Имперский гамбит

Покинув двор резиденции королей Солитьюда, Марон и Шаэвин спешат к городским воротам. Командир шпионов поминутно озирается, продолжая держать спутницу за руку. Путь их лежит вниз от входа в город и дальше, мимо конюшен – туда, где дорога делает изгиб и выводит прямо к порту, расположенному у залива. Солнце уже зашло, и только ранее зажженные стражей светильники освещают в сумерках их путь к темному силуэту императорского корабля. И все это время Луций не перестает говорить. - Повторюсь, миледи. Должен принести извинения. Как вы заметили, я весь вечер следил за вами. Были причины подозревать вас в попытке покушения на Императора. - Меня? В попытке покушения? – отчасти убедительность ее оскорбленного изумления связана с тем, что она действительно не ожидала подобного обвинения. - Все объясню, – Марон не замедляет шаг и не выпускает руки девушки. – Несколько недель назад я отправил своего сына Гая на инспекцию по столицам всех владений. Рутинная проверка безопасности перед прибытием Его Величества. Все было в норме, он уже возвращался обратно… а в Фолкрите его убили – в корчме, прямо в снятой им комнате. Как только пришли вести, я отправился в Фолкрит. В его вещах нашел неотправленное письмо о покушении. - Тари рассказывала мне… что письмо было без адресата… - Легенда, специально для широкой публики, – Луций останавливается, как вкопанный и мрачно смотрит на эльфийку. – Письмо было на ваше имя. - Простите? – Шаэвин даже не притворяется, настолько ее выбивает из колеи подобный поворот. - Адресованное вам письмо, – терпеливо повторяет глава тайной службы, вновь трогаясь с места и продолжая увлекать за собой собеседницу. – О заговоре против Императора. С предупреждением о наших мерах безопасности и описанием, как вам попасть на корабль. - На корабль, – тупо повторяет эльфийка. - На корабль, – Марон очень пристально вглядывается ей в глаза, оборачиваясь. – Где все это время находился настоящий Император, да продлится еще долго его правление. Да что же тут происходит вообще?! - Я не мог поверить, что сын предал меня и Императора. Но не рассматривать эту версию я не имел права. Решил присмотреться к вам, тем более вы оказались на пиру и не знали о двойнике. О котором вас должно было бы предупредить письмо, – Луций чуть прищуривается. – Другой вариант – кто-то узнал правду об Императоре и вынудил Гая написать все это. Хотели заставить меня действовать импульсивно – взять вас под стражу, убить при попытке к задержанию, начни вы сопротивляться. Добились только того, что я приказал прочесать окрестности Фолкрита. Перевернуть каждый камень, чтобы найти что-то важное. У эльфийки появляется неприятное чувство где-то под ложечкой, которое тут же подкрепляется дальнейшими словами Марона: - И нашли убежище Темного Братства. Если бы не необходимость следить за последними приготовлениями здесь, спалил бы их дотла лично, – отражающийся в глазах командира «Ока» огонь светильников заставляет их сверкать особенно фанатично. – Но теперь не важно. Братство практически уничтожено. - Поздравляю вас, Луций, – бесцветным голосом произносит босмерка. - Не с чем поздравлять. Кто-то из убийц еще на свободе. Потому я вас и попросил присоединиться. Императору может потребоваться наша помощь. - Наша помощь? – Шаэвин практически не соображает из-за обилия обрушившихся на нее сведений. - Вы же не слепы, миледи, – слегка раздраженно произносит Луций, убыстряя шаг. – Заговор реален. Повариха тоже была его частью. - Какая повариха? – едва задав вопрос, эльфийка начинает догадываться, что услышит, но всей душой надеется ошибиться. - Которая исчезла незадолго до пира. Нордка, средних лет, светловолосая. Прибыла в Солитьюд на днях с приглашением для повара-«Гурмана» и обозом снеди и вина. Я говорил, что приглашать повара, хранящего инкогнито – дерьмовая идея. Один лишь Гай знал, кем в действительности является «Гурман», но даже мне ничего не сказал. Мы словно хотели, чтобы этим кто-то воспользовался… Астрид? Но тогда… тогда и письмо