***
Дом Миллеров стоял через дорогу. Все огни в доме были погашены, здание выглядело мёртвым, впрочем, как и опустевшая улица Александрии. Мишонн, не торопясь и озираясь, направилась к крыльцу. Но странный шум в палисаднике привлек её внимание. — Мистер Миллер? — проговорила она глухо, крепко сжав рукоятку катаны. Ей никто не ответил. Она нахмурилась и продолжила путь в тёмные кусты. В этот момент она больше всего жалела, что не захватила фонарь. Шаг, еще шаг, и Мишонн быстрым движением раздвинула разросшийся кустарник. Нет, Боба Миллера там не было. Там лежала гора крафтовой бумаги, целлофана и еще какого-то неразличимого мусора — точно кто-то не донёс мусор до бака — и по этой куче сновала одна поистине огромная крыса. Шум издавала она. Мишонн выдохнула то ли от облегчения, то ли от разочарования. Она сделала движение, чтобы развернуться, как вдруг по носу резко ударил запах мертвеца, а плечо сжала чья-то хватка. Раздался омерзительный рык. — О, боже! — Мишонн попыталась вывернуться и рубануть своим мечом ходячего, но ей не удалось, и она вместе с ходячим, тянущим к ней свои челюсти, рухнула на землю. «Как глупо» — пронеслось у неё в голове за секунду до того, как рядом с её ухом раздался оглушительный выстрел. Дыхание перехватило, волосы забрызгало мозгами и кровью ходячего. Протянутая сильная рука помогла ей подняться. Это был Рик. — Спасибо, — проговорила она. Сердце стучало где-то в висках. Секунду назад она чуть по глупости не погибла, но он спас её. Спас. Одно движение, и она крепко прижалась к нему. Мишонн чувствовала, как его сердце бешено колотится под рубашкой. Он был напуган. Рик Граймс был напуган. — Я счастлив, что успел, — прошептал он ей на ухо, — Я бы не перенёс… — Перестань. Конечно, перенёс бы, — она улыбнулась и слегка отодвинулась, чтобы посмотреть ему в глаза. Он молчал и не отводил глаз. Он был так близко. Спаситель, друг и… что-то большее? — Только ничего не говори, ладно? — тихо произнесла Мишонн, и прежде чем Рик действительно сумел что-либо сказать, долго поцеловала его. Когда поцелуй, от которого у Мишонн закружилась голова, завершился, Рик посмотрел на неё так странно — недоверчиво и будто с какой-то грустью: — Это благодарность, да? — Рик, ты балбес, — усмехнулась Мишонн, — А если серьёзно, нам нужно в дом. Надо сообщить всем о мистере Миллере и что-то сделать с его телом. Поэтому сотри это выражение со своего лица, нас не поймут. Но Мишонн не знала, да и Рик не знал, что стирать с лица выражение было необязательно: весь дом внимательно наблюдал за происходящим из окон. И пусть они не слышали их слов, но видели они, несмотря на темноту, всё отлично. И Джесси видела. В доме воцарилось молчание. Нужно было посочувствовать миссис Миллер, муж которой успел умереть и перевоплотиться за время старушкиного сна. Нужно было, наверное, что-то сказать Джесси, в глазах которой стояли и никак не скатывались слёзы. Но все точно онемели и только смотрели, как Рик и Мишонн идут по направлению к дому. Дверь открылась. Они вошли. Их встретили всё тем же ледяным молчанием. — Миссис Миллер, мне очень жаль… — начал Рик в звенящей тишине. — Это был он? Мы всё видели. Он стал бродячим, да? — проговорила старушка. — Увы… — произнёс Рик. Мы всё видели. Он перевёл взгляд на Джесси. Её полные слёз глаза не выдержали его взгляда, и она разразилась плачем. Побежала вон из комнаты, шепча: — Извините… Рик закусил губу и бросился за ней. Мишонн постаралась проигнорировать всё это и ледяным тоном произнесла: — Нам нужна пара-тройка мужчин, чтобы занести тело в дом и упаковать в мешок, как обычно. Миссис Миллер, где мы можем его положить? Старушка вытерла слёзы и проговорила, игнорируя вопрос: — Ну что, Боб, ты прожил достойную долгую жизнь. Вы знаете, ему было 86. Наверное, пора-пора… Моя деточка, — она обернулась к Мишонн, — мне так жаль, что он чуть вас… О, боже, почему нам не дано просто и тихо умирать… Просто и тихо. Мишонн отправилась умыться, а в это время Абрахам, Дэрил и Аарон пошли на улицу, чтобы разобраться с телом покойного.***
