Пестики и Тычинки

В попытках разобраться в себе Кэрл просидел до поздней ночи и почти проспал работу. Мысли всё время возвращались к Нико и даже во сне он снова его увидел: Майки и Арне посадили Кэрла на поезд, и они втроем уехали в большой город, а Нико остался в Вантаа и печально смотрел им вслед. Проснулся Кэрл растерянный, с тяжелыми чувствами на сердце, словно сон предостерегал его о чем-то, но понять этого Кэрл не смог. Утром к ним зашел почтальон и передал письмо от Дерела. Лазло прочитал его для всех и хотя на лице у него была улыбка, Кэрл заметил, как тяжело тот вздыхает. Было видно, что он скучает по сыну и беспокоится за него. Вся семья Ярвинен подготовила для Дерела послание, Кэрл хотел тоже послать письмо своей семье, но почтальон ответил, то чего Кэрл давно боялся: — Таанни больше нет. К ним пришла гроза, и все уехали. Когда я отыщу их, то обязательно тебе сообщу. — Спасибо, тогда к вашему приезду у меня уже будет написано письмо! — Не спеши, мальчик, приеду я только через полгода. Мысли о доме, о родных, которых теперь невозможно будет отыскать, немного отвлекли от других переживаний. За Таанни было страшно, Кэрл вспоминал соседей, своих друзей и одноклассников – все ли они смогли покинуть гиблое место? Все ли пережили долгий и трудный переезд. Кэрлу нетерпелось узнать, но весточку придется ждать слишком долго. На работе он клевал носом, и Онни отпустил его пораньше. Кэрл надеялся вернуться и немного отдохнуть, но рядом с пекарней его ждал Лазло. И Кэрл был ему несказанно рад. — Пойдём, погуляем, — старший омега качнул головой в сторону гор и выплюнул соломинку, зажатую между зубов. — Обувь хорошая? По склону сможешь подниматься? Критично осмотрев парня, Лазло с довольной улыбкой похлопал его по спине и заметил, что тот подрос. От комплиментов и прикосновений Кэрлу было очень тепло и хотелось улыбаться. Он безумно скучал по омежьему обществу. Скучал по той непосредственности в общении, по простым вечерам, когда можно было засыпать на сеновале вповалку или бегать за воздушным змеем вдоль пляжа. В Вантаа, из-за слишком давящего присутствия альф, Кэрл чувствовал себя скованно. Молодые омеги сидели по домам и ждали, когда смогут сделать выбор. В гимназию Кэрл идти побоялся, да и Лазло отговорил, так что все задания он делал с Арне и пытался учиться на дому. Омеги постарше тоже не встречались – они занимались детьми и проводили время в садах или в заботе о доме. На улицах Кэрлу попадались лишь омеги возраста Лазло. С ними было сложно общаться, они не годились ему в друзья или собеседники. Они могли бы заменить ему папу, но это место Кэрл уже отдал Лазло. Лазло повёл Кэрла к дальней вершине. Склон там был достаточно пологий и хоженый, так что подъём оказался несложным. Часто им попадались пастухи с козами, мужчины вежливо приподнимали шляпы и улыбались. Сначала Кэрл думал, что это просто дружелюбие местных жителей, но быстро сообразил, что они здороваются с его спутником. Лазло улыбался, перекидывался парой слов, обещал привезти тот или иной товар. Его тут хорошо все знали, работа была в почёте, и то, что он раз в месяц отправляется в другие города с грузом, ценилось даже больше, чем мебель, которую делал Фредерик. Поднимались они почти четыре часа. Под конец ноги гудели так, что Кэрл боялся – сил на спуск уже не будет. Хотелось лечь тут же, на солнечной вершине, покрытой ярко-зелёной травой и можжевельником, под которым спрятался снег. Тут, на самом верху, воздух казался лёгким, тёплым, но температура была значительно ниже, чем в долине. Лазло провёл их тропинками к противоположному склону, и Кэрл уж подумал, что они направляются в соседнюю деревню, но подойдя к спуску, остановился, с ужасом глядя на низкие облака. Сизые, почти чёрные, они клубились у их ног, полностью закрывая то, что находилось у подножья. Тёмная полоса грозового неба тянулась до самого горизонта, и где-то на стыке непогоды и солнечного поднебесья взрывались огненные молнии, пуская по лиловым облакам всполохи света. Вот она – буря в своём первородном виде, та пугающая сила, что ужасала Кэрла с самого детства. То, от чего они бежали на