Тrue feelings

Я могу промолчать и внешне выглядеть неадекватным, но я, правда, кажется, хочу быть с тобой…

Пока Джехван возился на кухне, заканчивая завтрак, а в общей комнате два мембера никак не могли проснуться и разойтись, ключ в дверном замке входной двери уже поворачивал Шину, заходя в дом и громко возвещая о своём приходе. Кен, словно ребёнок, самый первый ломанулся встречать менеджера, молча забирая у него из рук цветную коробку со свежими кремовыми пироженками. — Конечно-конечно, всегда пожалуйста, Джехван! — пока мужчина раздевался, снимая обувь и верхнюю одежду, вокалист уже успел ретироваться назад на кухню, совершенно забывая поблагодарить гостя за утреннее лакомство, хотя это было так на него похоже. Проходя в общую комнату и застав двух айдолов в полусонном состоянии, которые от скуки перещёлкивали каналы на телевизоре и даже не пытались вдаваться в суть утренних передач, менеджер вопросительно изогнул бровь. — Привет! — лениво поздоровался Ча Хакён, тут же вновь возвращая своё внимание на экран, но почувствовав, что менеджера явно не устраивает простое приветствие, тут же скептически добавил: — Ой, да ладно, некоторые до сих пор ещё спят! — Вот об этом я и хочу с тобой поговорить. — менеджер опустился на край дивана, и лидеру пришлось-таки выпутаться из тёплого пледа, чтобы сесть поближе к мужчине, попутно кидая пульт безучастному Воншику. — Я понимаю, что у вас совсем недавно закончился камбэк, и вы хотите отдохнуть, но согласись, ведь выступления прошли не совсем удачно? Агентство ожидало намного больших результатов, чем вы смогли показать! — Шину, ты снова собрался меня отчитать? — Хакёна трясло, он постоянно слишком болезненно воспринимал критику и сейчас был в не самом лучшем состоянии, чтобы адекватно воспринять слова старшего. — Послушай, ты лидер группы и ты должен понимать, что в любой ситуации крайним будешь именно ты! Я не хочу кричать на тебя, вчера я повёл себя не совсем профессионально, поэтому хочу извиниться за это, но моё мнение относительно того, что ты явно перестал справляться со своими обязанностями, никуда не делось! — Шину говорил спокойно, уверенно, судя по всему, стараясь не довести разговор до крайней точки, и лидер почти успокоился, понимая свою вину и надеясь, что этот диалог закончится быстрее, чем вчера. Но неожиданно в комнату зашёл Джехван, доедая кремовое пирожное, и этот взгляд Воншика, осознанный, недобрый, перечеркнул все надежды лидера. — Даже вчера, где были твои мемберы? Стафф сказал, что они видели их в баре, пьяных и неадекватных… — Они не только пьяные были, они ещё и переспать друг с другом были не против, да, Кен? — Рави шипел сквозь зубы с нескрываемой злостью, прожигая гневным взглядом лицо вокалиста. Он ничего не забыл, и парень сотню раз был прав, когда ещё утром подумал, что рэпер просто так это не оставит и обязательно, любыми путями, отомстит за Хонбина. Это в пьяном состоянии Воншик ещё относительно спокойный, а на трезвую голову, он соображает слишком хорошо. — Заткнись! — Джехван, как и лидер, надеялся, что Рави хватит ума не подставлять хотя бы Хакёна, ведь если менеджер узнает, что творилось прошлой ночью, влетит абсолютно всем, и на этот раз простым «мы поняли» отделаться не получится. — Сам заткнись! Значит, как вчера трахнуть Бина, так ты смелый был, а что же с тобой сегодня случилось, герой, а? — рэпер говорил совершенно всё, что только думал, и даже тёплые ладони лидера на сильных плечах не могли его успокоить и вразумить. А Ча Хакён был напуган, он не понимал, что сейчас несёт Воншик, и как объяснить это всё менеджеру, который с шокированным лицом обрабатывал полученную информацию. — Да пошёл ты! У меня хотя бы есть возможность его трахнуть, в отличие от тебя, и знаешь что, что-то мне подсказывает, что он будет слишком хорош для тебя, придурка! — Рави тут же подорвался с места, занося руку для удара, и даже отчаянный крик Хакёна не смог остановить вновь назревающую драку. — Воншик, не трогай его! — лидер закричал, пытаясь быстро слезть с дивана, но, запутавшись в пледе, упал на холодный пол, видя, как Джехван, не успевший вовремя среагировать, пропустил удар рэпера, пытаясь устоять на ногах от слишком сильного толчка. Вскочив на ноги, Хакён подбежал к мемберам, которые уже успели вновь сцепиться, правда, теперь благодаря инициативе разозлённого вокалиста, и попытался их разнять, стараясь оттащить Рави от явно более слабого Джехвана. Вот только разозлённый на всех вокруг Воншик, пока пытался вновь заехать вокалисту, совершенно не почувствовал на своих руках слабую хватку Хакёна, и то, как лидер свалился с ног от неожиданного удара локтем прямо в лицо. Разнять двух айдолов получилось лишь у Тэгуна, и то, только с помощью менеджера, отошедшего от шока и решившего всё-таки действовать, а не сидеть мешком на диване. — А ну, прекратили оба, сейчас же! Я вам удивляюсь, самая дружелюбная группа Южной Кореи и устраивает такие разборки, самим-то не стыдно? Ещё и при старших, и разнять их не получается! Что это за история с Хонбином? — Шину возмущался, повышая голос до максимальных децибелов, и слишком быстро перемещался из одного угла