Глава VI. Перемены
2 июня 2016 г. в 21:06
Я не знаю, чего дальше ожидать. Я вообще не понимаю, что там дальше, впереди. И боюсь неизвестного. Однако я здесь. Стою в кадетской форме на потрескавшейся земле. Давно всё же дождей не было. Сухая осень. Последний раз небеса меня омывали ливнем в день, когда я сбежала из церкви. Нет, в день, когда я встретила Леви. Так жутко и… приятно вспоминать. Месяц с половиной прошёл уже, наверное. Я не знаю. В моей голове время с того дня течёт по своим правилам и законам.
Когда я смотрю на нашего инструктора, мне всё больше кажется, что он из меня последние остатки разума выбьет. Его лицо и впалые глаза, в особенности они, не внушают доверия, даже наоборот. Он смотрит на нас так, будто мы все тут собаки грязные. Девушку, стоящую недалёко от меня, трясёт не по-детски. И я бы тряслась. Но я решила для себя, что пора переставать быть нюней. Тем более когда тебе достался такой инструктор. Глядишь, ещё от его взгляда в обморок упаду. Нет, я буду стараться держать себя в руках. Ведь кто знает, удержат ли меня руки сзади стоящего? Полагаюсь только на себя. Интересно, как долго я продержусь?
С тех пор как разведкорпус закрыли… С тех пор как капрал был вынужден скрыться, я должна делать что-то, чтобы обеспечить себе нормальное будущее. Нормальное жильё. Нормальный заработок. Нормальную возможность изучать свои ненормальные глаза. Для этого нужно всего-то стать одной из лучших и доказать, что я могу резать титанов, как повара режут салаты. Не стану одной из лучших — не возьмут меня в военную полицию — не будет у меня ровным счетом ничего. Следующие несколько лет я выворачиваюсь наизнанку, не сплю крепко, не дышу глубоко, я не живу, чтобы жить потом. Как же я жду этого момента. Жду, как эта земля ждёт дождей.
Те слова всё ещё крутятся в моей голове. «Надеюсь, мы с вами еще увидимся». Я сделала грубейшую ошибку. Я так быстро привыкла к Леви. Из-за этого и расставаться было больнее. Не увидимся мы, нет. Не настолько мир тесен. Был бы мир тесен, я бы сейчас не тут стояла, а помогала маме по дому.
Я вспоминаю этот горький момент расставания с Леви, совсем не слушаю доносящийся крик инструктора неподалёку. Сейчас меня не волнует ничего. Я вспоминаю, как вручала мамино кольцо капралу и просила его не забывать меня. Как у меня глаза тогда слезились. И руки тряслись. Хотела бы я, вообще-то, в легион разведки, как и он, если б не закрыли. Хотела бы сделать шаг к долгожданному небу за этими треклятыми стенами. Не знаю, ненавидеть их нужно или любить. Они — защита, и они же — прутья тюремной камеры.
— Ты чё, уснула? Имя и фамилия!
Нет. Я не дам слабину.
— Элизабет… — И тут вдруг поняла: я не знаю своей фамилии. — Э…
— У тебя задержка в развитии или ты глухая?! Я сказал: имя и фамилия!
Я укусила губу. Больно. До металлического привкуса. Как до этого могло дойти?
— Элизабет Аккерман.
— Будешь витать в облаках на тренировках — я тебя быстро на землю спущу, не сомневайся, кусок дерьма.
Ну и ладно.
Я бы и дальше стояла в раздумьях, ожидая конца этого странного мероприятия, но до моих ушей донёсся ужасно знакомый голос и ужасно знакомое имя.
— Элтерн Найберг!
Далее последовали очередные оскорбления, применять которые наш дорогой инструктор не стесняется. Да это и неважно. Я услышала этот голос и имя, отчего резко повернулась в соответствующую сторону. Острое жало метко прицелилось в сердце. Это он, сомнений нет. Улыбка на моём лице растягивалась медленно, пока разум показывал обрывки воспоминаний с присутствием моего друга.
Может, мир всё-таки тесен?
