Когда рассеется туман

Мрак под моей кожей. В моей душе. Он сейчас со мной. Все больше и больше захватывая душу, вытесняя последние остатки света. Еще чуть-чуть и я сама отдам тьме все, что ей задолжала. Это я пустила ее в свою душу, позволила проникнуть в кровь, пустить свои корни в каждую клеточку организма. Никто не заставлял меня это делать. Ни мой брат, ни призраки прошлого, ни Дьявол. Это мое решение. Странно, но я снова в Плимуте. В моем «Норбери». Вы спросите, что я здесь забыла? Зачем опять ворошу прошлое, заставляя его открывать секреты? Все очень просто. В нашей с Шерлоком жизни стало слишком много мрака, бесов, танцующих в наших душах, затягивающих нас все больше и больше в пучину грехов. Именно поэтому я здесь. Кто-то должен первым избавиться от мглы, вносящей хаос в нашу жизнь. Этим первым стала я. После смерти Мэри все окрасилось в черные тона. Все погрузились в траур, переживая свое горе в одиночестве. На похоронах мы с Шерлоком держались порознь, помня, как несколько дней назад он чуть не задушил меня. Джон даже не смотрел на нас, делая вид, будто здесь нет его друга. Он злился на него, а я совсем не испытывала таких чувств по отношению к Шерлоку. — Что с тобой? — спросила миссис Хадсон, когда мы выходили с кладбища. — Ничего. Просто… Мы поссорились с Шерлоком. Он чуть не задушил меня, — призналась я, понимая, что не могу молчать в этот раз. — Я сама себя ненавижу за то, что знала обо всем и ничего никому не сказала. — Не вини себя, а Шерлоку нужно время, — утешила меня миссис Хадсон. — Я на это надеюсь, — просто ответила я, и быстро зашагала вдоль кладбищенской ограды, ощущая приближение перемен. Теперь я осязала их кожей. Отныне все не будет так, как раньше. Все действительно переменилось. Я не особо надеялась, что Шерлок, взявшись за дело, не будет прикасаться к наркотикам. Господи, я пыталась, отчаянно пыталась достучаться до него, дать ему понять, что этот путь не приведет ни к чему, но все мои попытки были тщетны. Я стучалась в закрытую дверь. Раз за разом. — Если ты будешь так продолжать жить, то сдохнешь как собака! — кричала я, колотя его в грудь. — Ты слышишь меня?! Слышишь или нет? Шерлок долго терпел мои крики, жалкие попытки пробить его броню, но потом брал меня за плечи и грубо отталкивал в сторону. После чего он равнодушно смотрел в мою сторону, и я сдавалась, позволяя употребить ему очередную дозу наркотика. Я смотрела на то, как он готовит свою отраву, как впрыскивает ее в вену, и молчала, не смея ничего ему сказать, ведь каждый мой бой был практически проигран заранее. В эти минуты я ненавидела его, в голову лезли мысли о самом плохом, но знала: он не умрет. Не в этот раз. Не сейчас. Шерлок был одержим желанием поймать Калвертона Смита и даже не слышал, что ему говорила я. Не слышал, что я пыталась ему сказать. Я пыталась сказать ему правду, но не хотела ранить его чувства. Мне пришлось поведать ему только одно: Калвертон Смит — действительно серийный маньяк, но я так и не сказала о том, что к нему приходила его родная сестра, которую я видела мельком, когда миссис Хадсон вышла проверить, куда отправился Холмс. Опять стучала в запертую дверь. Шерлок выстроил между нами глухую стену, которую не так-то просто было разрушить. Я сдалась после нашей последней крупной ссоры. В тот вечер мы оба дошли до края, после чего сорвались в бездну. Нас было не остановить, кажется, ничто не могло предотвратить скорую трагедию, и она случилась. Мы поругались, как всегда, из-за его пристрастий. Из-за яда, что он пускал себе в кровь, думая, что так можно избавиться от чувства вины и боли. Он снова оттолкнул меня от себя, швыряя в угол, словно не замечая очевидной истины — любящий мужчина никогда не будет поступать так с любимой женщиной. Билл Уиггинс собирался как-то остановить Шерлока, но не успел. Билл помог мне подняться с пола, и впервые с начала этого ада я не смогла молчать. Я сыпала в его сторону обвинения, залепила ему пощечину. Поток слов лился сам по себе. С языка слетали до ужаса обидные оскорбления. Шерлок просто