Любовь слепа

***

      После Хэллоуина все традиционно вернулись в школу, чтобы доучиться, исключением была только Эстель Мальсибер. Ей Лиза немного завидовала, поскольку та могла проводить достаточно времени с возлюбленным. Регулус Блэк наверняка посещал дом Мальсиберов, они могли вместе заниматься любимыми делами. О, как Лизе хотелось того же самого! Она мечтала, чтобы Рудольфус смотрел на неё так же, как мистер Блэк смотрит на невесту — с восторгом, нежностью и любовью, но, увы, Лизе запомнился лишь холодный, надменный взгляд зелёных глаз с искорками интереса.       Элизабет очень сильно переживала и боялась потерять любимого, ей казалось, что она сойдёт с ума, если он покинет её. Почему же Рудольфус настолько холоден к ней? Нет, Элизабет было недостаточно их близости, хотелось постоянно быть рядом, чувствовать его дыхание и тепло, проводить побольше времени вместе, хотелось, чтоб он заботился о ней, как о ребёнке, рассказывал о своих проблемах и интересах. Но Рудольфус держал расстояние.       «Но он всё равно любит меня!» — упрямо повторяла самой себе Лиза сотни раз, и уже сама поверила в это и начала видеть то, чего, быть может, на самом деле никогда не было. Если бы Лестрейндж любил свою супругу, то никогда бы не посмотрел на Элизабет, а раз они тайком встречаются, значит, чувства есть… Так наивно думала Лиза до Рождества, именно в этот день всё в ее жизни встало с ног на голову. 24 декабря 1978 года       Элизабет вошла в свою комнату — в последний раз она была там после Йоля перед отправлением в Хогвартс, — поставила в угол чемодан и, сняв чёрную дорожную мантию, повесила её в шкаф, оттуда же она достала зимнее тёмно-зелёное платье из плотной ткани с длинными рукавами и стоячим воротом. Лиза быстро переоделась, затянув не слишком туго корсет, после чего расчесала немного завитые волосы цвета расплавленного золота, собрала их в простой низкий пучок и, взяв книгу по трансфигурации, села на софу у окна, погружаясь в чтение.       Как же хорошо, что она сказала отцу, что ужинать будет у себя в комнате. Элизабет успела прочитать три параграфа, прежде чем пред ней с хлопком предстал домовой эльф, который держал в руках поднос с её ужином. Слуга поклонился Лизе, поприветствовав её, после чего поставил на столик поднос и исчез с хлопком, услышав от Лизы «спасибо».       Она отложила книгу в сторону, пододвинула к себе ужин — уж что-что, а индейку запекать домовики умели превосходно, — взяла в руки столовые приборы, перед этим взмахнув палочкой, чтобы очистить ладони, и принялась ужинать, но, к сожалению, не смогла спокойно насладиться ужином. В какой-то момент, уже после второго кусочка Лиза почувствовала острый приступ тошноты. Она взвилась на ноги и бросилась в ванную комнату, закрыв рот рукой.       Никогда еще ей не было так плохо, желудок сжимался от спазмов, а тошнота только усиливалась. Когда приступ прошёл, Элизабет с трудом поднялась на ноги, чувствуя слабость во всём теле и головокружение, ко всему прочему ей было жутко холодно. Лиза, подойдя к раковине, включила тёплую воду и умылась, после чего взглянула в зеркало. Сейчас она была бледнее обычного, губы её дрожали, а глаза ввалились и казались болезненными.       Элизабет, выключив кран, шатаясь, поплелась в свою комнату. Взглянув на поднос с едой, она почувствовала отвращение. Кое-как добравшись до кровати, Лиза села и хлопнула в ладоши, вызвав эльфа.       — Забери ужин, — проговорила она.       Домовик, пробормотав что-то про аппетит хозяйки, взял поднос и удалился. Лиза же откинулась на подушки, прикрыв глаза. Что это с ней? Почему ей настолько плохо? Не нужно было есть те конфеты, которые ей предложила Алекто. Близнецы очень часто её разыгрывали, возможно, и её дурнота — это их проделка, всё-таки бывают же сладости с магическим эффектом, то кровь пойдёт носом, то голова заболит, то тошнота внезапная, то сыпь. Чем чёрт не шутит?       Лиза, позабыв про то, что она сейчас в домашней одежде, провалилась в крепкий сон, забравшись под тёплое одеяло. На следующий день в Лестрейндж-холле должен был состояться большой прием по случаю Рождества, куда были приглашены почти все чистокровные волшебники.       