Как и ожидалось, путь к военной полиции нелёгок. В который раз шмякнулась о землю. Эти чёртовы ремни вообще меня не держали! Не знаю, как ещё вывернуться, чтобы удержать равновесие. Сколько уже прошло времени? На двор спустилась ночь. Хорошо, что луна немного освещает площадку, а то я бы совсем тут запуталась. И, наверное, только сейчас, лёжа на земле, чувствую, как гудят мышцы. Да уж, за время тренировок из меня тут уже успели выбить душу. Но плевать, что сейчас плохо, главное — выбиться в десятку. Вылезти из собственной кожи, а потом влезть обратно. Я должна. Просто должна. И всё тут. Что-то липкое и тёплое заливает глаз. Да, я себе рассекла бровь. В который раз. А всё из-за чего? Из-за того, что у меня не выходит держать равновесие на этом чёртовом тренажёре, который готовит нас для работы на УПМ. Если завтра не покажу, что я годна, то меня сошлют на работы. И тогда пиши пропало.
— Чёрт! — Со злости ударяю кулаком по земле.
Ужасно чувствовать себя такой беспомощной. Навевает неприятные воспоминания. Поэтому нужно вставать. Только вот сил и впрямь нет. Стираю кровь рукой и прикрываю ей глаз. Луна даже слишком яркая этой ночью.
— Ну и долго ты так лежать будешь? — Слышу этот голос сверху. — Вставай, Лиззи! Давай ещё раз.
— Просила же — не звать меня так, — фыркаю, смотря сквозь пальцы на друга. — Поздно уже, иди спать. Хватит на сегодня.
— Как же я могу? Завтра смотр, вставай, говорю! Без тебя мне тут делать нечего. — В его малахитовых глазах отразился свет луны. Вышло завораживающе. Да, мне нравилось сравнивать его глаза именно с этим камнем. Они были именно такими, насыщенно-зелёными, с чёрными паутинками. Необычайно красиво. Вот почему у меня не такие глаза?
— Если меня отчислят, то ты не смей уходить из-за меня. — Постаралась сделать голос твёрже, придать ему стальные нотки.
— Конечно! — Элтерн протянул мне руку. Улыбка, игравшая на его губах, говорила лишь о том, что мои слова не подействовали на него. В принципе, как и всегда. Но я не в обиде.
Прошептав «спасибо», крепко схватилась за его руку, как когда-то схватилась за сильную руку капрала. До сих пор не могу не думать о том, как он? Что с ним? Но в одном я уверена точно: он жив. И я жива тоже. И единственное, что мне нужно сейчас, чтобы идти вперёд, подниматься при падении — это кто-то, кто будет рядом, поддерживать… и протягивать мне руку. Этого будет достаточно. Та ночь прошла в поте тренировок под чётким руководством Элтерна. На смотре, когда подошёл проверяющий и приказал поднять меня, я сначала немного дёргалась, но потом смогла удержаться. Фух, сказать по правде, мне это УПМ может серьёзно навредить в будущем. Буду молиться, чтобы не случилось чего. Главное — я осталась.
Бывали и весёлые моменты. Я хорошо играю в шахматы и не скрываю это. Но был один тип у нас, который ставил под сомнение мои возможности. Звали его Адам. Приятный парень, самоуверенный и забавный. Постоянно травил шутки и был душой компании, в общем-то.
— Я слышал, ты любишь шахматы, — блеснув карими глазами, сказал он мне за завтраком.
— Люблю, — ответила я. Сегодня нам подали какую-то непонятную кашу, а я их не переношу, поэтому просто ковыряю ложкой в тарелке, смотрю вниз. — Да что греха таить, обожаю. — Перевела взгляд на него. — А что?
— Я отличный игрок, и мне хотелось бы добавить в свою копилку ещё одну победу. — Его улыбка излучает уверенность.
— Мне придётся тебя огорчить, но даже не зная, насколько ты хорош, я могу утверждать, что выиграю у тебя. — Я заулыбалась такой же безумной улыбкой, как и он, ещё и упёрлась кулаком в щёку, показывая всем своим видом презрение. Не то чтобы мне неприятен Адам. Думаю, он тоже понимает, что мы просто играем. Я сказала, что не боюсь его… На самом деле я ставлю под сомнение стопроцентность своей победы, но постаралась не выдать себя, чтобы сбить его с толку.
