Наследница по прямой

Вот только в этом сне я оказалась не на залитой солнцем полянке, а совсем наоборот – глубоко под землёй, в огромной пещере. Почему под землёй? А это я так почувствовала всей кожей. Глянула мельком на себя – подивилась. Одета я была в скромный сарафанчик коричневого цвета с вышивкой золотой нитью по лифу и подолу, блуза – тоже была довольно простой. И тоже – с вышивкой, уже алой нитью. Почувствовала некоторое неудобство на голове, ощупала её. Да, там оказался повязан платочек, прикрывавший отсутствие волос на затылке. А на ногах – вот чудо-то какое – маленькие лапоточки обуты. Хоть я сама – исконно городская жительница. Только на картинках и видела, завязывать их правильно не умею. Ощупывая-оглядывая себя, не забывала и по сторонам посматривать. Ох, и красиво же там было! Стены – разных оттенков зелёного. Памятуя, что Хозяйка Медной Горы питала слабость к малахиту, осмелилась предположить, что здесь именно он и присутствовал. Кое-где проложены тонкие блестящие жилки, отделяющие пластины друг от друга. А потолок – странный, тёмно-красный, а на нём дивной красоты цветы вырисованы. Да не кистью – камнями. Блестят, переливаются при колеблющемся свете. Хммм. А свет-то откуда? Окон тут нет. Непонятно – день или ночь за пределами комнаты. Никогда такой красоты не видела. Даже подошла к стене потрогать. И удивилась. На ощупь – никакого камня, тепло - как живое. Услышала отчётливый смешок позади себя – резко обернулась. Чуть не упала. На полу-то ящёрки так и мельтешат. И всё разные. Одни, например, зеленые, другие - голубые, которые в синь впадают, а то - как глина либо песок с золотыми крапинками. Одни, как стекло либо слюда, блестят, а другие, как трава поблеклая, а которые опять узорами изукрашены. И бегают, снуют туда-сюда. Аж в глазах зарябило. Шагу ступить боюсь. Не раздавить бы. Помотала головой, чтобы стряхнуть морок. Опять хихикнул кто-то – уже с другой стороны от меня. Повернула голову вправо. А там - у высоких двустворчатых каменных дверей, что всё тонкими узорами разукрашены, девушка стоит. Молодая. На тётушку лицом и статью похожа. Но не она. У тётушки и чёрная коса до полу по спине спускалась, а у этой – только до пояса. Хозяйка голову в сложный головной убор прячет, а у этой по лбу только узкая зелёная ленточка проходит. Правда, золотом расшитая в узоры причудливые. Так и полыхает, стоит ей только голову повернуть. Да, и сарафан на ней не такой роскошный, как у тётушки. Но тоже очень красивый. Да и сидит на ней ладно. Сразу видно, что привыкла она к этой одежде. Не то, что я. Недолго думая, я и ей поклонилась в пояс. С меня не убудет. Она снова рассмеялась. Так заливисто, что и я не выдержала - заулыбалась. - Меня Танюшей зовут, - чуть хрипловатым голосом сказала девушка. А вот голос – очень-очень похож. Закрыть глаза, так и не отличишь, кто из них говорит. - А ты, должно быть, та племянница, о которой САМА рассказывала. Я только кивнула, потом немного осмелела: - А меня – Лили зовут. А где же мы находимся? - О, в самом деле, я так невежлива, - укорила сама себя Танюша. – Мы сейчас в самом любимом после Гумешек месте Хозяйки - под самой Красногоркой. - Увы, - пригорюнилась я. – Мне эти названия ничего не говорят. Не местная я. - Оно и к лучшему, - змейкой скользнула ко мне девушка. – Что не знаешь, то и не выдашь. Даже случайно... - Уже познакомились, мои красавицы? – раздался голос тётушки. Совсем с другого конца комнаты – там и дверей-то никаких не было. Просто растворилась стена в белом свете и оттуда шагнула САМА. В роскошном платье, сверкающем золотом и блеском разноцветных камней. Истинная Горная Королева. Сделала шаг к нам. А платье на ней - на