***
— Готов? — Палпатин мельком взглянул на ученика. Тот выглядел подавлено. И Дарт Сидиус догадывался о причине — после стольких лет старый ситх научился читать души других людей. Но менять отношение к Вейдеру не собирался — ситх должен быть сильным. — Да, — Энакин посмотрел в окно. Они уже подлетали к Храму. Личный транспорт канцлера был как всегда окружён охранным сопровождением. Канцлер кивнул. Сегодня был замечательный день — Храм джедаев оказался у него в долгу. «Они даже не представляют, насколько», довольно подумал он. Сумрачное настроение Скайуокера его не беспокоило — наоборот, хорошо, если джедаи увидят его таким. Больше правдоподобности. Посадка была мягкой. Палпатин и Энакин вышли из транспорта и сразу увидели его. Мейс Винду, магистр-джедай лично встречал их. — Добрый день, магистр Винду, — Палпатин коротко улыбнулся. Скайуокер молча кивнул. — Добрый день, канцлер, — Мейс отметил про себя мрачность юноши. Похоже, его привели сюда силой. Да… ситуация. — Пройдемте, вас уже ждут. Он пошёл первым, указывая путь и чувствуя в Силе, как гости идут следом. Предстоял интересный разговор.***
Совет уже ждал их. На месте некоторых магистров сидели голограммы — не все из них сейчас находились в Храме. Палпатин приветственно кивнул, становясь в центре зала — кресел все равно не было. Энакин пока остался за дверью — его пригласят позже. — Приветствуем вас, канцлер, — высказался за всех Йода. Зеленокожий магистр пристально смотрел на него. Палпатин не часто навещал Храм. — Вчера я попросил Совет собраться по важному вопросу, — начал Палпатин, внимательно глядя на джедаев. — Вы уже знаете, что произошло с моим сыном. — Да, рыцарь Кеноби уже доложил, — это Винду. Магистр слегка наклонился в кресле, смотря канцлеру прямо в глаза. — Несчастный случай. — Я уже говорил рыцарю Кеноби, что предъявлю жалобу Совету. Джедаи стали плохо выполнять свою работу, если такие несчастные случаи начинают происходить. — Никто не застрахован от ошибки, — Ки-Ади-Мунди, джедай-цереанец примирительно улыбнулся. — И рыцарь принесёт вам свои извинения. — Непременно, — холодно кивнул Палпатин. — Но я требую компенсации от Храма. Я просил лучшую защиту, а не… это. — Компенсацию? И какую? — Мейс Винду подозрительно прищурился: казалось, его худшие подозрения сбываются. — Я рад, что мы можем договориться…***
Энакин стоял за дверью зала Совета, нетерпеливо постукивая пальцами по подоконнику. Казалось, что заседание длится уже вечность. — Энакин? — он обернулся на знакомый голос. Оби-Ван Кеноби подошёл к нему, неловко улыбаясь. — Кеноби, — юноша холодно кивнул. Видеть этого джедая ему было неприятно. Несмотря на все доводы Учителя. Оби-Ван увидел его реакцию и опустил глаза. — Прости, — он чувствовал себя ужасно. Но не сказать этого не мог. Скайуокер смотрел на него и чувствовал приступ неуместного веселья — картина «виноватый джедай», кто бы мог подумать! Но сейчас было не время. Энакин нахмурился, чтобы не выдать своих чувств и произнёс: — Думаешь, это так просто? — видеть это потерянное и виноватое выражение на лице джедая было и смешно и противно. Но ситх в который раз напомнил себе, что джедаи, в большинстве своем, наивные моралисты. И реакция Кеноби не удивительна. — Не думаю, — Оби-Ван серьёзно посмотрел на юношу. — Но ничего сделать все равно не могу. Энакин хмыкнул. Кеноби все же оказался не настолько наивен, как он думал. Это было даже интересно. — Интересно, — озвучил он свою мысль. Но больше ничего не добавил. Кеноби встал прямее. Кажется, Энакин уже не так сильно сердится на него. Это хорошо. Надо закрепить результат. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут им помешали. Двери зала распахнулись и их пригласили войти.***
Палпатин наблюдал, как Энакин и Кеноби вместе входят в зал. Он уловил эмоции ученика — лёгкая насмешка и интерес. Ситх нахмурился. — Добрый день, — Энакин Скайуокер продемонстрировал хорошие манеры и слегка поклонился магистрам. Кеноби последовал его примеру. — Приветствуем тебя, молодой Скайуокер, — магистр Йода с интересом смотрел на юношу. Приёмный сын канцлера оказался крепким молодым человеком. И не сильно злопамятным — магистр уловил его эмоции: после разговора с Кеноби тот излучал больше интерес, чем раздражение (которое тоже присутствовало). — Мы пригласили вас, чтобы Оби-Ван мог принести официальные извинения, — магистр Винду сразу