протяжении веков, стараясь выжить и сохранить что-то от прежнего величия некогда сильных людей. От ужаса Кэрл попятился и грохнулся на камни, дрожа как сухой лист на ветру. Лазло же, расправив плечи, продолжал смотреть, как клубятся облака, как вспучиваются огненные тучи, и как медленно поднимаются края неба, приближаясь к его ногам. — Гроза идёт. Она идёт к долине! — испуганно прохрипел Кэрл. — Да, уже близко, — спокойно ответил Лазло, — успеем всех предупредить. — Ты знал? — он изумлённо посмотрел на мужчину. Тот был слишком спокоен, словно им не придётся бежать, спасаться, бросая дома и всё, что было нажито поколениями. Не придется исчезнуть из списка почтальона, так же как случилось с Таанни. — В детстве я жил на плато. С двух сторон нас окружали низины, и каждый год на них обрушивались смерчи с грозами и градом. До нас непогода почти не доходила, но я как-то научился чувствовать близость стихии, — Лазло повернулся к Кэрлу. На его сухом невозмутимом лице блуждала задумчивая улыбка. Он был погружён в воспоминания и совсем не переживая о том, что очень скоро придётся покинуть свой дом. — Как скоро гроза придёт к нам? — Неделя, может меньше. Зависит от ветра, — Лазло поднял лицо к солнцу, словно прислушиваясь к нему и кружащим в поднебесье вихрям. — Наверно меньше. — Надо спешить. Собирать вещи. Надо бежать! — Кэрл с ужасом затараторил. Попытался встать, но ноги его не держали, и он снова свалился на камни. Лазло подхватил его, помогая подняться, и сердито посмотрел в перекошенное от ужаса лицо. — Мы не бежим! — строго сказал он. — Но как же... все погибнут! Гроза сотрёт всё в порошок, сожжёт дома, поля, завод! Всё! — Мы никогда не бежим! — ещё серьёзней произнёс он. Сейчас Лазло слишком сильно был похож на своего старшего сына, и это почему-то расстроило Кэрла. Он вцепился ему в плечи и прижался лбом к крепкой груди. Так хотелось, чтобы Лазло своей сильной рукой остановил ветер, увёл тучи, разогнал их, очищая и спасая их землю. Их... Кэрла и его семьи. Кэрл стал ее частью, и если они пожелают остаться, сгореть от тысяч молний, он был готов встретить это с ними. — Не бойся, мальчик, — Лазло погладил его по голове, так же как и Нико, — мы не бежим, потому что научились не бояться, и тебе не следует. — Я видел, что случалось с теми, кто не уходит, отец возил меня на развалины старых поселений. Там не остаётся ничего. — Ничего и не останется. Лишь пепел. Но уже через пару месяцев появится трава, и придут новые животные. Прилетят птицы, принесут семена деревьев, и через год над голой пустыней поднимутся молодые деревца. А через пару лет туда переселятся новые люди. Они начнут всё с нуля, попытаются жить заново. Мы же предпочитаем сохранять то, что есть. На моей памяти уже было три грозы. Трижды мы справлялись и переживём эту стихию снова. Кэрл, ты привыкнешь. Ты поймёшь, как важно сохранять то, что уже есть, а не бежать испуганными сусликами. Если бы в прошлом мы не бросали то, что имели, если бы мы не боялись бороться, сейчас бы мир был совсем иным... — Каким? Лазло, ведь если мы погибнем, спасаться уже будет некому. — Глупый мальчишка, — он рассмеялся, а Кэрл крепче прижался к его плечу, — пока молод, ты ещё так много можешь. Ты и твои братья можете научиться летать, начать строить самолёты, открывать новые земли, путешествовать и завоёвывать этот мир снова. Можете стать художниками, актёрами и писателями! Вы можете и, вполне вероятно, даже сделаете это. Потому что в вас ещё не погас огонь, и я бы хотел надеяться, что и моего огня хватит, чтобы идти. У вас впереди прекрасное будущее, любовь, семья, счастье от рождения детей и их взросления. Не сдавайся, Кэрл, никогда не сдавайся и не бойся делать что-то вопреки, а не потому, что так надо. И всё получится. — Я постараюсь, — сдавленно прошептал Кэрл. Лазло встряхнул его, развернул к дому и подтолкнул вперёд. Нужно было двигаться, нужно было предупредить жителей и готовиться к... к смерти? Кэрл не знал, как можно пережить грозу. Но раз жители Вантаа как-то справлялись в прошлые годы, значит, справятся и теперь. По крайней мере, уверенность Лазло вселяла в него твёрдую надежду.