Хозяйке-то – изменилось. Только что оно блестело – аж в глазах ломило, но этих глаз было не отвести. Ещё шаг к нам – и платье словно полиняло – совсем простое на вид стало. Ещё пару шагов – и вновь алмазной россыпью засверкало. А потом – алым цветом полыхнуло, и уже совсем рядом с нами - опять шелком зеленым отливать стало. Не удержалась, робко руку протянула, потрогала – точно такое же ощущение тепла, как от стены малахитовой. А она улыбнулась на дерзость мою, повела плавно рукой – ящерки все быстренько по углам разбежались, а посреди комнаты стол возник и удобные стулья вокруг него. А на столе том всякой еды и питья наставлено. Но не стол меня привлёк, а то, что всё по мановению руки делалось. - Беспалочковая магия! – громко восхитилась я. – Ой, - спохватилась и низко поклонилась, коснувшись рукой пола. – Как же мне обращаться… - замялась. - Ну, родство наше довольно дальнее, - усмехнулась она одними губами, - но мой братец Полоз признал в тебе родную кровь. И мне не годится от него отставать. Вот так по-семейному наедине, можешь меня и тётушкой называть. А случись на людях обратиться , - голос её посуровел. – Только Хозяйкой. Ни к чему лишним ушам слышать о нашем родстве. - А её не опасайся, - привлекая к себе молодую девушку, - Танюша мне как дочь. Давно уже со мной век свой коротает. Та смутилась, низко склонила голову. А Хозяйка Медной Горы продолжала: - Сама видишь, от меня тебе глаза достались, а от братца – цвет волос. – Она опять недовольно покосилась на мою голову. – Ничего, отрастут. Тебе правильную мазь сделали. Хорошая травница. Опытная. - Вот только… У тебя ведь не только бабушка такая особенная была - из наших мест оказалась. Но и дедушка – не самой простой крови. – Голос её прервался, она приложила руку к груди. – Нет, не смогу рассказать. Тебе надо будет самой всё узнавать. Но я помогу тебе подготовиться. Чур, не лениться, - и она добродушно погрозила мне пальцем. - Но, тётушка, - она поощрительно улыбнулась, - если я буду учиться здесь во сне, то как я буду себя днём чувствовать, не отдохнув ночью? А у меня тут занятия в обычной школе начинаются. И у меня такие планы… Слово за слово я рассказала Хозяйке почти всю историю Лили Эванс – и про матушку, потерявшую магию, и про первые магические проявления у Лили, и про несчастный случай, и про Петунию, которая, оказывается, мои силы может подпитывать. Пока рассказывала, не заметила, как мы все за столом оказались. Так и ела, не знаю что, пока не закончила свою историю и не обнаружила себя с куском нежнейшей ватрушки в одной руке и стаканом вкуснючего брусничного морса – в другой. - Ой, - попыталась положить всё обратно на тарелку. – Прошу простить, увлеклась. Тётушка, сидевшая в задумчивости напротив меня, только устало махнула рукой. - Не суетись. – Но таким тоном, что я сразу перестала извиняться. И сразу же откусила ещё кусочек ватрушки. - Это очень хорошо, что ты пришла ко мне именно сегодня. – Медленно проговорила тётушка. – Удачно получилось. Так и договоримся наперёд, что на неделе ты спишь без моего подарка – разве что уж очень понадобится моя помощь, - она ободряюще улыбнулась. – А вот ночи на субботу и на воскресенье – только мои. Я хотела возразить, но она предупреждающе подняла руку. И слова застыли у меня в горле. - Не дослушала, торопишься. – Она укоризненно покачала головой. – Тебя извиняет только то, что ты пока младше того возраста, когда я беру воспитанниц. – Она покосилась на Танюшу. Та кивнула и улыбнулась, припомнив что-то интересное, наверно. - Так вот – приходить ко мне будешь в ночи на субботу и воскресенье, если опять же не случится что-то, что потребует твоего отсутствия в эти дни. Я пойму, не