Утром Ники открывает глаза, а в голове у него полная свалка, он бы предпочел никогда не просыпаться. Луи пробуждается и чувствует себя на удивление спокойным и умиротворенным, его мозг подкинул верное решение проблемы. А Гарри так и не ложится спать, он в творческом экстазе. ~~~
Утром Ники открывает глаза, а в голове у него полная свалка, он бы предпочел не просыпаться. Но это невозможно. Время не ждет. Сегодня в его расписании выходной. Но Стайлс едет в спортивный комплекс. Если не потренироваться, то хотя бы просто поотмокать. Только в воде ему удается снять стресс. В бассейне дети старше десяти. Старшая группа так сказать. Не детишки Ники. Ники обожает работать с маленькими рыбками около пяти-шести лет. Их тренер, Джессика, молодая женщина лет тридцати приветствует Стайлса и невзначай интересуется, не хочет ли он ей помочь. Они с Джесс решают устроить большим карапузам эстафетные соревнования под конец занятия. Детишки с энтузиазмом плещутся. Ники обожает их и даже немного им завидует. У них в голове еще не заселились тараканы, и их не преследуют неразрешимые сложности. У них все просто. Занятие завершается, так что, отловив из воды всех телепузиков, Ники, наконец-то остается в бассейне один. Хотя бы на десять минут. Парень набирает полную грудь воздуха и погружается на глубину. Под водой время всегда замирает. Растекается. Ники хочется нежиться в потоках воды бесконечно долго, но воздух в легких подходит к концу. Стайлс осторожно выныривает на поверхность воды и разводит руки и ноги в разные стороны, ложась звездочкой на спину. Ники может пролежать вот так очень долго, но он знает, что его время ограничено. Так что он просто прикрывает глаза и старается размеренно дышать. Мир Ники все еще перевернут вверх тормашками. Он всегда с таким упованием ждал встречи со своей парой, с человеком, который будет во всем его понимать, чувствовать, обожать. Только его. Абсолютно бескорыстно. Ники мечтал о человеке, который всегда в независимости от обстоятельств выберет его. Защитит его. Согреет. Весь прошлый жизненный опыт, все прошлые замолчанные обиды, разочарования не имели бы смысла. Остались в том самом прошлом, где им и место. Только вот этого не произошло. Все осталось на своих местах. Как и Гарри. — Ты должен был сегодня отдыхать, красавчик, — раздается голос, разносящийся эхом. Ники переворачивается и замечает Джесс. — Как прошла твоя вечеринка? Ники подплывает к бортику, прежде чем ответить. — Как-то, честно, могло быть и лучше… Всё могло быть лучше. Но теперь уже не будет. Если в его жизни снова Гарри, Гарри, Гарри. — Ладно, не лезу… — именно за это Стайлс и обожает Джессику. — Но все же, не перенапрягись, ладно? — Ага, окей. — Выныривай, сейчас сюда придут юниоры, и тут начнется настоящее мясо. — Маленькие телепузики выросли в прожорливых пираний, — посмеивается парень, подплывая к лестнице. — Тебе повезло, что ты с ними не работаешь, ох уж эти подростковые гормоны. Телефон Ники звонит как раз в тот самый момент, когда он после душа, натягивает на себя голубые джинсы, футболку и вансы, в которых приехал. Он принимается наскоро рыться в рюкзаке, его руки немного дрожат, потому что может быть это Луи? Потому что вчера за долгой приятной беседой в клубе, когда парни были вдвоем, они успели обменяться номерами. Но… это мама. Обычно она звонит лишь по одному поводу. — Привет, дорогой. — Привет, мам, я в бассейне, — отвечает парень, прижимая телефон ухом к плечу, тем временем застегивая ширинку на джинсах. — Рада слышать, — голос женщины как всегда такой беззаботный и ласковый, если бы не одно «но». Ники выжидает это «но», и то не заставляет ждать себя очень долго. — Как дела у Гарри? — Почему бы тебе самой ему не позвонить, у него ведь тоже есть телефон, — Ники отвечает немного резко, и его мать реагирует молниеносно. Впрочем, ее реакция только больше расстраивает. — Что