Марона-младшего заставила написать она?.. Астрид меня подставила? - Идемте, леди Шаэвин, – командир «Ока» выглядит еще мрачнее, чем обычно. – Надо торопиться. И они торопятся – через безлюдный порт, к стоящей на якоре «Катарии» – кораблю Тита Мида. Приблизившись к трапу, Марон недоуменно озирается в поисках охраны. Проход на корабль совершенно свободен. Луций всматривается, пытаясь различить кого-либо на палубе, затем обращает взгляд вниз, прямо в черную воду под ногами – и начинает страшно ругаться шипящим сдавленным голосом. Шаэвин уже знает, что увидит, склонившись над краем причала – и действительно, в воде плавает труп в легком кожаном доспехе. - Будьте очень осторожны, – Луций достает меч из ножен и быстро взбегает по трапу на палубу. Эльфийка не отстает от него – и чуть не спотыкается о распростертое на досках тело. Поодаль лежат еще несколько трупов, у двоих из горла торчат метательные кинжалы, третий убит, судя по ранам, в ближнем бою. Командир «Ока» и наемница почти не задерживаются, спускаясь в палубный люк. Корабельные помещения встречают их темнотой и тишиной. Марон крадучись движется вперед, показывая путь к каюте Императора. Меч его обнажен и выставлен вперед, каждый шаг выверен и точен. Он ступает совершенно бесшумно, чутко вслушиваясь в малейший подозрительный шорох впереди. Эльфийка не отстает, призвав на помощь все свое искусство неслышного перемещения. Сделав несколько шагов, она неожиданно соображает, что могла бы изрядно упростить себе задачу, но сейчас шептать заклинание, которое лишит ее поступь звука, уже поздно – слишком важно соблюдать тишину. Что ж, лишнее упущение в копилку. На пути Луцию и Шаэвин встречаются еще несколько мертвых стражников – все они были убиты либо по одному в темных углах, либо метательным оружием. Девушка невольно начинает испытывать тревогу: похоже, Астрид шла напролом, не разбирая дороги и будучи готова уничтожить любого, кто встанет между ней и целью. Это одновременно отвращает и завораживает: босмерка и сама всегда не слишком высоко ценила человеческие жизни, но сейчас цепочка тел, усеивающих путь ее наставницы по внутренностям «Катарии», выглядит больше похожей на результат развлечения, нежели необходимые меры предосторожности. И при этом Шаэвин не может не отдать должное мастерству главы Братства. Перед ее внутренним взором даже на мгновение предстает картина того, как та легкой тенью мчалась по кораблю, сея смерть на своем пути… Командир имперских шпионов резко останавливается и вытягивает руку, побуждая эльфийку замереть на месте. Судя по всему, они достигли своей цели: в нескольких шагах перед ним прикрытая дверь в каюту, из-за которой доносятся голоса. И Марон, и Шаэвин изо всех сил напрягают слух. - Ждал ли я вас? И да, и нет. У убийц и императоров сложные отношения с судьбой. Я, конечно, знал, что у меня здесь и сегодня состоится встреча с моей смертью. Однако, похоже, смерть эта принимает странные формы. Неожиданные, я бы сказал, – глубокий, спокойный мужской голос. - Что ты несешь, старик? – женский и исполненный холодного бешенства пополам с надрывом. – Надеешься выиграть время? Расстрою тебя – все, кто мог бы прийти на помощь, сейчас уже выпили свой последний глоток вина во дворце и более его не покинут. Все, кто лишили Скайрим возможности определять свою судьбу, кто обрекли его на дальнейшее жалкое существование под гнетом Империи! - Вот оно что, – задумчиво отвечает Тит Мид. – Я, видимо, окажусь последней жертвой гражданской войны? Да еще и павшей от руки ассасина Темного Братства, которое всегда стремилось держаться подальше от политики. Свершаются занятные вещи… - Прежнего Братства больше нет, – Астрид заходится истерическим смешком, а затем продолжает столь же патетически, что и раньше. – Ваш цепной пес все-таки до него добрался; признаю, что недооценила его. Но у меня будет шанс начать все заново. Братство вечно! Пусть моей Семьи больше не существует, но потребуется что-то большее, чем один имперский фанатик, чтобы окончательно уничтожить