Цирковое закулисье встретило Хьюгу и девочек довольно оживлённо – мужчина и подумать не мог, что в таком маленьком цирке живёт так много народу. Он думал, что «Радуга чудес» - это и есть те одиннадцать человек, которых они сегодня видели. Но на деле их оказалось гораздо больше. Множество людей на подхвате сновали, создавая некое подобие броуновского движения. Кто-то нёс концертные костюмы, кто-то тащил вёдра с мясом, кто-то – с водой; мимо прошли двое мужчин, громко о чём-то споря, пробежали, чуть не сбив с ног, какие-то дети, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся карликами.
Хьюга почувствовал, что от этой атмосферы у него начинает болеть голова. Однако у дочерей, как выяснилось, не только ничего не болело, но даже наоборот, неизведанная обстановка придала им бодрости, заставив глаза загореться неподдельным любопытством. Не успел мужчина и глазом моргнуть, как девочки уже куда-то шмыгнули и исчезли из виду. Выругавшись, детектив пошёл их искать.
Спустя десять минут бесплодных попыток и опроса всех попавшихся на его пути циркачей «не видели ли вы здесь маленьких девочек?», на его вопрос внезапно ответили:
- Не волнуйтесь, господин детектив, ваши дети под присмотром.
Хьюга отпрыгнул в сторону и схватился за сердце.
- Куроко!
- Простите, - не изменившись в лице, произнёс Тецуя. – Не хотел вас пугать.
- И где они?
- С Нигоу.
- С ним всё в порядке? – спросил Хьюга, памятуя о произошедшем на арене.
- Конечно, - отозвался призрак. – Не в первый раз подобное случается.
Хьюга кивнул, но тревоги от этого ответа у него меньше не стало.
- Провести вам экскурсию? – спросил Куроко, когда они шли по извилистым коридорам цирка, как предполагал мужчина, к дочерям.
- Нет, - покачал головой детектив, искоса глядя на циркача с высоты своего роста. – Ты того и гляди в обморок хлопнешься, не будем рисковать. Думаю, в другой раз…
- Я выносливее, чем кажусь, - ответил Куроко, и Хьюга, посмотрев на него, подумал, что парень выглядит бледнее, чем раньше. – Как вам наше выступление? – спросил призрак, по привычке пригнувшись, когда над ним, абсолютно не замечая фантома, в воздухе проплыла тяжёлая лестница. Хьюга подивился такой мгновенной реакции и, проводив человека с лестницей взглядом, запоздало отметил, что эта была та самая часть резервуара с водой, с которой свалился Сакурай, когда пытался помочь Аомине выбраться.
- Неподражаемо, - выдохнул Хьюга, с любопытством осматриваясь по сторонам. Сейчас они проходили по просторному коридору с множеством дверей. Одни из них были закрыты, из-под других пробивался свет, из-за некоторых слышался чей-то смех. – И вы, естественно, не раскроете мне секреты ваших фокусов? – с усмешкой спросил мужчина, прищурившись от яркого света, когда они вышли в какое-то помещение, похожее на комнату отдыха.
- Конечно, не раскроем, - бесцветно отозвался Тецуя и как-то странно посмотрел на детектива. В грянувшем откуда-то справа шуме тромбона и последовавшего за ним мужского мата и смеха Дзюнпей еле расслышал окончание фразы: - Это не фокусы. Это магия. – Мужчина ещё долго размышлял над этими словами, но потом убедил себя, что ему просто послышалось.
- Не думал, что ваш цирк такой огромный, - произнёс Хьюга, оглядываясь по сторонам, чтобы заполнить паузу в разговоре.
- О, да, он внутри больше, чем снаружи, - сказал Куроко, и мужчина мог поклясться, что на секунду на губах фантома появилась печальная улыбка.
- Сколько же вас здесь?
- Много, - ответил Тецуя и внезапно остановился, заставив Хьюгу сделать то же самое.
Вскоре мужчина понял, отчего циркач слегка нахмурился – к ним, огибая препятствия в виде мебели, приближался Кисе Рёта. Он уже успел переодеться и смыть с себя грим, насколько позволяла судить об этом верхняя часть лица, не прикрытая белой тканью, которую Кисе прижимал рукой.
Когда блондин подошёл к ним, было видно, что он колеблется и явно не хочет говорить при посторонних, коим сейчас являлся Дзюнпей. Хьюга хотел было сказать Куроко, что пойдёт поищет девочек сам, чтобы дать возможность коллегам по цирку спокойно поговорить, как вдруг Кисе с хлюпающим звуком втянул носом воздух, а потом закашлялся и согнулся пополам, при этом чуть не упав.
- Э, да, спасибо, - глухо прозвучало из-под платка, когда Хьюга помог Кисе принять вертикальное положение.
Белая ткань на глазах пошла красными пятнами.