это за тон, молодой человек? Мы говорим о твоем брате! — У меня тоже все в порядке, мам. Если честно, вчера был не самый лучший день, но спасибо, что спросила, — саркастично отвечает Ники. И добавляет. — Не стоило. А теперь извини, но мне надо бежать, меня ждет тренер-не-могу-говорить… — выпаливает он, прежде чем сбросить. Телефон в руках размеренно дрожит. От эмоций, не от самых приятных. История его жизни: даже родным похуй на то, что происходит в его жизни. Всем интересен только Гарри. Ники убирает телефон подальше в рюкзак, выключив звук. Нет желания снова отвечать на звонки сейчас, когда его мама уже набирает повторный вызов. Стайлс отправляется в кафе напротив, чтобы заказать себе капучино с каким-нибудь сладеньким сиропчиком. Чтобы отвлечься от всякого дерьма в голове. Только вот даже сладкое не помогает ему избавиться от гнетущих мыслей. Ники устраивается в уголке и принимается гуглить свою насущную проблему, попивая кофе из картонного фирменного стаканчика. В интернете, и правда, ничего толком не написано. Луи не врал. Наверное, разумнее было бы отложить эту проблему хотя бы на время, но Ники любит рубить сгоряча, и он не хочет тянуть. Поэтому он набирает номер одного из специалистов, указанный на сайте. — Добрый день, Вы позвонили в приемную доктора Коллинса, чтобы записаться на прием и оставаться на линии нажмите «один», чтобы оставить сообщение, нажмите «два», чтобы узнать прайс-лист услуг, нажмите «три»… Ники нажимает единицу и считает длинные гудки. Трубку берет девушка, очевидно, секретарша. — Вы позвонили мистеру Коллинсу, чем я могу помочь? — Здравствуйте, скажите, когда можно будет записаться к доктору Коллинсу на консультацию? — Ники старается, чтобы его голос не дрожал. — Подождите минутку, я проверю расписание, — отвечает девушка, далее следует пауза в несколько секунд. И она продолжает. — В ближайший четверг мистер Коллинс будет свободен утром, до полудня, либо в пятницу, после шести вечера. — Пятница удобна, — коротко отвечает парень. — Я могу записать Вас на последний прием в шесть тридцать. Вам удобно? — Да, да, большое спасибо. — Ваше имя и контактный телефон. Ники называет ей свое имя и диктует телефон по цифрам. Секретарша желает ему хорошего дня, прежде чем попрощаться. Теперь Ники должен сказать об этом Луи. И Гарри. Но сначала Луи, только вот его мобильный, к сожалению, отключен. Возможно, разряжен, или Томлинсон так сильно занят? Ники решает, что в том, чтобы сообщить об этом Луи лично, нет ничего плохого. В конце концов, они теперь родственные души. Он вызывает такси и приезжает по положенному адресу. Только вот застает Луи, выходящим из лифта, когда тот немного небрежно поправляет тонкий черный галстук. Томлинсон удивленно приподнимает брови и, хоть и торопится, ловит талию Стайлса руками, притягивая к себе. — Привет, какой сюрприз увидеть тебя здесь, — Луи улыбается, когда ладони Ники опускаются на его плечи. — Надеюсь приятный? Луи не отвечает, потому что ответ и так очевидный. Все его существо трепещет. Словно он залпом выпил несколько ложек сладкого клубничного сиропа. А его тело наклоняется вперед, ближе, желая прикоснуться поцелуем к таким притягательным, желанными малиновым губам. Но Ники чуть уводит лицо в сторону, губы Луи мажут по его щеке. Только в эту секунду Томлинсона осеняет, что поцелуя Ники он еще не пробовал. — Что такое? — Я. хотел поговорить с тобой о… вчера? Ты торопишься, да? Луи кивает. — У меня важная встреча с деловыми партнерами, может быть, поговорим после? — спрашивает он, а его пальцы аккуратно поправляют коротенькие кудряшки у лица Стайлса. — Конечно… — соглашается парень, пусть и немного растеряно. Но его язык не поворачивается озвучить то, зачем он пришел сюда. Ники молчит, даже чуть кокетливо улыбается уголками губ. Но не может ничего сказать. А его сознание идет на попятную и решает, что он просто позвонит Луи позже. Или отправит сообщение, ему и Гарри. Что угодно, лишь бы не говорить сейчас. Не озвучивать. Когда руки Луи обнимают его талию — и это идеально. — Хорошо, — Луи оставляет легкий поцелуй на виске Стайлса, прежде чем разжать объятья. — Прости меня, что я тороплюсь… Они прощаются у выхода из здания. Луи садится в такси, а Ники прикусывает нижнюю губу. И убеждает себя, что ничего страшного не произошло, он просто напишет Луи сообщение о записи к специалисту Коллинсу. Его это гложет, но он повторяет себе, что так будет лучше.~~~