молчал, а мне так хотелось растормошить его, заставить ответить мне. В тот день я бросила обидное для него оскорбление, назвала его жалким трусом, убийцей Мэри, человеком, не способным сдержать собственное обещание. Шерлок схватил меня за плечи, со злобой смотря в глаза. И тогда я поняла, что пропала, ибо он утонул в бездне своего отчаяния, как и я сама. Холмс сказал, что я ничего не понимаю, и опять оттолкнул от себя. Меня это взбесило, вывело из себя окончательно. Я сорвалась с катушек, потеряла свой контроль. В ту минуту я совсем не владела собой, словно в меня вселился дьявол, но это не он говорил во мне, а я сама. Опять стала швырять ему в лицо оскорбления. Билл пытался меня успокоить, но это было уже бесполезно. Точка невозврата уже пройдена. — Ты — жалкий червяк, — кричала я, кидаясь к лестнице. — Только и можешь, что колоться. Так и остался ребенком, не способным на взрослые поступки. Ты ничтожество, Шерлок Холмс! Я рада, что ушла от тебя тогда! Слышишь, я не верю в тебя! Я ненавижу тебя! Ненавижу! Хочу, чтобы ты умер! — Жаль, что твоя мечта не осуществилась, — холодно ответил он. — Может быть, действительно стоило оставить тебя в «Tenebris Caeli»? Не стоило тебя спасать? Может быть, ты бы наконец сгнила там, как хотел твой брат. — Я уезжаю домой! — держась за перила, сказала я. — Только это и можешь — бежать. На большее ты не способна. Так ведь, Веспер? Давай, беги, — он сделал шаг ко мне. Хотелось отодвинуться от него, но дальше был край ступеньки. — Думаешь, ты поступаешь как-то иначе? — колко спросила. — Что ты сделал, когда меня не оказалось рядом? Пошел в очередной притон. И поступал так каждый раз, как хотел задушить в себе боль. — И это говорит мне женщина, которая спала со всеми подряд, дабы достичь просветления? Женщина, которая не знала, от кого ждет ребенка? Наверное, не зря у тебя его так и нет, — эти слова резали меня по живому. Как он мог? Как он мог поступать так со мной? Говорить об этом? Я до сих пор жалею о том, что сделала когда-то. — Что молчишь, Веспер? Или, может быть, Ава? — Жалкое создание, — выплюнула я, желая снова ударить его, но он успел схватить меня за руку, а потом резко ее отпустил. В этот момент я решила второй рукой дать ему пощечину, но потеряла равновесие и скатилась по лестнице. Странно, в минуту падения мне почему-то вспомнилась Каролина, как я не протянула ей руку и позволила скатиться по ступенькам, как кровь окропила стену. Сейчас я была в похожей ситуации, только осталась жива. Миссис Хадсон, услышав грохот, вышла к нам. Она кинулась ко мне, стала расспрашивать, как я себя чувствую, в это время Шерлок стоял в верху лестницы и ничего не говорил, просто смотря на нас с миссис Хадсон. Шерлок собрался прийти ко мне, но я остановила его жестом, с ненавистью заглядывая в его глаза. — Не подходи ко мне! — прошипела я, с трудном поднимаясь на ноги. — Не смей подходить ко мне! Тогда я ушла в ночь, несмотря на проливной дождь, не слушая просьбы миссис Хадсон остаться. Без пальто, без зонта, с ссадинами на коже. Я ничего не боялась. Нет, страх сейчас мною не владел, скорее, боль. Не физическая, а душевная. Я больше не могла так жить, смотреть на то, как он гробит себя. Не знаю, как оказалась у дома Джона. Но раз я пришла сюда, то постучалась в его дверь, надеясь, что он разрешит остаться на ночь. Джон, не говоря ни слова, втащил в дом. — Что ты здесь делаешь? Шерлок подослал? — Джон стал расхаживать по кухне. — Нет. Мы поругались. Думаю, что и ты меня выставишь за дверь, потому что я знала о том, что Мэри должна умереть, — сама вздрагиваю от этих слов, вспоминая, как недавно нагадала ей скорую кончину. — Почему ты никому не сказала? — устало спросил Джон. — Потому что смерть — не игрушки. Прости, — извинилась, понимая, что мои слова могли прозвучать очень резко. — Я немного сама не своя после того, как упала с лестницы. — С лестницы? — тихо повторяет Джон. — Со мной все хорошо, — предупреждаю сразу же неудобные вопросы. — Не стоит беспокоиться. Можно я останусь здесь до утра? — Да. Рози плохо спит, а с