- Курокушка, ты не мог бы найти Акашеньку, - пробубнил Рёта, не обращая внимания на шокированный взгляд детектива. Тот не отрываясь смотрел на кровь, которая быстро смачивала некогда белоснежный платок.
- Ты же знаешь, что он не любит, когда ты его так называешь, - флегматично отозвался Куроко, словно не у его друга сейчас фонтаном шла кровь из носа.
Кисе страдальчески закатил глаза, а потом с мольбой посмотрел на невидимку.
- При нём никогда не называю, ты же знаешь, Курокушка. Найди Акаши.
Тецуя кивнул и, повернувшись к Хьюге, уже собирался сказать, чтобы тот шёл к дочерям, как перед глазами на секунду всё потемнело и ему пришлось вцепиться в вовремя подставленную руку детектива, чтобы не упасть.
- Значит, так, - начал Дзюнпей, вглядываясь в бледное лицо Куроко. Парнишка и вправду сейчас походил на призрака – был белее мела. – Рёта, - мужчина посмотрел на не менее бледного блондина, - смочи платок водой и сядь, запрокинув голову. Должно помочь.
- Не поможет, - произнесли одновременно тихим голосом Кисе и шелестящим Куроко.
- Потому и нужен Акаши, - прокомментировал блондин, словно это должно было что-то объяснить Хьюге. – Если бы я мог справиться сам, не стал бы его звать, - продолжал глухо вещать Рёта, но под тяжёлым взглядом Дзюнпея замолчал и надулся.
- И ты присядь, Куроко. Совсем плохо выглядишь. Я пойду схожу за кем-нибудь, кто сможет привести вашего Акаши.
- Я в порядке, - Тецуя открыл мутные глаза и пару раз поморгал, заставив мир перестать вращаться. В последнее время дела шли всё хуже и хуже. Кадзунари говорил, что конец уже не за горами.
- Оно и видно, - кивнул Хьюга, глядя в бескровное лицо. – Если вам всем так плохо, может, стоило отложить сегодняшнее представление?
- Шоу должно продолжаться, - слабым голосом ответил Куроко, а Кисе грустно хмыкнул и вновь зашёлся кашлем. – Вне зависимости от того, в каком мы состоянии. Идём.
- Но нельзя же себя так истязать, - возмутился Хьюга, однако взял Куроко под локоть и вместе с ним направился к выходу из шатра. Как оказалось, на улицу. Мужчина с удивлением оглядел стройные ряды маленьких палаток, которые занимали большое пространство поля.
- Мы и не истязаем, - отозвался Тецуя, пожав плечами. Он пару раз вздохнул и выдохнул, чувствуя, как с каждой новой порцией кислорода к нему возвращаются силы. – И дело не в деньгах за билеты, если вы думаете об этом, Хьюга-сан. Мы занимаемся любимым делом. Просто у всего есть своя цена.
- Это бесчеловечно, - покачал головой мужчина. – Вы же все на пределе. Выступление каждого из вас сегодня могло стать последним.
- Вы заметили? – Хьюга мог поклясться, что уловил в голосе невидимки удивление.
- Да там разве что слепой не увидит, - детектив, не отдавая себе в этом отчёта, покрепче схватил Тецую за локоть, словно не хотел, чтобы тот сбежал или растворился в воздухе, при этом не замечая, каким изучающим на секунду стал взгляд фантома. – То, что Кагами не справился с огнём, Аомине еле-еле выбрался из воды, Момои сорвалась, Мидорима чуть не попал в неё стрелой, ты под конец своего выступления стал таким бледным, словно из тебя всю кровь выкачали… Это опасно! Вы не должны так рисковать своими жизнями!
На эти слова Тецуя ответил лишь коротким смешком и печальной улыбкой, которую Хьюга уже не раз видел у циркачей. У него создалось впечатление, что за этой улыбкой кроется очень многое. Его не покидало ощущение, что труппа определённо что-то скрывает.
- И где же мы будем искать Акаши? – спросил Хьюга, оглядываясь по сторонам. На дворе, несмотря на непоздний час, стояла непроглядная тьма.
- Есть всего несколько мест, - ответил Куроко, отводя в сторону край ткани одной из палаток.
Она была большой и просторной, наполненной столами и длинными скамьями, и, судя по витающим здесь ароматам, служила циркачам столовой.