Луи пробуждается и чувствует себя на удивление спокойным и умиротворенным, его мозг подкинул верное решение проблемы. Просто плыть по течению и наслаждаться. Когда еще жизнь преподнесет тебе двух очаровательных близнецов. Таких горячих, таких желанных, таких запредельных и таких разных. Абсолютно разных, кажется во всем, начиная с внешности. Волосы Гарри — длинные, в то время как короткие кудряшки Ники топорщатся в разные стороны. Ники — немного взрывной, яркий, маленькая звездочка, Гарри — сгусток загадочности. Картинки из ночного сновидения, наполненного жаром, прикосновениями, откровениями, преследуют Луи и в душе, и за чашкой черного кофе на кухне, и в лифте, когда он спускается. А внезапное появление Ники только распаляет всё внутри. Если вчера близнецы казались Луи катастрофой, то сегодня — это чистое везение. Два в одном. Мозг Луи уже нашел идеальный расклад, при котором нет никакой лишней драмы и нервов, а они просто наслаждаются сложившейся ситуацией. Луи само собой помнит, что вчера все были немного потрясены. Взвинчены. А братья даже повздорили. Но он рассчитывает, что это временное явление. У Луи есть сестры-близняшки, так что он отлично знает, что они могут быть очень близки. Пока же Луи просто планирует узнать каждого из них поближе. Встреча с партнерами проходит легко и непринужденно. Даже, несмотря на то, что вчера Томлинсон не поскупился и изрядно выпил, сегодня он чувствует себя на вершине Эвереста. Все идет по плану. — Могу я чем-нибудь помочь Вам, мистер Томлинсон? — интересуется молодая девушка, поправляя длинные черные волосы. Его ассистентка. — Спасибо, Джули, не нужно. Можешь быть свободна на сегодня. — Вы… сегодня какой-то другой, — подмечает она. Луи хмыкает, убирая бумаги в стол, а ежедневник в кожаном переплете в свой кейс. — И как же это проявляется? — Вы улыбаетесь по-другому, — отвечает девушка, но Луи этого недостаточно, чтобы понять её. Он жестом просит ее пояснить. — Загадочно. Обычно Вы улыбаетесь прямолинейно. Луи закусывает губы, улыбаясь. Видимо, снова загадочно. — Спасибо, Джули. Прежде чем сесть в машину, он решает выкурить сигаретку-другую. Ники просил перезвонить ему, Луи помнит, но… не торопится. Потому что с Ники ему все прозрачно. Он весьма обычный, со своими изюминками, но понятный, очевидный. Он как открытая книга, его можно читать по одному взгляду. По его жестам, по его мимике. А вот Гарри… Луи плохо помнит нужный адрес, чтобы назвать таксисту, разве что район запомнился, так что просит подвести его до ближайшей остановки. А дальше пешком, не спеша проходит несколько кварталов. Он помнит, куда идти. Томлинсон замирает у дома. Здание лишь в три этажа, совсем невысокое для этой части города. Он помнит, как буквально вчера Гарри исчез за этой дверью. И медлит. Снова достает пачку сигарет из кармана брюк и закуривает. Втягивает дым в легкие и чувствует, как легкое покалывание от предвкушения пронизывает его тело вдоль и поперек. Гарри где-то совсем рядом. Сначала он разгадает Гарри, а затем снова обернется к Ники. Так Луи решил. Он дергает ручку двери и проходит в небольшой холл. Всего три квартиры, Луи отчего-то чувствует, что ему нужен третий этаж. Поэтому торопливо, стремительными шагами проходит несколько пролетов наверх. Пока перед ним не возникает решетка, в двух метрах от