Любовь слепа

***

      Рудольфус не вернулся к обеду, за ужином его тоже не было. Элизабет чувствовала волнение, напряжение не отпускало. Может быть, паника и страх передавались ей от мадам Райли, которая весь день пробыла с ней, отлучаясь только в столовую на завтрак и обед. Элизабет же провела весь день в покоях Рудольфуса, завтрак, обед и ужин ей приносил домовой эльф. Флоренция подарила Лизе пару книг по колдомедицине, и она сразу же с большой радостью принялась за чтение.       Мадам Райли отвечала на вопросы Элизабет касательно той или иной болезни, сидя в кресле перед камином. Женщина казалась очень напряжённой, и, чтобы успокоится, она начала вышивать, но получалось это у неё из рук вон плохо. Элизабет же, сидя в соседнем кресле и читая, не улавливала смысл прочитанного, поскольку новость о трагедии, случившейся в доме Блэков, шокировала её, ко всему прочему поспешный уход Рудольфуса тоже пугал немало. Всеми силами Лиза пыталась сосредоточится, но давящая тревога только усиливалась. Она давила изнутри на рёбра и сердце. Разум твердил, что что-то не так. Лиза списывала всё на свою потерю.       Она очень переживала за свои отношения с возлюбленным, как он всё же к ней относится? После всего этого кошмара хотелось верить в любовь, но какая-то часть рассудка противилась и твердила, что так нельзя, что это опасно. Лиза старательно игнорировала голос разума.       В целом день прошёл достаточно тихо. Мадам Райли выходила из покоев брата, чтобы узнать последние новости. Но новостей не было. Амелия очень сильно переживала за Эстель и мужа. Молодая женщина так утомилась, что легла спать. За малышом Каспианом смотрели три няньки и Друэлла Блэк. В замке никого больше не было. Рудольфус, Рабастан, Антонин Долохов ушли в рейд, Фергус Лестрейндж находился в Министерстве, Беллатрикс — в доме тётушки.       После ужина начали происходить хоть какие-то события. Амелии стало плохо на нервной почве, были вызваны целители, которые теперь дежурили у её постели, от Вальбурги Блэк вернулась злая, как мантрикора, Беллатрикс, которая сразу спустилась в подземелья. Новостей от братьев Лестрейнджей всё ещё не было.       Элизабет ближе к вечеру чувствовала себя совершенно измотанной. Она читала, думала, вспоминала. В её голове была каша из фееричного бреда, смесь эмоций, ощущений и воспоминаний. Отчего-то хотелось плакать и спать. Скорее всего, организм не оправился от последних событий, вспоминая о них, Лиза чувствовала тяжёлую давящую боль. Но пыталась успокоить себя приятными воспоминаниями и мечтами о лучшем.       Вечером, за чашечкой чая, они с мадам Райли разговорились. Лиза рассказала о первой встрече с Рудольфусом и о том, как он героически спас её, остановив бешеного коня. Флоренция, слушая Элизабет, то хмурилась, то качала головой, явно не одобряя её влюбленность. Также она рассказала, что скакун, с которого едва не упала Лиза, принадлежал Беллатрикс, что это была попытка покушения на жизнь мадам Лестрейндж. Прошлым летом Рудольфус устроил такую взбучку прислуге, что половина сразу сбежала с поместья.       Элизабет покачала головой.       — Он так её оберегает и любит, — тихо сказала она, глядя на огонь в камине.       Мадам Райли с жалостью в зелёных глазах посмотрела на Лизу, которая чувствовала чёрную, убивающую зависть. Хотелось бы, чтобы Рудольфус так её оберегал и защищал. Интересно, какой он с ней? Такой же холодный, как с Лизой или же нет? Может, он её на руках носит и боготворит. Одно она знала точно — Лестрейндж очень привязан к супруге. Хотелось бы Лизе знать, как к мужу относится Беллатрикс.       — Всё не так радужно, — произнесла целительница. — В действительности всё иначе, чем кажется, — добавила она, взглянув на притихшую Лизу. Девушка посмотрела на собеседницу. Рыжие волосы мадам были распущены и теперь спадали до талии. На вид ей было около тридцати лет, и она была очень доброй ведьмой, таких редко встретишь.       «Я знаю, что в действительности», — подумала Элизабет, чувствуя ком в горле. Почему всё так? Почему он её так любит, когда она неверна, где хваленая гордость? Было очень обидно. Особенно, если учесть, что Рудольфус убил их ребёнка.       — Послушай, Лиза, я вижу, что ты очень его любишь. Да, я осуждаю это всё, в первую очередь Рудольфус должен был понимать, что ты ребёнок… Не перебивай, — хмыкнула леди Райли, заметив, что Лиза хочет что-то сказать. — Но он эгоист, ко всему прочему с пеленок получал то, что хочет, но… Руди нуждается в близком человеке, очень сильно, я это понимаю, как никто другой. А ты, как я уже говорила, любишь его. — Флоренция прервалась, чтобы посмотреть на реакцию Элизабет, которая внимательно её слушала. Хотелось очень понять Рудольфуса. — Но реши для себя, выдержишь ли ты его тяжёлый характер, сможешь ли быть с ним в минуты радость и горя, видеть его раздражённым и очень злым. Поверь, мой брат страшен в гневе…       — Я это уже знаю, — тихо произнесла Лиза, кладя руку на живот.       — Он ещё хуже в гневе и может совершить такие поступки, о которых будет потом жалеть всю жизнь. Боясь показаться слабым, Рудольфус равнодушен, прячет всё в себе, скрывается за маской, но если маски не будет, Мерлин знает, кого ты увидишь: рыцаря или чудовище. Реши для себя: потянешь ли ты, сможешь ли ты быть с ним и не делай его центром вселенной, поскольку, если он уйдёт, ты сломаешься, — дала наставление Флоренция.       Лиза некоторое время смотрела на неё.       — Зачем вы мне помогаете? — вопросила она, прищурив синие глаза. Общество слизеринцев научило её, что ничего просто так не бывает.       — Мне тебя жалко, я вижу, ты любишь его, ты простила его после того, что он тебе сказал и сделал, — медленно проговорила целительница.       Одновременно с этим огонь в камине резко взметнулся, а после поменял цвет на зелёный. Лиза вжалась в кресло, видя, как матерелизуется фигура в чёрном одеянии. Один взмах палочки, и каминная решетка отодвинулась, и из камина вышел мужчина. Это был Рудольфус, Элизабет хотела уже вскочить и бросится ему на шею, но Флоренция удержала её от этого, положив руку на плечо.       Лестрейндж был ужасно бледным, черты его лица заострились, под глазами залегли синие тени, а челюсти были плотно сжаты.       — Добрый вечер, — всё так же сухо, без эмоций произнес Лестрейндж, взглянув на женщин.       — Как всё прошло? — спросила мадам Райли, когда Рудольфус двинулся к гардеробу, он шёл как-то странно и прижимал правую руку к себе.       — Виновник пойман, перед тем, как его поймали, он вызвал авроров, было сражение, но всё прошло нормально, этот ублюдок в Блэк-хаусе, с ним беседует Белла, — проинформировал Рудольфус, скрываясь в гардеробной.       Его слова заставили Лизу ужаснуться. Он так спокойно говорил о сражении с мракоборцами, будто это было обычным делом. Ко всему прочему Элизабет задел тот факт, что Рудольфус делает вид, что не замечает её. Было обидно. Вскоре Лестрейндж вышел из гардеробной, представ пред ними в белой рубашке и чёрных брюках. Сквозь ткань рубашки были видны бинты, да и правая рука казалась скованной.       — Что произошло, ты ранен? — озвучила вопрос Лизы Флоренция.       — Ерунда, царапина, один аврор послал в меня Секо, я не успел увернуться, — проинформировал Лестрейндж, вперившись внимательным взглядом в Лизу, и она сжалась в кресле. — Меня уже подлечили, спасибо, что приглядела за ней, сестра, — добавил он.       Целительница выжала улыбку, после чего посмотрела на Лизу и вышла из покоев, оставив их один на один.       Некоторое время стояла тишина. Элизабет, чувствуя смятение, глядела на Лестрейнджа, который в свою очередь делал вид, что ему интересен огонь в камине.       — Как прошёл день? — неожиданно спросил Рудольфус, переведя взгляд на Элизабет.       — Хорошо, — произнесла она, смутившись. Он никогда не интересовался её делами. Может, это не интерес, а вежливое участие?       — Прекрасно, — всё так же безразлично хмыкнул Рудольфус, — идём в постель, поздно уже, — добавил он, двинувшись в сторону спальни. Лиза, ощущая странную радость, что будет с возлюбленным, встала с кресла, положив на него книгу и пошла следом за ним.       На прикроватных тумбочках горели свечи, Рудольфус уже сидел на постели, держа в руках карманные часы. Лиза, стараясь не шуметь, подошла к кровати с другой стороны и села. Он щёлкнул пальцами, вызывая домового эльфа. Тот в ту же секунду предстал пред хозяином.       — Принеси домашнее платье и ночную сорочку Элизабет, — произнёс Лестрейндж, даже не взглянув на неё. Слуга отправился исполнять приказ. Рудольфус некоторое время делал вид, что Элизабет нет в комнате, а когда вернулся эльф с одеждой, равнодушно произнёс:       — Переоденься, — дважды повторять не пришлось, слуга положил одежду на кровать, и Элизабет сразу же взяла ночную сорочку персикового цвета и начала переодеваться. В начале она чувствовала смущение, но, когда поняла, что Рудольфус не собирается на неё смотреть, расслабилась. Конечно, в её душе начинала играть обида, но пока она не давала о себе знать. Переодевшись, Лиза распустила волосы и поправила кружева, которые украшали ночную сорочку, которая была чуть ниже колен. Элизабет, поглядывая на возлюбленного, забралась под одеяло и, втянув голову в плечи, начала наблюдать за Рудольфусом, который всё продолжал разглядывать свои часы. Наконец, он отложил их на тумбочку и тоже лёг в постель исполинских размеров. Между ними было достаточно большое расстояние, и Лизе ужасно хотелось, чтобы оно сократилось, но Рудольфус не думал об этом. Он затушил щелчком пальцев свечи, и комната погрузилась во мрак.       — Спокойной ночи, — сказал Лестрейндж.       — Спокойной, — ответила Лиза, чувствуя, как от обиды к глазам подступают слезы. Она закусила губу, чтобы не всхлипнуть, и попыталась выровнять дыхание, чтобы не выдать себя. Её убивало это безразличие. Он относился к ней как к предмету интерьера, как к пустому месту. Элизабет попыталась подобраться к нему поближе, чтобы чувствовать тепло, она повернулась к нему лицом и сквозь темноту пыталась угадать его позу. Хотелось верить, что он просто устал, что она ему не надоела.       Тихо тикали часы, слышалось спокойное, размеренное дыхание Рудольфуса, он спал. Лиза же плакала от тоски и обиды, лёжа в одной постели с возлюбленным, который был бесконечно далек от неё. Вскоре Лиза погрузилась в сон. Сверкали яркие вспышки, были слышны крики. Человек в чёрной мантии и с маской на лице сражался с двумя аврорами, которые наступали с двух сторон. В груди всё переворачивалось от ужаса и страха. В какой-то момент откуда ни возьмись появился третий страж порядка, он сделал резкий выпад вперед и произнёс:       — Авада Кедавра! — изумрудно-зелёный луч на огромной скорости пронёсся к Пожирателю Смерти и врезался ему в грудь. Воин замер на мгновение, а после начал падать на землю, порыв ветра снял с него капюшон так, что стали видны рыжие волосы. В зелёных глазах навсегда погас огонь жизни.       — Нет! — вскрикнула Лиза, резко подскакивая в постели. Тяжело дыша, она начала озираться. Лунный свет заливал комнату, так что можно было хоть что-то более-менее разглядеть.       — Что произошло? — сонно спросил Рудольфус, проснувшись от её вскрика. Элизабет посмотрела на него, понимая, что все в порядке.       — Дурной сон, — пробормотала она, всхлипнув.       Лестрейндж пододвинулся ближе к ней и обнял поперёк талии, увлекая обратно в кровать. Элизабет легла в его объятия, уткнувшись носом в его плечо. Панику и страх как рукой сняло. Всё хорошо. Стоило ей так подумать, как Рудольфус захрипел и закашлял. Элизабет отстранилась от него, чтобы посмотреть в лицо любимого. Он закрыл рот рукой, продолжая кашлять, а когда убрал руку, то на ней была кровь. Струйка алой жидкости стекала по подбородку и капала на постель.       — Что это, что с вами? — панический спросила Элизабет, не зная, что делать. Лестрейндж положил руку на грудь, зажмурился, а после навзничь упал в ворох постели. — Сэр! — Лиза вцепилась в его холодную руку, пытаясь расшевелить, но не выходило. — Нет, нет, нет!       — Лиза! Очнись! —рявкнул кто-то. Она открыла глаза и тут же встретилась со взглядом Рудольфуса, который склонялся над ней.       Лиза испуганно огляделась, а после бросилась ему на шею, начиная рыдать. Рудольфус замер на секунду, а после обнял её в ответ, начиная гладить по спине и плечам. — Что случилось, сон? — спросил он с неожиданной нежностью в голосе. Лиза, не отрываясь от него, покивала головой, заливаясь снова слезами и ещё сильнее цепляясь в белую рубашку, не желая, чтобы он её отпускал.       — Что снилось? —спросил Лестрейндж, бережно отстраняя Элизабет от себя, чтобы посмотреть в её покрасневшее лицо. Он привычным жестом убрал волосы с лица и впился взглядом в напуганные синие глаза. Элизабет почувствовала, как виски сжимает тихая боль. Так было всегда, когда он касался её разума. Уже через мгновение Лестрейндж изменился в лице и вновь обнял её. Лиза прижалась лицом к его груди, всхлипывая. Волшебники легли в постель.       — Тише, тише, это всего лишь сон, — тихо, успокаивающе прошептал Рудольфус, гладя ее вьющиеся волосы цвета золота.       — Я люблю вас, сэр, — жалко выдохнула Лиза, отстраняясь и глядя ему в глаза в надежде услышать эту же фразу в ответ. Лицо Рудольфуса ничего не выражало, он только внимательно смотрел на неё, после чего выдал:       — Я знаю, Лиза. — Она тихо вздохнула, не получив желаемого. Слёзы снова подступили к глазам. Почему он не показывает чувств? Лестрейндж притянул её к себе, бережно обнимая. — Давай спать, ты, вероятно, очень устала…       Элизабет закрыла глаза, чувствуя его тепло и вдыхая аромат одеколона. Она задремала. Его тихий, успокаивающий шёпот действовал как замечательное снотворное.