- Кагами-кун, Аомине-кун, не видели Акаши-куна? - сначала в неверном свете единственной лампы, качавшейся под потолком, Хьюге показалось, что в столовой никого нет. Однако вскоре в полумраке загорелась ещё одна лампа, чуть левее от входа, выхватив усталое лицо факира. Он сидел за столом, откинувшись на спинку скамьи. Дзюнпею показалось странным, что Куроко обратился к Тайге и Дайки, хотя последнего он здесь не наблюдал. Потому он едва не подпрыгнул, когда темнота в районе колен Кагами отозвалась голосом иллюзиониста:
- Неа. У глазастого спроси, - и только когда глаза Хьюги привыкли к освещению, он заметил, что Аомине здесь действительно был – лежал во весь свой немаленький рост на скамье, а его голова покоилась на коленях Кагами. Глаза Дайки были закрыты, руки скрещены на груди. Факир рассеянно запускал пальцы в короткие тёмно-синие волосы, заставляя их топорщиться в разные стороны. Иллюзионист против этого, судя по всему, не был.
- Такао заходил сюда час назад. Они с Мидоримой шли на стрельбище, - произнёс Кагами, когда Куроко и Хьюга уже уходили.
- А то Тецу без тебя не понял, где их искать, - послышалось им напоследок хриплое и насмешливое.
- Да пошёл ты, Ахомине!
- Сюда иди, Бакагами… - Хьюга потом долго размышлял, послышался ли ему тогда треск огня, словно от большого костра, или это были всего лишь щелчки огонька в погасшей лампе на столе?
Такао и вправду отыскался там, где сказал Кагами. Уже на подходе к стрельбищу можно было различить звук входящих в дерево стрел и знакомые голоса. Кадзунари сидел по-турецки на высокой пустой бочке, в вязаной растянутой кофте, спиной к искавшим Акаши Хьюге и Куроко.
- Акаши у себя, - громко произнёс предсказатель, не оборачиваясь, когда до него оставалось несколько метров.
- Спасибо, Такао-кун, - произнёс Куроко и потянул детектива в другую сторону.
- Как он узнал, что мы от него хотим? – нахмурившись, спросил Хьюга, когда они шли одному Куроко известным путём.
- Не верите, что Такао на самом деле обладает способностями видеть будущее? – в голубых глазах запрыгали чёртики, и Хьюга не нашёлся, что ответить. Цирк затягивал его всё больше.
Он проходили мимо многочисленных шатров, которые постепенно сливались для Хьюги в один монотонный ряд и ему начинало казаться, что его заманивают вглубь какого-то лабиринта, чтобы принести в жертву. Чем дольше мужчина находился здесь, тем больше ему казалось, что с этим местом было что-то не так. Вернее сказать, даже не с местом, а с самим цирком. Смутное чувство тревоги грызло Хьюгу изнутри, и он ничего не мог с этим поделать.
- Акаши-кун.
Мужчина вздрогнул. Он так погрузился в свои мысли и калейдоскоп палаток, что и забыл, где находится и с кем рядом идёт. Появление Куроко всегда было неожиданным – парень был бесшумным и тихим, словно настоящий призрак, - и могло напугать кого угодно. Хьюга огляделся. Из лабиринта они вышли к небольшому, но с пышной кроной дереву, расположившемуся на границе цирка и поля, переходящего в лес.
Дерево ответило шелестом листьев.
- Кисе-куну нужна помощь. У него опять идёт кровь.
Акаши спрыгнул на землю плавно и мягко, не издав ни единого звука, приземлившись ровно перед Хьюгой и Куроко.
- В последнее время всё чаще… - нахмурившись, произнёс циркач, и задумчиво посмотрел на Хьюгу. Мужчину прошиб озноб – он чувствовал себя так, словно его сканируют не только снаружи, но и изнутри, изучают, копаются в голове. Хьюга едва сдержался, чтобы не вздохнуть с облегчением, когда разномастные глаза оторвались от него и переключились на Куроко. Акаши, едва взглянув на невидимку, помрачнел ещё больше.
- Дурак, - последнее, что услышал Тецуя, прежде чем упасть на руки Сейджуро.
- Глупость заразна, - со вздохом произнёс Акаши, бережно прижимая Куроко к себе. И почему Тецуя всегда был таким упёртым? Ладно Кагами с Дайки, эти два идиота никогда свою силу не контролировали, но Куроко… Он постоянно работал на износ, применяя свою невидимость на благо цирка. Все говорили ему, чтобы он не усердствовал особо, но Фантом был не из тех, кто делает всё наполовину. Поэтому обмороки и непривычная даже для Тецуи бледность стали обычным делом.
Акаши знал, что Куроко он сам не донесёт. Спасибо всевидящему Кадзунари, который привязал записку к стреле и заставил Мидориму пустить её в сторону расположившихся в столовой Кагами и Аомине. Реквизит был сначала принят с матами и цветистыми ругательствами, однако когда до обоих дошёл смысл послания, оба без промедления явились к месту встречи. И вовремя – у Акаши уже не хватало сил держать Куроко на весу. Детективу он Тецую отдать не мог – Сейджуро научился не доверять чужакам.
Аомине аккуратно взял невидимку на руки, и вся компания в молчании отправилась спасать ещё одного своего коллегу.