которой заветная дверь. Томлинсон уверенно нажимает на звонок. И ждет. Дверной замок громко щелкает. Деревянная разлучница отодвигается в сторону. Из-за двери показывается знакомая фигура. Волосы спутаны между собой, немного неопрятно, небрежно собраны на макушке в незатейливый пучок. Длинная футболка, безразмерная, почти до колена то тут, то там измазана цветными пятнами. Как и руки Гарри. Как и его лицо. Взгляд Гарри растерянно пробирается по Луи. И он быстро скрывается в своей квартире. — Гарри?.. — вопрос повисает в тишине. В ответ на него парень вновь появляется, на этот раз со связкой ключей в руках. Он быстро проворачивает ключ в замке на решетке, и жестом приглашает мужчину зайти. — Привет. — Прости, если внезапно, — извиняется Томлинсон, ослабляя галстук. — Очень внезапно… — сознается Гарри, запирает за собой все двери и из прихожей сбегает вглубь квартиры. — Подожди, у меня немного не убрано. — Я не вовремя? — Томлинсон скидывает свои дорогие ботинки и проходит в большую светлую комнату. Помещение огромное, Луи делает вывод, что это квартира-студия. Комната разделена двумя ширмами, за одной из которых скрылся Гарри. — Подожди немного… Боже, наверное, ужасно воняет, сейчас, открою дверь на балкон… — Гарри снова появляется в поле зрения Луи и открывает одну из двух дверей, которая, очевидно, ведет на балкон и на крышу, вторая, наверное, — в ванную комнату. Запах в квартире стоит и правда убийственно-ядовитый. Ацетон, масло, растворитель. Эта палитра сильно ударила в нос, стоило Луи ступить на порог. Мужчина заглядывает за одну из ширм, и застает там Гарри, убирающим что-то к стене, туда где стоят несколько масляных картин, прислонившись друг к другу. — Нужно отнести вот эту на балкон, чтобы высохла… — говорит парень, подхватываю одну из рам. — Подожди меня и лучше ничего не трогай… Чтобы не испачкать дорогой костюм, — просит, а сам скрывается в проходе. Луи осматривается. Пробегается взглядом по творческому беспорядку на столе, по перемазанному мольберту, по шкафам, картинам у стены. Гарри возвращается, на нем всё еще длинная футболка, которая ему как платье. Старая и потрепанная, переляпанная. Идеально подходит ему. Обнажает хоть немного его нутро (эй, эй, эй не только в прямом смысле!) — Я застал тебя врасплох? — Немного, — губы Стайлса трогает загадочная, скромная улыбка. — Ты рисуешь, верно? — вопрос звучит до безумного глупо. Гарри отвечает на него кивком. — Покажешь мне… что-нибудь? — Луи рукой указывает на несколько холстов. — Или нельзя? — У меня будет выставка на следующей неделе, там ты сможешь все увидеть… — произносит Гарри и обходит Луи, так чтобы на всякий случай преградить тому путь к картинам. — На тех еще не все… закончено. Луи удивленно приподнимает брови. И приоткрывает рот, чтобы выпустить тихий вздох. Тыльной стороной ладони прикасается к щеке растрепанного кудрявого чуда, наблюдая, как серебряное сияние горит от близости. И убирает руку. — Ты что-то хотел? — Гарри отворачивается, и отходит, чтобы убрать со стола открытые тюбики с краской. — Нет, я просто подумал, что хочу тебя увидеть, — отвечает Луи, смотрит на его спину, затем ниже, и ниже. У Гарри идеально изящные бедра. — Почему? — Гарри оборачивается и замечает этот оценивающий взгляд. Его же зеленые глаза нечитаемы. Туманные, задумчивые. Луи не может понять: смущен ли он, комфортно ли ему, или же, напротив, отвечает тем же, разглядывая Луи. — Вчера мы толком не познакомились с тобой, обстановка не совсем располагала. Я подумал, что, может быть, в таком случае нам следует поужинать где-нибудь? Гарри смотрит на Луи своими загадочными зелеными глазами, и прикусывает нижнюю губу. Заламывает пальцы. Томлинсон чувствует, как кровь разносит предвкушение по всему его телу. Гоняет разряды на полной скорости. Луи обожает это чувство. Азарт, предвкушение игры. Только в этот раз более чем