Сборник

Когда Хосока знакомят с Чангюном, то он полон решимости и хорохорится, как воробей, не показывая тем, как дрожат у него коленки и вообще-то страшно почему-то очень сильно. Словно его знакомят с серийным убийцей, а не с парнем, который всего-то потерял зрение. Всего-то. Для Хосока это звучит диким словосочетанием, и он правда робеет перед Им Чангюном, который оказывается симпатичным малым, и для невидящего довольно со вкусом одет: видимо тот, с кем он живет разбирается в моде. Темные волосы с отливом в синеву кажутся чем-то совершенным, и почему-то Хосок уверен, что на оттенке настоял сам Чангюн. Вообще от Чангюна веет уверенностью; не такой фальшивой, как от Хосока, а вполне себе настоящей. И, когда Шин подходит ближе, вступая в поле чужого пространства, ему тоже становится спокойно.Словно они стоят только вдвоём в открытом поле, обдуваемые прохладным ветром, а над головой чистое голубое небо. Но больше всего пугают руки Чангюна, что взметнулись вверх и затем коснулись его лица. - Он так любит, - доносится от стоящего позади Кихёна, а у Хосока всё скручивается внутри в тугой узёл. Эти невесомые прикосновения холодных пальцев кажутся такими личными.. интимными, что щёки тут же становятся красными. Хосок точно не вёл себя так, если Чангюн был бы обычным, без этой особенности, а сейчас ему страшно и непонятно. Язык в целях безопасности прилип к нёбу, так как необладающий и толикой толерантности Хосок мог ляпнуть что-нибудь обидное: и в этот конкретный момент Шин был благодарен инстинктам за меру предосторожности. Пока Чангюн, легонько дотрагиваясь до кожи, изучал лицо Хосока, тот в свою очередь изучал его. Смотрел прямо в бездвижные глаза, пытаясь отыскать там хоть какой-то намёк на то, что... а вдруг его обманывают? Глупенького Хосока часто разыгрывали тупыми шутками, и возможно это одна из них. Но эту идею он всё же отметает: слишком напряжён был Кихён, стоящий позади и переживающий за результат встречи, и слишком искренен был Чангюн. - У тебя уши торчат, - без единой эмоции в голосе вдруг произносит Чангюн, а Хосок дует губы, возмущаясь. Кихён старается сдержать смех, но даётся ему это с трудом, и стой он ближе, Шин его обязательно бы пнул. - А у тебя глаза стеклянные! - немного по-детски обиженно выпаливает Хосок и ойкает, пугаясь того, что ляпнул. Чангюн реагирует открытым удивлением, приподнимает бровь и чуть открывает рот, который затем закрывает и улыбается. По-доброму и широко. - Ты не выглядишь ребёнком, - Чангюн правой ладонью соскальзывает к шее Шина, затем к плечу, - но почему-то.. от тебя.. веет детством. Хосок взвывает внутри себя одиноким волком, и хочет придушить Кихёна, который уже и не старается сдержать смех, а ржёт в полный голос и, кажется, бьёт кулаком в стену. Падла. Чангюн хмурится, не понимая того, что происходит, он вертит головой, стараясь собрать действие в голове по звукам. А Хосок просто сопит, набычившись - так открыто его еще никто не унижал. - Этот ребёнок уложит тебя одной рукой, - бурчит Шин. - Конечно. Я же слепой, меня любой уложит одной рукой, - пожимает плечами Чангюн, убирая свои руки с чужих плеч. Новый взрыв хохота от Кихёна, скатившегося по стеночке вниз и судорожно вытирающего выступившие слёзы рукавом. Второе. Унижение. За. Минуту. Хосок звереет, отказываясь верить в то, что совсем недавно боялся этого наглого мальчишку; его разум бунтует и просит возмездия в виде синих синяков под красивыми глазами Чангюна. Он сжимает ладони в кулаки, но не делает ничего, так как не привык бить людей, которые объективно намного слабее него. - А ты все равно красивый, - сообщает следом Чангюн и поворачивает лицо туда, где по его мнению должен стоять Кихён, - хён, пойдем домой. Я не нравлюсь твоему другу. Хосок хренеет, цепенеет, возмущается, сдаётся и просто не понимает, как можно быть настолько странным, непонятным и открытым в то же время. - Эй, - громко вскрикивает, хватая Чангюна за руку и дёргая чуть на себя, - с чего ты взял?! Хосока обижает такое суждение о себе: и если "ребёнка" он ещё может пережить (со скрипом, но он мог признать это), то последние слова были абсолютной ерундой. Да, возможно, он не знал, как общаться с такими людьми, был неуклюж и нелеп; возможно Чангюн его и разозлил сейчас, но совершенно точно он не не понравился Хосоку. Чангюн не отвечает, только поворачивается к нему лицом, словно высматривая что-то, но Шин прекрасно понимает, что это не так. Хотя бы по очевидной причине, что тот видеть не мог в принципе. - Хён. Идём, - жестко приказывает Чангюн, спустя минуту, но Хосок не даёт Кихёну к нему приблизиться, преграждая собой путь, он словно прячет слепого парня за собой. - Но я ещё не потрогал твоё лицо! - восклицает Хосок, а Чангюн удивляется второй раз за встречу, и только Ю знает, что для него это такой рекорд, как и чувство унижения для Шина. - Зачем? - Ты же моё трогал! - избавиться от детских нот не получается, впрочем, Хосок и не пытается: его ведь и так обозвали ребёнком, зачем прятать свою сущность. Поле уверенности, окружавшее Чангюна, даёт трещину, парень беспомощно мотает головой и ищет поддержки извне, потому что впервые сталкивается с такой ситуацией и не знает, как себя вести. Вся его жизнь - это совокупность заученных действий, в том числе это касается и общения с людьми, но этот конкретный человек, выбивает почву из-под ног и заставляет пересмотреть вызубренные скрипты поведения. Хосок не спрашивает "можно?", он сразу лезет пальцами: старается касаться так же осторожно, как и Чангюн некоторым временем ранее. Кожа у парня проблемная и сухая, но безумно теплая в противоположность пальцам; Хосок позволяет себе смелость коснуться его губ, отчего Чангюн заметно напрягается, и тут же убирает руки, смущаясь своей же наглости. - Ты тоже красивый, - с тяжелым вздохом признаёт Хосок и отходит в сторону, больше не сдерживая Кихёна. Шин описывает своё состояние, как состояние "комка": что-то неопределенное, непонятное, и внутри то ли пустота, то ли наоборот абсолютная заполненность. - Я думаю, на сегодня достаточно, - кашлянув, произносит Кихён и берет Чангюна за руку - за то место, которое недавно сжимали пальцы Хосока. Чангюн прощается коротким кивком и безошибочно поворачивается по направлению к выходу: кажется, что это он ведёт Кихёна, а не наоборот. Когда они подходят к двери, у Хосока вырывается против воли: - Я же увижу тебя ещё? Чангюн резко тормозит, смешно передёргивает плечами и головой, и громко отвечает, не оборачиваясь: - Только тогда, когда я смогу увидеть тебя в ответ.