Кисе обнаружился в гримёрке Кагами – факир был единственным обладателем загашника с бутылкой чистой воды, - и было рванулся к Куроко, которого бережно уложили на старенький диван, но Акаши одним взглядом пригвоздил блондина к месту, заставив его лишь обеспокоенно ёрзать на стуле.
В общей суматохе – гримёрка оказалась довольно тесной для шестерых, - Хьюга встал у стеночки и с любопытством оглядывал новое для себя помещение. Чтобы пропустить Акаши ближе к Кисе, ему пришлось вжаться в стену, и в спину мгновенно что-то упёрлось. Мужчина развернулся и чуть ли не уткнулся носом в прохладную красную ткань, расшитую разными блестяшками. Костюм факира висел на одной из приоткрытых дверей шкафа, потому что внутрь все костюмы уже не помещались. Когда гримёрка одна на двоих, приходится делиться всем – от грима до места перед зеркалом.
Хьюга с интересом разглядывал чужой костюм вблизи, как вдруг испытал смутное чувство дежавю. Но не успел он сосредоточиться на этой мысли, как его похлопали по плечу и голосом Кагами попросили освободить помещение – Куроко требовался отдых, а Акаши не желал помогать Кисе при посторонних.
Из гримёрки они вышли в просторную комнату отдыха, и Хьюга спохватился, что оставил дочерей с Нигоу. Но, глянув на часы, обнаружил, что на самом деле времени прошло всего ничего – на поиски Акаши ушло около пятнадцати минут. Мужчина попросил Кагами отвести его к дрессировщику, на что факир, пожав плечами, молча пошёл вперёд, указывая дорогу.
До нужного места они шли в тишине, Хьюга, даже несмотря на свой рост, иногда отставал от широко шагавшего Тайги, и ему приходилось чуть ли не вприпрыжку бежать, чтобы нагнать факира. То, что Кагами не пытался завести разговор, неожиданно никак не тяготило детектива, наоборот, давало возможность проанализировать всё увиденное и сосредоточиться на своих мыслях. Хьюга задумчиво сверлил взглядом широкую мускулистую спину, маячившую перед глазами, скользнул взглядом по свободным тёмного цвета штанам и, спустившись вниз, упёрся в босые ступни.
- Почему ты ходишь босиком? – Хьюга озвучил вопрос раньше, чем подумал о его уместности.
- С детства привык, - мрачно отозвался Тайга. От детектива не укрылось, как напряглась спина молодого человека.
- Тебе не больно? – спрашивал Дзюнпей уже из любопытства. И сейчас он в полной мере ощущал на себе силу поговорки «слово не воробей».
- Уже нет, - упало в воздух, словно камень. Хьюга разве что не физически почувствовал волну раздражения, гнева и усталости, шедшую от факира. Создавалось впечатление, что он прожил уже сотню лет, и в его жизни случались вещи пострашнее хождения босиком.
Хьюга счёл, что уместным будет вновь замолчать – он симпатизировал Кагами и не желал случайно наступать на больные мозоли. Хотя, судя по всему, одну из них он уже задел.
То, что где-то поблизости есть животные, их известил раскатившийся на несколько метров в округе львиный рык, девичий смех и негромкие мужские голоса. Сердце Хьюги подпрыгнуло, воображение мгновенно нарисовало сотню ужасных картин, хотя здравый смысл твердил – если он слышит знакомый смех своих девочек, то они по крайней мере живы.
- Не бойся, Матильда, погладь его! – услышал Хьюга, когда Кагами открывал решётчатую дверь в клетку.
Тигры и львы держались чинно и чуть поодаль от людей, словно ручные котята. Мужчина перевёл взгляд с животных на Нигоу и чуть не поседел – Фиона, сидя на хищнике, под присмотром дрессировщика уже вовсю копошилась ручонками в гриве того самого льва, который едва не лишил его конечности. Матильда держалась от льва на почтительном расстоянии, и не заметила, как со спины к ней подбирается заинтересованная пантера. Хьюга хотел было броситься к дочери, но плечо вдруг сжала крепкая рука Кагами.
- Не волнуйся, она ничего не сделает твоей дочери, - тихо проговорил факир, удерживая мужчину на месте. – Наоборот, если ты к ней сейчас подойдёшь, ты можешь напугать Багиру. И тогда даже Нигоу не предскажет, что может случиться. – И правда, стоило Хьюге с Кагами приблизиться, как пантера резко подняла голову и повела носом, сузив глаза. Потом, учуяв в воздухе знакомый запах огня, успокоилась, дёрнула мордой и вернулась к своему занятию. Мягко ступая, кошка подошла к Матильде и легко боднула её головой между лопаток, привлекая к себе внимание.
Девочка замерла и во все глаза смотрела на пантеру.
