Когда рассеется туман

Не хотелось думать о женщине, носящей странное имя, которое я не мог определить и понять уже наконец, как ее зовут на самом деле, как о мертвой. Эта странная особа, способная каждый день прикасаться к миру неживых, по ее же словам, не должна быть зверски убитой в Хэмпстед-Хите. Веспер или Ава, или кем бы она не являлась на самом деле, обязана жить, ибо я еще не успел сказать ей о своем презрении ее невежеству и глупости. Кем она была на самом деле: сумрачной звездой или военной советчицей(1)? Этого я не могу вам сказать сейчас, об этом чуть позже. Могу сказать только одно — я знаю ответ к этому простому на первый взгляд ребусу. Возможно, кому-то покажется, что может быть трудного в установлении подлинности личности? Я тоже так думал, однако все оказалось не так легко, как виделось мне в самом начале моего поиска правды. Именно об этом я хочу вам рассказать. Но всего понемногу. Я хотел докопаться до истины не из собственной прихоти и из пылких глупых сентиментальных желаний, мне нужно было знать, кто такая женщина, с которой мне довелось пережить столько разных эмоций, давно уже позабытых мною во благо спасения разума. Да, я признаюсь, к своему стыду, что когда-то в то время, как я прошел не такой длинный путь в своей жизни, и не знавший того, что уразумел сейчас, смог поддаться непонятному обаянию Веспер Ринтон, или, вернее сказать, Авы Джайлз. Она не вызвала во мне живого интереса, когда переступила порог моей старой квартиры на Монтегю-стрит. Не думайте, что увидев ее, мне захотелось осыпать ее пустыми комплиментами или сразу же броситься ей помогать. В тот день в ней не было никакого интереса, кроме ее чемодана, который она почему-то принесла с собой. Поэтому я выставил ее за дверь, занявшись совершенно другим делом. Если бы не ее записка на латыни, пробудившая во мне азарт заядлого игрока, то все бы сложилось иначе. Как-то она сказала мне, что все нити судьбы находятся в руках человека, и лишь некоторые события давно предрешены. Я не хочу искать в том, что случилось в прошлом, происки судьбы, синдромы предначертанных событий и руку Бога. Нет, я далек от безумной веры Веспер в фатум. Одно случайное событие приводило к другому, и в итоге все закончилось исчезновением Веспер. Она словно растворилась, потерялась в этом огромном мире, и, поняв, что ее поиски ни к чему не приводят, я бросил это занятие почти сразу же, решив, что лучше забыть о ней, пока она не испортила мое существование своими безумными теориями. В тот вечер в Колме, когда она упала в обморок, бившись в конвульсиях, на одну лишь секунду мне показалось, что нечто подобное я уже видел, что-то похожее в моей жизни уже происходило. Проснулось загнанное в глубины сознания чувство страха неизвестности. В обоих случаях я растерялся, Веспер же восприняла все спокойно: — Так всегда бывает во время дождя, — спокойно ответила она, оглядывая внимательным взглядом свою квартиру на Джордж-стрит. Вот и сейчас, когда из уст Лестрейда прозвучало знакомое имя, чувство беспокойства начало пробираться сквозь заборы и двери, куда я давно прогнал его, чтобы не отравляло сознание. Я думал, что смог подавить его, но в последние годы оно все чаще подавало свой слабый голосок, заставляя совершать ошибки. Почему, Веспер, ты принуждаешь меня испытывать противные мне эмоции, эту адскую смесь из разлагающих все яда и слабости? Я хочу думать, что все это часть твоего дьявольского плана, но не выходит. Не могу стать твоим инквизитором, как ты называла меня, дабы показать мое невежество в вопросах добра и зла. Не получается вынести тебе приговор и назвать тебя сумасшедшей, одержимой идиотскими идеями. Я почти сорвал с тебя маску, должен был торжествовать от того, что добрался до твоей подлинной натуры, но вместо этого сейчас меня просят расследовать твое убийство. Но ты ли лежишь сейчас убитая в парке? Ты, очередной твой мираж, или еще одна твоя игра? Кто ты на самом деле, Веспер Ринтон? Я почти назвал тебя обманщицей, а потом поменял мнение, назвав тебя жертвой. Почему из-за тебя дрожат мои принципы, готовые пасть, превратившись в гору пепла? Но не ты ли предупреждала