комнаты в другой, чтобы успокоить нервы и дрожь в руках. — Ты в порядке? Прости, хён! — Воншик наклонился к сидящему на полу лидеру, что одной ладонью зажимал кровоточащий нос, а другой — пытался смахнуть выступившие от боли и обиды горячие слёзы. Хакён тут же оттолкнул рэпера, слабо ударив кулаком в грудную клетку младшего, когда тот попытался его приобнять, а находившийся в одном метре от них Тэгун сразу же загородил собой лидера, явно боясь того, что не отошедший от драки парень после такого может ещё раз замахнуться на старшего. — Пойдём в ванную, нужно кровь смыть. — поднимая полуживого Хакёна, который вот-вот норовил зарыдать, на ноги, Лео довёл друга до раковины, включая воду на весь поток, а сам отправился в коридор, обыскивая шкаф в поисках аптечки и, наверное, если бы не вечная чистюля Ли Хонбин, который постоянно следит за порядком в доме, медикаменты вокалист нашёл бы ещё очень не скоро. Взяв пару ватных тампонов и пузырёк с перекисью, Лео кинул аптечку и оставшееся её содержимое менеджеру, скрываясь в ванной, чтобы привести лидера в порядок. Шину, наспех проверив лицо Джехвана на предмет серьёзных повреждений, тут же скривился, недовольно выдыхая, потому что разбитая губа и небольшой, хоть и еле заметный, но синяк на скуле главного вокалиста теперь сулил массу проблем. Целым остался в этой ссоре, похоже, только Воншик, который, открыв окно и не обращая никакого внимания на менеджера, докуривал сигарету, заполняя комнату прохладным воздухом ранней весны и никотиновым дымом. — Воншик, ты что охренел, надымил здесь на весь дом! — Хонбин, уже переодевшийся и явно не понимающий, что сейчас происходит, был в небольшом подобии транса, переводя взгляд сначала на Тэгуна, который всё ещё возился с лидером, потом на потрёпанного Кена и менеджера, а затем и вовсе окидывал всю комнату испуганным взглядом. — Какого вы с комнатой сделали? — Так! — Шину, быстро поднявшись на ноги, подошёл к мальчишке, хватая его за руку и протаскивая вглубь комнаты. — Ещё раз задаю свой недавний вопрос: что это за история с участием Хонбина, а? Ты, правда, с Кеном переспал? — Что?! — выдёргивая руку из захвата мужчины, начал возмущаться ольджан, быстро сокращая расстояние между собой и вокалистом. — Ты вообще уже, я был пьяный вчера, не спорю, но я не спал с тобой, придурок. — даже не вдаваясь в подробности, Джехван, вскочив на ноги, помчался от Бина прочь, пытаясь прямо на ходу объяснить, что он не виноват, и начал всё это Рави, который, закуривая уже вторую сигарету, тихо смеялся. Вот только объяснений вокалиста никто не слушал, и его последние попытки перестать убегать и спокойно всё объяснить не увенчались успехом. Так и не начавшийся диалог закончился в тот самый момент, когда Хонбин, не выдержав, кинул в Кена небольшой цветок, от которого ошарашенный парень лишь чудом умудрился увернуться. Милый, но жутко злой на данный момент, мальчик-ромашка, сразу же развернувшись, ушёл в свою комнату, по пути встречая ещё сонного и ужасно напуганного макнэ, который переминался с ноги на ногу, трясясь от холода, что так и продолжал проникать в дом через открытое окно. И последней каплей ничего не понимающего ребёнка стал потрёпанный лидер, который выходил из ванной с вновь заплаканной мордашкой вместе с Тэгуном. — Хё~н! — Санхёк, как обиженный ребёнок, пошёл вслед за Хакёном, устраиваясь рядом с ним на диване и чувствуя, как старший приобнимает его, стараясь успокоить, а Лео уже накрывает их обоих пледом, откидывая голову назад и тяжело вздыхая. Сегодня изначально всё пошло не так, а ведь с самого начала всё неплохо начиналось, а что теперь? Эта драка, из-за которой у двоих мемберов теперь проблемы с лицами, слёзы Ча Хакёна, неадекватное поведение рэпера, которого за ним обычно не наблюдалось, злой и шокированный менеджер, обиженный Хонбин, разгромленная комната, весь этот бардак и дымящий в окно Воншик. Всё общежитие теперь холодное, неуютное, пугающее, пропитанное прохладным воздухом ранней весны и никотином, который въедается в глаза. И никто не может сказать ни слова, потому что каждый боится сделать ещё хуже. — Кен, что ты там готовишь? — неожиданно спрашивает Тэгун, с опаской смотря на вокалиста. — Блин, я про еду забыл! — Джехван вскакивает, пулей долетая до кухни, чтобы выключить плиту и открыть окно, потому что запах сгоревшей до угольков еды выворачивает на изнанку, заставляя задержать дыхание, чтобы не начать кашлять от гари. Теперь у них ещё сгорает и еда, и макнэ, как-то уж слишком обречённо, смотрит на лидера, в котором так отчаянно пытается найти поддержку, но видит лишь редкие дорожки новых слёз, Хакён сейчас не готов принимать решения, он просто в не состоянии хоть как-то повлиять на ситуацию. И единственный, на кого ребёнок сейчас ещё может посмотреть, так это на Тэгуна, надеясь, что хотя бы Лео найдёт способ всё уладить. А Воншик продолжает курить, молчаливым взглядом окидывая Сеул и втягивая вновь и вновь никотиновый дым. Удивительно, но сейчас ему впервые спокойно и легко. Он не ощущает той пустоты и горечи, что сейчас чувствуют остальные. Он просто хочет жить, и, кажется, да, похоже, он всё-таки влюблён в Ча Хакёна!