Любовь слепа

***

31 октября 1981. Норд Райдинг. Лестрейндж-холл       Элизабет с трудом уложила дочь. Девочка сегодня была на редкость капризной и беспокойной. Шарли постоянно плакала, просилась на руки, не хотела играть и бегать. Малышка почти не слезала с рук матери, и даже Мариус и Асентус не смогли её развеселить.       Элизабет попыталась отстранить от себя девочку, чтобы встать с кровати, но какой там. Кроха так крепко держала её за руку, что это было практически невозможно. Лиза готова была взвыть от досады. Она ведь хотела зайти к Мариусу и пожелать ему сладких снов.       Элизабет потерла глаза. Она целый день провела с дочерью в комнате, с утра они зашли к Эми, которая была бледна как мел и очень слаба. Она с трудом стояла на ногах, а у неё ведь маленький ребенок, который везде лезет и всё исследует, к счастью у Лестрейнджей были эльфы.       В замке тем временем шёл светский прием, в котором ни Лиза, ни Шарли не участвовали. Лиза была для всех погибшей, а Шарли — бастард, о котором врагам Рудольфуса знать необязательно. По-крайней мере сейчас, когда она сильно подвержена сглазу. Мариус, Каспиан и Асентус же приняли участие в празднике, который уже почти закончился. Об этом говорил красивый фейрверк за окном. Именно после него Шарли и легла спать, не оценив красивых огней, девочку они очень испугали. Что было странно, или она никогда их не видела?       Элизабет, поняв, что ей не освободиться, обняла бережно беспокойную дочь и укрыла её одеялом, поцеловав в рыжую макушку. Рудольфус сегодня не заходил. Лестрейндж был занят, полный дом гостей — не шутки. Лиза зевнула и провалилась в полусон.       Разбудил её хлопок. Она подскочила в кровати и сонно уставилась на эльфа, который испуганно сжимал край наволочки с фамильным гербом. Шарли тут же захныкала.       — Хозяин Рудольфус велел вам явиться в его кабинет, — пропищал домовик, после чего исчез.       Элизабет же встала с кровати и наспех облачилась в платье. После этого она укрыла дочь и вышла в коридор, заперев дверь. Лиза была сбита с толку. Зачем Лестрейндж отдал подобный приказ разбудить её в третьем часу ночи? Что ему нужно? Возможно, что-то случилось. С подобными мыслями в голове она подошла к главным покоям и постучала. Дверь отворилась перед ней. Элизабет переступила порог комнаты и вмиг напряглась. Дверь бесшумно, повинуясь воле хозяина, захлопнулась за её спиной.       Рудольфус стоял у окна, положив руки на подоконник, он был облачён в чёрные одежды, спина его была сгорблена.       — Сэр Лестрейндж, — тихо сказала Лиза, подходя к возлюбленному и кладя руку ему на плечо.       Он вздрогнул, словно просыпаясь от глубокого сна. Маг посмотрел на любовницу. У Элизабет в душе все похолодело. Она никогда не видела его в подобном состояния. Глаза потускнели, в них отражалась глубокая печали и тоска, лицо осунулось, да и то, как стоял Рудольфус говорило о многом. Он стоял с опущенными плечами.       — Что произошло? Вы не заболели? — испуганно спросила Элизабет и, поддаваясь порыву сердца, прикоснулась рукой к его лбу, однако Лестрейндж перехватил её руку и, сжав её, приблизил к своему лицу, оставив долгий и странно нежный поцелуй на тыльной стороне ладони.       — Элизабет, мне жаль тебе об этом говорить, но я не могу утаить это, — изрёк Рудольфус напряженно. — Дело в том, что этой ночью… Наш Повелитель, Лорд Волдеморт отправился в одиночку на рейд и исчез, — с огромным трудом закончил он.       Лиза широко раскрыла глаза и с неверием смотрела на любимого. Быть этого не может.       — Он погиб? — очень тихо спросила она.       — Нет! — резко и с прежней силой в голосе ответил Лестрейндж, сжимая до боли её руку. — Он жив, он бессмертен! И он вернётся, мы дождемся, его и весь мир падёт перед его силой и мудростью! — Голос Рудольфуса креп и силился, а глаза горели фанатичным пламенем, в этот момент он как никогда был похож на свою жену.       — Как Беллатрикс? — не понимая зачем, спросила Элизабет, помня, что Беллатрикс любит Повелителя искренней любовью, так же любит, как и Лиза Рудольфуса.       Если раньше Элизабет её не выносила, то после того, как она спасла её от смерти, многое изменилось. Лиза жалела женщину. Повелитель, должно быть, жестокий любовник. Более жестокий, чем Лестрейндж.       — Она вне себя от горя, мы ходили искать Милорда, даже взяли в плен и допросили людей Дамблдора, но ничего не узнали, — вздохнул Рудольфус, потирая правое запястье. Только сейчас Лиза заметила на его руке повязку.       — Вас ранили? — испуганно вскрикнула Элизабет.       — Пустяки, — отмахнулся Лестрейндж. — Царапина, — добавил он.       Дверь отворилась, и в комнату вошла Беллатрикс, облачённая во всё чёрное, её волосы были собраны в пучок. Одного взгляда для Лизы хватило, чтобы понять, что женщина вне себя от горя. Об этом говорили припухшие красные глаза и искусанные губы, словно Белла гасила свои крики, закусывая губу. Рядом с матерью, держа её за руку, стоял Каспиан, который выглядел очень расстроенным. На его щеках всё ещё блестели дорожки от слёз, а в глазах плескался целый океан боли.       — Рудольфус, у нас нет времени, замок уже накрыт куполом, Рабастан начал укреплять стены, окна и двери защитными чарами, мы с ним укрепили одну из башен, где будут прятаться на момент битвы дети, — с силой в голосе заговорила Беллатрикс, от её трагедии не осталось и следа, кроме затаённой боли на самом дне чёрных омутов, которые были объяты сейчас пламенем ненависти. — Детей не эвакуировать, — добавила она. Каспиан всхлипнул, обняв мать за ноги и уткнувшись лицом в её чёрную юбку.       — Битва? — с ужасом спросила Элизабет, переводя ошарашенный взгляд с Беллы на любовника. Тот мучительно кивнул, только сейчас Лиза заметила, что он тоже в одеянии Пожирателя Смерти.       — Да, — кивнул он.       — Как же дети? — вопросила Элизабет.       — Всё будет хорошо, мы просто не успели ничего предпринять, чтобы спрятать их, даже если мы их спрятали бы, малышей найдут, — пояснила Беллатрикс, поглаживая сына по голове, тот чуть громче всхлипнул.       — Пойдём, я отведу тебя и Шарли в башню, также нужно самому всё проверить и поставить родовые заклинания, призванные защищать наследников рода, — решительно изрёк Рудольфус, направляясь к выходу. — Пожиратели Смерти уже прибыли? — спросил Лестрейндж у супруги, когда поравнялся с ней.       — Да, как и оборотни, вампиры, — кивнула та. — Уведи Каспиана, — приказала Беллатрикс, отстраняя мальчика от себя. Лестрейндж хотел взять ребёнка за руку, но какой там, тот отшатнулся от него.       — Мама, все же будет хорошо, да? Мама? — начал плакать ребёнок. Беллатрикс присела перед ним на корточки и взяла личико малыша в свои ладони.       — Всё будет хорошо, сынок, будь сильным, никогда не сдавайся, — с большим трудом говорила Беллатрикс, глядя с нежностью в серые глаза мальчика. — Помни, что в тебе течёт кровь Блэков, и ты не можешь чего-то бояться, — добавила она. — А теперь ступай. — Леди Лестрейндж поцеловала сына в лоб и Рудольфус взял его за руку, чтобы увести.       Элизабет смахнула слёзы с глаз. Настолько тронули её слова Беллатрикс. Она с сочувствием посмотрела на Беллу. Почему-то ей казалось, что Пожирательница Смерти прощалась с единственным ребенком.       Они втроём вошли в комнату Шарлотты. Девочка всё ещё спала, обняв подушку. Рудольфус подошёл к кровати и с нежностью провёл рукой по щеке дочери. После этого он быстро завернул её в покрывало и поднял на руки, чтобы отнести в защищённую башню. Пока Лестрейндж возился с Шарли, Лиза осторожно взяла принца за руку, тот вздрогнул, посмотрев на Элизабет, та попыталась улыбнуться, но, увы. Ничего у неё не вышло. Каспиан ей доверял, хотелось так думать. Всё же Элизабет больше года за ним смотрела. Лучше бы они так и остались во Франции вдали от этой войны, смертей и интриг.       В полной тишине волшебники преодолели расстояние до башни. Рудольфус внёс дочь в небольшую, но уютную комнатку с большой кроватью, диванчиком и камином. Там уже была младшая чета Лестрейнджей с сыном. Амелия тихо плакала, обняв мужа. Рабастан, который редко проявлял чувства к маленькому сыну, держал мальчика на руках, что-то тихо ему говоря. Ребёнок был сонным и ему было не до отца.       — Как же я без тебя? Как? — стенала Эми, когда Рудольфус, Лиза и дети пересекли порог комнаты.       — Вы будите жить, Амелия, я сделаю всё для этого, — молвил Рабастан, целуя сына в щеку.       — Что будет со мной? С Асентусом, а с маленьким? — Амелия зарыдала пуще прежнего, положив руку на плоский живот.       — Все будет хорошо, Эми, я обещаю, — очень тихо проговорил Рабастан, глядя в синие глаза юной жены.       