- Не бойся, ты можешь её погладить, - произнёс сидевший прямо на полу Ниджимура. Ему нечем было заняться, к тому же, он считал, что должен как-то поприветствовать гостей, потому что у них не было шанса познакомиться. – Она не кусается.
Матильда всё ещё раздумывала над тем, стоит ли погладить устрашающую чёрную красавицу или же дать дёру из клетки, пока не поздно. Но, посмотрев на то, с каким упоением Фиона перебирает пальцами густую львиную гриву, и с каким терпением выдерживает, не огрызаясь, такой набег на своё богатство, царь зверей, решила, что она тоже попробует. Немножко. И протянула руку вперёд.
Кошка не преминула ткнуться лбом в ладонь и потереться об неё. Матильда несмело подошла чуть ближе и запустила пальцы в тёмную шерсть. Потом вздрогнула и рассмеялась, почувствовав вибрацию и характерное кошачье, но увеличенное в несколько раз по громкости, урчание.
- Вот видишь, - Ниджимура улыбнулся, наблюдая, как Матильда обнимает Багиру за шею. – Не страшно? – хозяин цирка усмехнулся, когда девочка, смущённо улыбнувшись, покачала головой.
- Папа, папа, а мы же ещё придём сюда, правда? – спрашивали наперебой дочери, когда пришло время расставаться с животными и циркачами.
- Если нам позволят, - сказал Хьюга, гладя Фиону по голове.
- А нам позволят? – младшенькая хлопнула огромными от восторга глазами и остановила свой взгляд на Ниджимуре.
- Приходите в любое время, - мягко улыбнулся хозяин цирка, и девочки запрыгали от радости, хлопая в ладоши.
Проводить семейство до выхода из бродячего города пришла почти вся труппа. Несмотря на уничтожающие взгляды Акаши, пришёл даже Куроко.
- Приходите к нам ещё, - на прощанье сказал Ниджимура. – Нам ещё есть, чем вас удивить.
Кисе вытянул из воздуха по несколько уже надутых цветных шаров, а Куроко, игнорируя испепеляющий взгляд Сейджуро, одарил детей конфетами, которые достал, вероятно, из того же невидимого тайника, что и Кисе свой подарок пару минут назад. Акаши же мечтал убить невидимку на месте за то, что тот расходует свои силы.
Отойдя от ярмарки на приличное расстояние, Хьюга не выдержал и обернулся. Яркие огни и запах сладкой ваты никуда не делись, музыка и смех лились по ветру, как и некоторое время назад.
Детектив чувствовал, что он сюда ещё вернётся.
***
Хьюга думал, что ослышался. Сегодня все определённо сговорились. И поставили себе целью вывести его из себя. Сначала ему сообщили, что его не собираются восстанавливать в звании детектива – слишком он якобы насолил главному, чтобы выпускать его так рано. В лаборатории сказали, что потеряли улики по одному из дел, которое он вёл, с другого дела сообщили, что ключевой свидетель отказался от своих слов, а апогеем стала новость о том, что дело в больнице закрыто. Признано халатным обращением с огнём и
закрыто.
Это слово набатом отдавалось у Дзюнпея в голове, пока он пытался переварить услышанное. Как можно закрыть это дело, когда никто за всё это время так ничего и не добился? Хьюга чувствовал, что это был поджог. И не мог понять, почему всем остальным было настолько всё равно, что никто не хотел продолжать заниматься этим делом. Удивила лёгкость, с которой весь отдел расстался с этим делом. Все вздохнули с облегчением, особенно глава отдела, который вот уже несколько дней вёл себя странно – иногда вдруг замирал на несколько секунд и просто пялился в пространство перед собой пустыми, стеклянными глазами.
Теппей пытался шутить и отвлечь напарника от мыслей о больнице, но чем больше Киёси оттаскивал Хьюгу от этого дела, тем больше в него вцеплялся Дзюнпей. Ему не давала покоя мысль о том, что этот поджог как-то связан с цирком. Это была смутная, но отчего-то непоколебимая уверенность, которую он никак не мог облечь в слова.
Естественно, предчувствия к делу не подошьёшь. Потому начальник с лёгким сердцем захлопнул папку и отправил её в архив как раскрытое дело.
Но Хьюга был не намерен так это оставлять. Его всё равно ждал вынужденный отпуск. Который он собирался потратить на выяснение истинной причины пожара. Теперь, естественно, только незаконными путями.
Вскоре смутное грызущее чувство подозрения обрело форму – однажды вечером, когда Хьюга крутил в руках пакетик с обугленными пайетками, которые он стащил из хранилища улик в тот момент, как ящик по пути в архив оставили без присмотра, сознание словно озарило вспышкой. Точно такие же, блестящие, тёмно-красные, он видел на костюме одного своего знакомого.
Хьюга предполагал, что они также могли быть на чьём угодно ещё костюме, потому свою теорию необходимо было проверить.