— Вот и отлично! Устроим маленький турнир. Только у меня есть одно условие. Играем на раздевание.
Элтерн и Кейл одновременно поперхнулись сомнительной пищей. Кажется, к нашему разговору стали прислушиваться остальные курсанты.
— Ух ты, Адам, тобой движет желание повеселиться или раздеть меня? — Натягиваю широченную улыбку.
— И то, и другое. Я принесу доску и фигуры, — бросил мой соперник и кинулся к выходу из столовой.
— Погоди, прямо тут что ли? — постаралась докричаться я, но Адама и след простыл. Это глупая идея. Мне что-то даже жалко его стало. В трусах ведь из столовой выйдет.
— Итак, смотри, — сказал мой оппонент, присаживаясь напротив. — За каждые две «умершие» фигуры пострадавший снимает одну вещь. Обувь не в счёт. Если кто-то останется без одежды раньше конца партии, то он считается проигравшим и должен будет пробежаться в нижнем белье по казарме противоположного пола…
— Это по правде очень-очень глупые правила, — засмеялась я. — Вообрази себя в женской казарме и реакцию девушек, а потом меня в мужской и соответствующую реакцию парней.
— Ладно, ты права, — выдал он, поразмыслив. — Тогда уравняем всё… например, вот так. Ты снимаешь одну вещь за три потерянных фигуры, но это будет распространяться только на первые три фигуры. Дальше вещь будет равняться двум фигурам.
— Пойдет. Следующее.
— Если партия успеет закончиться, когда на обоих из нас ещё есть одежда, проигравший снимает всё оставшееся и тоже пробегается в таком виде по казарме противоположного пола.
Нехило влетит проигравшему, если увидят. По правилам находиться не в своей казарме запрещено в принципе, а тут ещё и полуголым нужно. Ну да пускай.
— Белыми или черными? — ухмыляется Адам.
— Черными.
Игра началась. Вначале всё как обычно — ходы пешками, конями. Далее Адам решается съесть мою пешку, несмотря даже на то, что она прикрыта слоном, в результате чего я тоже съедаю его пешку. Размен получился один в один. Недостаток его хода выражен в том, что он сразу дал мне возможность вывести слона без потери темпа. Лучше бы он подождал, пока я сделаю ход слоном, а уже после этого присвоил себе мою пешку. У меня два предположения по этому поводу: либо это его тактика (оставить меня без одежды как можно раньше, тем самым, он будет считаться победителем), либо он и не думал о тактике, а всего лишь хочет увидеть меня полуголой, в чем я очень сомневаюсь. Я стараюсь беречь свои фигуры и не терять их особо, но вечно бежать у меня не получится, поэтому нужно выбрать момент и подобраться ближе к королю, пока Адам не обращает на это внимания и сосредоточен на поедании. Я попробую выиграть его с минимальным количеством съеденных фигур. Должна признаться, это крайне сложно. Чем больше их на поле, тем больше ходов для меня заблокировано. Надеяться на то, что Адам просто не заметит, я не хочу. Это сомнительный план. Я сделала абсолютно бесполезный и некрасивый ход ферзём, смещая его с D1 на D2. Не хотелось мне так, но чтобы усыпить внимание противника и показаться глупой, нужно идти на такие меры. Если сейчас он посчитает меня тупой, то может расслабиться, а это как раз то, что мне нужно. Далее он отводит своего ферзя в более безопасное место. Скорее всего, хочет выдвинуть ладью и забрать моего ферзя именно ей, что было бы вполне логично. Я угадала этот ход. Теперь можно так же, как и Адам обезопасить своего ферзя. Под удар становится мой слон. Но я не собираюсь отдавать ему преимущество двух слонов в открытой позиции. Можно попробовать устранить проблему, съев конём, но потом я и его потеряю, так как Адам воспользуется возможностью. Хорошо, я поступила так. Теперь у меня две его фигурки, как и у него две мои, но по правилам я снимаю с себя вещь только после третьей фигуры, на него это правило не распространялось. Под восторженные крики не понятно когда успевшей собраться публики Адам снимает куртку. Если люди реагируют так, то что же будет, когда он снимет рубашку? А судя по тому, как отчаянно он подсовывает своих пешек ко мне, он хочет это сделать. Пока не знаю зачем, так что лучше не вестись на провокацию. Спустя какое-то время понимаю, что в данной ситуации мне не удастся сделать даже шах, не съев никого. Приходится забрать у своего соперника коня и пешку, но он, похоже, не опечален этим, напротив. Шептавшие до этого момента курсанты, в особенности девушки, взорвались восклицаниями. Адам снимает рубашку, и я провожаю взглядом освобождающиеся пуговицы. Теперь я поняла, что за коварный план придумал он.