его! На скулах Луция вздуваются желваки; Шаэвин боязливо заглядывает ему в лицо и кивает на дверь, однако он решительно качает головой, продолжая слушать. - Командир Марон проявил себя… не лучшим образом, – вздыхает Император. – Я говорил ему, что избежать Темного Братства невозможно, как невозможно и уничтожить его до конца. Увы, я не ошибся… Так вы, значит, сказали, что весь высший свет Солитьюда, собравшийся на празднике во дворце, отравлен? Это… прискорбно. Я ожидал, что сегодня встречусь с одним из представителей двора ярла. А вот теперь, кажется, тянуть больше не стоит. - Чего вы ждете?! – во весь голос кричит Шаэвин, бросаясь к двери. На лице Марона застывает гримаса изумления, однако в следующий миг он рвет на себя дверную ручку и вламывается внутрь. Эльфийка следует за ним и, очутившись в просторном помещении, где квартировал в ходе своего путешествия Император, видит, что они безнадежно опоздали. - Какая неожиданная встреча, – задумчиво и очень спокойно произносит Астрид, стоя практически вплотную к сидящему в глубоком просторном кресле Императором и направляя на него клинок. – Неужели вам настолько пришлось по вкусу жаркое, что даже не захотелось его запить отборным вином? - Оружие на пол, и отошла в сторону, – Марон чеканит каждое слово. – Или отправишься на встречу со своей шайкой. - Весомая угроза, – тяжело вздыхает Астрид. – Но для этого в сторону придется отойти сначала вам. Ведь вся моя шайка стоит у вас за спиной. Наступившую в каюте тишину, кажется, можно потрогать рукой. Выждав еще мгновение, Астрид делает резкое движение, вонзая клинок под ребра Титу Миду, тут же освобождает его и, изящно взмахнув словно бы пустой кистью, бросается на Луция. Тот со сдавленным рычанием отскакивает в сторону, стараясь держать в поле зрения и главу Темного Братства, и Шаэвин, которая все это время стоит, словно прикованная к месту. Внезапно ноги перестают держать эльфийку, и она начинает медленно оседать на пол. От метательного кинжала, воткнувшегося под левую грудь, по жилам растекается холод. Слабость сковывает все ее члены, каюта перед глазами плывет. Словно в тумане она видит, как Марон и Астрид обмениваются несколькими скользящими выпадами, сплетаясь на мгновение в каком-то извращенном подобии танца. Череда быстрых ударов – и командир «Недреманного ока» пропускает один взмах меча соперницы, другой… затем Астрид в грациозном пируэте уходит от ответного тычка наполовину вслепую и бросается Луцию в ноги, заставляя его потерять равновесие. Глава шпионов оказывается на полу каюты, и мгновение спустя все кончено – клинок стальной змеей скользит ему в сердце. - А, ты все еще жива. Не переживай, слишком больно не будет, – Астрид, поднявшись, подходит к лежащей на полу в луже крови босмерке и опускается на одно колено. – Я даже побуду здесь, чтобы удостовериться, что все пройдет так, как должно. Сказать честно, Шаэвин, не раз представляла себе эту сцену: как ты лежишь в пыли у моих ног, смертельно раненая, силишься понять, что происходит, а я наблюдаю за тем, как из тебя медленно вытекает жизнь. Возможно, не будь ты таким… эффективным членом Братства, эти мысли преследовали бы меня реже. Возможно, не похорони ты независимость Скайрима вместе с единственным, кто мог ее завоевать – я не стала бы продумывать разные варианты, как от тебя избавиться. И уж совершенно точно, – черты лица нордки искажаются в яростной гримасе, – не приди ты ко мне с идеей отказаться от контракта, я бы не стала принимать крайних мер. Эльфийка пытается ответить, но в голове у нее царит пустота, ни одно слово не приходит на ум. Да и вряд ли язык захочет ее слушаться. Темная бездна как будто раскрывается перед ее взором, начиная медленно заполнять все ее существо. - Как же я просчиталась, заставив сына этого придурка писать письмо на твое имя… С другой стороны, кто мог ожидать, что командир Марон все-таки докопается до места, где скрывалась Семья. И вновь все из-за тебя, – голос Астрид срывается. – Ситис тебя побери, эльфийская сука, все, все