тобой она всегда спокойна, — Джон облегченно вздыхает. — Она просит тебя жить дальше, — вдруг слетело с моих губ, когда поймала одну из вибраций, окружающих нас с Джоном. — Просит понять, что Шерлок ни в чем ни виноват, потому что это был только ее выбор. — Я знаю-знаю, — шепчет Джон. — Одиночество не выход, — я подхожу к шкафу в поисках кофе. — Я тоже раньше думала, будто можно убежать от себя и всех, скрыться где-нибудь в глухом месте, закрывшись ото всех. Но это не так. Я потеряла отца, любимого, семью, друга и лишь одно всегда толкало меня вперед — любовь. У тебя есть Рози… Ради нее нужно двигаться дальше. Есть Шерлок… Не забывай его. — Да, — просто согласился со мной Джон. — Но это не твое дело, Веспер. Иди. Всю ночь я не спала, ворочаясь в холодной постели, слушая, как дождь барабанит по крыше. Я все думала и думала о том, что следует сделать дальше, как поступить потом. Решение нашлось. Утром, не оставив записки Джону, я вернулась на Бейкер-стрит. Шерлок снова был в наркотическом бреду, и, конечно, не заметил, как я собрала чемодан и ушла. Опять. — Веспер? — миссис Хадсон остановила меня на пороге. — Куда ты? — Искать ответы на свои вопросы, — слабо улыбаясь ответила я. — Если Шерлок будет спрашивать обо мне, то скажите, что я уехала. Передайте: «У каждого есть свое Норбери». Он поймет, где меня стоит сейчас искать. — Веспер… — миссис Хадсон попыталась меня остановить. — Он совсем угробит себя. — Нет, — отрезала я, нажимая на ручку. — Все будет хорошо. Вы можете назвать меня трусихой, но я не видела другого выхода. Можете обвинять меня в малодушии — нельзя помочь тому, кто не хочет принять помощь. Только сам утопающий может спасти себя, заставить вынырнуть на свет. Шерлок не принимал мою помощь, каждый раз отталкивая меня от себя, давая понять, будто я ничего не понимаю. Я могу помочь ему только тогда, когда смогу вытянуть себя на свет, стану сильной и не такой уязвленной для темных сил. Что ж, я решила скрыться в Плимуте, надеясь там погрузиться во мрак. Я сняла номер в той же гостинице, где мы останавливались в прошлый раз с Шерлоком. Номер только был не с видом на море, но меня это мало волновало, главным было как можно скорее разобраться со своими демонами — так будет легче помочь Шерлоку. Я знаю, что вы хотите спросить: что же нужно было сделать такого, чтобы разорвать сделку Марии МакДуглас, связывающую меня с Дьяволом? Нужно было прибегнуть к черным практикам. Вот и все. То, что я несколько лет старательно избегала всеми силами, оттягивала этот момент, как могла, наконец настигло меня. Когда-то у меня был шанс. Не такой темный, как сейчас. Нужно было прочитать книгу Марии МакДуглас, произнести пару заклинаний, и круг бы разорвался. Но Адриан МакКензи сжег книгу, за что он, наверное, горит сейчас в аду. Теперь оставался только один путь — заключить сделку с Дьяволом. Три дня ничего не ела, чтобы очистить организм, подготовляя себя к обряду. Я только спала и пила воду, ощущая, как слабость настигает меня с непривычной силой, но нужно было держаться ради будущего. Нашего будущего. Обряд совсем не простой. Нужно начертить пентаграмму Дьявола, зажечь черные свечи, прочитать молитву, восславляя Лукавого. Потом порезать запястье, пуская кровь, облизывая ее с кожи. Лечь на пол, продевая руки в петли привязанные к ножкам кровати, и терпеть то, как тьма медленно проникает под кожу. Я ощущала, как она постепенно завладевает моей душой, телом, как Дьявол распростерся надо мною, смотря мне в глаза, касаясь пальцем бьющейся на шее вены. Не трудно догадаться, что последовало дальше. Мне пришлось отдаться ему, иначе я никогда бы не узнала ответ на свой давний вопрос. В этот момент я была совершенно холодна и пуста. Во мне будто все умерло навсегда. Не было моей большой любви к Шерлоку, толкающей меня к свету. Ничего не осталось, только ощущение неправильности того, что я делаю. Грязь проникла в мое естество, и, наверное, я никогда уже не смогу отмыться от нее. Но пути назад уже не было. Раз решилась, то доведи все до конца, так, кажется, все