— Надеешься сразить меня наповал своим видом? — улыбнулась я недвусмысленно.
— Кто знает… — задумчиво сказал он, тоже не скрывая своей радости. Видимо, подумал, что сработало. Пусть думает так, мне только на руку. Потому что я почти у цели. Несу потери в размере двух фигур и снимаю куртку. Дальше потеряла коня, и подумала, что на этом все закончится, но ошиблась. Теперь передо мной стоит выбор: снять блузку или штаны.
— Тут тоже нечестно выходит! Ты можешь спокойно снять рубашку, но я не могу, я же девушка! — возмутилась я.
— Прости, Элизабет, но мы всё обсудили ранее.
— Шах! — Я не скрывала своего негодования, с шумом переставляя треклятую ладью на доску так, что остальные деревяшки пошатнулись и чуть не упали вовсе. Курсанты удивились.
Лицо горит. Нет, не от того, что пришлось снять штаны. От злости. Впредь буду ещё внимательнее, чем сейчас. Нельзя было позволить эмоциям одержать надо мной верх. От следующего хода зависело опозорюсь я или выиграю.
— Шах и мат! Да-а-а! — Я быстро натянула злополучные штаны, после чего залилась искренним весёлым смехом. Публика захлопала. Осмелюсь предположить, что аплодировала только та часть, которая понимала, как я добилась победы, остальные же испускали в сторону проигравшего безобидные шутки и хохотали.
Настроение поднялось при виде Адама, расхаживающего в женской казарме с довольным видом, а потом поднялось ещё выше, при виде Адама, чистящего картошку в качестве наказания. Больше он со мной в шахматы не играл. Да и никто не играл.
Скажу одно: лошади только с виду милые и спокойные. Как там говорится? В тихом омуте черти водятся. Одно дело подойти к этой бестии, погладить, покормить и совсем другое — сесть верхом и заставить её слушаться. Первая моя попытка проехаться на спине у гнедой лошади с очень, хочу сказать, ужасным нравом увенчалась болезненным падением. Я несколько дней хромала.
Честно признать, мы невзлюбили друг друга с первого взгляда. По своей натуре я люблю животных. Будь то облезлый кот или побитый пёс. Но эта лошадь вызывала недоверие. Стоило мне к ней подойти, чтобы погладить её, как она начала фыркать и пятиться от меня. И это было полбеды. Пока все остальные уже давным-давно делали круги рысью, а я всё ещё пыталась залезть на это чудовище. Конечно, инструктор не оставил это без внимания:
— Твою мать, Аккерман! Ты что, не можешь оседлать чёртову кобылу?! — Крик нагрянул словно гром, отчего я свалилась, не успев даже ногу поставить в стремя. Лошадь громко заржала, подливая масло в огонь.
— Вот же с… — начала я, но договорить мне не дал Элтерн, что подъехал ко мне на своём вороном жеребце, словно красуясь предо мной. Лошадь слушалась своего хозяина беспрекословно, шла под его уздой, словно ходила так уже не первый год. Я фыркнула, поднимаясь на ноги.
— Будь понежнее, и она ответит тебе добром на добро, — посоветовал мне Найберг, уводя своего жеребца.
— Понежнее? Да я из неё ремни сделаю! — рыкнула я сквозь зубы, подходя к своей лошади. Та продолжала мотать головой, переступая с ноги на ногу, пока я пыталась залезть на неё. Наконец мне удалось взобраться в седло. Оказывается, держаться в нём было так же трудно, особенно когда это чудовище всё время дёргается.
