Любовь слепа

***

      Бал прошел, как и всегда, ярко. Аристократия расправила крылья, показав себя во всей красе. После салюта, который был посвящён второй леди Лестрейндж, Элизабет удалилась в отведённые ей покои. Там она переоделась в светло-бежевое домашнее платье и села читать книгу, изредка поглядывая на флакончик с зельем, который стоял рядом на тумбочке. Лиза прикрыла глаза и отложила книгу в сторону, понимая, что тратит зря время. Всё равно ничего не откладывалось в голове. Она взяла склянку в руки и глубоко вздохнула. Можно было отказаться от столь опасной идеи. Но нет. Это её последний шанс хоть мгновение почувствовать себя нужной и любимой. Она его не упустит. А после можно и умереть. Всё равно без Рудольфуса ей не жить. Лиза не выдержит, сойдёт с ума. Жаль, что он этого не осознаёт. Хотя в любом случае, после приворота пути назад не будет. Скорее всего, Лестрейндж, поняв, чем его опоили, свернёт ей шею. На это Элизабет тоже были свои мысли. После прощальной ночи она планировала свести счёты с жизнью.       Лиза грустно улыбнулась. Она не видела иного выхода. Она чувствовала, что сходит с ума. Постоянно слышала его голос. Сегодня, увидев Лестрейнджа в кругу близких знакомых, Элизабет едва устояла на ногах от волнения. Но это заметила только Амелия, которая с сожалением посмотрела на Элизабет. Сам же Лестрейндж даже не заметил её. Лиза весь вечер провела сидя у окна, чтобы её никто не трогал и не замечал, а сама тайком наблюдала за возлюбленным. Каким красивым он был! В который раз она убедилась, что Рудольфус совершенен. И тем яснее чувствовалась пропасть между ними. Какой он и какая она. Небо и земля. Он — небо. Она — земля. Вернее, грязь под его ногами.       Этим же вечером Элизабет впервые заметила, что Лестрейндж пользуется популярностью у лиц женского пола. Волшебницы всех сортов вились вокруг него. К каждой из них Лиза испытывала ненависть. Они с ним говорили, они его слушали… Одна из дам, ведьма лет двадцати пяти, насколько поняла Лиза, троюродная сестра Амелии, которая приехала на торжество из Франции, даже имела возможность пригласить Рудольфуса на белый танец. И тот согласился. Глядя на танцующую в центре зала пару, Элизабет с трудом сдерживала злые слёзы. Она должна быть на её месте! Она! В какой-то момент впервые за весь вечер Лестрейндж взглянул в сторону окна и встретился глазами с глазами Элизабет, в которых стояли слёзы. Лиза заставила себя не отводить взгляд. Рудольфус ухмылялся в своей излюбленной манере, будто бы насмехался над её чувствами.       Не в силах это терпеть, Элизабет удалилась на балкон, чтобы более-менее прийти в себя. Там она пришла к выводу, что приворот — это её единственный выход.       Лиза посмотрела на часы. Было половина первого. Бал закончился. Рудольфус, должно быть, уже у себя в покоях. Она встала с кресла, надела мантию и спрятала пузырёк с зельем в своих одеждах, после этого вышла из своих комнат и направилась к покоям Лестрейнджа.       Никогда этот путь не был столь быстрым. Она преодолела всю дорогу меньше, чем за пять минут, остановилась перед нужной дверью, молясь, чтобы никто из посторонних не заметил её. Не дай Мерлин узнает отец или Сесилия. Тогда ей не жить. Элизабет, собрав волю в кулак, постучала. Ответом ей была звенящая тишина. Она закусила от напряжения губу, после чего ещё раз постучала.       — Кто там? — раздался мужской голос за дверью.       — Это Элизабет, — вздохнула ведьма.       Щёлкнул замок, и дверь отворилась. Лиза вошла в помещение. Рудольфус сидел в кресле перед камином, на столике рядом стоял кубок, очевидно, с вином. Лестрейндж имел вид довольно расслабленный и немного захмелевший, об этом говорила немного мятая белая рубашка, расстёгнутая на две верхние пуговицы. Однако это не мешало ему цепко и серьезно уставиться на гостью.       — Какая неприятная встреча, — протянул насмешливо Лестрейндж. Дверь за спиной Лизы захлопнулась. Она почувствовала, что находится в ловушке. — Тебе что-то нужно? — поднял бровь он.       — Я…Сэр, — пролепетала Элизабет, покраснев.       — Не думаю, что ты — сэр, ты вроде бы девушка, — хмыкнул со смешками в глазах Рудольфус, продолжая насмехаться.       — Я хотела сказать, что люблю вас и… — голос сорвался. Элизабет отвела взгляд.       — Я не хочу об этом слышать, сдалась мне твоя любовь, — отмахнулся Лестрейндж.       Он смеялся над ней. Смеялся над её слабостью и чувствами. Ему было всё равно. Элизабет шумно втянула воздух, чувствуя, как заливается густой краской. Но она всё ещё смотрела ему в глаза, не смея отводить взора. Хотя она и была уже в полуобморочном состоянии, у неё дрожали колени, кружилась голова и чуть подташнивало. Но Элизабет упрямо не сдавалась. Она стойко ждала. Всё-таки не зря её распределили ко львам. В её поступке была доля храбрости, иль, может, глупости?       — Чего ты добиваешься? — наконец, равнодушно вопросил Лестрейндж, сузив зелёные глаза.       Элизабет облизала высохшие губы, проглотила ком, вставший в горле, собралась с мыслями и заговорила, глуша в себе эмоции, чтобы не разреветься:       — Я вас люблю, — вздохнула она, сжав руки в кулачки. Лиза была близка к обмороку. — Позвольте быть рядом с вами, я не буду ничего просить, клянусь, сэр…       — Ты уже просишь того, что невозможно, — всё так же равнодушно хмыкнул Рудольфус. — Я трачу зря время, убирайся из моих покоев, — добавил он более резко, очевидно, начиная терять терпение.       — Но пожалуйста, мне без вас жить незачем, неужели вам не понятно? — предприняла очередную попытку Лиза, её голос дрогнул, как бы она ни пыталась сохранять хладнокровие. Всё было тщетно, натура давала о себе знать.       — У тебя появятся другие радости жизни, твой отец говорил, что подобрал тебе подходящую партию, — усмехнулся Лестрейндж, заставив Элизабет побледнеть. Она шумно вздохнула, на миг ей показалась, что земля уходит из-под ног. Лиза затравленно посмотрела на возлюбленного и помотала головой, словно пытаясь развеять этот кошмар.       — Этого не может быть, меня никто не примет в род из-за того, что я… — Она запнулась. Лестрейндж вопросительно поднял бровь, в его глазах отражалась насмешка, жестокая и злая.       — Из-за того, что ты?.. — он ухмыльнулся.       — Из-за того, что моя кровь…       — Грязна, — продолжил за Элизабет Рудольфус, и она покраснела. Как бы она ни пыталась это скрыть и уйти от этого, избавиться от грязи на своём имени было невозможно, тем более в таком обществе. — Если Гиббона, за которого тебя собирается выдать твой добродушный отец, смущает статус твоей крови, то меня тем более… — Лестрейндж взял со столика бокал красного вина. — Или ты думала, что мы вечно будем вместе, как герои какого-нибудь сопливого романа? — Он сделал глоток. Элизабет молча глотала слёзы, нет, внешне это почти не проявлялось, только губы дрожали да глаза щипало. А внутри тем временем горел адский пламень, выжигающий до пепла душу и мечты, всё рвалось и сильно болело, невозможно было дышать. Элизабет казалось, что она проваливается в страшную бездну без возможности сделать спасительный вдох. Но был выход, единственный и самый последний. Тот, который Лиза до последнего не хотела применять. В скрытом кармане её мантии был небольшой пузырёк с зельем, которое подарило бы ей этот спасительный вдох.       Но надолго ли?.. Это нечестно и подло. Это жестоко, но всё же… Это её выход. Последний выход. Пути назад не будет уже никогда. После этого — только смерть. Хотя жизнь без него для неё — это погибель, Элизабет долго так не протянет, а весть о скорой свадьбе мало радовала её. Так что… Она прикрыла глаза, собираясь с мыслями, чтобы сделать этот шаг. Последний шаг.       — Я это понимаю, сэр, я уйду, вы меня больше не увидите, я исчезну, словно меня никогда и не было. — Лиза сжала в кармане пузырёк с зельем. Она принялась ходить по помещению, чувствуя, что вот-вот лишится чувств. — Я понимаю, что вам всегда было всё равно на меня, на мои интересы и мечты. — Элизабет закусила губу, чтобы не разрыдаться. Она повторяла его когда-то сказанные слова. — Но я хочу сказать, что люблю вас. — Лиза сделала очередной шумный вдох, запнувшись. — Очень люблю, — всхлипнула она, после чего метнулась к любимому и села на пол у его ног, пользуясь тем, что Лестрейндж пребывал в шоке. Она взяла его руку и принялась осыпать поцелуями, тихо всхлипывая.       — Позвольте быть с вами, не отвергайте меня, у меня кроме вас никого нет, — продолжала стенать Лиза, не думая о том, что унижается и выглядит довольно жалко.       — Довольно! — оборвал её речь Лестрейндж, окончательно потеряв терпение. Он поднялся на ноги, грубо отшвырнув Элизабет в сторону. Она отползла к тумбочке, на которой стоял кубок с недопитым вином. — Какая же ты жалкая и никчемная, — зло прошипел Рудольфус. — Пошла вон, пока я тебе шею не сломал, — добавил он, желая ещё что-то сказать. Внезапно с хлопком за спиной Лестрейнджа возник эльф.       — Чего тебе? — будучи на взводе, спросил Рудольфус у слуги, тот был близок к истерике. Элизабет, воспользовавшись тем, что возлюбленный отвернулся, достала пузырёк и налила содержимое в кубок, после чего спрятала склянку в кармане и встала.       — Леди Беллатрикс спрашивает о документах юного сэра, хозяин, — промямлил эльф.       — Документы в кабинете сэра Лестрейнджа, — произнёс Рудольфус. Домовик исчез. Лестрейндж повернулся лицом к Лизе, которая с замиранием сердца смотрела на любимого. — Ты ещё здесь? — Он вопросительно поднял бровь, растянув губы в недоброй улыбке. Годы спустя эта улыбка будет доводить членов семьи до ужаса. Элизабет бросилась к двери, с трудом держа себя в руках. Она вышла в коридор, заперла дверь и тяжело прислонилась к стене, с ужасом глядя прямо перед собой. Что теперь будет?! Он её убьет.       Элизабет закусила губу и, с трудом держа себя в руках, отправилась в свои комнаты, которые были этажом ниже. К счастью, по пути её никто не видел, иначе всё это обязательно вылилось бы в проблемы. Добравшись до покоев, Лиза переоделась и легла в постель. Интересно, он принял уже зелье? Что будет дальше? Под эти вопросы она погрузилась в чуткий сон.       Проснулась Элизабет от того, что кто-то на неё смотрел. Открыв глаза, она едва не закричала — рядом с ней на кровати сидел. Рудольфус, который, не моргая, смотрел прямо на неё.       — Сэр? — сонно вопросила Лиза, ничего не понимая. Мгновением спустя она вспомнила всё, что натворила. Она, ожидая кары, втянула голову в плечи и испуганно уставилась на возлюбленного.       — Бетти, — тихо вздохнул Рудольфус. — Прости меня, я был неправ. — С этими словами он наклонился к Лизе и коснулся своими губами её губ. Она, не веря, ответила на поцелуй. Лестрейндж начал углублять поцелуй, Элизабет обвила его шею руками, вдыхая родной запах. По её щекам тем временем начали течь слезы от осознания того, что назад пути больше нет. Она сама его сожгла, подмешав зелье в кубок с вином.       — Когда ты ушла, я внезапно понял, что ты очень мне дорога, я долго думал, стоит ли приходить, — в перерывах между поцелуями шептал Рудольфус, прижимая к себе Элизабет. — И пришёл, поняв, что ты нужна мне. — Он гладил её по спине, по волосам. Лиза же гасила всхлипы, чтобы не выдать себя. На душе было гадко. Но она была счастлива. Очень счастлива. Её любимый рядом, что может быть лучше? Лестрейндж нежно провёл рукой по щеке Элизабет и понял, что она влажная.       — Почему ты плачешь? — спросил он, отстранившись и проникновенно взглянув в синие очи.       Элизабет покачала головой, в её глазах стояли слезы, но она с восхищением и обожанием смотрела в глаза возлюбленного. Она понимала, что всё обман, ей же созданная иллюзия. Но сердце от тёплых слов заходилось в сумасшедшем ритме. Теперь она знала, какой он с ней. С Беллатрикс. И где разница между похотью и любовью. Он ей никогда подобного не говорил. Разве что в первую ночь в процессе соития Лестрейндж на ухо шептал ей какие-то нежные слова, но их мозг Элизабет упустил.       — Я просто соскучилась, — пробормотала Лиза, отведя взгляд в сторону. Рудольфус рассмеялся, но не так холодно, как раньше. А тепло и по-доброму.       — Дурочка, бедная моя дурочка, — проговорил он. После чего стёр с щёки Лизы слёзы. Она робко улыбнулась. — Какая красивая у тебя улыбка, как я мог этого не замечать, красавица ты моя, — улыбнулся Лестрейндж, проведя рукой по светлым волосам.       Да, красавица. Заплаканная, в мятой сорочке, растрёпанными волосами, торчащими в разные стороны безобразным веником, это уже не говоря об опухшем лице и покрасневших глазах. Определённо красавица. Но Рудольфусу, который был под действием зелья, действительно так казалось.       — Я сожалею, что так мало был с тобой и почти ничего о тебе не знаю, — задумчиво изрёк Рудольфус, проведя пальцем по щеке Элизабет. — Мы это исправим. Я это исправлю, — тепло улыбнулся он, после чего щёлкнул пальцами, вызывая домовика. Слуга явился спустя секунду.       — Принеси бутыль красного вина и фрукты. — Эльф исчез выполнять приказ, а Лестрейндж тем временем снял сюртук и отложил его куда-то в сторону, на кровать, оставшись в белой рубашке. Он лёг на вторую половину кровати, всё так же глядя на Элизабет, которая сидела рядом с ним, глядя с немым обожанием на самого дорогого человека на этой земле. — Ты мечтаешь стать целителем? — спросил неожиданно он. Лиза кивнула. — Думаю, из тебя выйдет чудесный врач. — Лестрейндж улыбнулся, а Лиза ответила на это робкой улыбкой. Появился эльф с подносом, с поклонами поставил заказ на прикроватную тумбочку и исчез. Лестрейндж тем временем сел и открыл бутылку вина, после чего налил светлую жидкость в два бокала. — Ты была во Франции, на Ривьере? — спросил Рудольфус, протягивая Лизе бокал.       — Нет, — ответила она, принимая его.       — Тебе нужно там побывать, я отвезу тебя туда, думаю, тебе понравится, — проговорил Лестрейндж, Элизабет отвела взгляд. Как же не хотелось, чтобы эта сказка заканчивалась. Но увы. Всему хорошему приходит конец. В голове промелькнула подлая мысль всё время держать его под зельем. Лиза тут же отбросила её куда подальше. — За нас, — улыбнулся Рудольфус, подняв бокал.       — За тебя, — грустно улыбнулась Элизабет, после чего сделала маленький глоточек и тут же поморщилась.       Спустя несколько минут Лиза и Рудольфус просто лежали на кровати, глядя в потолок, и разговаривали. Вернее, говорил преимущественно Лестрейндж, а Лиза молча слушала, положив голову на плечо любимого человека.       — Мы никогда не танцевали, — неожиданно проговорил он, рассказывая об одном из школьных балов, когда Рабастан случайно поджёг бороду Дамблдора. Элизабет удивлённо посмотрела на любимого. — Потанцуем? — спросил он, сузив зелёные глаза.       — Не стоит, я не умею, — пробормотала Лиза.       Но её жалкое лепетание не было для Рудольфуса особым аргументом. Он рывком сел, после чего поднялся на ноги и протянул Лизе руку с раскрытой ладонью. Она вложила свою ладошку в ладонь Лестрейнджа. Тот помог ей подняться на ноги, после чего вывел в центр комнаты, где было свободное пространство, наколдовал тихую музыку, после чего притянул к себе счастливую Лизу. Они закружились в медленном танце. Элизабет положила руку на плечо Рудольфуса и смотрела с улыбкой в его лицо снизу вверх. Это было волшебно.       Элизабет от удовольствия прикрыла глаза, положив голову на грудь возлюбленного. Он провёл рукой по вьющимся волосам.       — Я люблю вас, — прошептала она в который раз, желая услышать то же самое в ответ. Лестрейндж мягко отстранил Лизу от себя и посмотрел в её глаза. В очах Лестрейнджа плескалось немое обожание. Впервые за всё время романа Элизабет первая подалась навстречу и коснулась своими губами его губ. Рудольфус прижал её к себе, начиная углублять поцелуй. Он осыпал лицо и шею Лизы поцелуями, гладил её по спине.       — Вы любите меня? — спросила она, совсем теряя голову, чувствуя, как горит тело. — Любите? — громче вопросила она.       — Да, да, люблю, люблю! Ты не представляешь насколько, — отзывался Рудольфус в перерывах между поцелуями. — Я люблю тебя, Беллатрикс!