Пакуйте головы, Синдрийцы!

      Уже начало смеркаться, когда девушки покинули лавку. Амайя завертела головой, неужели они так долго там пробыли? В животе у охотницы недовольно завыл диковинный зверь, который подтвердил, что они пропустили обед без того не слишком плотно позавтракав. Подруги услышали «рёв» и захихикали.       — Пора идти домой, — улыбаясь, заметила Ромали. — Надеюсь, удастся отхватить что-нибудь с кухни, а то Амайя скушает нас ночью.       — Ничего и не скушаю! — весело возмутилась охотница, бодрым шагом направляясь обратно к дворцу. — У кухарки передо мной есть один должок...       Шали и Ромали переглянулись и пожали плечами. Сей факт их удивил и раззадорил, но они не стали выспрашивать, подумав, что лучше дождаться результата и смириться, чем пытаться что-то разведать сейчас. Да и что скрывать, им было довольно любопытно, что за долг уже мог появиться у кухарки перед маленькой вредной девочкой за пару дней пребывания на этом острове. Никто не мог же предположить, что этот долг — мстя за пару тиснутых булочек. Или не совсем пару...       На острове девушки не делали выпечку. У них не было главного — муки и яиц, потому они жили на фруктах, ягодах и мясе. Но Амайе понравились сладкие булки и печенье. Особенно ей понравились булки, у которых внутри были засахаренные ягоды или ягодное варенье. Она готова была их кушать часами, измазавшись в сахарной пудре и облизывая пальчики, по которым стекала вкусная начинка. Все сладости, которые у них были на острове, — это сухофрукты, которые девочки делали самостоятельно, а ещё Ромали заваривала медовую траву — стевию, которая росла на острове так же, как и в её родном крае. Ей можно было подслащивать травяные отвары, которые девушки заваривали перед сном. Днём же, особенно перед охотой, в такие настои можно было добавить виноградный сок, что придавало им немыслимую сладость и заряжало энергией на целую охоту. Плюс виноградный сок было сделать легче из доступных им средств.       Поэтому выпечка, особенно сладкая, для девочек была неким давно забытым новшеством, а для Амайи и вовсе — впервые открытым.       Подруги добрались до дворца быстро и без приключений, подгоняемые воем голодного зверя Амайи. Девчушка уже готова была сгрызть кого-то из охранников у ворот дворца, пока они пропускали их и открывали ворота. Ей казалось, что они делают это слишком медленно. Только держащие за руки подруги смогли остановить её от того, чтобы она не перелезла через забор.       — Девушки! — воскликнул Джафар, идя по длинному коридору во дворце навстречу гостьям, когда подруги после продолжительного и очень плотного ужина решили отдохнуть и поговорить за будущее в комнате одной из них. — Я даже не знаю, ругать вас или радоваться, что с вами всё хорошо.       Они остановились, округлив глаза и сразу замолчав, слышалось только чавканье Амайи, доедавшей пятую булочку с вареньем и держа шестую ещё в руке.       — А фто тафое, — искренне удивилась охотница, запихивая в рот очередной кусок булки и размазывая сладкую пудру по носу, пытаясь её вытереть ладонью свободной руки.       — Вас не было целый день, а генерал, которого мы поручили за вами приглядывать, — слегка запнувшись и смутившись сказал Джафар, но дальше продолжил столь же уверенно, — на всякий случай, потерял вас из виду совершенно после рынка. Вы будто испарились.       — Мы зашли в магическую лавку, господин Джафар, — слишком быстро поспешила его успокоить Ромали, на что сама смутилась. — И пробыли там всё время.       Джафар явно поостыл, выдохнув.       — Вот балбес, а то после того, как начался закат, он уже подумал, что вы вышли оттуда, а он и не заметил, — нервно как-то хихикнув и пробормотав это, отозвался советник короля.       