из-за тебя! Остроухая тварь… Кажется, произнесенное Астрид имя Ситиса оказывает какое-то воздействие на ткань мироздания. Во всяком случае, то, что происходит дальше, сложно объяснить иначе. Некая неясная сила рывком поднимает Шаэвин на ноги. Босмерка продолжает видеть мир словно сквозь плотную пелену, не чувствуя ничего, кроме холода и пустоты. Тело ее не слушается – но в этом и нет нужды. Будто бы кто-то намного более сильный и ловкий, чем она сама, управляет ею. Выхватив из ножен Бритву Мехруна, она бросается на Астрид – та начинает привставать с пола, но это выглядит так медленно, словно время затормозило для нордки свой бег. Ее клинок поднимается в оборонительной позиции, но до смешного неловко и неторопливо. Шаэвин, или та сила, что ей управляет, словно порыв ветра проносится мимо, огибая полоску стали – а ее бывшая наставница на мгновение склоняется, схватившись за пропоротый бок. Еще одно стремительное движение – на этот раз Астрид успевает среагировать, но недостаточно быстро. Кровь начинает течь из рубящей раны у нее на плече, а на лице отображается откровенный страх. Босмерка резко ступает вперед, делает несколько обманных движений кинжалом, легко скользит в сторону от вялого ответного выпада – и всаживает Бритву наставнице в живот. Тут же, жестоким движением провернув кинжал прямо в ране и освободив его, она опять бьет – прицельно в шею. Астрид все так же медленно теряет равновесие и падает; веер темно-бордовых капель взметается в воздух. В этом падении, пока она еще жива, пятый удар приходится в глаз, моментально добивая ее. Вслед за этим силы (или сила?) резко оставляют Шаэвин, она делает несколько шагов назад – уже сама, шатаясь, словно изрядно злоупотребила вином на пиру. Бритва выпадает из ее руки, лезвие прямо на глазах чернеет, словно наливаясь тьмой изнутри, покрывается трещинами и рассыпается в прах. Капли крови из раны отмечают каждый шаг лесной эльфийки, она видит эти темные следы на полу… а затем мир опрокидывается, и перед ее взором остается только украшенный затейливой, но расплывающейся в глазах резьбой потолок каюты. Весь поединок занял несколько мгновений, но все попытки осознать произошедшее вытесняются только одной простой мыслью. Я умираю. - Лежите смирно, Шаэвин, – гулкий, чуждый голос, кажется, заполняет все ее существо. – Сейчас будет больно, потерпите. Уверенно действующие, хоть и чуть дрожащие руки как будто наощупь находят ее рану. И эльфийка тихо стонет от боли, пока отблески золотого целительного света пылают где-то по краю ее поля зрения. - Вот так… теперь глотайте, это восполнит потерю крови. Дайте вашу руку. Да пейте же, даэдра вас побери! Неприятная, густая жидкость льется в горло эльфийки – и как будто теплый поток моментально разносится по ее существу, притупляя боль и придавая сил. Вероятно, это самое мощное зелье исцеления, которое ей когда-либо доводилось пить. Несколько глотков – и холодный туман неохотно расплетает свои щупальца, освобождая босмерку. С трудом она приподнимает голову и видит, что ее спасителем стал тот, кого она должна была убить. Наконец-то у нее есть возможность его рассмотреть. Император очень похож на своего двойника… и все равно спутать их, окажись они рядом, было бы невозможно. В осанке ли дело, в чертах узкого смуглого лица, обрамленного седой бородой и бакенбардами – сказать сложно. Возможно, это та неуловимая черта, что отличает всех, облеченных властью и несущих груз слишком многих знаний. Есть, впрочем, и еще одно весьма заметное отличие. Тит Мид смотрит прямо на нее мутным, невидящим взглядом заплывших белесой пеленой глаз, прислушивается, чуть склонив голову, и наконец кивает. С огромным трудом, одной рукой держась за окровавленный бок, а другую вытянув вперед, он доходит до своего кресла, чуть не падая в него. - Хорошо… Теперь слушайте внимательно. У нас мало времени. - Что… что происходит… - Шаэвин пытается говорить, но слышит лишь неразборчивый хрип, исходящий из ее горла. - Шаэвин, прошу вас. Слушайте и не перебивайте, это