обозначил дальнейший ход беседы. Он тоже уловил эмоции Скайуокера и с облегчением подумал, что конфликт удастся разрешить с минимальными потерями — несмотря на то, что канцлер уже успел выгадать для себя. — Да, — Оби-Ван испытал неловкость, ощутив на себе взгляды присутствующих. Он сцепил руки за спиной и выпрямился. И заставил себя посмотреть прямо в глаза Энакину. — Я прошу прощения за свою ошибку. И очень сожалею. — Я принимаю извинения, — Энакин тоже не выглядел сильно довольным присутствием посторонних. Но и раздражения не показывал. Он смотрел на джедая, который явно волновался, и думал о том, зачем Учителю понадобился этот фарс. Извинения джедая ему были не нужны — Вейдер прекрасно понимал, что в этой ситуации винить он мог только себя. Хотя, пришла неожиданная мысль, если джедаи чувствуют свою вину, это неплохо для него. — Надеюсь, теперь конфликт улажен, — голос Винду отвлёк его от размышлений. Юноша искоса посмотрел на канцлера. Палпатин не выглядел довольным, но и разочарования от него тоже не чувствовалось. Значит, все хорошо? — Да, я вполне удовлетворен, — Палпатин коротко кивнул, подтверждая свои слова. Действительно, пока что ситуация была вполне удовлетворительной. Пока. — С вашего позволения, мы пойдём. Оби-Ван наблюдал за тем, как канцлер и его сын покидают зал Совета. Вроде бы, Энакин уже не так сильно переживал эту ситуацию — их разговор за дверьми внушил джедаю надежду, что юноша не держит на него зла. Джедай и сам не мог объяснить, почему для него было важно мнение Скайуокера. За тот единственный день, что они провели вместе (и то неполный), рыцарь успел привязаться к своему подопечному. Или, скорее, сильно заинтересоваться. — Оби-Ван, — магистр Винду обратил на себя внимание молодого рыцаря. — Теперь ты должен узнать, какое решение принял Совет. Джедай выпрямился, с некоторым волнением глядя на магистров. Ему вдруг вспомнился разговор с магистром Винду перед собранием. — Палпатин согласился принять извинения Храма. Также он настаивал на том, чтобы тот, кто совершил покушение, был найден. Этим займешься ты. — А… как же охрана? — от волнения Кеноби даже не заметил, что перебил магистра. — Энакин Скайуокер на неделю улетит с Корусканта, — Мейс немного неодобрительно посмотрел на рыцаря. — На Набу. Поэтому охрана Храма пока будет снята. — Хорошо, — Оби-Ван ничего не понял, но решил не спорить. Перед ним встала новая задача — найти того, кто покушался на жизнь сына канцлера. — Через неделю он вернётся и к этому сроку канцлер ждёт результата, — продолжил Винду. — Если тебе необходима какая-то помощь, сразу обращайся в Совет. — Я понял. Хорошего дня, магистры, — Оби-Ван коротко поклонился и вышел. У него теперь было много дел.***
— Полетишь на Набу, — Палпатин сидел в своем кабинете, удобно откинувшись в кресле и наблюдая за учеником. Энакин стоял у окна. Сейчас была редкая минута покоя, когда их никто не тревожил и ситх решил сразу прояснить все имеющиеся вопросы. — Набу… — Энакин рассеянно покрутил в руках какую-то безделушку, которая стояла на подоконнике. Затем поднял взгляд на Палпатина. — И что я буду там делать? — Падме тоже летит с тобой, — небрежно ответил тот, наблюдая за юношей. И сразу увидел, как тот оживился. И добавил. — Обсудите с ней планы на будущее. — Хорошо, — Энакин улыбался. Падме Амидала была его давней подругой и союзником. И возможность провести с ней наедине целую неделю — это действительно подарок! — Не увлекайся, — голос Учителя вернул его к действительности. Старый ситх пристально смотрел на него. — Семья не для таких, как мы. Вейдер сразу помрачнел. Он вспомнил, как недавно спросил Учителя, могут ли ситхи жениться. Конечно, он спрашивал не просто так — Падме стала отвечать на его ухаживания и юноша задумался о семье. Но ответ Сидиуса лишил его надежды. — «Покой ложь, есть только страсть», — процитировал тогда Дарт Сидиус начальную строку кодекса. — Ситхи не знают любви. А только страсть её устроит? Он заставил ученика целую неделю повторять слова кодекса. И добавил медитации на гнев и страх. И молодой ситх отказался от идеи семьи. Но отношений с Падме он все же терять не хотел. Он не спрашивал её, что она хочет. Но он определённо хотел хотя бы страсти. И кто ему запретит? — Иди, — махнул ему рукой канцлер. Он видел, что ученик вспомнил тот разговор и был доволен. Теперь ненужных мыслей у него не появится.