Которого девушки, кстати, встречали чаще, чем самого правителя. Видимо, Джафару приходилось заведовать очень многим и в разных местах. Порой казалось, что он разрывается на части от обязанностей. Теперь было понятно, почему коронованную персону он гонял не реже, чем самого себя. Негоже королю впахивать меньше, чем его генералам.       — Нам там очень понравилось! — восхитилась Амайя, разводя руками и рассыпая с булки посыпку. — Там были такие штучки! Такие! А ещё целая змея из золота, она даже двигалась!       — А ещё... — хотела добавить Ромали про предложение поработать, но её ненавязчиво в бок ткнула локтем Шали, при этом улыбаясь, будто ничего не произошло, и продолжая слушать рассказ Амайи.       Джафар хотел было переспросить, но охотница так увлечённо говорила и при этом жевала булку, что приходилось уделять ей всё внимание, чтобы разобрать слова.       — И действительно очень интересно. Может, вы меня потом туда сводите, — улыбнулся беловолосый, погладив девочку по голове, — когда дел станет поменьше, а то наше отсутствие сказалось на некоторых... связях.       — Что-то серьёзное? — зачем-то поинтересовалась Шали, хотя прекрасно знала, что до уровня советника ей не дотянуть.       И всё же Джафар вызывал расположение к себе, потому, хотя бы из вежливости, стоило проявить к труженику внимание. Он вон как из-за них беспокоился. Или просто потому, что если с гостями из их дворца что-то случится, это плохо отразится на репутации короля и его свиты. Тем не менее, это было приятным знаком внимания и проявление гостеприимства.       — Нет. Нет, но это тоже требует времени, — немного удивлённо, но всё же с облегчением ответил он.       Мулатка кивнула головой в ответ. Советник и девушки распрощались и разошлись в разные стороны. Подруги проследовали в комнату к Ромали, а бывший ассасин направился по своим делам.       Девушки присели на кровать, устеленную лазурным алтабасовым покрывалом с узорной вышивкой серебряными нитками, под которым были обычные белые хлопковые простыни. Амайя села у изголовья кровати, вальяжно разложившись прямо на подушках. Ромали присела с одного края кровати в позе лотоса, забравшись на неё с ногами, а Шали расположилась на зелёном пуфике, куда перед сном обычно следует складывать покрывало. Мулатка закинула ногу на ногу и стала вертеть прихваченной с полки в комнате какой-то металлической фигуркой. То ли это была сова, то ли кот, она так и не смогла понять.       — Соглашаться ли нам на предложение работы? — начала старшая девушка, не отрываясь от созерцания неопределённого животного в своих руках.       — Хотела я у тебя то же самое спросить, — осунулась Ромали, смотря на вышивку.       — А у меня почему не спросите? — задорно и совсем не шутя спросила Амайя, болтая ножками и обнимая одну из подушек.       — Потому что ты ещё малышка, — как можно ласковей ответила травница, улыбнувшись и посмотрев на охотницу.       — Вечно вы так, раскомандовались. «Ты ещё маленькая, ты ещё ничего не знаешь, не понимаешь, многому ещё научиться надо», — забубнила и стала передразнивать девочек беловолосая, крепче сжав подушку, свернувшись в комочек и отвернувшись от подруг.       Они переглянулись между собой и даже не знали, что сказать. Действительно ли младшая подруга на них обиделась или нет. Всё равно так долго лежать у девчушки не хватило терпения и она повернулась обратно к подругам через минуту, сев в постели, не отпуская подушку.       — А вот у меня как раз есть ответ. Точнее вопрос. Но он может считаться за ответ! Я так думаю... — начала охотница излагать мысль, крутившуюся в голове. — Почему нам не пойти к Синни и не попросить временную работу? Неужели ему не нужны свободные руки?       Ромали и Шали даже на минуту подумали, что у Амайи есть идея для их положения. Кроме обращения к Синдбаду.       — Как-то неудобно, Амайя, — ответила Ромали, разводя руками и пожимая плечами. — Мы сейчас у него и так, считай, нахлебницы, так ещё и работать будем на него, он нам будет деньги платить.       — А мы будем половину отдавать! Или работать в два раза больше, — загорелась энтузиазмом охотница.       — Нам тогда не хватит на дом. Мы будем очень долго копить. А потом, что же будет, когда мы съедем от него? Конечно, при короле платят много, но вечно прислугой быть никто из нас не хочет, — закончила выводы травница. — Тем более, он на тебя глаз дурной положил, дорогая наша Амайя.       — Оба дурных глаза, — мрачно заметила Шали. — Я не хочу быть обязана перед Синдбадом, пусть он хоть десять государств создаст или завоюет. И не хочу, чтобы мои близкие были чем-то ему обязаны. Поэтому первая работа, которая нас может вытащить из этой ситуации, должна быть уж точно не при нём.       — Упёртые, — сложила руки под грудью охотница, без обид, потому что вняла их аргументам.       — Думаю, сейчас самый подходящий момент найти работу себе и выпорхнуть из этого места на «волю», — заключила Ромали. — Пока никто не кинулся нам помогать.       Под «никто» она имела ввиду Джафара и Шарркана, которые доброжелательно относились к гостьям, даже несмотря на их встречу на острове, и всячески старались их смену обстановки сделать благоприятной, ведь островитянки оставили за плечами единственный дом, в котором могли жить. Приехав в открытый мир без границ и со своей структурой и правилами, все осознавали, что легко никому ничего здесь не дастся, и придётся привыкать, а Амайе ещё только учиться жить в мире, где есть экономика, торговля, различные валюты. И без плохих людей тоже не обходится.       — Тогда чего же мы тут эту тему растягиваем, — в нетерпении беловолосая девчушка стала сильно мять подушку, — соглашаемся тогда на предложение этого странного паренька из лавки, делов-то!       — Ами, это же парча! — охнула Шали, когда Амайя неловким движением, не рассчитав силу, в очередной раз хватанула подушку. Послышался треск.       Охотница повертела головой и закопала подушку под остальные, мол, никто не видел, никто ничего не знает. Шали хохотнула, но пригрозила младшей указательным пальцем. Ромали сидела покрасневшая до кончиков ушей и не знала, куда себя деть и что ей сделать.       — Расслабься, Ромми, — пропела сладким голосом Шали, — если нам повезло, то это треснуло волокно где-то у нитки, а не сама ткань.       — Так слишком беспечно заявлять! — встревожилась Ромали и кинулась раскапывать подушки, но в итоге так и не поняла, какая пострадала, потому то все чехлы для декоративных подушек действительно были целы.       Шали встала и успокаивающе погладила подругу по спине.       — Серьёзно, не волнуйся, мы потом расскажем об этом Джафару, если он найдёт испорченный чехол — я заштопаю, — она подмигнула травнице и отошла, чтобы поставить статуэтку так и неопознанного животного на место.       — Если мы всё решили, могу я пойти? — вздохнула Амайия в скуке и сразу пояснила, — я хочу пойти потренироваться с Масруром. Раз уж мы скоро отсюда валим, то хочу надраться с ним до конца жизни!       — Это вряд ли у тебя выйдет, — хихикнула Ромали, улыбаясь, — тем более, что ты как прежде сможешь с ним тренироваться, но в свободное от работы время.       — Ску-у-ука-а-а, — озорно протянула Амайя, уже скрываясь в оконном проёме и делая сальто назад.       Подруги услышали, как она зацепилась руками за выступ — это обозначило лёгкое шарканье, а так же как их младшая подруга стала спускаться дальше. Предостерегать её было не только бесполезно, но и совсем не нужно. На острове без их наставлений жила и тут проживёт. Только сердце всё равно сжималось, когда подруги думали о том, как всё может обернуться, если они вообще не станут её оберегать.       — А у нас с тобой ещё осталась злободневная тема, Ромми, — растянув хитрую улыбку на всё лицо, сказала Шали, присев за столик и сложив руки под подбородком.       — Какая же? — удивилась травница, встрепенувшись.       — «Господин Джафар»! — передразнила её манеру обращения мулатка и захлопала глазками с длинными чёрными ресницами.       