Рудольфус тем временем положил дочь на кровать, на которой и сидел его брат с сыном и женой. Лиза скользнула взглядом по комнате и увидела Мариуса, который стоял у окна, глядя на звёзды. Ночь была тёмной и очень тихой, но лучше бы была гроза.       Сэр Лестрейндж начал проверять чары, добавляя что-то своё, после того, как всё было сделано, он кивнул напряжённому брату, который никак не мог успокоить напуганную жену. Асентусу передалось настроение матери, и он теперь хныкал. Каспиан, сидя на кровати, тупо пялился в одну точку, Шарлотта же ворочалась во сне, ей явно не нравился шум.       — Нам пора, — сухо изрёк Рудольфус, глядя на брата.       Тот в последний раз поцеловал родны и встал с постели, глядя решительно на Рудольфуса. Лестрейнджи направились к выходу, Элизабет же находилась в состоянии глубокого шока, она ещё не понимала, что происходит, смысл происходящего не доходил до неё. Может, поэтому она не металась в ужасе, не ревела подобно Эми?       — Будьте осторожны, Рудольфус, — неожиданно вскрикнула Элизабет, резко вставая с кровати и направляясь к возлюбленному. — Я люблю вас, — добавила она, подходя к нему вплотную. Лестрейндж протянул к ней руку и коснулся бледной щеки.       — Будь сильной, Бетти, береги детей, вверяю вас Мерлину и Моргане, — мрачно изрёк он, после чего поцеловал её в лоб. С этими словами Рудольфус удалился из комнаты, заперев дверь.       Элизабет закрыла дрожащей рукой рот, только сейчас до неё начал доходить весь смысл происходящего. Тёмный Лорд пал, у Пожирателей нет покровителя и защиты, замок окружён со всех сторон, Пожиратели Смерти решили идти до конца. Будет битва. Битва, в которой многие пострадают. Битва, в которой многие умрут. Битва… А они: Лиза, беременная Амелия, которой прописан покой, четверо маленьких детей, из которых говорить нормально может только Мариус, в самом эпицентре грядущего взрыва. С тонущего корабля никуда не сбежишь. Никуда.       К глазам подступали слёзы, ноги подкашивались. Элизабет хотела, как в детстве, забиться в угол, спрятаться ото всех и плакать, плакать до боли в горле. Захныкала тихо Шарлотта, это более или менее отрезвило Лиза. Она посмотрела на спящую дочь и поняла, что не может так просто опустить руки. Не может, ради своего ребёнка. Элизабет вытерла слёзы и подошла к кровати, осторожно села на самый край, начиная успокаивать дочь, поглаживая её голове, по животу, ручкам. Девочка вскоре успокоилась, а к Лизе подошёл Мариус и сел рядом с ней.       — Пожиратели проиграют сражение, — тихо сказал мальчик. — Авроров слишком много, они злы, очень злы и желают мести. А среди наших полно предателей, которые в ужасе бегут с тонущего корабля. — Последнюю фразу мальчик буквально выплюнул, зло сверкнув зелёными глазами. В этот момент сходство с Рудольфусом было просто феноменальным. Элизабет обняла одинокого ребёнка, поцеловав в рыжую макушку.       — Мы выстоим, выстоим, — убеждая саму себя, проговорила она, посмотрев на Амелию, которая всё так же беззвучно плакала, обнимая сына. Эми невозможно было узнать, что-то в ней сломалось.       Очень скоро на улице замелькали вспышки, небо озарило ярким светом, словно солнце взошло. Элизабет встала с кровати и подошла к окну, в душе похолодело, а сердце сжал ужас. Защитный купол над замком был объят ярким пламенем, его сжигали заклинания авроров и Оридена Феникса. Защита древнего имения стремительно таяла, хотя магия пыталась противостоять сильному натиску. С неба сыпались искры на деревья, которые вспыхивали подобно спичкам. Лиза закрыла рот рукой и всхлипнула. К ней подошёл Мариус, мальчик взял свою покровительницу за руку и сжал ладошкой холодные пальцы. От шума проснулась Шарлотта, которая тихо заплакала от страха, подхватив плач Асентуса. Только Каспиан сохранял ледяное спокойствие, мальчик своё уже отплакал. Теперь он сидел, сгорбившись и глядя в одну точку, его серые глаза не выражали ни одной эмоции.       Защитники замка не собирались сдавать имение просто так, очень скоро, когда купол сгорел, завязалась битва. Элизабет на всякий случай наложила на окна несколько заклинаний, чтобы в случае чего осколки не ранили детей. В комнате царил самый настоящий бардак, слышались стенания детей. Леди Лестрейндж же молча сидела на кровати, забравшись под одеяло с ногами и обняв двухлетнего сына. Эми перестала плакать.       — Зачем ты накладываешь чары? — вопросила она, глядя покрасневшими глазами на Лизу, которая вспоминала все известные защитные заклинания, укрепляя дверь. — Они не помогут, когда авроры войдут…       Лиза закрыла на мгновение глаза, замерев. Её пугала апатия Эми. Да, она прекрасно понимала, что скорее всего они все обречены. Пожирателей меньше, чем авроров, без Милорда их силы стремительно таяли. Но сдаваться так быстро — это слишком. Нужно было идти до конца, да конца, иначе всё падет крахом. Отдавать врагам свою крошечную дочь Лиза не собиралась. И пусть мир горит синем пламенем, она не бросит дочь.       - Не помогут, но задержат их, — ответила с расстановкой Лиза, смерив Амелию ледяным взглядом. Если бы в помещении был Рудольфус, то многие бы заметили, что теперь Элизабет смотрит точно так же, как и он.       Время шло. Битва набирала обороты. В каждую минуту кто-то отходил в мир иной. Сражение перенеслось в сам замок, авроры сломали защиту на рассвете, едва это произошло, сотни озлобленных грязнокровок хлынули в замок. Отовсюду доносились крики умирающих, казалось, боль пропитала воздух, смерть гуляла по коридорам. Амелию трясло мелкой дрожью, она то и дело хваталось за низ живота, с трудом сдерживая стоны боли. Элизабет опасалась за неё и за нерождённого ребенка, который, скорее всего, не выживет в этом ужасе. Дети сидели на кровати, прижавшись к друг другу, только Шарли сидела на руках у матери. Девочка то и дело всхлипывала, прижавшись всем телом к маме. Элизабет не могла её успокоить, ребёнок боялся ярких вспышек, криков и грохота.       Каспиан забился в угол кровати, закрыв руками уши, ему тоже было очень страшно, но на личике не было эмоций, словно всё было как всегда. Мариус обнимал наследника, с ужасом в зелёных глазах глядя на входную дверь. Судя по грохоту, они были очень близко. Слишком близко.       Лиза тихо молилась всем известным богам, она не надеялась на чудо, но всё же желала, чтобы защита, поставленная Лестрейнджами, сработала, защитила их от шальных проклятий.       — Мама, где папа? Я к нему хочу, — плакала Шарлотта, обнимая мать.       Элизабет с болью провела рукой по рыжим кудрям дочери, которая мелко дрожала. Она молилась за здравие Рудольфуса, молилась, чтобы он выжил в самом пекле.       Послышался оглушительный грохот. Проклятьем, видимо, снесли стену в смежную комнату. Значит, очень скоро они будут здесь.       — Мариус, возьми Шарли, — изрекла Лиза, отстраняя от себя дочь и сажая её рядом с мальчиком, который обнял её, прижав к себе.       Элизабет вскочила на ноги, вытащив палочку. Она быстро задёрнула полог кровати, тем самым спрятав детей от посторонних глаз. Эми помогать ей, по-видимому, не собиралась.       Элизабет направилась к двери, она встала в позицию, с ужасом в синих глазах глядя на дверь в комнату. В неё врезалось заклинание, Лиза вздрогнула всем телом, но назад не отступила. Ещё одна вспышка, единственная преграда, отделяющая врагов от обитателей комнаты, пала. Дверь рухнула к ногам девушки, та задрожала всем телом, отшатнувшись каким-то чудом. Осколки её не задели. В отсветах заклинаний Элизабет увидела мужскую фигуру. А в следующий миг в комнату протиснулись авроры.       Лиза начала запускать заклинания. Но практики у неё не было совсем, поэтому детские заклятия никому не причинили вреда. Мужчины переглянулись. Ещё бы, они не ожидали увидеть женщину.       — Стой, где стоишь, не подходи! — с ужасом в голосе закричала Элизабет, выставив вперёд руку с палочкой. — Тут только дети, дети! — продолжила она, у неё дрожали коленки, по щекам потекли слёзы. Всё её существо было полно страха.       — Какая хорошенькая, — похабно заметил какой-то рослый светловолосый мужчина, переглянувшись с товарищами. — Я бы с ней побеседовал. — Он сделал шаг в сторону Лизы, та запустила в него жалящее заклинание. Попала в щёку, незнакомец вскрикнул, схватившись за лицо. — Дрянь! — рявкнул он диким голосом, запуская в Лизу сильное режущее проклятье.       Элизабет увернулась, проклятье просвистело в миллиметре от неё и врезалось в кровать, как раз с той стороны, где сидела Эми с сыном.       — Нет! Там дети! — завопила Лиза, в следующее мгновение её настигло заклинание. Мир вокруг померк. Стало темно и тихо.