— Джесси, — он зашёл в темный кабинет и включил свет. Джесси стояла у окна, скрестив руки на груди. — Рик, я не хочу с тобой говорить. Я даже слышать ничего не хочу, — неровным голосом проговорила девушка. По её щекам, перемешиваясь с тушью для ресниц, бежали без остановки слёзы. Он тихо подошёл и встал рядом. Не прикоснулся. Не пытался заглянуть в глаза. — Я хочу попросить прощения. Хотя я не достоин твоего прощения, я знаю. — Давно это у вас? — она резко обернулась к нему. В глазах — смесь гнева и боли. — Да… нет. У нас и нет ничего, собственно. Но, наверное, будет, — Рик виновато склонил голову. — Я не знаю, как это вышло. Мы с ней всегда дружили и только. А потом я почувствовал, что влюбляюсь. Я ничего не могу поделать с этим, Джесс… Она замотала головой. — Ты отвратителен. Ты опозорил меня на глазах у всех. Не мог сказать мне этого, мучил меня. И теперь опозорил. И еще ищешь моего прощения. — Джесси, да, я ищу твоего прощения. Я понимаю, что сейчас тебе больно, что ты меня ненавидишь, но я верю, что однажды… — Ты убил моего мужа! — крикнула она внезапно, сверкая глазами. — Ты расчистил себе дорожку в мою постель, убив моего мужа! Ты спал со мной, ты говорил, что любишь меня, ты почти жил со мной! Со мной и моими детьми! Как же я тебя ненавижу! Она кричала очень громко. Рик попытался обнять её, чтобы успокоить истерику, но она влепила ему мощную пощёчину. — Ты опозорил меня перед детьми! Перед всей общиной! — она пошла к двери. — Устроил цирк? Давай продолжим цирк для всех! — Джесси распахнула дверь в зал. Все гости растерянно уставились на них. – Ну! Чего ты? Скажи при всех! — кричала Джесси, проходя в самую середину зала. — Джесси… — Рик шёл за ней, пытаясь её утихомирить. — Дальше падать уже некуда! Пусть все смотрят, как ты вытираешь об меня свои грязные шерифские ноги! — Джесси, — твёрдо проговорила Кэрол, и Джесси растерянно обернулась на неё. Кэрол стояла и держала за плечи заплаканного Сэма. И Джесси замолчала. Она подбежала к своему сыну, заходясь в бешеном плаче. — Прости, любимый, прости за это… — Джесси, дорогая, пойдём, я провожу вас домой, — тихо проговорила Кэрол и подала окружающим знак, чтобы занялись своими делами, а не смотрели на них. Джесси судорожно закивала головой и пошла за Кэрол и Сэмом. — Какой позорище! — воскликнул с отвращением и злостью Рон и тоже вышел прочь, хлопнув за собой дверью. Мэгги повела миссис Миллер на второй этаж — было решено оставить её на ночь в доме Дианы. Гости постепенно расходились — вечеринка была окончательно испорчена. Некоторые с укором смотрели на Рика, но он этого не видел. Он сел на диван, осоловело глядя перед собой, и жадно приложился к чьему-то почти полному стакану с виски. Мишонн вернулась из ванной и оказалась как раз напротив. Она смотрела на него, и он не сразу, но почувствовал её взгляд. — Вот и всё, — выдохнул он, прихлёбывая виски. — Прости, что я… ты же знаешь, я не думала, что они смотрят. — Ты не виновата. Это должно было случиться, просто не так. Но… всё во благо, — он вымученно улыбнулся. — Мы справимся. Мы все, — проговорила Мишонн. Рик был таким жалким, таким потерянным сейчас, что его очень хотелось обнять, но это было бы уже слишком.***
