Feder – Lordly (Original Mix)
POV Mr. X
Темнеет, когда машина подъезжает к воротам особняка. Друг протягивает мне маску, скрывающую половину лица. Беру её в руки и озадаченно смотрю, ожидая ответа на немой вопрос. — Здесь принято быть человеком без личности, имени, статуса, поэтому надевай, — друг скрывает черты лица под матовой чёрной кожей, ремешки плотно притягивают маску, чтобы не посмели упасть и расстегнуться. — Что дальше? — выдыхаю. Сердце колотится от ожидания. — Забудь, кем являешься, и веселись, — он беззаботен, совсем не похож на меня. В его позе слишком много власти и хищности, но они не агрессивные. Нет, ленивые, вальяжные. Я же похож на загнанного шакалом в угол ягнёнка. Только большая удача может спасти меня от расправы. — Знаю, тебе тяжело. В первый раз всем трудно пересилить себя, перейти черту. Но это становится очень легко, после первого прикосновения крови к губам. — Крови? — рассеяно переспрашиваю, глядя на огни особняка и женщин, полуобнажённых, с ошейниками на шее, красными следами от ударов на теле. — Да, друг мой, крови. Это сравнимо с первым убийством врага. Совсем как на войне. Тебе знакомо это ощущение власти, когда держишь в руках жизнь человека. Тебе хотелось это повторить, да? Киваю. Вероятно, я странный. Недавно был на поле битвы, сидел в дознавательной и допрашивал военных преступников, чтобы потом собственноручно расстрелять за предательство, использование запрещённого оружия и антигуманные методы войны. Сколько их — убитых моими руками? Я давно перестал считать. Вернувшись в столицу, где возникает ощущение ностальгии по временам юношества и детства, где время будто совсем не идёт, а война где-то в параллельном мире, меня начали мучить кошмары. Я не мог спать больше двух часов подряд. Призраки прошлого терзали мой разум, врывались в реальность и теснили мой контроль. Как говорили врачи, у меня тяжёлая послевоенная травма, психологическая травма. Хватание табельного оружия даже во сне — лишь малая часть айсберга ужасов моего нынешнего существования. Лучший друг решил мне помочь. Лучший друг, который пробыл в плену больше, чем я на поле боя, и выглядящий сейчас намного сильнее меня. Мне нужно просто отдохнуть и забыть всё, хотя бы на время. — Здесь ты можешь принять любое обличье, — продолжает говорить он. — Стать маньяком, насильником, совратителем, поменять ориентацию, воспользоваться гримёркой и стать аппетитной сучкой… Можешь трахать как, где и кого хочешь. Нет запретов. Кстати, здесь есть свободные, как мы, у которых есть право выбора, а есть и те, кто им обделён. Управляющий отбирает многих самостоятельно, чтобы «товар» зря не расходовался. Большинство — приговорённые к смертной казни и пожизненному. Если кого-нибудь случайно убьёшь, тебе ничего не будет, — мужчина в конце нервно смеётся, зарываясь пальцами в собственные волосы. Смотрю на него, чувствуя накатывающее нервное напряжение. Должно быть, он шутит. — Для тебя это будет полезно, — говорит он тоном моего психиатра. — Да неужели? — не скрываю нервозность. Прикасаюсь пальцами к циферблату наручных часов и смотрю на время. Друг замечает это и подаётся вперёд. — Я же сказал: ничего, что может выдать твою личность, — его руки силой разжимают мои и снимают часы, бросая их на диван. Он поправляет мою бабочку и прикасается тыльной стороной кисти к моей скуле, смотрит пристально в глаза. — Я предельно серьёзен. Никто не должен знать, кто ты, кроме меня и Управляющего. — Почему? Но друг не отвечает. Лакей открывает дверь машины и нам приходится выйти. Мужчины все одеты в смокинги. Все в масках. Все одинаковы. Почти. Разница только в цвете волос, глаз, росте. Женщины же разные. Многие одеты в облегающие платья, другие с ошейниками, идущие на четвереньках как собаки. Многие в латексе. Есть совсем юные, есть постарше. Немного женщин в масках. Большинство без них. Встречаются и юноши, которые не скрывают своё лицо. Сначала всё выглядит слишком разным. Смесью реальности, фантазий, эротических и порно фильмов. Всё слишком, даже для меня — капитолийца, для которого распущенное поведение в порядке вещей. Конечно, в рамках разумного, но всё же. Горло пересыхает, становится тяжелее дышать, в груди стало меньше места в разы. — Этот юноша, — друг останавливает милую и юную девушку без маски и с тонким ошейником, — здесь впервые. Покажи ему всё. Она молча кивает и протягивает мне бокал, наполненный розовым шампанским. — Пожалуйста, следуйте за мной, господин. Делаю глубокий глоток и ощущаю, как по горлу разливается тепло. Через несколько минут контроль покидает меня. Прижав девушку к стене в туалете, я набрасываюсь на неё. Пространство изменяется перед глазами. Всё мутнеет. Меня интересует только разрядка. Член ноет от возбуждения. Не могу остановиться. Не могу перестать. Не чувствую ни тревоги, ни боли, ни страха. Ранения не ноют, как обычно. Но меня не удовлетворяет просто секс, фрикции внутри её лона не снимают напряжения. Что же... мне подсыпали? Что же я творю?