меня об этом? Не ты ли говорила мне о женщине в моей жизни? Теперь я знаю — ты имела в виду себя, и нет никакого колдовства, ты просто так решила. Это просто твои ведьминские козни. Но я далек от подобного суеверия, выходит, ты, Веспер, давно уже все продумала. Ты и Элис Волланс. Поверь мне, я раскрою все ваши карты, распутаю этот чертов клубок лжи, который ты зачем-то придумала. И я сделал это впоследствии. Если бы я знал, чем на самом деле обернется для меня мой эгоистичный порыв, то, возможно, навсегда оставил бы погребенной под слоем пыли всю эту историю. Но ты сама была виновата во всем, Веспер. Расскажи бы ты мне все сразу, не произнося столько лжи восемь лет назад и в Колме, то все бы обернулось совершенно по-другому для меня. — Джон, ты поедешь с Лестрейдом на место преступления, а я в морг, — оторвавшись от размышлений, вдруг произнес я. Это снова вызывает некоторое недоумение Джона, но мне сейчас было все равно, ибо меня волновал только один вопрос — кто на самом деле сейчас лежит в морге? Разобравшись в этом вопросе, я смогу либо расследовать убийство Веспер, либо я буду искать ее. Все довольно просто, не так ли? В Бартсе Молли суетится рядом, стараясь понять мою спешку, пытается предложить помощь, но у нее плохо это получается. Она поднимает белый саван, внутри все замирает то ли от чувства облегчения, то ли от появления новых вопросов в голове. Смешанное гадкое чувство. Вас, наверное, волнует вопрос, кого я увидел на столе для препарирования? Это была не Веспер Ринтон, и не молодая Ава Джайлз. Похожая, но не она. Даже нанесенные множественные раны, которые были совершены для того, чтобы и мать родная не узнала убитую, не могли скрыть этого. Да, есть определенные схожие черты, но на запястье нет тонкого пореза, оставшегося после попытки суицида. На плечах и ногах не видно ран от ножа. Девушка не такая худая, как Веспер, и, к тому же, натуральная блондинка. Так что она никак не могла быть Веспер или Авой Джайлз, если только на свете есть еще одна женщина с одним из этих имен. Что ж, нужно вернуться на Бейкер-стрит и узнать, что нашел Джон, если только он не упустил все важные детали. Хотя, признаться честно, меня не интересует имя убийцы, куда важнее узнать тайну живой или мертвой Авы Джайлз, а для этого, скорее всего, придется отправиться в Оксфорд, откуда, по словам Лестрейда, она приехала. В гостиной слышны шаги Джона: он явно ожидает моего появления, чтобы рассказать о своих поисках. Стоило войти мне в комнату, как я ощутил довольно странное для себя чувство — меня всегда волновал ответ, желание найти ключ к ребусу, всегда будоражил голову, но не сейчас. — Ну, как прошла поездка в морг? — спокойно спросил Джон. — Это не Ава Джайлз, — вырвалось у меня. — О, ты говоришь это так, будто знал ее, — удивился Джон. — Но ты вряд ли ее мог знать. Ей двадцать семь. Она из Оксфорда. Занималась изучением сатанинских сект. У нее осталась мать в Оксфорде, отец давно умер. Кстати, я нашел это неподалеку от места преступления, — он протянул мне черную визитку. «Мадам Ленорд. Гадание на картах Таро и рунах», — прочитал я. — Я проверил, эта предсказательница живет в Оксфорде. Может быть, она как-то связана с убитой. У Лестрейда есть две версии убийства… Я подошел к столу, бросая взгляд на так и не открытую мною шкатулку с письмом Веспер, вспоминая, как она говорила о том, что ее умениям есть применение. Она сама решила считать себя медиумом, тоже умела раскладывать эти цветные клочки картона и вытаскивать из мешочка деревяшки с рисунком, при этом внимательно смотря в глаза своему собеседнику, преподнося ему ложь, завернутую в истину. — Первая - ее убил жених. Вторая - один буйно помешанный из Оксфорда, религиозный фанатик, считающий, что она, изучая сектантов, пробуждает дьявола. В общем, чистейший бред, и, как думает Лестрейд, самая вероятная версия, — Джон замолкает, ждет, когда я скажу, что они все идиоты, и ничего, как всегда, не поняли. Но я знаю, что подобные убийства вполне возможны. Как бы сказала сейчас Веспер: «Вы не поверите, но вера еще не потеряла свою силу». — Что ты думаешь по этому поводу? — Второй