Наследница по прямой

- Позже? – Уцепилась за это слово я. – То есть – я смогу на неделе что-то вспомнить и повторить? Усвоить позже? Только на неделе? - А ты куда-то торопишься, племянница? – Усмехнулась Хозяйка Медной Горы и нежно притянула меня к себе. - Нет, то, о чём мы сегодня говорили, осядет в твоей памяти разными пластами. Некоторую часть ты будешь вспоминать и постепенно усваивать на этой неделе – тут ты права. Но только некоторую часть. А основную часть информации ты будешь надёжно хранить в глубинах памяти до нужного момента. - А, - протянула я, - это похоже на обучение во сне, так в папиных журналах написано. По медицине. А эти – отложенные - знания не принесут мне вреда? Не смогут изменить меня? - Да что ты, Лили?! – она с испугом посмотрела на меня. – Как я могу навредить родной крови? - Ты – не захочешь, а вот знания… Они тоже разные бывают. - А-а, - тут же успокоилась она. – Вот как раз из-за этого мы и будем с тобой учиться использовать полученный объём знаний постепенно, не во вред. Тогда ты сможешь заниматься самостоятельно в этой самой Школе магов. – Тень набежала на её красивое лицо. – В своё время я не подумала о такой возможности – просто учила Лизоньку, радовалась её успехам. А потом эта смута. Семья Строгановых бежала из России. Некоторое время она ещё приходила ко мне. Но и тогда я не подумала о запасе знаний на будущее. А потом этот Дурмштранг. Как она радовалась, что её признали чистокровной и пригласили учиться в эту школу Магии. Она ни разу не связалась со мной из школы. Мне бы насторожиться. Да и потом, на каникулах – она не сделала такой попытки. Как отрезало. Надеюсь, что с тобой этого не случится. - Или у меня будет то, что не позволит такому произойти, - подхватила я. – Я очень буду стараться, тётя, ведь от этого зависит не только моя жизнь и благополучие. Но и жизнь, и благополучие тех, кто меня окружает. Родители, сестра, этот мальчик – Северус, его родители, опекун. - Не так уж и мало, - дробный смешок и ласковая улыбка тётушки, - у тебя уже создался твой ближний круг. Люби и оберегай их, это у нас в крови. Моё! И я никому не отдам! Своих. - Да, я пока не надела им те обереги, о которых мы говорили, - призналась я. – Это плохо? - Не торопись, не надела пока – пусть подождёт. Завтра мы с тобой проведём один ритуал. Чтобы ты стала сильней. В самый раз после этой твоей операции.- И она опять недовольно коснулась платочка, который скрывал ёжик на моей голове. – Вот была бы твоя матушка обучена правильно – никакой операции даже не потребовалось. - Но она и не могла, - встала я на защиту Розалин. - Знаю, милая, понимаю и не сержусь. – Сжала губы и возразила сама себе. – Сержусь. На себя – в первую очередь. Теперь-то уж я не допущу такой ошибки. И тебя прикрою. И научу всему, что успею передать. - А Петуния? – напомнила я о сестре. – Она может чему-нибудь научиться? - Только тому, чему научишь её ты. Она уже для меня перестарок, прости. Сама-то я не могу начать разговор с потомками. – Она горестно поджала губы. – Так испокон века заповедано. Иначе сгинем мы, если будем сами влиять на свою кровь, искать к ней пути. Только сам потомок до определённого возраста может в первый раз прийти во сне. Или никогда больше не узнает о нашем родстве. Многие отпрыски так и затерялись в веках. Не думай, что всё так просто. Ты и про это узнаешь. Позже. Так мы и просидели, разговаривая. На прощание тётушка дала мне туесок с клюквой, сказала: - Хоть и не время ей, но угости сестру и мать. У них кровь заиграет-проснётся. А потом морс приготовь. Ты уже сможешь. Научилась. Поднеси и отцу с поклоном, с добрым словом. И ему здоровья прибавится. Долгой жизни не обещаю, - усмехнулась. – Уж не обессудь. - Благодарю за науку, тётушка, - поклонилась ей в пояс. И проснулась в своей кроватке. На столике у изголовья стоял берёзовый туесок с открытой крышкой. Полный тёмно-красной ягоды, чуть тронутой морозцем. Я ещё удивилась – откуда в конце августа такая ягода. Потом успокоилась. У Хозяйки и не то можно найти. Взяла парочку ягодок. Удивительно! Ведь знаю, что должно быть кисло, а на языке только терпкий вкус ощущается. Вскочила, умылась, оделась, побежала к Петунии. Та тоже уже встала и грустно сидела у окна. Не думала, что перспектива провести субботу с нами, но без нового приятеля так её расстроит. Надо отвлечь. А что может её отвлечь лучше, чем разговоры на тему магии? Они ещё не успели в нашей семье стать чем-то обыденным. Затеребила-затормошила сестрицу. Стала с таинственным видом ей волосы расчёсывать, да ненароком гребень показала. Со змейками. Я его в той же сумочке с браслетиками нашла. Петуния сначала вздрогнула от испуга, когда увидела, что гребешок в моих руках извивается, но потом опять погрузилась в мысли. А я вышла из-за её спины, протянула ей туесок с ягодой, сказала: - Угощайся! Она машинально взял пару ягодок, бросила их в рот. Потянулась за новой порцией. И только тут осознала, что я-то стою перед ней, а гребешок продолжает