беспокойся. Да и наверстаем после. – Тут она так многообещающе улыбнулась. Что у меня даже кожу свело от нехороших предчувствий. А Хозяйка медленно кивнула пару раз. - Совершенно верно представила. - Я так прозрачно думаю? – я опустила горестно голову. - Нет, - быстро скользнула она ко мне и подняла мне голову, ухватившись за подбородок. - Ты просто пока плохо умеешь скрывать своё настроение. У тебя же всё на лице написано. Я скосила глаза на руку, подцепившую меня за подбородок. На указательном пальце правой руки был надет шикарный перстень – не какое-то скромное колечко на тонком ободке, а настоящий коготь, занимающий все фаланги пальца. При этом перстень не был литым – палец спокойно мог сгибаться и разгибаться. - Да, - тётушка правильно оценила мой вопросительный взгляд, - именно это кольцо мне помогает правильно направить потоки магической энергии из моего внутреннего ядра на преобразование в те или иные заклинания. Тут уж я весьма некрасиво уставилась на тётушку, а она заливисто расхохоталась. - Ну, не думаешь же ты на самом деле, что я безвылазно сижу здесь в Медной Горе? И по свету люблю попутешествовать, и с умными людьми пообщаться. И с магами вашими встречалась, и палочкой, если надо будет, смогу помахать. И Школы ваши магические мне известны. Только вот, - она зябко повела плечами, - неуютно мне в них. Не для нас они. Я всё больше простор люблю. А тебе – в самый раз. Кровь в тебе сильно разбавлена. Да перемешана, - почти шёпотом добавила она. - Простор? - хмыкнула я, понемногу успокаиваясь, - внутри горы? - Именно, - она встала сама и легко потянула меня за руку, заставляя следовать за ней. Мы вышли из этой комнаты – буду называть её столовой. Или всё же гостиной? Неважно. И пошли дальше. Проходили самыми разными комнатами – и огромными, как та, из которой мы только что вышли. И маленькими комнатками – всего стол и стул поставить – и уже повернуться будет трудно. А стены-то у всех комнат - разные. То все зеленые, то желтые с золотыми крапинками. Кое-где на стенах и цветы блестящие, камешками выложены. Синие тоже есть, лазоревые. Одним словом, изукрашено всё так, что и описать всю красоту - слов нет. Шли-шли и вышли на полянку. Полянку? Я невольно глянула вверх. Нет, это тоже пещера, но вот какая! Деревья там стояли - высоченные, только не такие обычные, как в наших лесах, а каменные. Были и мраморные, которые из змеевика-камня... Ну, всякие... Только живые, с сучьями, с листочками. От ветру-то листочки покачивались, и шум дают, как галечками речными кто подбрасывает. Нежно так звенели, мелодично. Понизу трава, тоже каменная. Лазоревая, красная... разная... Солнышка не видно, а светло, как перед закатом. Промеж деревьев змейки золотенькие трепыхаются, как пляшут. От них и свет идет. Земля тут, как простая глина, а по ней кусты черные, как бархат. На этих кустах большие зеленые колокольцы малахитовы. А в каждом – маленькая чёрненькая звездочка спряталась. Огневые пчелки над теми цветками сверкают, а звездочки тонехонько позванивают, ровно поют. И опять мне послышалась, что выпевают они какую-то знакомую мне мелодию. Подошли мы к узорной скамеечке, что стояла под кустами каменными, присели. А тётушка всё говорила со мной, рассказывала что-то. Я воспринимала её рассказ, словно шум в ушах. Отвечала что-то впопад. Она хвалила меня. И продолжала говорить дальше. - Ты не беспокойся, - прервала она сама себя на полуслове. – Тебе только кажется, что ты сейчас ничего не понимаешь. Как только полученная сегодня тобой информация уляжется в твоей голове, ты сразу всё вспомнишь. А повторишь на неделе сама пару раз – так сможешь и мне на вопросы отвечать. Потом. Когда снова ко мне придёшь.