вариант очень даже вероятен, — озвучил мысли вслух. — Об этом говорит характер ударов ножом. Они вовсе не хаотичные, а точные и символичные. Сорт фанатиков-маньяков вовсе не исчез, просто их стало намного меньше. — Ты сказал, что это не Ава Джайлз, — вспомнил Джон. — Откуда ты это знаешь? — Потому что когда-то Ава Джайлз была моей клиенткой. Я помню ее. Нераскрытые дела, как и ее, хорошо запоминаются. Больше я не собирался говорить о прошлом, о делах давно минувших дней. А ведь я думал, что давно похоронил все воспоминания об Аве, погреб их глубоко в своей памяти. Но, черт возьми, эти четыре листа, оставленные ею, этот странный визит Анны Стюарт - или Элис Волланс, если быть точнее - заставил раскопать все воспоминания, вытащить их на свет. Мне хочется забыть ее, но воспоминания сочатся из прошлого, черня и пачкая настоящее. Иногда в такие минуты они рвутся наружу, как это было в Колме, и только заснувшая память не давала призракам прошлого ворваться окончательно в настоящее. И они вырвались из долгого плена, теперь заставляя меня окончательно покончить со всей этой историей. Все эти годы я делал все, чтобы они никак не отравляли мне жизнь. Для начала после побега Авы и безрезультатных поисков в Эдинбурге отправился на Хокхилл-авеню в известный тайный притон, чтобы с помощью наркотиков вытравить ее из своего сознания. Это помогло лишь на время, и только работа помогла заглушить всякие порывы сердца. О, не думайте, что я любил ее. Мне это вообще не свойственно. Не могу любить кого-то, отдать часть себя, как пишут в этих глупых книгах. Нет, чувства — это еще одна химера, как и милосердие. Страсть, претворяющая любовь. Простые физиологические потребности, превращающие порой многих в рабов своих нескончаемых желаний. Думаете, что я воспылал страстью к девятнадцатилетней странной девчонке? Нет, пора первой влюбленности давно прошла. Я вылечился от этой глупой сентиментальной болезни. Вылечился сразу же, как испытал первое, пускай не совсем настоящее разочарование. Любовь отупляет все чувства, и я никогда не позволяю своему глупому сердцу завладеть своим разумом. Нет, я хочу найти эту женщину для того, чтобы сказать ей о ее глупости и невежестве. Я хочу разгадать все ее тайны для этого, и тогда она потеряет всякий интерес для меня. Ее магия будет развеяна. Джон рассказывал о том, что видел сегодня, пытался спрашивать мое мнение, но я не слышал его, слишком уж был поглощен собственными мыслями, выстраивая в голове очередной план действий. — Нам нужно ехать в Оксфорд, чтобы поговорить с этой мадам, а еще с матерью Авы Джайлз, — я сел в кресло, стараясь не смотреть на друга. — Тогда завтра утром выезжаем, — Джон схватил свою куртку. — Ты что-то явно не договариваешь, но я привык к этому, только сейчас мне не нравится эта недосказанность. Джон ушел, оставив меня в одиночестве. Мне снова нужна была доза никотина, чтобы заставить кровь шумно стучать в висках. Когда первая капля «спасающего» яда оказалась в легких, стало намного лучше. Мне все равно, что скажет эта гадалка из Оксфорда. Все, что было мне нужно — это понять, кого на самом деле сегодня нашли растерзанной в парке. Только это сейчас имело значение. Впервые в жизни меня интересовала не разгадка тайны смерти, а личности обнаруженного трупа. Я знаю, что у меня в руках все нити, способные привести к ответу, необходимо только потянуть за нужную, чтобы прийти в нужную точку. В Оксфорде, отправив Джона к гадалке, сам я направился к Лили Джайлз. Ее дом располагался неподалеку от Нового Оксфордского театра(2) на Джордж-стрит. Какая насмешка судьбы. Ведь именно на Джордж-стрит, правда в Лондоне, поселилась женщина, представившаяся мне, как Ава Джайлз. Дверь открыла немолодая женщина с темными волосами. Ее дочь была поздним ребенком, судя по морщинам на ее лице, и это стало для нее своеобразным ударом. В смерти нет ничего хорошего, но сама Веспер считала ее такой обыденной, будто она, как Молли Хупер, видела ее каждый день. У нее она не вызывала почти никаких эмоций, свойственных обычно впечатлительным особам. — Проходите, — осипшим голосом проговорила миссис Джайлз. — Вы ведь не