Любовь слепа

***

      Октябрь в этом году выдался очень холодным. Дули промозглые ветра, изо дня в день шли дожди. Ночью приходили первые незначительные морозы. Иными словами природа преподносила сюрпризы. Хотя что-то подсказывало Элизабет, что она в подобных метаморфозах была ни при чём. В окрестности Лестрейндж-холла медленно стягивалась вся нечисть Магической Британии. В буковой роще обосновалась стая оборотней, северные земли занял большой вампирский клан, который ночами тайно выбирался в маггловские деревни и совершал набеги. Многочисленные озёра на землях Рудольфуса Лестрейнджа заняли инфералы Тёмного Лорда. Южные территории леса заняли акрамантулы. Ко всему прочему вблизи замка формировали свои легионы дементоры. Иными словами, земли кишили всякими магическими магическими тварями, которые были отнюдь не безобидны.       Элизабет знала причину. Разумеется, ей об этом никто не говорил. Она сама всё поняла и никому не задавала лишних вопросов. Скоро будет битва. Большая, последняя битва, которая и решит, кто будет править в Британии. Это будет Волдеморт. И никто другой. Лиза знала это точно. Милорд непобедим, бессмертен и очень силён. К нему примкнули гоблины — а это экономическая мощь. Из Румынии доставили драконов, а это великая сила. Дементоры, оборотни, вампиры, инфералы — все они встали под Его знамёна. Но особое место занимали волшебники. В ряды Милорда вербовали всех, даже не особо чистокровных магов. Они должны были стать просто пушечным мясом, солдатами, пешками. Элиту войска составлял Ближний круг. В нём было несколько полевых командиров. Первый — Беллатрикс Лестрейндж, в военном деле ей не было равных, она была чудовищно сильна и жестока, и никто не смел сказать, что она — просто женщина. Безумная Миледи, как её шёпотом называли, была бесстрашной, сильной и свирепой, да спасёт Мерлин того, кто её обидит, да поможет он тем, кто её разозлит.       Второй командир — Антонин Долохов. Об этом маге Элизабет знала очень мало. Он был давним знакомым, если не другом, Тёмного Лорда и Фергуса Лестрейнджа, они познакомились где-то в Сибири. Долохов был одним из сильнейших Пожирателей Смерти, его боялись и ненавидели. Третьим командиром был, что удивительно Рудольфус. Он руководил небольшим поисковым отрядом и в основном занимался вербовкой сторонников и добычей информации. За это Лестрейнджа ненавидел Абраксас Малфой, который занимал этот пост до Рудольфуса. Однако Малфой оступился, а Лестрейндж вовремя это заметил и смёл с шахматной доски конкурента, получив место по левую руку от Повелителя.       Четвёртым командиром был Рабастан, его отряд состоял из рослых, крепких и сильных магов, их называли штурмовой группой. 31 октября 1981. Норд Райдинг. Лестрейндж-холл       То утро было таким же, как всегда. Только с небольшой поправкой, Лиза на ночь осталась в покоях Рудольфуса. Он сам этого захотел, желая немного расслабиться после тяжёлой трудовой недели. Тёмный Лорд совсем озверел в последнее время. Он то и дело отдавал различные приказы соратникам, Лестрейнджи бывали дома крайне редко, в основном они где-то пропадали. Отряд Рудольфуса тоже штаны не просиживал. Сам Лестрейндж отсутствовал дома три дня, за эта время Лиза выпила не одну кружку успокоительного, волнуясь за возлюбленного. Однако вчера вечером он, наконец, появился. Появился чуть подвыпившим, нервным, с обожжённым проклятьем лицом и окровавленными руками. Было непонятно, чья именно это кровь: Рудольфуса или его жертвы.       Элизабет в ужасе смотрела на узкий, но длинный ожог от правого глаза до правого уголка рта и не знала, как ей быть. Любопытство брало верх, но инстинкт самосохранения кричал, что нужно молчать. В итоге Лиза, когда Рудольфус после ванной разомлел от вкусного ужина и бокала вина, подозвал её к себе, желая приласкать, начала осторожно его расспрашивать.       Лестрейндж отвечал неохотно и скупо, но этого Элизабет было достаточно. Не хотелось его разозлить, получить пощёчину и услышать гадостей в свой адрес. Нервный настрой Повелителя передался всем его слугам. Домовики в ужасе ждали приказов Беллатрикс, человеческая прислуга уже как месяц покинула замок, боясь получить Аваду в спину. Элизабет же не хотела испытывать судьбу, зная, что в случае чего от гнева любимого её не спасёт ни Мариус, ни дочка.       