— Что, Аккерман, лошадь не по нраву? — послышались насмешки Адама. — Бестия на бестии!
«О, смейся, но только вот я посмотрю, как ты будешь смеяться, когда тебя сожрут заживо!» — пронеслось в моей голове. Сильнее натянула поводья, сжала ноги на боках лошади и заставила идти её вперёд. Та пошла, но буквально через силу, видимо, сдерживаясь из последних сил, чтобы не сбросить меня. Я вновь услышала ругательства инструктора, отправленные в мою сторону. От злости хлестнула сапогом по боку лошади, отчего та рванула, словно за нами гнался титан. На галопе удержаться было ещё сложнее. Но я машинально вцепилась пальцами в узду, а ноги всё так же прижимала к бокам лошади. Почему-то я вспомнила, как держались в седле люди из развед корпуса. Решила слега привстать, пятки в стремени опустить вниз, корпус наклонила вперёд, к шее кобылы. Так было полегче, особенно когда начала двигаться в такт. Оказывается и впрямь ничего сложного!
Стоило мне обрадоваться, как животное решило перепрыгнуть через забор, отчего я слетела с него во время прыжка, снова рассекая себе бровь. Лошадь победно заржала, радуясь, что сбросила свою ношу, а я получила жестокий нагоняй от инспектора и насмешки от других курсантов. Зато впервые в жизни проскакала с ветерком, трепавшим волосы. Ощутила на мгновенье вкус свободы. Было бы намного лучше, если бы я неслась так верхом, где-нибудь за стенами по зелёной равнине…
Что действительно мне удавалось в обучении, так это рукопашный бой. Физическая подготовка у меня была средняя по сравнению с остальными курсантами. Я не могу сказать, что бью до потери сознания, но и не слишком слабо. Я вообще считаю, что даже смогу завалить здорового мужика, если он, конечно, совершит немало ошибок, и мне удастся их заметить, или если попытаюсь понять его стиль. Полагаюсь на своё внимание. В девяносто пяти процентах случаев помогало. Жаль только, что рукопашный бой не так сильно влияет на моё положение.
Вновь поставила блок, стараясь избежать очередного удара. Мой противник предпочитал идти в лобовую атаку, совершенно не давая возможности на контратаку. Поэтому последние несколько минут я лишь могла защищаться. Хотя его удары можно было легко рассчитать. Парня выдавали такие невинные движения, по которым мне удавалось его с легкость читать, словно открытую книгу. Но пойти в атаку мне так и не удавалось. Теперь на руках точно останутся синяки. Нужно хотя бы попытаться что-то сделать. В следующий момент мне удалось уклониться от прямого удара кулаком. Всего секунда и мой противник лежит на земле от сделанной подсечки. Быстро и просто. Но инструктора мой результат не устроил. Я не знаю, что мне нужно сделать, чтобы наконец завоевать его одобрение.
Звёзды здесь почему-то всегда светили намного ярче, чем в городах. Наверное, потому что здесь была немного «дикая местность», и до ближайшего города несколько дней пути верхом. Я вышла прочь из шумной столовой, в которой голоса без умолку бились о деревянные стены, кадеты спорили, сплетничали, что-то оживленно обсуждали. Голова больше не казалась тяжёлой от этих бесконечных дискуссий. Воздух здесь не так насыщен пылью, как в городе, и дышалось заметно легче и приятнее. Мне по нраву была больше тишина и прохладный ночной ветерок, чем оживлённость и духота помещения. Наверное, я никогда не смогу вдоволь надышаться этим воздухом. Отойдя от столовой на расстояние, на котором до ушей навязчивые голоса не смогут дотянуться, я опустила тело в зеленое море травы. Купол неба невероятно высоко. Непостижимые, далекие, спящие звезды. Ради такого я бы даже отказалась от тысяч рассветов.
— Вот ты где! — Услышала голос Элтерна. Он присел рядом, не спрашивая разрешения. Знает, что ему можно. — Я урвал тебе хлеба.
Кивнула в знак благодарности и приняла лакомство. Сейчас есть не хотелось, поэтому отложила буханку и прикрыла глаза. Слишком хороший момент, чтобы тратить его на приём пищи. Я почувствовала, как мой друг прикоснулся к моим волосам.
