Не люби меня

Прошла неделя, а Даня мне так на глаза и не показался. На выходных мне позвонила мама, и сказала, что не смогут меня забрать, так как они с отчимом улетели в Египет. Да уж, всю субботу я просидела в комнате, а в воскресение я решила сбежать из этой тюрьмы. Собрав все свои вещи рано утром, я отправилась к выходу. Я ещё вчера стащила ключи у охранника от ворот, и поэтому покинуть территорию школы мне трудностей не доставило. Свобода. Я шла по вытоптанной тропинке, часа два, а когда она закончилась, то свернула направо, и шла сама не зная куда. — И куда дальше? Уже стемнело, а я одна в лесу, может я зря покинула школу? Нет. Лес не может длиться вечно, он рано или поздно закончится, — и тут я услышала машину, и рванула к трассе. И что дальше? О, вот машина ещё одна едет, я решила её остановить, из неё вышло двое мужчин. — Краса моя, что заблудилась? Мне стало страшно, - Нет, я просто гуляю. — Так поздно? Давай мы тебя подвезём. Тут остановилась серая ауди А6, из неё вышел Данила Сергеевич, и направился к нам. — Мужик, ехал бы ты дальше. — А то что? — Мужик не будь дураком, девка наша, - что? Я хотела, что-то сказать, но Даня мне не дал. — Девушка поедет со мной. — Серёга, может ну их, мы и так опаздываем? — Ладно, пусть живут, — машина тронулась с места. — Курица тупая. — Сволочь кареглазая. — Быстро села в машину. Тут не с чем не поспоришь, я села на заднее сидение. — А ты далеко забралась, школа в четырёх часах от сюда, — парень повернулся ко мне, но я была не в силах с ним ругаться, — А знаешь, ты мне спокойной больше нравишься, и вообще, не слышу слов благодарности, я в который раз тебя спасаю. — Спасибо. Дальше мы ехали молча, и я не заметила как уснула, кто-то взял меня на руки, но я не сопротивлялась. — Тарасова, вставайте, — я открыла глаза, и оказалась в незнакомой комнате. — Где я? — Ты у меня в комнате, быстро переодевайся, и вали на урок. Я встала с кровати и направилась к двери. — Тарасова, ты уже не успеешь к себе в комнату, переодевайся тут, а я пойду, — мужчина ушёл, а я быстро переоделась и побежала на урок. — Лина, нам с тобой поговорить нужно. — Юнна, о чём? — Давай в конце рабочего дня поговорим? — Нет уж, давай сейчас. — Речь пойдёт о Даниле. — А он та тут причём? — Я тебя предупреждала не влюбляться в него. — Кто тебе сказал эту чушь? — Я сама видела, как он тебя вчера из машины на руках выносил. — Я конечно ценю, что ты за меня переживаешь, но не лезь пожалуйста в мою личную жизнь. И да, из машины он меня выносил исключительно потому, что я сбежала из школы, и наткнулась на него, а когда он меня вёз обратно, я заснула. Ещё вопросы будут? — Будут, почему он тебя не сдал директору? Тут прозвенел звонок на урок, — Ещё не вечер, успеет, а может уже и сдал. Юнна вошла в кабинет, а я ещё минутку возле окна постояла, и тоже вошла. Женщина лет двадцати пяти стояла возле доски и что-то на ней писала, увидев меня, она убрала свои светлые волосы за ухо, и зыркнула на меня холодным голубым взглядом. — Тарасова, если в вашей школе принято опаздывать, то это не значит, что в этой такие же правила. — Правила для идиотов. — То есть ты считаешь, что мы здесь все идиоты? — Нет, но я могу и ошибаться. — Ещё одно слово, и урок будешь слушать за дверью. — Слово, — я вышла и хлопнула дверью, мне даже показалась, что побелка посыпалась. И что теперь? Просто бродить по школе? Ответ на эти вопросы пришёл сам собой. — Тарасова, за мной, — я посмотрела на пухлого мужчину, ну что я могу про него сказать? Рост примерно под 174, волосы русые, глаза странные, возле зрачка, как будто карие, а по бокам синие. — Павел Георгиевич…-Мы зашли в кабинет, он не бережна кинул чёрную папку на стол, и сел в кресло. — Меня достало, что на тебя постоянно жалуются преподаватели, в пятницу ты выпустила всех лягушек, чем сорвала самостоятельную работу по биологии, вчера ты вообще сбежала, а сегодня грубишь учителю, и обзываешь его. И это не первый раз, я сам был свидетелем, как ты разговаривала с Авдейчуком. — Но… — И вот мой приговор. Сегодня по школе