Амайя добралась до площадки, где обычно тренируются генералы и другие служащие короля, по выступам фасада дворца: балконам, эркерам, небольшим беседкам, подоконникам с цветами. Девушка спустилась по мраморной колонне, обхватив её руками и ногами, встав в небольшой арке. Площадка была пуста. В небе уже виднелись первые звёзды. Очевидно, что тренировки были закончены. Пнув ближайший камень от досады, Амайя уселась на пол, подперев надутые от обиды щёчки кулаками. Девчушка явно рассчитывала если не посмотреть всё, то хоть немного поучаствовать. Ни того, ни другого не удалось, а тело жаждало разминки после долгого хождения и ужина, который дал ей небывалые силы. Это не то, что на острове жарить или варить на огне всю еду, что сможешь найти, тут много всего разного было. И вкуснотища была неимоверная!       — Малышка Амайя, — мимо девушки прошли Хинахохо и Масрур, — где ты была? Весь день не видно, не слышно. Неужели работать заставили?       Синеглазая охотница мигом поднялась на ноги, расплывшись счастливой улыбкой, завидев юношей.       — Нет, мы были на рынке! — увлечённо сказала Амайя. — А сюда я пришла, потому что хотела немного потренироваться. Но никого уже не было. А теперь пришли вы! А почему вы вернулись?       Масрур посмотрел на Хинахохо, от чего генерал усмехнулся, заламывая кулаки.       — Не ты одна любишь потягаться силой с самым мощным фаналисом.       — О-о-о-о, — изумлённо протянула охотница, следуя на поле за парнями, попеременно смотря то на одного, то на другого.       — Всё никак не могу победить этого громилу, — засмеялся Хинахохо, — интересно, сможет ли он сражаться, если ты будешь у него на плечах?       Генерал подмигнул Амайе, а она в ответ всплеснула руками и уже принялась карабкаться по спине Масрура, но тут их затею прервали.       — Это безрассудно, — можно было подумать, что на поле вышла Шали, но высокий тембр голоса и отсутствие вечной колючей насмешки в произнесённых словах выдали Ямурайху с головой.       — Не порть забаву, а? Ребёнок и так расстроен был, а тут ты ещё.       Ямурайха хмыкнула и обиженно сложила руки под грудью, но отговаривать дальше не стала. Видимо поверила, что они собираются устроить всего лишь детскую забаву. Но вся её вера развеялась, когда после первых пяти минут Масрур резко отклонился назад, и Амайя в этот момент, оттолкнувшись от его плеч, сделала кувырок вперёд и ударила двумя ногами в грудь замахнувшемуся рукой Хинахохо. Мужчина от неожиданности удара отшатнулся и упал назад. Масрур поймал девчушку под руки и поставил на землю.       — Эй, — быстро встал на ноги обманутый и поверженный противник, — ты мне должна была помочь, а не ему!       — А что я ему на шее сделаю-то? Тогда тебе надо было меня сажать к себе на шею, — показала язык хитрая охотница, а затем с ангельским лицом спросила у Масрура: — Если он проиграл, то могу я теперь с тобой сразиться?       Послышался высокий девичий смех Ямурайхи, которая явно наслаждалась зрелищем, обмахиваясь в слегка душный вечер веером. Алоглазый фаналис почесал затылок и посмотрел на отряхивающегося от пыли Хинахохо.       — Да пусть, хитрюга, — махнул он рукой и сел рядом с Ямурайхой на скамейку, пока та продолжала заливаться смехом.       Амайя тихо захихикала, отскочила от Масрура и повернулась к нему всем корпусом, встав в боевую позу. Юноша сжал кулаки и напрягся, будто хищник, у которого охота на дичь, и все мышцы должны быть в полной готовности. Охотница оценила всю серьёзность противника к своей персоне и даже мысленно поблагодарила его, что он не смотрит на неё свысока, как обычно это делают другие. Плюс, он уже сражался с ней и знает, что девочка отдастся полностью сражению.       