— Знаешь, они уже стали намного длиннее, чем были. Мне бы не хотелось, чтобы ты их остригала. Тебе так очень идёт. — Его голос тихий, похожий на шепчущий ветер.
— Значит, буду делать косу, Эл, — так же тихо ответила. Наскоро. На разговоры тоже нет драгоценного времени.
Я почувствовала на себе его взгляд. Стало как-то неловко. Раньше такого не было. Смотрел и смотрел. А сейчас…
Открыла глаз, чтобы увидеть его лицо. В свете ночи черты парня преобразились. Хотя нет, они всегда были такими. Просто я смотрела по-другому. Я всегда воспринимала Элтерна как верного друга. Не знаю, когда он успел перескочить эту черту, которую я сама провела между нами. Мне почти семнадцать лет, и я ещё ни разу не любила. Наверное, в нынешнем мире так легче жить. Но сердце требовало этого незнакомого мне чувства. И вот сейчас, при взгляде в его малахитовые глаза, на черты его загорелого лица, на волосы, что казались серебряными, сердце начало невольно ускорять темп. Пришлось отвести взгляд, чтобы отогнать странное ощущение. А он всё смотрел и слегка улыбался, как будто знал, что мне становилось неловко.
— Сними повязку. — Его шёпот заставил вздрогнуть. Фраза не звучала как приказ. Она как мягкая просьба, просто без «пожалуйста».
Как же хотелось в этот момент провалиться под землю. Чтобы она разверзлась подо мной, и я свалилась туда, прямо в темноту. Странный жар накатил на щёки. А ведь всё-таки сняла. Даже сама понять не успела, как сделала это. Нужно побыстрее выкрутиться…
— Пегас, — проговорила, вглядываясь в тёмно-синее ночное небо, по которому словно бусинки рассыпались светящиеся точки.
Элтерн проследил за моей точкой смотра. Его глаза забегали по звездному полотну.
— Созвездие Пегас, — пояснила я. Протянула руку и начала очерчивать его контур в воздухе, чтобы он мог увидеть созвездие на небе. — М-м-м, кажется, оно состоит как минимум из ста пятидесяти звёзд, я, честно признаться, и не помню уже. Сейчас самое лучшее время для этого созвездия — август. Наткнулась на книжку по астрологии в библиотеке недавно.
— Всё-то ты знаешь, — хмыкает парень, слегка облокачиваясь на моё плечо. Его горячее дыхание опаляет мне ухо. Снова испытываю жар, начинаю судорожно искать ещё какое-нибудь знакомое созвездие, чтобы отвлечься. Но он прерывает все мои попытки, взяв меня за руку и заставляя повернуться к нему, посмотреть в глаза. Теперь он был настолько близко, что кончики наших носов соприкасались. Не в силах больше тонуть в зелени его глаз, слегка отвернула голову. Но он взял мой подбородок, не позволяя этого сделать. — Не прячь их от меня.
Я шумно выдохнула, перед тем как он коснулся своими губами моих губ. Казалось бы, невинное действие, от которого по всему телу прошла дикая буря, перевернувшая внутренности. Действие, от которого начала кипеть кровь. И вроде бы всё нормально, но я целую Элтерна, а думаю о Леви… Нет, я не представляла на месте одного другого, просто почему-то вспомнила его образ. Я не в силах отогнать эти мысли. Как-то не по себе от этого. Мгновенье — и всё кончилось. Но призрачное ощущения этого касания всё ещё было при мне. С трудом открыла глаза, которые неизвестно когда успела прикрыть. Так ещё и пальцами вцепилась в траву. Неужели Элтерн перешагнул ту черту, за которой мы были друзьями и теперь стали… А кем мы стали? Наши дороги, скорее всего, разойдутся после окончания обучения. Но даже если мы и попадем в одно отделение королевской полиции, то что дальше? Не думаю, что у меня будет время на любовь. Да его и сейчас, кстати, нет. Но почему я начала думать об этом? Хотя, насколько я помню, в романтических рассказах такие поцелуи именно к этому и ведут. Я так же усвоила одну вещь: то, что происходит в книгах, и то, что происходит в реальности, имеет огромную разницу. Очень сложно найти книгу, в которой без искажения отражена реальность. Или у меня руки вечно не к тем тянулись?