оправданной. — Да, хорошо… — немного отстраненно соглашается Гарри, а затем легко посмеивается. — Я даже не заметил, как проголодался… — Выглядишь немного бледно… Стайлс оглядывается по сторонам, не зная, куда себя деть в присутствии, и просит: — Лучше подожди меня там, где будет безопасно для твой одежды, ладно? — Я буду в прихожей, — кивает Луи, не желая более смущать парня. Разве, что у порога оборачивается, чтобы проскользить взглядом по худощавой фигуре. В тот самый момент, когда Гарри тянет наверх подолы своей футболки. Томлинсон заставляет себя отвернуться и выйти.~~~
Гарри так и не ложился спать, он в творческом экстазе. Размазывал краски по холсту, смешивал нужные ему тона на картонной палитре. Вырисовывал линии, исправлял, менял, обводя раз за разом черты, что за несколько часов врезались в память до конца жизни. Окунал кисть в небесно-голубой, наполняя этим оттенком глаза на портрете. Мешал белый и светло-серый, превращая их в серебристый. Тонул в цветах. Тело требовало отпустить его хотя бы на несколько часов сна. Но Гарри сопротивлялся. Желудок, протравленный ядовитым запахом разбавителя, умолял о ломтике хлеба. В следующий раз, Гарри выберет льняное масло (очередное обещание самому себе, чтобы забыть о нём!). Но Гарри был в трансе, чтобы прислушаться к самому себе. Луи появился внезапно, но как нельзя вовремя. Прямо сейчас Гарри вновь проводит расческой по своим вьющимся волосам. У него нет времени помыть голову (а не помешало бы!), он не хочет заставлять Луи ждать еще дольше. Поэтому собирает длинные прядки от лица назад, и маленьким крабиком закрепляет на макушке. Стайлс еще раз внимательно разглядывает себя в зеркало, проверяет черные джинсы и немного странную цветастую рубашку на наличие каких-нибудь непредвиденных лишних пятен от краски. Не заметно. Но это еще не значит, что их где-нибудь нет. — Прости, если долго… — Гарри выходит в прихожую и застает Луи, что-то проверяющим в своем мобильном телефоне. — Сообщение от твоего брата, — произносит Луи, прослеживая за взглядом Стайлса. — И что там? — бросает Гарри, хотя тут же жалеет о свое вопросе. Это последнее о чем он вообще хочет знать! — Он не написал тебе? — удивляется Луи, а Гарри неохотно берет свой девайс в руки, и замечает конвертик на экране. — В пятницу у нас большая встреча, по поводу нашего… случая, прочитай потом, — небрежно бросает Луи. И убирает телефон в карман пиджака. А затем выхватывает телефон Гарри и убирает его следом. — Идем, такси уже внизу. — И куда же мы поедем? — удивляется Гарри, никак не комментируя то, что у него только, что отобрали телефон. Потому что по сути дела в нем нет ничего кроме записной книги с телефонными номерами. Гарри никогда и ничего не фотографирует, для этого у него есть бумага и краски. Он не ведет свой блог, он не зарегистрирован ни в одной социальной сети. Все это Гарри находит более чем странным. Ему нравится говорить с людьми в живую. Или же вовсе не говорить. Встречаться, говорить, прощаться, расставаться, забывать. Но только вживую. Гарри не умеет так, как умеет Ники. Делиться своими фотографиями, общаться с людьми с другого конца света, писать что-то о себе. У Гарри есть только образы на его картинах. Гарри немного завидует брату. — Я знаю отличную пиццерию, если ты нормально относишься к такой пище…но, разумеется, мы можем выбрать любой ресторан, который тебе будет по душе… — добавляет Томлинсон, когда они вместе спускаются по лестнице вниз. — И где тебе будет комфортнее. — Обожаю пиццу, кажется, я уже не ел её вечность, — с энтузиазмом соглашается Гарри, ему хочется неформальной обстановки, а еще он просто обожает вредную калорийную еду. Прямо сейчас его желудок очень даже «за»! К тому же, он ведь не Ники, ему не нужно следить за своим рационом. Считать калории, бегать на тренировки, отказывать себе в желаемом. Они приезжают в небольшую уютную