Желательно, немедленно.
Что мужчина и сделал, собравшись буквально за пару минут, чтобы незамедлительно выйти в сгущающийся сумрак и пройти уже знакомой дорогой.
- Он скоро придёт. Что будем делать?
- Ты чего так переживаешь? Будто не знаешь будущего.
- Оно иногда бывает неопределено. Имеет несколько вариантов. Вот и наше такое же.
- Замолчи.
- Давайте убьём его.
- Тихо всем, - его слушались всегда, ведь он был самым старшим. И именно он собрал их всех здесь, в одном месте. –
Никто никого убивать не будет. Мы понаблюдаем за ним.
- И всё-таки… Да больно же! Хватит бить меня! – парень схватился за голову. Всё-таки лук иногда бьёт очень прицельно не только стрелами.
- Не мешайте ему.
- Есть.
С этими словами все нырнули в привычную темноту.
Хьюга покрепче сжал в руках пакет с печеньями. Их он приготовил на скорую руку, и для отвода глаз – если его обнаружат, можно будет сказать, что он зашёл отблагодарить циркачей за то, что позволили им заглянуть за кулисы. Детектив даже уже не знал, хороший это был шаг или нет – наткнуться на подозреваемого в таком необычном месте. Лучше было знать или не знать? Потому что сажать Кагами за поджог как-то не хотелось. Мужчина ломал голову над тем, что пусть даже если это Кагами, тогда зачем ему понадобилось вламываться в больницу? Тайга хоть и был парнем крепким и рослым, на убийцу всё же не походил. Хотя, на своём веку Дзюнпей каких только убийц не видал…
Цирк встретил детектива необычной тишиной. Создавалось впечатление, что шатёр и близлежащие окрестности вымерли. Со стороны палаток не доносилось ни звука. Хьюга думал, что наверняка стук его бешено колотящегося сердца и хруст травы под ногами слышен на многие мили вокруг.
На удивление, мир цирка никто не охранял. Пока Хьюга пробирался к шатру, он никого не встретил. Это одновременно и радовало, и напрягало – либо цирк уехал, либо заманивал в ловушку. Отчего-то шатёр в темноте приближавшейся ночи начал казаться Хьюге живым существом, которое проглотит его и не подавится.
Полог бесшумно впустил его внутрь, тусклая лампа указала, куда идти. Хьюга не мог отделаться от ощущения, что за ним кто-то неотрывно следит. Смотрит на него, но не нападает, словно ждёт чего-то. Он посмотрел по сторонам, потом ещё раз и ещё, но никого не увидел, и, встряхнувшись, приказал себе расслабиться. Ему нужно просто найти гримёрку Кагами. И сравнить пайетки с теми, на костюме. А ещё лучше – найти сам костюм, если факир его, конечно, не сжёг.
Мягкий ковёр, которым были устланы коридоры цирка, скрадывал все звуки, словно молчаливо способствуя затеянной афёре. Хьюга чувствовал себя ужасно – ему и раньше, конечно, приходилось ловить преступников, но сейчас ему всё больше казалось, что он совершает что-то неправильное, отвратительное, будто предаёт чьё-то доверие. Нельзя сказать, что они особо сдружились с циркачами, но эта труппа запала мужчине в душу, и в нём всё больше крепла мысль о предательстве.
Коридор с дверями в гримёрки появился неожиданно, будто выпрыгнул из-за поворота, словно шутник, решивший разыграть друга. Насколько Хьюга помнил, нужное помещение находилось слева, третьим по счёту. Недалеко, только протянуть руку и шмыгнуть внутрь. Свет из-под двери не шёл, отчего Хьюга заключил, что сейчас все циркачи уже наверняка спали у себя в палатках.
Дзюнпей скользнул внутрь комнаты и, аккуратно прикрыв за собой дверь, прислонился затылком к прохладной поверхности. Никогда его сердце не билось так сильно, что, казалось, сейчас разорвётся. Что он делает? Зачем он здесь? Почему не оставить всё, как есть, если ему настолько больно здесь находиться?
Но остановиться Хьюга уже не мог. Им двигал долг вперемешку с любопытством и желанием знать правду. Правду о том, что же произошло на самом деле. Руки сами нащупали во внутреннем кармане куртки фонарик. Хьюга вздрогнул, когда свет вдруг отразился от зеркала, и мелькнуло на поверхности его собственное отражение.
Насколько мог детектив судить благодаря скудному маленькому кружочку, тот костюм, на который Хьюга наткнулся вчера, уже убрали. Значит, следовало проверить шкаф. Хотя Дзюнпей и сомневался, что найдёт там то, что ищет – костюмов у факира мог быть вагон и маленькая тележка, как у множества цирковых артистов, - но что-то тянуло Хьюгу залезть сначала именно в этот шкаф, а не куда-нибудь ещё.
