврет.       — Нет, сэр. Никого.       — Хорошо. А теперь скажи нам, что же ты ел.       Мужчина был рад, что говорит со спиной Джеймса.       — Я предпочел бы не говорить об этом… при детях.       — Ты жрал их, Сми.       Мужчина молчал, не опровергая сказанное. Джеймс развернулся на пятках ботинок и пристально посмотрел на Сми. Что от него осталось? Ничего. Это был уже совсем другой человек, голодный, измученный, видевший слишком много и делавший то, о чем не следует говорить в обществе.       Питер уже жалел, что прилетел сюда. По крайней мере, лучше он был здесь один. Сми он бы не заметил, и тот рано или поздно скончался бы… Нет, одернул себя Питер. Нельзя думать об этом. Сми – тоже человек. Он заслужил спасение.       Джеймс приказал всем убраться внутрь корабля. Говоря его же словами: «Убирайтесь». Мальчишки исчезли. Теперь им нужно было как-то справиться с потрясением. Но Крюк знал, что услышанное сегодня отпечатается в их мозгу и никуда оттуда не денется, как бы сильно они не будут хотеть все это забыть.       — Во что же ты вляпался, - проговорил Джеймс с каким-то извращенным сочувствием. – Ты уже два раза мог умереть. Но выбрал свою шкуру вместо чести и морали. Мне жаль тебя.       Питер был опустошен. Если бы не поддержка невозмутимого Крюка, он был упал. И как капитан мог оставаться таким спокойным? Питер вновь ничего не понимал. Кроме того, что сейчас ему показали, насколько жесток может быть мир взрослых.       — И как же ты развел огонь? Или ты ел их сырыми?       В ответ – тишина.       — Вкусно? – продолжил Крюк. – Мясо уже немного подтухло? Это же самый смак!       — Джеймс… - слабый тоненький голосок остановил его. – Не надо.       Крюк понятия не имел, что нужно делать в подобных ситуациях. Потому что подобные ситуации с ним никогда не случались. Многое ли он видел на своем веку? Да не особо. Сми же был старше его. Неизвестно, какая жизнь у него была до их встречи.       — Я не делал это без острой необходимости... - счел нужным прошептать мужчина, надеясь избавиться от осуждающих взглядов.       — Хорошо, - повторил Джеймс. – Оставим это. А теперь говори, кто тут еще есть живой. Не надо мне врать. Ты в невыгодном положении.       Сми сжимал и разжимал кулаки. Эту тайну он уж точно раскрывать не собирался. Ему уже хватило того унижения, которое он испытал благодаря Крюку.       — Говори! – прикрикнул капитан. И это подействовало. На Сми всегда нужно было немного покричать.       — Это Черная Борода, сэр. Он жив.