— Вот так, вот так, дорогая, — Кэрол дала Джесси успокоительное и смотрела, как та пьёт, давясь от слёз. Джесси уже была в постели. — Как Сэм? Что он делает? — взволнованно заметалась Джесси на подушке. — Не волнуйся, он играет и ждёт меня. Я его сейчас буду укладывать, — улыбнулась Кэрол. — Послушай, милая. Я знаю, как тебе тяжело. Могу представить. Всё это — ужасно. Но знаешь, что главное? Что ты становишься сильнее. Джесси покачала головой: — Ничего я не становлюсь. Посмотри на меня… — Это ничего, — Кэрол успокаивающе погладила её по голове, — это пройдёт. Со временем ты поймёшь, о чём я говорю. И Рика ты простишь… Джесси снова отрицательно мотнула головой. — Простишь, потому что это станет неважным. И, может быть, ты поймёшь. Всё это не со зла, а по глупости. Победители — прощают. Знаешь, что я думаю? Я скажу тебе честно. Я знаю, что твой муж бил тебя. Мне рассказали. И ты жила под его гнётом и терпела, но я тебя не осуждаю — со мной было то же самое и гораздо дольше, а возможно, и страшнее. Поэтому я тебя понимаю на все сто. Потом появился Рик. Твой спаситель, освободитель от мужниного гнёта. Он пришёл и взял тебя, и ты пошла за ним. Джесси смотрела на неё с горечью и внимательно слушала. Возразить было нечего. — Ты ведь всегда шла за мужчинами, которые тебя выбирали. Я права? Джесси закусила губу, но не ответила. — Так вот пора тебе взрослеть и начинать верить в себя. Останься одна на какое-то время, подумай, пойми себя и полюби себя. Узнай себя. И тогда уже ТЫ сама будешь выбирать. Ты сама будешь решать. Понимаешь меня? — Джесси кивнула. — Ты очень сильная, ты замечательная. У тебя два прекрасных сына. Ты так молода. Всё получится. И если что, я всегда в твоём распоряжении, — Кэрол подмигнула ей. Джесси благодарно улыбнулась. Слёзы высохли. Кэрол погасила свет и пошла укладывать Сэма, который очень её ждал.***
В доме было тихо, хотя вряд ли все уже легли по койкам — не было и полуночи. Наверное, расползлись по комнатам или же еще пытаются продолжать веселиться у Дианы. Кэрол вошла на пустую кухню и налила себе стакан воды. Вот это вечерок. Ей было и тревожно, и хорошо. Она забыла о собственных проблемах, помогая другим — это идеальный рецепт, которым она всегда пользовалась. Кэрол беспокоилась за Джесси, но знала, что всё к лучшему. И она очень надеялась, что девушка усвоит её урок, пусть со временем и через боль. А еще она очень радовалась, что помирилась с Сэмом. Тем самым она еще и доказала себе, что можно плюнуть на прошлое и строить своё будущее таким, каким его хочешь видеть. Теперь у неё был еще один друг — маленький, но очень смышленый. Кэрол выпила воду и налила себе ещё один стакан. Отправилась к себе: жутко хотелось скинуть это платье, путающееся в ногах. Она поднялась наверх и вздрогнула, расплескав половину воды в стакане, от внезапного голоса из темноты верхнего этажа: — Привет. — Боже мой, Дэрил! Что ты тут делаешь в темноте? — Стою. Кэрол рассмеялась: — Ты что, напился? — Почти что нет, — он вышел в полоску лунного света, струящегося из окна. У него странно блестели глаза. То ли дело в алкоголе, то ли ещё в чём-то… — Ты собираешься спать? — пробормотал он, неловко заглядывая ей в глаза. — Эмм… Наверное, пока нет. Думала переодеться и почитать. А… что? — вся эта ситуация была такой щекотливой, что даже заводила её. Особенно его взгляд, который он прятал, как мог, но тот, точно живя своей жизнью, вновь вырывался на свободу и впивался в её ключицы, шею, губы. — Я это… могу я зайти? — выдохнул он, и её дыхание перехватило. Кэрол не ожидала такого напора, и пока она судорожно подбирала слова, он добавил: — Ну, поболтать. И это его «поболтать» было настолько милым и невинным, что Кэрол даже нервно рассмеялась и вновь не сразу нашлась, что сказать. — О, да, конечно… Ха-ха, разговор — это гораздо приятнее, чем книга… Только подожди минуту — я переоденусь. Он кивнул, а она скрылась за дверью, успокаивая учащенное сердцебиение и шумно выдыхая. «Кажется, я рехнулась». Она быстро поставила стакан на тумбочку и стала расстёгивать платье. Молния была на спине, и Кэрол даже, несколько