Оказалось, что отряд отправили на встречу с чиновником под прикрытием, а там их ждала засада. Чиновник оказался предателем. Завязалась битва, в результате которой предатель обжёг лицо Рудольфусу, а в наказание получил от слетевшего с катушек Пожирателя тёмное проклятье, которое в народе именуется как шиворот-навыворот. Беднягу вывернуло наизнанку. Лестрейнджа запачкало ошмётками плоти чиновника, которую он смыл с себя в ванной, предложив Лизе разделить с ним эти мгновения. Она в ужасе отказалась, поскольку от запаха плоти тошнило, а Лиза начала бояться крови.       После ужина и беседы о приключениях Рудольфуса волшебники предались любовным утехам, закончив только во втором часу ночи. Элизабет уснула в объятьях любимого мужчины, а он был таким уставшим, что позволил ей остаться с ним в эту ночь. Элизабет была счастлива и забылась крепким сном. Но это продолжалось пару часов. Около четырёх часов утра в комнате появился домовик, который сообщил о госте, который желает видеть сэра Лестрейнджа, чтобы передать какие-то сведения. Рудольфус, проклиная незваного гостя, наспех оделся и ушёл. В постель он больше не возвращался.       Элизабет, открыв глаза, сонно оглядела постель. Больше всего её интересовала вторая половина кровати. Там было пусто. Лестрейндж так и не пришёл. Лиза приняла сидячее положение, прижимая к себе одеяло, стесняясь своей наготы. Она огляделась в поисках платья. Оно валялось зелёным облаком у кровати и было изорвано. Рудольфус в порыве страсти терял разум. Элизабет взяла в руки испорченную вещь и осмотрела её с досадой. Восстановлению оно точно не подлежало.       Лиза встала с кровати и завернулась в зелёное шёлковое покрывало, чтобы не чувствовать себя полностью обнажённой. После этого Лиза подошла к двери, ведущей в кабинет возлюбленного. Было тихо, значит, он один, если, кончено, Лестрейндж вообще там. Чаще всего в такое время, было семь утра, он разбирал какие-то бумаги, изучал книги и карты. Элизабет открыла дверь и заглянула в кабинет.       Рудольфус сидел за письменным столом и что-то сосредоточенно читал в какой-то книге, делая пометки. Лиза вошла в помещение, придерживая покрывало, чтобы оно не упало к её ногам.       — Доброе утро, — зевнула она, глядя любящим взглядом на Рудольфуса, который медленно поднял взгляд от книги и сфокусировал его на любовнице.       — Доброе, — буркнул он, возвращаясь к своим делам. Лиза подошла к столу.       — Что за гость приходил? — вопросила зачем-то она.       — Не важно, — слишком резко сказал Лестрейндж, заставив Лизу вздрогнуть.       Он был очень напряжён, о чём-то думал, но, как всегда, не желал делиться с ней своими мыслями. Элизабет поняла, что расспрашивать его не стоит. Иначе всё может обернуться печально для неё. Она и так боялась последний месяц попасть под горячую руку.       Рудольфус закрыл книгу и отложил её в сторону, после этого потёр рукой шею. Элизабет быстро обошла стол, встала за спиной возлюбленного и осторожно положила руки ему на плечи, словно прося разрешения. Её руки скользнули выше, она осторожно начала делать массаж. Лестрейндж заурчал от удовольствия, откинув голову назад и закрыв глаза. Элизабет улыбнулась. В какой-то момент она, не совладав с собой, наклонилась и обняла его со спины.       — Я люблю вас, сэр, очень люблю, вы — смысл моего существования, прошу, берегите себя, — тихо прошептала она.       — Ты говоришь мне это всегда, — отозвался Рудольфус, отстраняя от себя Лизу и поворачиваясь к ней полубоком. — Что со мной может случиться? — спросил он, взяв её за подбородок.       — Все говорят о сражении, и я боюсь, что с вами что-то случится… Что будет со мной, что будет с Шарли и Мариусом? — вопросила Элизабет, хмурясь. — Мне снятся сны, кошмары… Разрушенный замок, трупы Пожирателей, кровь, много крови, реки крови, — забормотала Лиза, она не хотела вспоминать свои кошмары. — А ещё дементоры и Азкабан, — пискнула она, по её щекам потекли слёзы.       Лестрейндж нахмурился, глядя в её лицо. Он вздохнул и протянул к ней вторую руку. Элизабет напряглась, но Рудольфус только вытер с её щёк слезы, после чего посадил себе на колени, бережно обнимая за талию. Лиза прильнула к нему, положив голову на плечо Лестрейнджа.       — Всё, что тебе снится — бред, — заговорил он, успокаивающе гладя Элизабет по голове и спине. — Со мной ничего не случится, а если случится, то Басти позаботится о вас. Ни с тобой, ни с детьми ничего плохого не случится, — заверил её Рудольфус.       — А Азкабан? — всхлипнула Лиза.       — Сама подумай: Азкабан может случиться только в том случае, если Тёмный Лорд падет, а он бессмертен и всесилен, так? — спросил Рудольфус. Лиза кивнула. — Ко всему прочему, в эту ночь всё решится.       — Как это понимать? — спросила Элизабет, посмотрев в глаза любимого мужчины.       — Сам не знаю, — отмахнулся он. — Но завтрашний рассвет — это рассвет новой эпохи. Эпохи Лорда Волдеморта и его Пожирателей Смерти, — заверил её Рудольфус.       Если сомнения и оставались, то они быстро улетучились. Лиза прикрыла глаза, обнимая Лестрейнджа за шею. В голове была какая-то каша, ко всему прочему её немного подташнивало. Она знала эти симптомы, но беременность была исключена. После той кошмарной беременности и жутких родов Лиза не могла иметь детей. Так выразилась Флоренция.       Элизабет ещё сильней помрачнела. Воспоминания о матери Мариуса терзали её душу, ей было больно смотреть на невинного ребёнка, который волей судьбы остался совсем один. Лиза поклялась себе, что никогда не бросит мальчика. Он не будет знать, каково это не ведать любви и жить в отчуждении, когда тебя ненавидят близкие люди. Она всеми силами заботилась о бедном ребёнке, прекрасно зная, что он чувствует. Мариус был для неё как открытая книга.       Рудольфус же тоже принимал в нём участие, когда был свободен. Он очень хотел сына, но, увы, у судьбы были иные планы на сей счет. Поэтому Лестрейндж изливал нерастраченную любовь на Шарли, Мариуса и Каспиана, к которому не питал большой привязанности, но всегда готов был защитить наследника и помочь ему.       — Какие планы на день? — тихо спросила Лиза, желая развеять гнетущую тишину.       В последнее время она её до жути пугала. Ей было страшно одной. Весь мир затаился, словно вот-вот начнётся самая сильная буря. После которой только — смерть. Лестрейндж посмеивался над её страхами, объясняя, что эта буря — армия Тёмного Лорда на подступах к Хогвартсу.       — Ничего особенного, собираюсь кое-куда сходить, потом вернусь в имение. Всё-таки сегодня ежегодный бал, — улыбнулся Рудольфус. — Беллатрикс всё как следует подготовит, нам нужно расслабиться перед важными событиями, — добавил он. — У тебя какие планы? — спросил Лестрейндж.       — Пойду, разбужу детей, мы позавтракаем, выйдем в розарий, после навестим Эми, — перечислила Лиза. Ей нравились такие моменты. Обстановка была до ужаса домашней, было уютно, тепло и спокойно. Лиза чувствовала, что в полной безопасности рядом с любимым.       — Как себя чувствует Амелия? — спросил Рудольфус.       — Токсикоз жуткий, бедняжка не выходит из уборной, — пожаловалась Лиза. Новость о беременности Эми стала приятной неожиданностью. Но леди Лестрейндж плохо её переносила.       — Вовремя мой брат постарался, — растянул губы в ухмылке Рудольфус. — Даст Мерлин, всё будет хорошо, и род получит ещё одного сильного наследника, — добавил Рудольфус.       — А если будет девочка? — спросила Лиза. Лестрейндж неопределённо пожал плечами.       — Ну, девочка, так девочка, главное, чтобы была здоровой, — отмахнулся он. — Всё-таки Эми хотела дочь, жаль, что её первенец, Эйлин, так и не сделала и вдоха, — заметил тихо Руди. У Лизы сердце сжалось. Она понимала, что подруге было очень больно.       Ту историю Элизабет знала смутно, она была окутана саваном тайн. Дело в том, что первенец Рабастана и Эми погиб в родах, произошло это во Франции. К счастью для пары, за неделю до этого Беллатрикс тайно ото всех родила раньше срока крохотного мальчика, о рождении которого знали только Повелитель и Рудольфус. Старшая чета не могла представить малыша миру, поскольку о беременности Беллы никто не знал, да и о связи Милорда с леди Лестрейндж догадывались. К тому же, если бы Лестрейнджи выдали его за своего, то его имя всё равно не появилось на гобелене. Бастарды там не отображаются. Для безопасности мальчика Повелитель велел отвезти его во Францию и отдать на воспитание Амелии, которая оплакивала свою малышку. Девушка приняла малыша, не зная, кто его родители, но она знала, что мальчик — чистокровен. Ребёнка ввели в род, так имя Каспиана Гипериона Лестрейнджа появилось в старинных справочниках чистокровных. Почему нельзя было так сделать Рудольфусу и Белле — непонятно. Может, такую аферу они проделали ради безопасности. Всё же сын Амелии Лестрейндж звучит лучше, чем сын Беллатрикс Безумной.       