из полиции. Вы знали мою дочь? Она о вас мне не рассказывала, мистер Холмс. — Боюсь, что нет, — я бросил взгляд на фотографии, стоящие повсюду. Ни с одной из них не улыбалась та, которую я знал восемь лет тому назад. — Но я знал несколько лет тому назад женщину с этим именем. — Нет ничего удивительного в этом. Свою дочь я назвала в честь племянницы, но она намного старше моей бедной дочурки, — Лили поднесла ко рту белый платок. — У меня долго не получалось забеременеть, в то время, как у моего кузена в первый же год брака родился ребенок. Я так любила эту девочку, что решила назвать ее так же. — И сколько лет вашей племяннице сейчас? — задал вопрос я, понимая, что и эта особа не та, кого я знал. — Ей недавно должно было исполниться сорок пять, — последовал ответ, не помогающий найти разгадок во всей этой головоломке. — Они раньше жили в Кембридже, но много лет тому назад переехали в Эдинбург. Я давно уже с ними не виделась. Надеюсь, что на похороны они все же приедут. Снова все дороги ведут в Эдинбург, в этот проклятый город, откуда сбежала знакомая мне Ава для того, чтобы превратиться в Веспер Ринтон. Прежде чем я снова отправлюсь в этот город, нужно будет заехать в Кембридж, чтобы проверить все сказанное когда-то женщиной по имени Ава. — Скажите, кто-нибудь в вашей семье занимался писательством? — вдруг с языка слетел вопрос. — Нет, что вы, никто, — Лили Джайлз тяжело вздохнула. — Мой кузен занимается поиском старинных книг, он страстный коллекционер. Ничто его не оставит, если появится возможность купить какую-нибудь редкость. — Даже, если этой редкостью будут «Мемуары Дьявола»? — почему-то именно сейчас вспомнился давно забытый разговор с моей клиенткой, заинтересовавший меня простой записью латыни. Почему-то же она искала ту книгу. Зачем-то же они ей были нужны. — Не говорите об этой проклятой книжонке! — Лили встала, резко отскочив от меня, будто перед ней сидел герой этой книги. — Не говорите о ней вообще. Моя Ава грезила ею, так хотела ее прочитать для своей исследовательской работы. Даже собиралась поехать в Эдинбург искать родственников, но я не позволила ей. Считайте меня суеверной старой женщиной, мне все равно. — Ответьте еще на один вопрос, а мог ли кто-то, кроме вашей дочери, тоже искать эту книгу? — это более правдоподобное объяснение всего. Кто-то мог назваться чужим именем и приехать в Лондон, обратившись ко мне за помощью. — У нее не было подруг, только друзья-мужчины, — Лили снова вздыхает. — Она не находила дружбу с женщинами искренней и настоящей. — Вы знаете Элис Волланс? — еще одна зацепка, позволяющая выйти на нужный след. — Я впервые слышу это имя, — в голосе моей собеседницы слышно удивление: она не солгала. Она действительно не знакома с ней. — Может быть, Анну Стюарт? — вопросы, которые, кажется, будто не имеют никакого отношения к убийству. Да, это так, но они важны для меня. Я должен, должен наконец-то добраться до истины, чтобы раз и навсегда покончить с тем делом, чтобы оно больше не преследовало меня, а эта женщина не пыталась отравить мой мозг своими глупыми убеждениями и чувствами. — Медиума? — уточнила миссис Джайлз. — Да, — согласился я. — Я была как-то у нее на сеансе. Она сказала мне, что я переживу свою дочь, потому что я дала ей имя той, чья нить судьбы давно прервалась. Я тогда не поверила в это все. Да, и сейчас слабо верю, но определенные вещи говорят совершенно о другом. Еще одна бредовая история, придуманная такими, как Веспер Ринтон. Я все больше и больше стал убеждаться в том, что все подстроено, так уж хорошо сшиты все детали событий. Так мог сделать только Джим Мориарти, но он уже мертв. Давно мертв. Возможно, Веспер украла это имя, придумала историю своей жизни и приехала в Лондон ко мне. Может быть, Веспер ее настоящее имя, но я слабо в это верю. Слишком оно уж выглядит неправдоподобным и фальшивым. Кто же тогда скрывается за этим именем? Кто она на самом деле? Вечером мы с Джоном отправились обратно в Лондон. Утром Лестрейд сообщил, что нашел убийцу. Теперь я могу с чистой душой, спокойно, без всяких объяснений отправиться в Кембридж на поиски дома другой Авы Джайлз.