Закружились Амайя и Масрур в пыли и земле поля, пытаясь разными приёмами победить и уложить друг друга на лопатки. Беловолосая пыталась подобраться к фаналису то сбоку, то сзади, то напрямую в лоб, но никакая ловкость и умение не могло помочь ей пробить защиту опытного генерала. Даже когда она ловко проскакивала у него между ног, Масрур сразу разворачивался, отражая любую другую атаку. Он был подвижной горой мышц, как если бы титаны научились необычайно быстрым движениям и мгновенной реакции. Попытки и битва длились довольно долго, пока Масрур не откинул Амайю в сторону и она упала. Девочка медленно села, сдув грязную прядь волос, которая упала ей на лицо, и, тяжело дыша, встала на ноги.       — Девочка сражалась, как настоящий воин, — проговорил Масрур с уважением и поклонился ей. — Но ей придётся развиваться, чтобы победить меня.       — Я ещё могу сражаться, — воскликнула охотница, сделав шаг вперед и сжав руки в кулаки. Она побежала на противника, но тот только выставил руку вперёд, обозначая, чтобы она остановилась. Амайя, повинуясь, замерла.       Девчушка была вся в песке и пыли. Её руки и ноги покрылись царапинами и синяками, одежда тоже оставляла не лучшее впечатление, но не была порвана. Островитянка вся вспотела, там, где на лице стекали струйки пота, были вычерчены солёные дорожки среди налипшей пыли и грязи. Сейчас её противник был особо собран и внимателен, как никогда. Тогда на острове казалось, что он не так уж и сильно ей сопротивлялся или просто был не готов. Но эта тренировка разительно отличалась от их предыдущих битв.       — Сейчас Амайя только закрепляет свои ошибки, — Масрур был тоже изрядно потрёпан и вспотел, но не выглядел как ребёнок, извалявшийся в грязной луже.       Слышать как говорит фаналис было непривычно. Его голос одновременно шёл его грозному виду, но смотря на строгое юношеское лицо, создавалось ощущение, что голос ему не подходит.       — Потренируй её как надо, — предложила Ямурайха, которая вышла на поле к сражающимся с кувшином воды.       — Стой, у тебя был кувшин с водой? — встрепенулся Хинахохо, подходя к синеволосой девушке. — Где он был?       — Стоял с другой стороны на скамейке.       — А почему ты меня не угостила тогда?!       Ямурайха захихикала.       — С таким быстрым поражением ты даже не вспотел, — Хинахохо, поражённый в самое сердце, приуныл как брошенный пёсик на улице.       Первый из кувшина отпил Масрур, запрокинув голову и выпивая воду большими глотками. Амайя крутилась вокруг него волчком, изнывая от жажды не меньше. Затем она получила желанный кувшин и, несмотря на то, что там осталось даже чуть больше половины, выпила всё до последней капли.       — У-ух, — довольно выдохнула девушка и потянулась. — Не получится меня тренировать в ближайшее время.       — Это почему? — опешила Ямурайха и все посмотрели на Амайю.       — Так мы нашли работу и скоро съедем в свой собственный дом! — похвасталась охотница, широко улыбаясь, и рассказала генералам ситуацию.       Сначала все немного смутились такой новости, генералы за короткий срок успели привыкнуть к гостьям и считали их чуть ли не друзьями, но потом очень лестно отозвались о том, что девушки не сидят на месте, и сами, в незнакомом городе и государстве, нашли себе работу.       — Может, мы хоть с жильём вам поможем? — встревожилась Ямурайха, подходя с Амайей уже к её комнате. Она проводила девушку до двери, а Хинахохо с Масруром поручила передать эту новость Джафару.       — Нет, Шали сказала, что не хочет зависеть от короля и его свиты, — просто ответила Амайя, даже не понимая, что «свита» в данном контексте может звучать почти оскорблением.       — Всё ясно, — холодно отреагировала генерал, но потом расплылась в улыбке Амайе, — но если что, ты и Ромали всегда можете на нас рассчитывать. Раз ваша старшая подруга такая самостоятельная.       — Шали очень умная и организованная, — заметила Амайя, пожимая плечами, — она надёжная и вытащит нас из любой ситуации. А все вместе мы непобедимые амазонки с острова. Так Ромали говорит. Поэтому мы справимся. Всегда справлялись.       