Мужчина взял фонарик в зубы и, распахнув шкаф так, чтобы не скрипели старые дверцы, принялся перебирать висевшие внутри костюмы. Судя по всему, гримёрку Кагами делил с Кисе – среди уже знакомых красных шаровар и маленьких накидок виднелись различные щегольские наряды. Также в шкафу Хьюга обнаружил и синие шаровары. Вероятно, иногда в гримёрку заглядывал Аомине.
Осмотрев шкаф, мужчина вернулся к костюмам Кагами. К несчастью, если шаровары можно было достаточно безболезненно перемещать, с накидками выходило хуже – они были перекинуты через перекладину на вешалках, и постоянно грозили свалиться вниз, к тому же цепкий материал обещал утянуть за собой пару-другую соседних костюмов. Хьюга никогда не чувствовал себя так неуютно – руки тряслись, сердце стучало уже где-то в ушах, шум в голове мешал думать.
К тому же, он всё не мог отделаться от мысли, что в комнате он не один. Однако он уже не оборачивался, как в прошлые разы – он знал, что за спиной никого нет.
- Ты идиот, Кагами.
- Иди в жопу, Ахо.
- Почему ты не уничтожил его? Сейчас он его найдёт.
- Заткнитесь оба, - вздохнул старший. Эти двое иногда просто выводили его из себя. –
Так нужно. Да, Такао?
- Совершенно верно, - качнул головой Кадзунари. Он сидел на втором ярусе кровати, прикрыв глаза. –
Надеюсь, он окажется достаточно упорным, чтобы довести дело до конца.
Небольшая палатка погрузилась в тишину. Вдруг Такао вздрогнул и произнёс:
- Он нашёл.
- Отлично. Куроко?
В ответ на эти слова в коридоре с множеством дверей раздались шаги. Кто сможет справиться с задачей напугать человека лучше призрака?
Хьюга рассматривал потемневшие от копоти некогда красные шаровары и обгоревшую накидку с чёрной дыркой на левой части – как раз там не доставало пайеток, как вдруг услышал чьи-то приближающиеся шаги. От неожиданности он чуть не выронил фонарик и тут же, мгновенно сориентировавшись, выключил его. Шаги становились всё отчётливее. Неизвестный шёл прямиком к нему. А вдруг это Кагами? Мужчина прикинул свои шансы на выживание, если вдруг придётся вступить в бой. Оценка была неутешительной. Хотя Хьюга и был старше, но в подготовке и силе явно уступал. Взгляд, немного привыкший к темноте, заметался по гримёрке в поисках укрытия. Идея с печеньями уже казалась бредовой, потому сразу же была отметена.
Тем временем, шаги были всё ближе. Хьюга с отчаяньем подумал, что спрятаться ему негде и потому просто застыл посреди комнаты, глядя на дверь во все глаза.
Шаги стихли прямо перед дверью. Детектив не мог оторвать взгляда от узкой полоски тусклого света, пробивавшейся из-под двери, и разрезавшей этот свет тени чьих-то ног. Судя по тому, что незнакомец был обут, это был не Кагами. Хотя, - мелькнула мысль, - кто запрещает Тайге носить обувь? Может, он надевает что-то ночью?
Сердце колотилось как бешеное, глаза уже болели – так Хьюга всматривался в щель между дверью и полом, страх был настолько силён, что Дзюнпей готов был уже сам открыть дверь, лишь бы избавиться от этого неприятного, липкого чувства неведения того, что будет дальше и узнать, кто стоит за дверью.
Внезапно человек, словно передумав, развернулся и пошёл дальше. Хьюга слышал, как удаляются его шаги.
Мужчина поборол желание сползти на пол, когда ощутил слабость в коленках – надо было уносить отсюда ноги. Всё равно он узнал всё, что хотел.
И совершенно не представлял, что ему с этим делать.
- Молодец, Куроко, - похвалил Ниджимура, стоило невидимке показаться у входа в палатку, где они все собрались. На похвалу Тецуя ответил лишь сдержанным кивком. Он просто выполнил свою часть этого маленького представления.
- А если он пойдёт в полицию? – испуганно зашептал Сакурай. –
Он же детектив, ему…
- Не волнуйся, Рё, - на плечо легла тяжёлая смуглая рука и притянула к себе сжавшегося мальчишку.
– Если верить глазастому, дело уже закрыли.
- Ничего не помешает им открыть его снова, - тихо отозвался Куроко, хотя его никто не спрашивал.
- Тецу, кончай быть таким пессимистом, - Аомине потрепал призрака по светло-голубым волосам. Но уверенности в хорошем исходе этого дела в нём поубавилось. За это Дайки ненавидел Куроко – призрак был единственным, кто мог заставить иллюзиониста сомневаться в чём угодно.