Элизабет почти два месяца ждала этого дня, поскольку именно на Рождество могла увидеть любимого человека. Она очень переживала по поводу того, что видит возлюбленного так редко, ей хотелось бы быть с ним почаще, но увы. Как невыносимо жить, считая дни до новой встречи. Лиза почти каждый день в школе сгорала от нетерпения, плакала по ночам, не имея возможности встретиться с ним. К счастью, на день рождения Лизы, в начале ноября, Рудольфус отправил в школу домового эльфа, который вручил ей небольшой подарок — брошь в форме розы, украшенную драгоценными камнями. Это был её единственный подарок на семнадцатилетние и самый дорогой в плане воспоминаний за все семнадцать лет жизни…       Следующим утром едва встав с кровати, Лиза чувствовала знакомое головокружение. Надеясь на то, что она не заболела, а злополучные конфеты всё ещё действуют, она благополучно пропустила завтрак, сославшись на головную боль. В обед Лиза съела только салат и выпила чашечку чая. К трем часам в её комнату постучалась Марта, которой приказали подготовить Лизу к празднику.       Служанка быстро помогла Элизабет переодеться в светло-розовое платье с белыми кружевами на корсете и открытыми плечами, зона декольте которого была украшена мелкими белыми цветочками, а подол был довольно пышным и красивым. Светлые волосы служанка довольно быстро уложила в красивую косу в греческом стиле. Завершали образ белые туфельки на невысоком изящном каблучке.       Ровно в пять вечера всё семейство отправилось в Лестрейндж-холл посредством камина. Волшебники вышли в большом, просторном зале, оформленном в светлых тонах. Элизабет машинально огляделась в поисках возлюбленного, но, разумеется, его она не увидела. Амикус — старший взял за руку Сесилию, и семья двинулась в сторону большой лестницы, украшенной цветами. Следом за четой Кэрроу ступали близнецы, Алекто широко улыбалась и в светлом платье выглядела ангелочком, её волосы были хорошенько взбиты специальным заклинанием и уложены в красивую причёску, на бледных щеках горел лёгкий румянец. Брат девушек выглядел слишком серьезным для своих лет и всеми силами старался быть похожим на отца, он вежливо кивал знакомым людям, на его лице не было и следа улыбки.       Лиза же, как обычно, чувствовала лёгкий дискомфорт, так как корсет сильно сжимал талию, юбки казались слишком пышными, ко всему прочему она чувствовала лёгкую дурноту, но приходилось выглядеть собранно и одаривать всех улыбкой.       Волшебники вошли в зал для приёмов. Казалось, он стал вдвое больше, чем когда-либо. Именно в этом зале полгода назад она познакомилась с Рудольфусом. Элизабет обвела присутствующих взглядом, ища возлюбленного. А когда она его увидела, почувствовала такое безграничное счастье, какое, казалось бы, не может вынести ни одна человеческая душа. Лиза готова была броситься ему на шею, наплевав на все правила и приличия, но её остановило то, что рядом с Рудольфусом, у столика с напитками, стояла его супруга вместе с черноволосым волшебником лет сорока, облачённым в чёрные одежды. Его Лиза сразу узнала, это был Тёмный Лорд — личность, о котором слагали самые разнообразные легенды, именно он лидер Пожирателей Смерти. И самое главное — именно с этим человеком Беллатрикс Лестрейндж уединялась в комнате этим летом. Не трудно догадаться, чем они занимались.       Милорд что-то говорил чете Лестрейндж, супруги с ухмылками переглядывались. Спустя некоторое время к ним подошёл Рабастан Лестрейндж, облачённый в белый сюртук, который невероятно ему не шёл. Рудольфус что-то сказал с ухмылкой брату, тот с недовольным видом поправил свои одежды, что-то пробурчав, отчего леди Лестрейндж тихо рассмеялась.       Элизабет по привычке отправилась в свою любимую нишу и села в кресло у окна. Она продолжала наблюдать за Лестрейнджами. Тёмный Лорд куда-то удалился, а супруги продолжали вести беседу, в момент, когда Беллатрикс провела ладонью по щеке мужа, сказав что-то, очевидно, хорошее ему, поскольку Рудольфус улыбнулся, Лиза почувствовала укол ревности.       