Элизабет знала тайну Повелителя и Беллатрикс, она знала об их общем ребёнке, который рос очень одаренным и сильным. Лиза дала Непреложный обет Рудольфусу, если она откроет кому-то эту тайну, то тут же умрёт в страшных муках.       — Скоро проснутся дети, тебе уже пора, — вырвал её из размышлений Рудольфус.       Элизабет вздрогнула и кивнула, вставала с его колен, придерживая покрывало, в котором была. Она быстро выскользнула в коридор, прекрасно зная, что картин там нет, а гости прибудут только к балу. Элизабет забежала в свои покои, которые она делила с Шарли. Девочка всё ещё спала, сжавшись в клубочек под одеялом. Элизабет улыбнулась, после чего пошла в гардеробную, чтобы переодеться. Всё-таки ходить в одном покрывале не очень удобно.       Переодевшись в тёмно-серое платье, Лиза вернулась в комнату и обнаружила Мариуса, который сидел перед камином, читая какую-то книгу. Мальчик по-прежнему говорил неохотно и мало, был бледен и худ, ко всему прочему в начале месяца он умудрился поймать какую-то пакость вроде группа и до сих пор не оправился. В целях профилактики Лиза держала Шарли в стороне от родственника, с которым они хорошо ладили, несмотря на разницу в возрасте. Теперь же болезнь отступила.       — С добрым утром, — поприветствовала Лиза ребёнка, взъерошив его тёмно-рыжие волосы. Тот поморщился, будто лимон съел, и пригладил свои лохмы.       — Доброе, — буркнул он, не отвлекаясь от книги.       Элизабет тем временем призвала домовика и приказала принести завтрак на троих.       — У тебя плохое настроение? — спросила Лиза, когда эльф исчез, чтобы выполнить поручение.       — Нормальное у меня настроение.       Было ясно, что мальчик не желает идти на контакт. Зачем же он тогда пришёл в комнату Лизы?       — Встал не стой ноги?       — Спал не на том боку, — отозвался тут же Мариус.       — Интересно, какой бок у тебя не тот? — со смешками в глазах поинтересовалась Лиза, садясь в кресло рядом с диванчиком, на котором и расположился мальчик.       — Много будете знать, скоро состаритесь, — парировал Мариус, закрыв книгу и отложив её в сторону. — А там и до кладбища не так далеко. — Сказав это, он сузил глаза, которые в полумараке комнаты казалось серыми. Ещё одна странность — цвет глаз у Мариуса менялся в зависимости от его настроения и освещения. Серый цвет говорил, что он напряжён и немного напуган. Элизабет уже могла определить его настроение по цвету глаз.       — Нет уж, давай без кладбища… Я ещё молодая, у меня есть мечты, я жить хочу, — улыбнулась Лиза.       — Моя мама тоже было не старой. Мой брат тоже хотел жить, а у отца были мечты, — отозвался Мариус мрачно.       Его слова заставили Элизабет напрячься, иной раз ей казалось, что мальчик прекрасно знает, что мать казнили. Но откуда? Ему-то сказали, что она погибла во время нападения грязнокровок. Пусть лучше Флоренция останется в воспоминаниях сына верной и любящей, а не предательницей семьи. Эльф тем временем накрывал на стол.       — Бетти, — позвал девушку мальчик, забравшись на диван с ногами. Лиза посмотрела на него и кивнула, давая понять, что слушает его. — А замок точно неприступен? — спросил юный волшебник.       — Точно, — кивнула она, не задумываясь. Поместье окутано магией и не простой, а родовой. Это вам не цветочки. Просто так древнюю защиту не снесешь.       — А если будет штурм, он выстоит? — продолжал задавать вопросы ребёнок. В душе у Лизы начали появляться сомнения, предчувствие силилось и росло.       — Должен, — уклончиво ответила она.       — Так должен или выстоит? — продолжал допрос Мариус.       — Выстоит, — изрекла Лиза. Больше он не задавал таких вопросов.       Элизабет разбудила дочь, которая за прошедшие месяцы чуть подросла и стала ещё краше. Малышка всегда вставала быстро и без проблем, но не в этот раз. Девочка хныкала, тёрла глазки. Лизе пришлось взять её на руки, хотя она была достаточно тяжёлой для неё. Эльфийка, которая присматривала за маленькой госпожой ночью, доложила, что Шарли в эту ночь спала очень плохо.