Хрупкое равновесие

      Людоед чувствовал полное удовлетворение. Во-первых, он наконец-то мог спуститься к себе, в большую полутёмную комнату с огромной кроватью и пусть не самой мощной, но всё же исправно работающей вентиляцией. Во-вторых, за девку он получил гораздо больше того, на что рассчитывал, а это было хорошо. Наконец, в-третьих, ему удалось-таки обвести вокруг пальца закадычного дружка Оружейника, что случалось с ним далеко не так часто, как хотелось бы.       Думая о том, как прошёл его сегодняшний день, Людоед довольно щурился, разглядывая потолок, вальяжно развалившись на своём гигантском ложе, словно толстый ленивый кот. Кроме него в комнате как всегда находился Мэйзи. Но от него сейчас почти не было толку. Сидя по-турецки на полу, парень молчал, сосредоточенно изучая длинный и острый, как бритва, нож — прощальный подарок Калашникова. Нож этот был старинный, но Людоед, как ни пытался, не мог припомнить ни тип стали, ни то, как назывался тот вымерший народ, который когда-то его изготовил.       — Видел бы ты рожу своего щедрого благодетеля, когда вы с лекарем повели девку на осмотр, — обращаясь к нему, Людоед чуть приподнял голову, — я думал, он собственной желчью захлебнётся!       Людоед рассмеялся, потому что ему и правда было весело, но на этот раз Мэйзи не оценил его шутку.       — Да, босс, я заметил.       Он сосредоточенно всматривался в клинок, словно это был не нож, а какой-нибудь магический шар, и пацан пытался увидеть в нём своё будущее.       Людоед не любил, когда его игнорировали.       — Что заметил?       — Рожу Оружейника.       — Вот как?       Не уловив его иронии, Мэйзи утвердительно кивнул.       Очень скоро Хранителю Города надоело просто лежать и наблюдать за человеком, тупо таращившимся на нож. В этот день ему явно хотелось чего-то большего, но дальше весьма банального секса его мысль не заходила. Людоед мог представить, что они делают это где и как угодно. Необычные позы, связывание, телесные наказания и даже посторонние предметы в каких-нибудь неожиданных местах — но с его слоновьим весом и больными распухшими ногами всё это было легче вообразить, чем сделать. Потому, чтобы не тратить время, он просто хлопнул рукой по тюфяку и приказал тоном больше скучающим, чем заинтересованным:       — А ну, бросай-ка свою игрушку. Проклятая боль немного отпустила и, похоже, кому-то настало время поработать ротиком.       Он ожидал чего угодно — любая фраза, выражающая эмоции, тут бы вполне подошла, но вместо этого Мэйзи послушно отложил нож и довольно быстро направился к кровати.       — Как скажешь, босс.       Это было странно. Странно, если не сказать подозрительно.       — Что это с тобой?!       Когда парень подошёл, Людоед резко схватил его за руку.       — А что со мной?       Несмотря на юный возраст, этот мальчишка мог прекрасно выдержать любой, даже самый тяжёлый взгляд, не моргнув и глазом. Врал Мэйзи столь же уверенно, Хранитель особенно ценил его за такое полезное качество, но сейчас именно эта непрошибаемость Людоеда и раздражала.       — Я как раз и пытаюсь это выяснить, чёрт тебя дери!       — Что со мной? — Мэйзи уточнил, словно издеваясь над ним.       Людоед всегда очень быстро терял терпение, потому и на этот раз завёлся с полуоборота. Он с трудом сел на постели и принялся громогласно орать, размахивая руками.       — Именно! Хочу знать, что это за хрень с тобой творится?! У тебя язык отсох, что это за ответы: «да, босс», «как скажешь, босс», у меня тут долбаный робот завёлся?! Смотри мне в глаза и отвечай — что происходит?!       Парень не выглядел испуганным, выражение его лица скорее можно было назвать сильно озабоченным.       — Я потерял его.       — Мать твою, кого?!       Людоед не понял.       — Того козла, русского водилу. Я не видел, что он делал последние полчаса, — сказав это, Мэйзи улёгся на тюфяк и, отвернувшись от Людоеда к двери, с расстроенным видом заложил руки за голову.       — Я тебе скажу, что он делал — срать ходил! — большое красное лицо Людоеда нависло прямо над его бритым затылком. — Да какая нахрен разница?! Если бы Калаш задумал оставить для нас ещё один подарочек, сигнализация уже сработала бы, коды-то на замках каждые двадцать минут меняются, и теперь мы бы с тобой не лежали здесь в холодке, а скакали бы по коридорам на ушах как грёбаные обезья…       Он не успел закончить. Вой сирены раздался как раз в кульминационный момент диалога, как это всегда бывает в дешёвых книгах или плохих пьесах. Услышав звук, оба встревожено переглянулись.       — Где это? — спросив, Людоед зачем-то ухватил Мэйзи за плечо.       — Походу, в самом низу, там, где продукты, склады с амуницией и… инкубатор, — несколько секунд лицо парня выражало только испуг и оцепенение. Потом он сел и, не глядя на Хранителя, произнёс: — Три коротких тире значит пожар.       Людоед сразу догадался, что должно произойти. Всей своей тушей он попытался припечатать пацана к тюфяку, но достаточно крепко ухватить его руки или корпус так и не удалось.       — Куда ты, полоумный сукин сын?! Мэйзи, стой, я приказываю тебе стоять!       Не обращая никакого внимания на его крики, Мэйзи вскочил и со всех ног бросился по коридору в направлении самого дальнего отсека, туда, где всё ещё выла пожарная сирена.       Глядя ему вслед, Людоед яростно ревел и, изрыгая проклятья, беспомощно катался по своей кровати, словно огромный тюлень, случайно выброшенный на берег. По длинным коридорам к нему на помощь уже бежали бойцы полураспада, но в толчее и полумраке он видел только одну стремительно удаляющуюся фигуру.