время говорила Элис. Ох, если бы она узнала обо всем, то сильно разозлилась бы, потому что нельзя делать такие вещи в одиночку. Должен быть всегда кто-то рядом, потому что есть вероятность не вернуться назад. Собственно, как это случилось с моей прабабкой по маминой линии. Она не смогла вырваться на свет и умерла в объятьях Дьявола. Говорят, будто ее лицо было искажено ужасом и отвращением, когда ее нашел муж. Она заплатила высокую цену за игры со тьмой. Моему демону нужна была не просто моя плоть. Нет, вряд ли так отметив меня своим клеймом, он окончательно оставил бы меня в покое. Ему нужно было совершенно другое. — Убьешь ради спасения себя? — спросил демон. — Кого? — сорвалось у меня с языка. — Мне нужна душа любимого человека, — до меня не сразу дошел смысл сказанного. — Душа того, кто заставлял тебя столько лет бегать от меня. Убьешь его — будешь навсегда свободна. — Ведь ангелы не разлучают влюбленных, — отозвалась я, почему-то припоминая одну из сказок отца Брауна. — Они всегда должны быть вместе. Даже ты не можешь это сделать… — Но таково мое условие, — вынес вердикт Дьявол. — Ничего другого мне не нужно. — Нет! — крикнула я, вырывая руку из петли, быстро стирая кусочек магического круга. Тьма не рассеялась, она по-прежнему застилала мне глаза. Я до сих пор ощущала запах серы, витавший в воздухе. Внутри все болело, и я думала, что это пройдет к утру. С трудом поднявшись на ноги, я перебралась на кровать. Не знаю почему, но горько заплакала то ли от боли, то ли от разочарования. «Жди, что ответ тебя может разочаровать», — предупредила меня Элис, когда мы виделись с ней в последний раз. Ответ действительно меня поверг в отчаяние. Я не могла решиться на это. Не могла убить Шерлока, чтобы спасти свою драгоценную шкуру. Выходит, до конца своих дней мне придется сражаться с темнотой, окружавшей меня. Но надолго ли меня хватит? Сколько сил отведено мне Господом? На эти вопросы даже я не могла ответить, все это чушь насчет того, что медиумы могут далеко заглядывать в будущее. Мне стало плохо, потому что слишком много темноты я впустила в себя, но знала, на что иду. Вот о чем я рассказывала Шерлоку несколько недель назад: «Тебе лучше совсем не знать всех подробностей, потому что ты будешь против, да и я не готова к этому, мне не хватает уверенности, что я смогу проделать эти обряды». Конечно, он не позволил бы мне подвергать себя опасности, истязать душу и тело, позволять бесам вторгаться в мою душу, пользоваться моими слабостями. Теперь я поняла, что совсем не была готова к этому. Слишком мало воли к жизни жило во мне. Слишком мало света находилось в душе. Люцифер в чем-то был прав: мне действительно стоит признать — я сама тянусь к нему. Шаг за шагом в последние восемь лет шла к моему мрачному повелителю, и теперь нас разделяет лишь только одна преграда — мои чувства к Шерлоку. Но если он откажется от меня, то нет повода больше сопротивляться своей судьбе, я поеду в Дуглас-Хаус и отдамся дьяволу. Лежа в широкой ванне, в теплой воде, думала о том, что нет ничего проще, как перерезать вены, и покончить со всем одним разом. Я действительно пускала себе кровь, чтобы избавится от скверы, появившейся в душе после запрещенного обряда. Легкие надрезы, почти царапины. И лишь только один раз я полоснула сильно по руке, видя, как вода все больше окрашивается в алый свет. Зачем-то погрузилась в воду, думая, что сейчас можно покончить со всем одним разом. Не надо будет дарить душу дьяволу, я все равно попаду к нему. Прямая дорога в ад. Вот так. Все просто. Что-то щелкнуло в голове. Какая-то странная вибрация появилась комнате. Сердце больно кольнуло, от чего я резко поднялась из воды, зажимая запястье. Теперь я знаю, что это было. В эту ночь Шерлок чуть не умер. Калвертон Смит постепенно выдавливал из него жизнь, а я в эти минуты пыталась отправить себя на тот свет. Нет, не сейчас. Еще есть повод задержаться на этой земле. Шерлок думал обо мне в миг приближения смерти, а, значит, я буду продолжать бороться дальше, чего бы мне это не стоило на самом деле.