Охотница может и не поняла намёка в высказывании и нападки, но на интуитивном уровне почувствовала, что должна прикрыть близкую подругу. Ей стало неуютно оттого, как Ямурайха быстро отделила её и Ромали от Шали.       — Хорошо, — улыбнулась магиана и, пожелав девчушке спокойной ночи, отправилась к себе.       С самого раннего утра на следующий день Шали отправилась в лавку, чтобы сообщить о согласии. Тянуть уже просто не хотелось. Король будто дышал ей в спину, мулатка была встревожена и нервна с тех пор, как они поселились в этом чёртовом дворце. И пусть правителя не было ни видно, ни слышно, ни одна трапеза или прогулка не была в полной мере в радость, пока они зависели хоть в каком-то плане от королевского окружения. И эти ощущения только усиливаются с каждым днём, когда она трапезничает за их столом, моется в их ванне и гуляет в их одежде. Всё это хотелось содрать с себя с кожей. Всё, что ей принадлежало сейчас на этом свете, это татуировки и пирсинг, которые ей сделали местные мастера в другой части рынка за красивые глазки. При этом она искренне надеялась, что её чувства ошибочны и подруги просто наслаждались сменой обстановки.       Черноволосая девушка дошла до домика, когда уже зародились первые лучи рассвета и на светлой лавке заиграли красные и оранжево-жёлтые блики от солнца. Подняв голову и поднявшись на три ступеньки, Шали вдруг пришло в голову, что владелец-то мог ещё отдыхать. Рынок обычно открывался после рассвета, а сейчас он только-только начинался. Но тут неожиданно отворилась дверь. Из-за неё показалась рука, которая будто предложила помочь подняться и войти. Мулатка оторвала руку от перил и коснулась тёплой ладони владельца.       За ними закрылась дверь. В зале для покупателей было темно, небольшие окна были зашторены. Владелец явно не спал уже давно, потому что он выглядит в точности, как и вчера, при всём параде. Не отпуская ручки Шали, он молча повёл её за ту таинственную дверь за прилавком, где он вчера занимался своими делами, когда девушки осматривали его товары. За ней была небольшая комната с кроватью на одного человека, тумбочкой, комодом, круглым столом, вплотную придвинутым к кровати, со стулом. И большой, широкий, но довольно плоский шкаф со всякими бумагами. Под ногами островитянка заметила люк. Но, вспомнив ту воздушную «подкладку» под дом, сразу предположила, что, скорее всего, он не парит, а это была иллюзия, и там у владельца хранился товар. Комната была хорошо освещена магическими белыми огнями, хоть и не имела вовсе окон.       Иснан усадил девушку на стул за кругленький столик. Он будто её ждал. И через минуту перед ней оказалась чашка с чаем. Сам мужчина присел на кровать с другой стороны с ещё одной, точно такой же чашкой с дымящимся напитком. Так как стул и кровать были на одном уровне, собеседники прекрасно друг друга видели и спокойно могли поговорить, не испытывая неудобств. Комната потихоньку наполнилась запахом травы, поэтому Шали не устояла и сделала небольшой глоток из чашки. Всё время до этого они сидели в тишине. Девушка не знала: возмущаться ей или смущаться, разговаривать сразу о деле или можно полюбезничать, поэтому по большому счёту смотрела в чашечку. А вот торговец магией и магическим оружием пристально смотрел только на девушку, не сводя глаз.       — Не думала, что вы так рано встаёте, Иснан, — начала хоть как-то разговор Шали, оторвав, наконец, взгляд от чая.       Иснан же лишь улыбался. Его повязка лежала рядом с его пустой чашкой. Кусочек ткани скрывал всё это время забавную бородку мужчины под цвет его тёмно-зеленых волос, тонко и аккуратно вылепленные губы, которыми очень удобно было бы делать гаденькие ухмылки, а не такие простые улыбки, что тоже смотрелось довольно обаятельно. Вздохнув, Шали откинулась на спинку стула, чуть осмелев и вернувшись в своё прежнее настроение, закинула ногу на ногу.       — Мы согласны поработать у Вас до некоторого времени. Надеюсь, вы понимаете, что это временно и при первой возможности мы уйдём?       — Замечательно, — протянул он, не шелохнувшись и даже не моргнув своими кроваво-красными глазами.       — Меня беспокоит такой пристальный взгляд. Перестаньте, — намекнула в лоб Шали, отпивая ещё немного из чашечки.       — Извините, Шали, у меня просто образовался нескромный вопрос, который я всё не решаюсь задать, — мужчина расплылся ещё сильнее в улыбке, как Чеширский кот.       — Вы не похожи на нерешительного юнца, — вспоминая спокойный провод её в свои покои, заметила Шали. — Но задавайте, чего уже стесняться.       — Как вы познакомились с королевской свитой и тем более самим Синдбадом?       — В морском плавании встретились. Синдбад отплыл на небольшом корабле и подобрал меня и моих подруг с двумя своими генералами в открытом море после крушения. Поэтому мы без гроша за душой... — последнее довольно грустно прозвучало.       — Почему же вы сразу не отправитесь домой?       — Мы втроём, хоть и с разных концов света, но бежали из своего дома. Нас столкнула судьба на один корабль, в одно плавание. Возможно, жить здесь — тоже проказы судьбы.       — А что ещё она Вам подсказывает, Шали?       Черноволосая островитянка засмеялась и допила чай.       — Вы мне нравитесь, Иснан. Но не перегибайте палку, а то она сломается и щепки полетят прямо Вам в лицо.       За завтраком в королевской трапезной сегодня были все. Амайя, Ромали и Шали веселились от души, понимая, что завтра они навсегда покинут свои комнаты, в которых ночевали здесь. Хинахохо и Масрур вчера вечером рассказали всё Джафару и, несмотря на всякие отговорки, он пришёл поздно в комнаты и рассказал, что знает дом, который могут сдать на первое время бесплатно. И деньги не надо будет отдавать, потому что владелец так проверяет порядочность тех, кому собирается её сдавать. Выкупить сам дом не получится, ни при каких деньгах и условиях, но пожить первое время — достаточно. Девушки, даже не расспросив, устав сопротивляться помощи, согласились и завтра после работы уже придут в свой личный дом, а не вернутся во дворец. Джафар решил отложить пару дел и проводить их до этого дома, познакомить с владельцем. Вещей у девушек почти не было, поэтому они возьмут небольшие холщовые мешочки и сложат туда всё, что привезли с острова, и возьмут на работу с собой. Поэтому сегодня было шумно и весело, чтобы заглушить частички, которые кричали о том, как же было жалко расставаться со всеми этими людьми.       — Последний день во дворце, — протянула Амайя, поглощая гроздья винограда одну за другой. — Даже не верится!       — Вы всегда сможете нас навещать! — засмеялась весело Ямурайха с Писти.       — А мы обязательно ещё не раз придём проведать вас, — заверила вторая, внезапно стиснув Амайю так, что у неё чуть виноград горлом обратно не пошёл.       — Спасибо за приём, — улыбнулась Ромали, — будем ждать вас всегда как желанных гостей, в любое время дня и ночи.       — Настоящая хозяйка, правда, Спартос? — ткнул друга в плечо Шарркан, кивая на Ромали.       Юноша сидел почти напротив травницы, веселясь с остальными и иногда бросая на блондинку взгляды, но в более сдержанной и скромной манере. Когда же сам ловил на себе взгляды окружающих, старался вежливо улыбаться, да и радость он выражал скорее внутренне, чем внешне. Парень до того ошалел от неожиданного вопроса друга, что тут же на месте покраснел.       — Да, настоящая хозяйка, — с вежливой улыбкой попугайчиком повторил Спартос, желая провалиться под стол. Не давались ему темы ни с девушками, ни про девушек. И Шарркан, гад, знал это. Но мечник только потрепал парнишку по плечу, и они скрестились кружками с разбавленной выпивкой. Всё же кто будет пить крепкое с утра, кроме Синдбада.       