будешь передвигаться, только при сопровождение Авдейчука, а всё остальное время, будешь сидеть в комнате. — А если я в туалет захочу или помыться? — Я уже сказал, только с Данилой Сергеевичем. — Не школа, а тюрьма. — Я не давал тебе разрешение разговаривать, сейчас я позвоню ему, и он отведёт тебя на следующий урок. Даня пришёл быстро, когда я посмотрела на него, мне даже страшно стало. Он был зол. Опустив глаза вниз, я за шагала в перёд. — Почему из-за ваших глупостей страдают не в чём неповинные люди? Ага, больше всех из-за своих глупостей страдаю я, но вслух я этого не сказала, а то мало ли, убьёт и в лесу закопает, а всем скажет, что сбежала опять. — У меня между прочем личная жизнь есть Тарасова. Чего молчите? — Я бойкот вам объявила. — Не ну нормально, сами вляпались, а на меня психуют. Я между прочем лягушек не выпускал, и себя не обзывал. — А что я должна была смотреть, как этих беззащитных лягушек режут? Учитель улыбнулся. — А что здесь такого? — Вы бессердечный. Учитель не ответил, так как мы уже дошли до кабинета, с которого я пару минут назад ушла, Даня постучался и приоткрыл дверь. — Таисия, я тебе твою пропажу вернул, — Даня улыбнулся, а Таисия посмотрела на меня. — Ангелина, присаживайтесь, — я с гордо поднятой головой прошагала на место. — Лин, она директору звонила. — Я знаю, значит они все хотят видеть хорошую девочку, ну что ж если это единственный способ выбраться из этой дыры, то они её получат, да такую хорошую, что их тошнить от неё будет. — Лина, ты серьёзно? — Серьёзней не куда. Прозвенел звонок, все направились к выходу, а я подошла к учительнице. — Таисия Ивановна, простите меня пожалуйста, такого больше не повторится, и я не считаю вас идиоткой. — Ладно, но только ты должна не передо мной извиняться, а перед классом. — Так они на меня не обижаются. — Раз не обижаются, значит можешь быть свободна. — Не могу, я жду пока за мной Данила Сергеевич придёт, ведь теперь я под конвоем хожу. — И ты винишь меня в этом? — Да нет, что вы, как я могу, здесь виновата исключительно я. — Тарасова, я долго ждать вас буду? — Данила Сергеевич, а я вас жду, я думала что вы сюда зайдёте. Уроки, как на зло, длились очень долго, а после них мне пришлось идти в столовую с этим занудой, а Юнна как всегда свалила, вот же кидалова. Шли мы молча, но когда уселись на знакомый мне столик, Даня поинтересовался. — Тарасова, а это вообще вы? Вы сегодня целый день молчите, не дерзите учителям, не дерётесь с парнями. — Вам не нравится моё поведение? — Да нет, что вы, просто не привычно. Я не чего не ответила, просто приступила к обеду, а потом ко мне подошла Юнна. — Лин, ты в комнату сейчас идёшь? — Ну, а куда ещё? Я ведь наказана на сегодня. — Я с вами. Вот это поворот, она же от Дани шарахается, как от тока. Мы все втроем направились в комнату. Когда зашли внутрь, Даня её закрыл на ключ, и мы вдвоём остались в этой дыре. — Лин, а ты пойдёшь на бал равноденствия? — Какой ещё бал? — Каждый год 23 сентября, у нас в школе проходит бал равноденствия. В этот вечер все надевают маскарадные костюмы, даже учителя, и никто не знает кто ты. Ты можешь приглашать танцевать кого угодна, и он не сможет тебе отказать, но если тебя пригласят, ты тоже не можешь отказаться. — Почему? — Ну эта традиция такая. — У нас такого не было. — Ты многое потеряла. — Возможно, — Я надела наушники и принялась делать уроки, ведь я теперь примерная девочка. Мда, репетиторы зарплату свою честно получали, ведь несмотря на то, что я прогуливала, я всё понимаю. Уроки заняли часа три, потом я уселась на подоконник и начала смотреть в окно. Солнце уже садилось, по дорожкам ходили люди в одинаковой форме, только некоторые фигуры были не в форме, и это были учителя. Тут кто-то коснулся моего плеча, когда я повернулась, передо мной стоял высокий парень с тёмными волосами, я сняла на ушники. — Тарасова, вы что на ужин не собираетесь? — Нет, что-то не хочется. Парень вышел с комнаты, Юнна последовала за ним, когда я услышала щелчок, то опять на дела на ушники, и не заметила как уснула.