- В принципе, Куроко прав, - задумчиво протянул Такао, поудобнее устроившись на верхнем ярусе двухэтажной кровати.
- Нам нужно было его убить, - спокойно заявил Акаши. В который раз за этот час.
- Не нужно, Сей, - Ниджимура легко прихватил парня за волосы и потянул, благо голову Акаши удобно расположил у него на колене. Два основателя цирка занимали нижний ярус кровати.
– Ты же знаешь – он может оказаться ключом к спасению. В любом случае, даже если наш план провалится, и они откроют дело – нам ничего не грозит. О нас забудут.
- Напомните мне, почему мы отпустили его? - со вздохом спросил Акаши, игнорируя тянущие движения Ниджимуры.
- Он ещё не готов, - ответил с верхней полки Такао.
– Но конец уже близок.
Ночь после посещения цирка Хьюга провёл без сна. В ушах всё ещё звучали шаги незнакомца, перед глазами стояла обожжённая накидка факира с недостающим, словно кусочек паззла, клоком материи.
В принципе, Кагами мог сжечь свою форму и на выступлении или репетиции. Но чутьё детектива подсказывало Хьюге, что обгорела она именно в том странном пожаре в больнице.
Мужчина вертелся с боку на бок, с каждым новым поворотом прикладывая найденную информацию и так, и эдак. И что бы он ни думал, мозг не покидала мысль о том, что костюм пострадал именно на месте преступления.
Когда Хьюга сдался и принял эту мысль как единственно верную, встал другой вопрос – что ему теперь делать с этим знанием? Дело закрыто. Улики он, по сути, украл, на территорию цирка пробрался незаконно. Ну и что, что он нашёл предполагаемого преступника? Глава участка закопает его живьём за такие «проделки», если узнает. Потому что для него дело уже закрыто, и он не станет ворошить прошлое. К тому же, Хьюга по опыту знал, что сейчас, в голове, версии звучали солидно и веско, но стоило их озвучить, как они вмиг станут жалкими и неубедительными. Кагами даже адвокат не потребуется, чтобы защититься.
Обугленные пайетки доказывают, что я был на месте преступления? Сожжённый костюм? Я с огнём работаю.
Можно, конечно, было бы сравнить отпечатки ног из костра с размером ноги Кагами, но это будет косвенной уликой. Хьюга со стоном уткнулся носом в подушку и зарылся в неё поглубже, словно пытаясь найти в ней ответ.
Сон подкрался тихой поступью, являя уставшему детективу калейдоскоп из ярких вспышек всех цветов радуги, горящий цирк и пепел, разносимый ветром над огромным опустевшим полем.
Хьюга проснулся с первыми лучами солнца, сел на постели и вдруг чётко осознал, что ему нужно сделать после того, как он посетит полицейский участок.
***
- Я даже не знаю, уговаривать ли тебя передумать или нет? – почесал в затылке Теппей, смотря на напарника сверху вниз. Хьюга сидел за столом, и быстро-быстро водил ручкой по бумаге. Он чувствовал, что с каждым новым написанным словом становится словно ближе к свободе, будто бы писал не заявление на увольнение, а выписывал себе билет в лучшую жизнь. – Видимо, не получится, - угрюмо отметил Киёси, глядя, как глаза друга светятся странным блеском. Он даже выглядел сегодня по-другому – жизнерадостным, бодрым, словно очнулся от векового тяжёлого сна и теперь стремился наверстать упущенное, зажить по-новому. Теппей был рад за него – если Хьюга нашёл нечто лучшее, чем работа в полиции, то флаг ему в руки, пусть будет счастлив. Однако было мужчине и грустно – он оставался в этом террариуме, носящем гордое название «полицейский участок», совсем один.
- Давай со мной, Теппей, - поставив точку, громко проговорил Хьюга, словно прочитал мысли напарника. – Я хочу открыть кондитерскую. Арендовать тот магазинчик на углу, помнишь?
- Куда мы ходили в детстве… - улыбнулся Киёси, прекрасно понимая, о чём говорит мужчина.
- Именно. Бросим к чертям эти трупы и грабежи, и будет заниматься выпечкой.
- Выпечкой? – Теппей удивлённо поднял брови. Потом, осознав, что напарник явно не шутит, уточнил: - Ты правда решил? – с сомнением спросил он и по искренней улыбке понял, что Хьюга не передумает.
- Решил, - подтвердил без нескольких минут бывший детектив, встал, хлопнул друга по плечу и направился в кабинет начальника.
Теппей не слышал их короткого разговора, но ему хватило выражения лица главы участка и враз помолодевшего Хьюги.
Впервые в жизни Дзюнпей уходил с работы со спокойной душой, хорошим настроением и улыбкой на лице. В этом участке его больше ничего не держало.
Пришло время перевернуть эту страницу.
На которой Хьюга собирался лишь дописать кое-что.
Связанное с цирком.