ей волосы в порядок приводить! Надо отдать ей должное – она даже не вскрикнула. Только так и замерла, поднося новую порцию ягод ко рту и не замечая, что ягоды растекаются у неё в руках в красную кашицу. - Как же так? – Испуганно подняла на меня глаза. - А вот так, - гордо сказала я. – Это наше с тобой наследство! От бабушки. Видишь – работает и на твоих волосах. Значит, не всё потеряно, Пэт. Сестра со слезами на глазах потянулась меня обнять, а я со смехом увернулась, чтобы не запачкаться в соке ягод. Как раз и гребешок закончил свою работу. Мы весело побежали вниз по лестнице на кухню. Матушка уже приготовила нам завтрак. И отец сидел, читал утреннюю газету. Я и родителей угостила ягодой – просто протянула им туесок. Матушка ойкнула, прижав руку к губам. Сказала, что тиснение по берестяной стенке туеска напомнило ей детство. Но долго расстраиваться я ей не дала. Сказала, что мне надо морс из оставшихся ягод сделать. И подмигнула, указывая подбородком на отца. Матушка закивала и тут же отвлекла отца каким-то разговором. А вот Петуния пристроилась рядом со мной, жадно наблюдая за моими действиями. - Не столь важно, есть у тебя магия – или нет. Тут важны мысли и желания, с которыми готовишь. – Неторопливо рассуждала я, направляясь к плите. Я потянулась за кастрюлькой, чтобы сварить клюквенный морс. Но сестра перехватила мою руку. - Подожди, - она смешно нахмурила брови. – Тут надо как-то по-другому. Интересно, что это с ней? Промолчала, отдала ей право действовать – старшая сестра всё же. Да и научить кого-то – лучший способ выучиться самому. А Петуния быстро прошлась по кухне, заглядывая во все шкафчики, пока с восторженным воплем не достала из шкафчика аккуратную ступку и деревянную толкушку. - Вот чем надо! – гордо заявила она. – Любые ягоды надо сначала растолочь, сок слить, а потом уже варить – так мама всегда делает. - Не знала, извини, - я подняла руку, чтобы почесать затылок, наткнулась на повязку и решила этого не делать. – Молодец, Пэт! – и добавила ревниво. – Я тоже научусь. Обязательно! - Конечно-конечно, - счастливая Петуния работала споро и ловко. Пока я налила пару стаканов воды и вскипятила воду, она уже растолкла все вымытые ягоды, слила сок, потом залила моим кипятком выжимки. Немного подумав, попробовала на вкус, добавила столовую ложку сахара. Кивнула головой. - Кисленько, но приятно. - А если ещё и остудить, - подхватила я, закатывая глаза. – То вообще – мечта. Снова процедили отвар, добавили в него выжатый сок. Снова попробовали. Согласились, что ещё немного сахара - не помешает. А тут и мама к нам присоединилась – ей тоже понравилось. Похвалила нас за самостоятельную работу, поглядела на нас и сказала, что будет учить нас готовить. Раз уж мы сами нахватались по верхам – теперь надо все знания в порядок привести. За разговорами о меню для обеда время прошло незаметно. Мы дружно нарезали овощи, а мама - подготовила мясо. Когда я начала вырезать из морковки и картошки ромбики и звёздочки, мама отобрала у меня нож, попросила почитать ей вслух. На французском. А мне не трудно. Потом мы все втроём пели известные нам песни. На разных языках. Изображали в лицах сюжеты этих песен. Веселились, одним словом. Пока отцу не стало скучно одному в гостиной, и он не присоединился к нам, вплетая свой голос в наш хор. Я налила в стакан охлаждённого сока, поднесла отцу с церемонным поклоном, не выходя из роли. Тот улыбнулся, принял сок, отпил немного. Похвалил труды – мои и сестры. Выпил всё до дна, не поморщился. Мы дружно зааплодировали. Обед явно удался. И Петуния уже не грустила – когда я ей рассказала, почему разные ингредиенты для зелий нарезают разными способами, она тоже стала верной помощницей мамы в кулинарных делах. А уж любимые нами всеми пирожки готовила, словно шла на бой. Разумеется, под руководством матушки. Решили на будущее, что суббота теперь у нас будет днём обмена опытом. В семье. А уж в воскресенье – так далеко мы пока не заглядывали, но Петуния так предвкушающе улыбалась, что я даже немного пожалела Северуса. Вечером засыпала с непонятным мне чувством ожидания чего-то нового. Мне хотелось узнать, что для меня приготовила тётушка. И в то же время я немного опасалась. Ну что сказать – предчувствия меня не обманули. Попав снова в первую пещеру, которую я теперь уже про себя называла гостиной, я в ней не задержалась. Юркие ящерки так и суетились вокруг меня, показывая дорогу. Весь пол был просто устлан ими. И только небольшая тропка была свободна. По ней я и пошла. Стена раздвинулась передо мной, и я оказалась… в бане. Да-да! В бане. Хоть я в своё время и не бывала в таких местах, но уж понять, где я очутилась, я смогла. Немного растерялась, оглядывая предбанник. Опять рядом захихикали. И вот вместо двух ящерок встали две женские фигуры в просторных белых рубахах. Косы были тщательно уложены вокруг головы и прикрыты тоже белой тканью. Тётушка только щёлкнула пальцами, и я оказалась одета в такую же рубаху, как и они.