— Ты долго будешь тут сидеть? — Вновь его голос вывел меня из глубоких рассуждений. Он прав, скоро отбой. Я поднялась и пошла за ним, оборачиваясь напоследок на созвездие Пегаса.
Мне так и не удалось узнать, попала ли я в заветную десятку. И честно признаться… я считала, что у меня не получилось. Смотрела на приблизительные результаты своих друзей и знакомых, прислушиваясь к тому, что обсуждали курсанты, и понимала, что мне и до пятнадцатого места далеко. Я понимала это даже без слухов. Ведь так трудилась… Но никому не важны мои старания. И это не обвинение. Это суровая правда. Жестокая реальность. Здесь не имеет значения то, как усердно ты пытаешься, если нет результатов. Хотя я почему-то думала, что если у меня получилось сбежать от наёмников в тот день, то вполне вероятно получится и преуспеть тут. Очень обидно, что баллы за рукопашный бой особо не учитывались. Единственная область, где я могла бы отличиться. Ах да, мне не удалось узнать о моём положении, потому что титаны снова ворвались за стены. Нас, кадетов, отправили исправлять ситуацию. Разведотряд распустили уже давно, а именно он и занимался уничтожением гигантов. Такого опыта в убийствах этих монстров не имела ни одна другая организация. Гарнизон за прошедшие мирные года успел потерять сноровку, а полиция… да что о них вообще сказать можно. В этот момент власти осознали необходимость в разведке и возобновили её деятельность. Это то, что я мельком услышала из разговора своих друзей, которые нервно набирали газ в баллоны неподалёку. Наш первый бой с титанами… У меня кружится голова. Мы даже не успели толком закончить обучение, а уже собрались резать шеи. И этот груз свалился на наши неокрепшие плечи.
Едва я увидела титанов, меня охватил минутный страх. Нет, я же так старалась, тренировалась! Я не умру тут, просто не могу. Наша задача на данный момент — спасти как можно больше людей и задержать монстров, пока гарнизон и полиция отводят всех в безопасное место, контролируют толпу. Нельзя терять время. Я взмыла в воздух вместе с остальными и услышала свист в ушах, почувствовала, как ветер бьет в лицо.
— Пятнадцатиметровый слева! — крикнул Элтерн и тут же бросился в сторону. Я за ним. Он никогда не тратил много времени на тренировки, но у него частенько были хорошие результаты. С ним я в безопасности, да и не хотелось, если честно, отходить от него надолго. Потеряемся ещё, мало ли, убьют меня… Даже думать о таком не желаю.
Титан поворачивается к нам лицом, протягивает руки в надежде подцепить добычу. Я выпускаю тросы ему в плечо, Элтерн тем временем пролетает перед его головой, заставляя того повернуться в выгодное для меня положение. В крови бушует страх и безумный азарт. Хорошее начало. Бедняжка-титан падает, поднимая столб пыли и превращаясь в горячий пар. Даже посмеяться захотелось от этой сцены! Теперь моё желание убивать ничто не уймёт. По венам растекалось что-то будоражащее, дающее силы на борьбу. Следующие несколько особей на пути оказались такими же тупыми, как первый, но вот после стали попадаться более активные и менее глупые. Я зря заранее недооценила их возможностей и предвзято отнесла их к кучке никчемного мяса, за что и поплатилась испугом, когда один смог поймать меня и сжать в руке. Благо реакция Элтерна не подвела. Кто знает, что случилось бы со мной, если б не он. Пот стекает со лба, я развожу грязь на лице в попытке вытереть капли. Очередная туша приземляется рядом со мной на землю, заставляя меня зажмуриться и откашляться из-за большого количества пыли. Я упала с большой высоты, и хотя рука титана сыграла амортизирующую роль, спина всё равно ноет. Как-то слишком скоро сюда подходит целая группа гигантов, видимо, с намерением отомстить за своего собрата. В поле зрения появляются двое, одного из которых Элтерн убивает, затем ещё двое. Нужно делать что-то. Я выползаю из руки, сразу выпускаю тросы которые впиваются в плоть титана. С невероятной скоростью меня подбрасывает вверх. Мне даже показалось, что я застыла в воздухе на несколько секунд прямо над головой гиганта. В такие моменты в голове становится пусто. Страх отступает на задний план, давая место инстинктам. Приземляюсь на макушку твари. Тот же начинает вертеть своей башкой. Одно мгновение — и туша титана падает на землю, а я приземляюсь на соседнюю крышу. Чёрт, газ кончается, и клинки на исходе. Я слишком увлеклась уничтожением титанов. Но их, кажется, совсем не уменьшилось. Их огромные тела возвышались над домами. Они шли, покачиваясь, оскалившись в улыбке. Нас окружали.