очень важно. И она слушает – все равно у нее нет никаких сил что-то ответить. - Я знаю, что на мое имя поступил заказ. Можете считать, что между убийцами и императорами действительно есть некая связь… не важно, – Император сбивается, ненадолго умолкает и продолжает резко и отрывисто. – Шаэвин, я хочу, чтобы вы поняли одну вещь. Вы выполняете здесь то, что вам было приказано Братством – но самого Братства больше нет. Ваши пути навеки разошлись. Вы делаете первый шаг по дороге, которая приведет вас к совершенно другим вершинам… Сейчас это звучит как предсмертный бред сумасшедшего старика. Поверьте – настанет день, когда вы вспомните эти слова и поймете, о чем шла речь. Я хочу, чтобы в этот день вы были готовы встретить свою судьбу. Даже не думая о том, чтобы отступить. Такого права у вас не будет. Тит Мид делает паузу, тяжело вздыхая, эльфийка потрясенно молчит. - Ваша дальнейшая легенда... Эта убийца сказала, что весь высший свет Солитьюда отравлен – но вы и Марон здесь. Еще кто-то погиб? - Только… ваш двойник, – запинаясь отвечает босмерка. Император удовлетворенно кивает, тут же кривясь от боли. - Хорошо. Когда здесь будут люди – они увидят вас и три трупа. Марон погиб в бою с убийцей, вы ее сумели остановить, но она меня все же достала. Вы сделали все, что могли, но меня спасти не удалось. Вам ясно? Эльфийка медленно склоняет голову, плохо отдавая себе отчет о происходящем. - Замечательно, – старик облегченно вздыхает. – Зелье должно было подействовать. Встаньте. В ящике стола лежит бутылочка из темно-зеленого стекла. Достаньте ее и дайте мне. - Что… что вообще происходит? – наконец-то у девушки прорезается голос. Тит Мид досадливо морщится, неаристократично вытирая пот с лысины рукавом изящно расшитой мантии. - Прошу вас, Шаэвин. Мне необходима ваша помощь. Эльфийка приподнимается, с трудом удерживая равновесие на непослушных ногах, послушно подходит к сидящему в кресле старику и выдвигает ящик стола – бутылочка действительно находится там. - Дайте ее мне. Она вкладывает пузырек в руку Императора, который быстро откупоривает его и проглатывает зелье. - Очень скоро я засну – не обращайте внимания и ждите. Свою смерть я встречу во сне, по крайней мере, она будет безболезненной. - Но… зачем?! – Босмерка опускается на колени у кресла, схватив Тита Мида за руку. – Зачем?! Вы же владеете магией Восстановления! У вас же было зелье, которое спасает от ран! - Было… один флакон, – Император вздыхает. – ваша жизнь намного ценнее моей. Все это неважно, Шаэвин, услышьте меня! У меня есть одна, последняя просьба. Обещайте, что вы ее исполните. Эльфийка молчит. - Тот, кто передал заказ на мое имя, должен быть убит. Верните мне долг за спасение вашей жизни, – Император прерывается и резко хватает воздух ртом. – Обещайте! После недолгого молчания Шаэвин все же отвечает, пристально вглядываясь в слепые глаза: - Обещаю. Престарелый властитель Тамриэля сразу как-то обмякает в кресле, проваливаясь еще глубже в его недра. - Хорошо… хорошо… А теперь – мне нужен сон… Даэдра, как же я устал… Я… все… она будет довольна… все на волоске… И эльфийка сидит, все еще держа за руку начинающего бредить умирающего. Так продолжается несколько минут, пока горячечный шепот Тита не ослабевает, не сменяется несколькими сиплыми вздохами спящего и наконец не затихает совсем. А несостоявшаяся убийца продолжает сидеть и вглядываться в лицо того, кто должен был стать ее жертвой, а стал спасителем. Пройдет не так много времени, пока в каюту не ворвутся агенты «Недреманного ока», упустившего из виду все, что произошло на корабле. Шаэвин ждут несколько допросов, тяжелый разговор с леди Элисиф и скромная тризна в память о почившем Императоре, но сейчас все это не имеет никакого значения. Значение имеет лишь то, что по неясной ей самой причине она чувствует вину и безумную опустошенность. В последние месяцы не раз у нее был повод разрыдаться, но не считая истерики в виндхельмском подземелье, слезы ни разу не нашли выхода. Не находят они его и теперь.