Сборник

Сбегать каждый день после пар на Хондэ, как маленькое преступление Им Чангюна против самого себя же. У него осталось не так много денег, и по-хорошему надо экономить на таких глупых развлечениях, а не на еде, как делает он. Радует, что от университета до Хондэ прямой транспорт и не надо тратиться на пересадки, так как хватает того, что львиная часть скромного бюджета уходит именно на оплату проезда. Возвращаясь домой, Чангюн говорит сам себе, что, мол, всё - это последний раз, больше не поедет, а, сидя на последней паре внезапно мечтает, чтобы их отпустили пораньше и он успел на автобус, так как ждать следующий в течение получаса совсем не хочется. Чангюна тянет в это полное адреналином и жизнью место какой-то невероятно огромной силой, словно сердце у Чангюна железное, а в центре Хондэ стоит огромный магнит. Сам Им делать творческого практически ничего не умел, так зачитывал иногда свои стихи или строчки чужого рэпа на университетских праздниках, да баловался вокалом вместе с Кихён-хёном, который занимался этим профессионально. Чангюн слушал бы вечно всех уличных разношерстных певцов: тут можно было насладиться абсолютно всем, начиная от трота и заканчивая роком, а ещё можно, стоя в толпе, подпевать тихо себе под нос и качаться в такт. За все месяцы неоднократных преступлений Чангюн определил для себя любимых певцов и всем сердцем им желал, чтобы они нашли свой путь, чтобы магия Хондэ помогла им подняться и раскрыла их потенциал полностью. Что говорить, Чангюн знал здесь каждый камешек и каждую микрофонную стойку, и очень с трепетом относился к новичкам. На одного такого он и наткнулся, когда искал поблизости маленькое кафе: экономить, конечно надо было, но желудок сейчас пел такую трель, что перекрикивал многих вокалистов. Незнакомого игрока Чангюн увидел как раз рядом с дверьми семейного кафе, и остановился в нескольких шагах, завороженно наблюдая. Игрок был черноволосым парнем, возрастом чуть старшего самого Чангюна, а в руках у него была безумно красивая акустическая гитара, возрастом, кажется, старше их обоих. У неё были пошарпаны бока и наполовину стерта надпись с названием, а ещё, присмотревшись к пальцам незнакомца, Чангюну показалось, что и струны были разного цвета. Пел незнакомец не то чтобы отлично, но голос был очень приятный и в меру громкий, а ещё он иногда проходился пальцами по деревянному корпусу гитары, выбивая дробь для ритма, и покачивал плечами в такт. Последнее было немного заразительно, так как Чангюн сам сначала не заметил, как его плечи стали ходить ходуном. Публики вокруг было немного: собственно, сам Чангюн и влюбленная парочка рядом, - остальные проходили мимо, предпочитая заглянуть сразу в кафе и успокоить свои желудки. Песня вскоре закончилась, а незнакомец, глянув на часы, поспешил собираться, теплыми словами поблагодарив своих слушателей. Влюбленная парочка упорхнула куда-то сразу, а Чангюн остался смотреть на то, как парень накидывает на плечи черную кожаную куртку и зачехляет гитару, причем делает это настолько осторожно, словно бы имеет дело с живым организмом. Чангюн подумал, что он не может молчать. - Это было очень красиво, - решительно выпалил он, когда подошел ближе. Чангюн считал, что каждый творческий человек в этом месте заслуживал хороших слов за свой труд. Парень удивленно на него обернулся, выгнул бровь и долго думал, что ответить, видимо, комплименты он слышал нечасто. - Ага, спасибо, парниш, - кривовато улыбнувшись, ответил тот, показал два пальца и вернулся к прерванному делу. - А вы ещё будете здесь? - откуда столько наглости сегодня в Чангюне было непонятно, зато он знал одно, что отпускать просто так незнакомца очень не хотелось. От него веяло какой-то харизмой и уютом - тем, что есть не у каждого даже на Хондэ. - Что, так понравился? - ухмыльнувшись, спросил незнакомец, но когда, обернувшись, увидел сияющие глаза Чангюна, то смутился и пожал плечами. - Я здесь нечасто. Учеба времени много занимает. Чангюн разочарованно начал мять пальцы и губу закусил. - А на чем-то ещё играете? - Раньше учился на альте играть, потому бросил, сейчас только гитара. Тебя как зовут? - незнакомец настолько резко поменял тему, что Чангюн не сразу соориентировался, что от него хотят услышать. - Ч-чангюн. А тебя? - скатившись до неформального обращения, задал ответный вопрос Им, на что получил негромкое "Хосок". - Есть хочешь, Чангюн? - улыбка у этого парня тоже было какая-то очень харизматичная и завораживающая. - Хочу. - Тогда пошли, - Хосок перебросил ремень гитары через плечо, взял в руки сложенный стульчик и указал на двери семейного кафе, - я слышал, здесь вкуснейший рамён. Почему-то с тех пор на Хондэ стало манить лишь сильнее, словно там появился второй магнит, а в сердце Чангюна стало вдвое больше железа, которое не тяготило совсем, а делало, наоборот, очень легким. И совершать маленькие преступления стало очень приятно, и дело, конечно, совершенно не в том, что потом его кормили там вкусным обедом, а до дома довозили на черном мотоцикле, обещая, что когда-нибудь обязательно научат играть на гитаре.