Только вот самого короля не было. Как пояснил Джафар, король упахался как конь и сейчас сопит в обе дырочки. Шали же было только спокойней. Хотя её подруги вроде даже немного расстроились. Но вокруг было столько замечательных и интересных людей, что думать об этом долго не приходилось.       После завтрака все разбежались по делам, а девушки ходили по пятам то за одним генералом, то за другим, выясняя, какую работу они выполняют и за что отвечают.       Надеясь застать хвалящегося мечника за работой, девушки выследили Шарркана, но, как оказалось, после некоторых блужданий по дворцу он сел на нижнем этаже на скамейку, расставив широко ноги, локтями упёрся в них и повесил голову, уткнувшись взглядом в мраморный узор пола.       — Шарркан, — тихо подошли к нему подруги, в недоумении: отчего он так был весел, а сейчас нос повесил. — Ты чего?       Рядом с ним села Амайя по одну сторону, Ромали — по другую, а Шали осталась стоять над душой.       — А, девочки, я вас не заметил, — удивился генерал, пытаясь сразу встать, но путь ему преградила бы мулатка. — Да так, пустяки всякие.       — Ну-у-у, Шаричек, — стала клянчить Амайя скорее из задора, чем из реального понимания того, почему люди так обычно делают. Хотя она вполне осознавала, что мулат казался грустным.       — Я узнал только сегодня за столом, что вы уезжаете, от Джафара. Как оказалось, все остальные знали ещё вчера. Я немного удивлён, как меня обошла эта новость боком. Даже Спартос и Писти это знали. Вы подговорили их, чтобы мне не говорить?       Девочки переглянулись, оказавшись, откровенно, в неловкой ситуации. Шали первая довольно быстро опомнилась и засмеялась.       — Шарркан, ты как малое дитё, я и не думала, что ты поведёшься на это! — она захихикала, следом за ней неуверенно захихикали девочки, подхватив.       — А-а-а-а, да чтоб вас, ведьмы, Дракон съел! — слегка подрумянившись завопил Шарркан, вскакивая, — развели, как малое дитя!       И ушёл как можно скорее, приободрившись и полностью уверенный в том, что это ему опять Шали подлянку сделала.       — Ты и правда?.. — начала задавать вопрос Ромали подруге.       — Нет, — покачала головой Шали, поднимая руки, — но, клянусь, потянули бы мы с ответом на секунду дольше и он бы заплакал. Видимо, все были настолько уверены, что он знает. Занятно только, по какой причине.       Фактически весь день они провели с генералами, кроме Джафара, который всё время оставался с Синдбадом и принимал важных гостей в специальной зале.       Вечером, после ужина, Ромали взяла себя в руки, сгребла пострадавшую подушку и, пока подруги были заняты своими делами, решила найти Джафара. Прижав подушку к груди, она сначала постучала в приёмную залу. Там уже никого не было, поэтому она на память прошла в кабинет советника. Там тоже никого не было. Оставалось только одно место. Пришлось идти в спальню. Постучав три раза в дверь с разным промежутком и не услышав ответа, девушка заглянула внутрь. Никого. Вздохнув, травница осмелилась остаться здесь и дождаться прихода советника. К счастью, ждать слишком долго не пришлось, только она присела в кресло напротив кровати, как дверь отворилась и в комнату зашёл Джафар. На нём не было уже запахнутого халата и куфии на голове, он был в обычной белой рубашке и белых шароварах по колено.       — Что ты тут делаешь, Ромали? — строго спросил Джафар, который от неожиданности вспылил, а не смутился своего положения.       — Я... принесла подушку, кажется, там чехол порвался, — забормотала девушка, протягивая подушку.       Юноша схватил подушку, положил на стол. Ромали подскочила с места и ринулась к выходу. Некогда терпеливый к ним Джафар оказался довольно вспыльчивым малым. И будь на месте Ромали кто другой — всё ничего, но девушка бегом добежала до своей комнаты, вытирая бинтами на руках слёзы, катящиеся градом из глаз.       — Глупая, глупая, зачем там осталась, — сквозь всхлипывания причитала она, пока бежала, — оставила и ушла бы, он так сердит, так сердит на меня!