— Нужно бежать, мы стольких не одолеем! — выкрикиваю, смотря в сторону Элтерна. На его лице застыла маска ужаса. Рот приоткрыт, брови сведены. — Что случилось там у тебя? Почему застыл?
Ответа не последовало. Я перепрыгиваю к нему на крышу, чтобы наконец узнать причину. Только тогда Элтерн чуть ли не рёвом выплёвывает слова:
— Газа нет! Мы не уйдём… я не уйду.
Я сжимаю зубы.
— Чем ты занимался, когда все кадеты брали газ из баллонов?! Что ты творишь?
— Я проверял исправность УПМ вместе с Кейл. Просто не успел.
— Просто не успел?
Титаны неумолимо приближаются к нам. Им тут что, мёдом намазано что ли? Оглядываюсь по сторонам: мы довольно хорошо отстали от нашей группы. Впопыхах достаю сигнальную ракету и использую фиолетовый цвет, знак чрезвычайного происшествия. Надеюсь, кто-то заметит, а пока ничего не остаётся, кроме как попытаться убить всех в одиночку. Это даже звучит глупо, но ничего не остаётся другого. Обнажив клинки, иду в неравный бой. Первым стал пятиметровый титан. С ним проблем у меня не возникло. Я просто облетела его и вырезала кусок мяса на шее. Сначала нужно справиться с мелкими особями, затем попытаться сразиться с теми, кто превышает десять метров. В голове начинает выстраивается небольшая стратегия. Только вот продумать детали времени нет. Его катастрофически мало. Как и моих шансов справиться с этим стадом ублюдков. Откуда их вообще здесь столько взялось? По меньшей мере пять титанов — слишком много для такой неопытной как я. Прыгаю с крыши и на УПМ долетаю до следующего мелкого, вполне успешно убиваю. Следующему же удалось схватить меня. Он подкрался не заметно, резко появился из-за здания. В нём около семи метров. Сейчас самое главное — не поддаться панике. Перед глазами открывается огромная пасть. Сердце стучит в бешеном ритме. Я перерезаю ему пальцы. Глубоко не получилось, но титан выпустил меня. И, наверное, это и стало моей главной ошибкой. Я не почувствовала, как приземлилась на жесткую землю. Осознание боли пришло позже, тихим звоном в голове. У меня даже в глазах зарябило. Я толком не успела сориентироваться и выпустить тросы. Слишком была рада, что избежала похода в желудок гиганта. Тело отскакивает от земли. Фу, кажется, я разбила голову. Святые небеса, если я сейчас же не придумаю что-нибудь годное, придётся исследовать желудок титана изнутри. Ничего лучше, чем спрятаться в здании в голову не лезет, потому ползу с максимальной возможной скоростью внутрь многоэтажного сооружения. В дальний от титанов угол. Рука сама ложится на свежую рану на голове. Кровь тёплая, вязкая. Щиплет. Лежу, загнанная в собственный гроб, жалкая. Что делать? В голове пытается сформироваться какой-то план, но тут же рассыпается словно карточный домик. Пол содрогается от тяжёлых шагов, с потолка что-то сыплется. Я уже вижу, как толпа титанов делит свою добычу — меня. Что там с Элтерном? Судя по грохоту, верхние этажи стали руинами. Я мысленно кричу о помощи, читаю молитву Богиням, зажмуриваюсь и стискиваю зубы от новой волны боли. Картинка в глазах сливается со звуками, и в мгновение я перестаю чувствовать что-либо.