Она отвернулась, не в силах смотреть на это и закусила губу. Как же ей хотелось знать, какой он с ней, с законной женой и спутницей жизни. Он точно её очень любит, делает дорогие подарки, носит на руках, но что же он чувствует к ней, к Лизе? Она обвела зал взглядом и увидела смеющуюся Алекто в компании Эвана Розье, который что-то восторженно рассказывал, а сестра Лизы тихо хихикала, мило краснея. В какой-то момент он замолчал, глядя на собеседницу с нежной улыбкой и взял её за руку, отчего мисс Кэрроу отвела взгляд.       Элизабет перевела взгляд на Эстель и Регулуса, которые кружились в медленном танце в стороне и словно не замечали никого на свете. Они выглядели такими счастливыми. Элизабет явственно чувствовала большую зависть. Почему же жизнь так несправедлива? Почему одни могут открыть чувства, не боясь за свою жизнь, а другие вынуждены их скрывать?       Элизабет закусила губу, чувствуя ком в горле. В этот момент заиграл вальс. По залу закружились пары в нарядах, средь них был и отец Лизы вместе с Сесилией, наверняка даже между ними, какой бы дрянью она ни была, существовала элементарная привязанность. Чувство тоски усилилось, когда к вальсирующим парам присоединились Беллатрикс и Рудольфус.       Элизабет не могла на это смотреть, чем больше она находилась в этом зале, тем яснее видела пропасть между собой и любимым человеком, это было невыносимо больно. Они слишком разные. Лиза встала со своего места и двинулась в сторону выхода, не понимая, куда она хочет попасть. Лишь бы подальше отсюда, чтоб не видеть этого торжества. Лиза считала дни до встречи с любимым, чтобы почувствовать это… Разочарование?       Она вышла из зала, чувствуя ком в горле, очень хотелось расплакаться в своей излюбленной манере, но её останавливало скопление людей. Элизабет подошла к окну и положила руки на подоконник. В какой-то момент у неё сильно закружилась голова. Она закрыла рот рукой, чувствуя уже знакомую дурноту.       — Что случилось? — послышался взволнованный голос. Лиза обернулась на звук и увидела приближающуюся к ней Амелию, которая уже раздалась в боках и была облачена в синие платье с широкими рукавами. — Лиза? — обеспокоенно вопросила Амелия, внимательно глядя на неё.       — Мне нехорошо, — промямлила Элизабет и пошатнулась. Амелия придержала её под локоть.       — Ну-ка идём в мои комнаты, — произнесла она и, держа Лизу за руку, двинулась к лестнице.       Девушки поднялись на второй этаж, после чего прошли немного по коридору, прежде чем остановиться у двери. Лиза тяжело прислонилась к стене, глядя на то, как Амелия вытаскивает палочку и направляет на замок, пара заклинаний и дверь отворилась. Она пропустила Лизу вперёд, а потом, войдя следом, закрыла дверь. Элизабет оказалась в просторной комнате, оформленной в светло-розовых тонах. Перед камином стоял большой диванчик с разнообразными подушечками и одеяльцами персикового и бежевого цвета.       — Присаживайся, — произнесла Амелия, усаживая гостью на мягкий диван. — Как тебе комната? Рабастан разрешил оформить её так, как я хочу, поскольку, к сожалению, ремонт в нашем особняке ещё идет, успеть бы завершить его до рождения малыша, — проговорила она, наколдовав стакан с водой и протягивая его Лизе.       Элизабет дрожащими руками взяла его и немного отпила. В следующий миг она почувствовала новый приступ тошноты, выронила стакан, который тут же разбился о пол, и безобразное пятно расползлось по ковру. Лиза вскочила на ноги.       — Где туалет? — просипела она.       Амелия указала на одну из дверей у шкафа с книгами. Элизабет бросилась в ту сторону, отворила дверь и оказалась в уборной. Мерлин, как же ей было плохо! Приступ длился где-то пять минут, но для неё эти минуты казались вечностью. Наконец она поднялась на ноги, дошла до раковины на дрожащих ногах, включила кран и умылась прохладной водой, затем двинулась к выходу из уборной. В дамской комнате её ждала леди Лестрейндж, которая сразу же взволнованно на неё уставилась.       — Как ты себя чувствуешь? Что ты сегодня ела? Были ли ещё приступы? — скороговоркой протараторила Амелия, придержав Лизу за руку, когда она пошатнулась, затем помогла Элизабет добраться до диванчика и сесть. После чего уставилась на неё, ожидая ответов.       — Мне плохо со вчерашнего дня, возможно, по дороге из школы съела какую-нибудь вредную сладость, — пробормотала Элизабет, закрывая глаза и чувствуя слабость во всём теле.       — Скорее всего, это что-то другое, потому что действие таких сладостей не рассчитано на такой длительный срок, — спокойно произнесла Амелия. — Если бы ты была замужем, я бы подумала, что ты в положении… — сказала она, но тут же осеклась. Элизабет резко открыла глаза и уставилась на молодую женщину. Нет, этого не может быть. Не так! — Элизабет, ты ничего не хочешь мне рассказать? — тихо спросила мадам Лестрейндж, взволнованно глядя на Лизу. — Ты была с мужчиной?       Элизабет почувствовала, как сердце пропускает удар, а к горлу подступает ком. Она не может сейчас. Нет, это неправда. Амелия внимательно на неё смотрела, в синих глазах читался шок и осуждение. Лиза всхлипнула и кивнула на этот вопрос. Амелия встала на ноги и заходила по комнате.       — Ты понимаешь, чем это для тебя грозит? Моргана, чем ты думала. — Амелия бросила быстрый взгляд на Элизабет, почему-то сейчас она до ужаса напоминала Сесилию. — Хотя, возможно, ты не беременна, и я знаю, как это проверить…       С этими словами леди Лестрейндж достала из складок платья волшебную палочку и направила её на живот Лизы. — Не бойся, — после этой короткой фразы, которая служила ответом на испуганный взгляд, Амелия произнесла пару фраз на латыни, и вокруг живота Элизабет появился жёлтый пояс, который постепенно начал синеть.       — Мерлин и Моргана, ты в положении, — с паникой в голосе произнесла леди Лестрейндж, покачав головой. Она села рядом с Элизабет, которую начали душить рыдания.       Что ей теперь делать, как быть?! Лиза готова была умереть на месте от страха и паники. Да, она хотела ребенка, но не думала, что её мечта так быстро осуществится. Элизабет до ужаса боялась реакции отца, когда он узнает правду, осуждения в глазах общества и, самое главное, реакции Рудольфуса. Что он предпримет? Хорошо, если скажет рожать, вместе они справятся, он ей поможет… А если, если прикажет убить ребенка? Об это даже думать не хотелось.       — Кто отец, это маггл? — спросила Амелия. Лиза отрицательно покачала головой, зажмурившись от подступающих рыданий. — Ты должна ему сказать, уверена, он обязательно женится на тебе, если в нём есть хоть капля благородства…       — Этого не будет, — горько произнесла Элизабет, размазывая слёзы по покрасневшему лицу.       — Почему? Он, что, женат? — Амелия погладила её по подрагивающим плечам. Лиза кивнула. Леди Лестрейндж прикрыла на мгновение глаза, словно ей самой стало плохо.       — О чём ты думала?       — Я его люблю очень сильно, я не смогу без него, я… — Лиза осеклась и вновь разрыдалась, забившись в истерике.       Она успокоилась только спустя пару часов, больше ничего внятного не говорила Амелии, боясь выдать свою главную тайну. Интересно, как бы она отреагировала на эту новость. Элизабет отказалась от предложенного чая, после чего поблагодарила Амелию за внимание и взяла с неё обещание, что никто не узнает об этом позоре. Молодая женщина поклялась никому ничего не говорить. Лиза же с тяжёлым сердцем, чувствуя смертельную усталость, покинула апартаменты жены младшего Лестрейнджа, намереваясь идти в свои покои. У отца появились важные дела, поэтому Кэрроу на рождественские каникулы останутся в гостях у этого почётного семейства. Если верить отцу, покои Лизы располагались там же, где и в первый раз. Насколько помнила Элизабет, это была третья дверь справа на третьем этаже. Она на ватных ногах двинулась в сторону лестницы, желая лечь спать. Но не тут-то было. На лестнице она столкнулась с Рудольфусом лицом к лицу. Увидев его, она вздрогнула, отшатнувшись и едва не упав. Лестрейндж придержал её под локоть.       — Добрый вечер, Бетти, — мягко произнёс он, нежно обнимая Элизабет. Она тут же с готовностью уткнулась носом в его плечо, обвив тонкими руками шею любимого. Лестрейндж поднял её на руки, и в следующий миг они переместились в его комнаты.       Рудольфус отнес её до кровати и осторожно положил на постель, а сам сел рядом, проведя рукой по покрасневшей щеке.       — Что случилось? Кто обидел? — спросил он, и на глаза Элизабет навернулись слёзы. Она закусила губу, всхлипнув.       — Сэр, понимаете, так получилось… — голос её сорвался. Лиза всхлипнула, чувствуя ком в горле. Мерлин и Моргана, как же ей страшно!       — Я беременна…