секунд раздумывая, покосилась на дверь. Но потом, мысленно поругав саму себя, справилась-таки с застежкой сама. Быстро влезла в домашние брюки и майку, повесила платье в шкаф и открыла дверь. — Быстро ты, — ответил Дэрил, заходя внутрь. — Садись рядом, — Кэрол села на кровать и показала ему на место возле себя. — Э… я не… я лучше сюда, — он смущенно приземлился на стул. Такая близость была бы для него невыносимой. — Ну… что ты думаешь о сегодняшней вечеринке? — Думаю, что не зря я их не люблю. Вечеринки эти, — ответил он. Кэрол грустно улыбнулась: — Жаль этого старичка. И старушку жаль. — Пожил своё. Мало кому удается умереть от старости, — ответил Дэрил. — Ты прав. Они помолчали. — Ты сегодня танцевала? — внезапно спросил он её. — Что? — Кэрол улыбнулась этому неожиданному вопросу. – Ах, нет-нет, мне не хотелось. Это было бы слишком. — Почему слишком? — мрачно спросил Дэрил. — Я провела целый день на ногах… Хотя я не устала, но всё же было мало желания кружиться в танце, — улыбнулась Кэрол. — А кто-то приглашал? — Дэрил, — усмехнулась она, — что это за расспросы? Приглашали пару раз… — Кто? — Ты чего? — Кэрол была смущена такой острой реакцией Дэрила. — Честно, я даже имен их не знаю… Или, скорее, не помню. Почему ты так… спрашиваешь об этом? — Я хотел тебя пригласить, — выпалил Дэрил, дико смущаясь, но, кажется, просто не умея контролировать свой язык в эту минуту. Кэрол улыбнулась: — Так пригласил бы. Ты добрую половину вечера провёл на крыльце. На это замечание он никак не отреагировал, только спросил: — Если бы я пригласил, ты бы согласилась? Дэрил был хмур и сосредоточен, воздух вокруг него был наэлектризован. Но Кэрол смотрела ему прямо в глаза, не боясь этого электричества. — Да, согласилась бы. В ответ Дэрил только громко засопел — одному богу известно, что это означало. — Теперь придётся ждать следующей вечеринки. Но даю слово, на следующей я сама тебя приглашу. Он поднял глаза и не сдержал смущенной улыбки. — Рассказать тебе что-нибудь? — вдруг выдал приободренный реднек. — Ого, — улыбнулась Кэрол, её забавляло то, как на Дэрила действует алкоголь. — Расскажи, конечно. — Расскажу тебе про Рика чего-нибудь. Он сегодня накосячил, вот и заслужил. Они болтали несколько часов и не заметили, как наступила глубокая ночь. Он расслабился под действием алкоголя и дружелюбия Кэрол и рассказывал сначала всякие забавные байки о Рике, потом говорил о покойных: Лори, Дейле, Шейне и даже о своём брате Мерле. Кэрол, в свою очередь, рассказывала много о Софии, о её детстве, о прошлом, которое было таким далёким, но у Кэрол, за неимением другого, было близким и будто бы недавним. Кэрол рассказала и о том, что случилось у неё с Сэмом, и об их сегодняшнем примирении. — …Но я до сих пор не понимаю, как я могла быть с ним такой… чёрствой, — с грустью развела она руками. — Хочется верить, что так было почему-то нужно. — Я мало знаю о мелком, но точно тебе скажу: что бы ты ни делала, у тебя всегда на то были веские причины, — это было точно предупреждение на будущее. Кэрол посмотрела ему в глаза и кивнула. — Спасибо, — прошептала она. Когда Дэрил уже уходил, Кэрол окликнула его в самых дверях: — Дэрил… Он обернулся. — Теперь я точно знаю… Он полон. Дэрил непонимающе нахмурился. Кэрол глазами указала на свою тумбочку: — Стакан. Он наполовину полон для меня. Тёплая волна нахлынула на сердце. Дэрилу сильно, почти неодолимо захотелось вернуться, крепко сжать её в объятиях и поцеловать. Поцеловать наконец. Узнать, что это. Понять, каково это. Но он только как-то странно полубезумно взглянул на неё, кивнул и вышел, тяжело дыша. Когда он захлопнул её дверь, он побежал на крыльцо — курить. Дэрил щёлкал зажигалкой — его руки тряслись — и беззвучно смеялся. Это было что-то, очень похожее на счастье.