пиццерию, которую предлагает Луи. Гарри еще ни разу не был здесь. Сказать честно, он давно уже никуда не выбирался. Все вреднючие вкусняшки он заказывает на дом. Гарри здесь нравится. Луи приветливо здоровается с персоналом, их приглашают за удобный уютный диванчик. Гарри не знает, как ему лучше сесть, можно ли придвинуться к мужчине ближе? Но Луи сам закидывает одну руку ему за спину, другой пододвигая к Стайлсу меню, позволяя тому определиться. Гарри останавливает свой выбор на Гавайской пицце, и Луи очень даже не против. Он заказывает им фирменный чай с пряностями и интересуется, хочет ли Гарри что-нибудь особенное на десерт, но парень отказывается. Разговор начинается непринужденно, Луи решает быть первым, кто расскажет о себе. Так что Томлинсон немного рассказывает о том, чем он занимается, какая у него работа, бизнес, и прочее. Затем вскользь упоминает о своей семье, о своих увлечениях, и медленно переключает разговор на Гарри. В надежде надорвать его обертку и заглянуть внутрь. Это его цель. — А ты…много рисуешь? — Я художник… людям почему-то нравятся мои картины, — Гарри пожимает плечами. — Я обязательно приду на выставку, чтобы увидеть их, — пальцы Луи медленно поглаживают плечо Гарри. — Уверен, что в них есть что-то, в таком случае, — он не хочет отпугнуть Гарри лестью, поэтому комплимент более чем отстраненный. И Гарри принимает его с радостью. — Я думаю, они просто хотят понять меня… Они так говорят, — отвечает Стайлс. И берет первый кусочек пиццы. Затем бросает неуверенный взгляд на Луи. Томлинсон следует его примеру, берет свой кусок двумя руками и откусывает. И Гарри расслабляется, радуясь, что Луи не настаивает на излишнем этикете. Горячий чай расслабляет Гарри полностью, а рядом с Луи так хорошо и уютно. Язык сам развязывается на небольшое скромное откровение. Гарри рассказывает Луи о том, как обычно проводит свои дни в мастерской. Не больше, не меньше. Но Луи даже не знает, какой для Гарри это прогресс. А Гарри даже не знает, что этой своей незапланированной таинственностью только интригует Луи еще больше. Гарри вообще не понимает многих вещей. Например, он не понимает, почему все люди теплые. Некоторые из них очень и очень холодные. А еще Гарри не понимает, зачем людям лесть, хотя порой она, может быть, приятной. Он не понимает, как это понять, что тебе кто-то нравится, что ты кому-то симпатизируешь. Люди говорят об этом. А Гарри до сих пор не понимает, как же они это понимают. Возможно, он немного странный. Но Луи пока об этом не знает. Впрочем, возможно Гарри скоро поймет. Ему бы хотелось. Теперь есть с кем. Луи просит на десерт мороженое с шоколадной присыпкой сверху. Они с Гарри съедают большую порцию на двоих. А Гарри, придвинувшись чуть ближе, склоняет голову ему на плечо. А его дыхание становится глубоким и ровным. Тело расслабленно, в поисках покоя и тепла. Возможно, Гарри уже отключается от реальности. Веки не хотят подниматься. Сколько он рисовал без устали? — Гарри?.. — парень чуть мычит в ответ, но не отрывает голову. Так что Луи ловит его руку и проводит большим пальцем по ладони. — Я утомил тебя? — Мне просто нужно немного поспать, — сознается чуть хриплый голос. — Сколько ты спал сегодня? — Я не спал, — отвечает Стайлс. Луи немного возмущается, что им следовало остаться дома. Его голос звучит строго, но мягко и очень заботливо. Так кажется Гарри. А затем Луи обещает, что они обязательно продолжат свое знакомство, но только, когда Гарри будет не настолько бледным и усталым. Стайлс, разве что, морщит нос в ответ. Луи возвращает Гарри домой на такси, доводит до двери и отпускает своего загадочного мальчика. Разве что, Гарри подставляет свое лицо под поцелуи на прощание. Кудрявый засыпает в своей мягкой кровати, в горе одеял и подушек даже не раздевшись. И его тут же захватывают новые образы, цвета и линии. Ему снится акварельный Луи.