- 7 -
4 декабря 2015 г. в 13:08
На этот раз он прихватил с собой небольшую лопатку. Ему виделось, как Агнесса меланхолично ковыряется этим нелепым орудием в цветочных горшках, что стояли сейчас на крыльце, а потом уходит в дом, где в полной тишине спускается в подвал. Здесь она копает с энтузиазмом, и вскоре в подвале появляется тайник…
Адам посветил фонариком на пол и поначалу стиснул зубы от ненависти — всюду был бетон. Однако продолжая верить во что-то, цепляясь за призрачную надежду, он подошёл к указанному в открытке углу. Сердце его забилось так отчаянно радостно, будто собралось выскочить из грудной клетки: позади котла действительно был участок обычного земляного пола.
«Она спрятала ружьё! Она его спрятала, конечно же!» — он уже опустился на колени и теперь принялся лихорадочно копать. Поначалу земля поддавалась плохо, а от котла несло раскалённым ржавым железом, и от этого запаха подташнивало, но Адам продолжал отбрасывать землю в сторону.
Конечно, тут бы не помешала большая лопата, но он не мог вспомнить, видел ли где-нибудь хоть что-то отдалённо на неё похожее. Неухоженный сад Саванж явно обходился без вскопки. Да и бродить там сейчас, когда монстры выползли из всех щелей, Адам бы лишний раз не рискнул.
Отплёвываясь, смахивая порой выступивший пот, он так увлёкся, что позабыл и про неудобство, и про неприятный запах. И как раз в тот момент лопатка глухо ударила по деревянной крышке. Адам постарался определить размеры ящика, но тот оказался довольно внушительным, поэтому пришлось ещё долго откапывать.
Колени Адама ныли, руки были в грязи, а земля не только усыпала бетонный пол, но и оказалась в волосах, за шиворотом — повсюду! И всё-таки он смог окопать деревянную крышку и расчистить её. Теперь стало ясно, что это ничуть не походило на ящик. Тусклый свет фонарика, скорее, высвечивал люк. Дерево местами подгнило, но в целом было крепким, а железная ручка красноречиво намекала, что здесь у Агнессы не просто коробка с предметами первой необходимости.
— Тайник! — восхитился Адам, понимая, наконец, на что наткнулся. — Ты всё-таки устроила тайник!
Он уже снова верил Саванж, примирился с тем, что именно её послание стало причиной его появления здесь. Он забыл все обвинения, которые успел для неё придумать. Охваченный нервным возбуждением, он поднялся и рванул за ручку, пытаясь открыть люк. Тот подался очень неохотно, но всё-таки Адаму удалось его сдвинуть.
Откинув его в сторону — ржавые петли рассыпались в пыль — он обнаружил глубокий лаз. На железных скобах поблёскивал мертвенный свет фонарика, эта импровизированная лестница вела в черноту. Адам вспомнил вдруг недавний сон. Он напоминал именно такой колодец. Но сомневаться, переживать, даже немного волноваться Адаму было не с руки. Он не спешил ещё раз отказываться от надежды. Торопливо схватив фонарь, он начал спускаться.
Поначалу темнота обняла его, и он понял, что снова боится. Однако он не останавливался — из чистого упрямства или оттого, что иного выхода уже не было. Когда же ноги коснулись земляного пола, а луч фонаря выхватил низкий коридор, из стен которого тут и там торчали корни, Адам перевёл дыхание.
Теперь он понимал, что обнаружил куда больше, чем тайник. Внезапно его пронзила удивительная догадка: что, если Агнесса не умерла? Быть может, всё это заговор, чтобы притащить его сюда — он не хотел думать в этот момент о причинах, которые привели его в Хани Ярд. Он больше сосредоточился на том, что Саванж могла… сбежать! Там на кладбище — только пустая могила. Сама Агнесса исчезла, оставив туманные указания, а он сейчас нашёл её тайный путь.
Адам заглушил неуверенность — странный голосок внутри, который утверждал, что он уже окончательно помешался. Его пальцы дрожали, отчего луч фонарика беспомощно дёргался, но когда он двинулся дальше по коридору, то шаги получались уверенными. Да, он нашёл выход, а значит, скоро окажется далеко отсюда!
Коридор вильнул несколько раз и раздвоился. Адам выбрал путь налево, миновал ещё несколько поворотов, пока не понял, что уже не ориентируется в пространстве. Однообразные стены не давали никакого намёка ни куда можно двигаться, ни где он находится. Он даже не смог бы поручиться, что не ходит кругами, быть может, и весь коридор был всего лишь спиралью. Подкралась усталость, но Адам упрямо шёл вперёд, сосредоточившись только на том, как переставлять ноги. Ему уже даже не нужен был фонарик — всё равно никакого разнообразия не предвиделось.
Мимолётные мысли, что нужно было бы захватить воды или еды, показались совершенно смешными. Он даже не вспомнил, где и когда именно бросил свой чемодан. Да и вообще, последние дни вдруг превратились в единый комок, и было трудно вычленить хоть одно воспоминание. Адам шёл, но временами ему казалось, что он лежит на чём-то жёстком — асфальт?.. А потом виделся свет, но это совершенно точно была иллюзия, ведь на самом деле кроме темноты и неяркого фонарного луча его ничто не окружало.
Проведя ладонью по шершавой стенке коридора, Адам с удивлением взглянул на свои пальцы. Они показались ему не такими, как обычно. Не понимая, что могло измениться, он придирчиво изучил свободную руку. Слой грязи и плохое освещение мешали понять, как выглядит кожа, но Адаму всё же казалось, что на тыльной стороне проступают какие-то пятна.
«Чудится, — решил он и ускорил шаг. — Надо быстрее выбираться отсюда».
Он уже не знал — откуда.
Когда коридор вдруг начал подниматься — сперва едва-едва, но затем это стало очень сильно заметно — Адам почти побежал. Выронив фонарь, он не оглянулся, хоть тот продолжал одиноко светить, даже ударившись об пол. Что-то ждало впереди, и Адам мечтал увидеть, что именно. Довольно скоро коридор вильнул, и Адам едва не врезался в стену.
«Тупик?!» — он хотел бы крикнуть, но в горле так пересохло, даже язык распух и едва ворочался. Адам провёл ладонями по стенкам, пытаясь определить, не найдётся ли хоть какой-то подсказки, и тут ощутил под пальцами не шероховатую землю, а гладкую деревянную поверхность.
«Дверь!» — и он принялся исследовать её миллиметр за миллиметром. Он щупал её сверху и с боков, он опустился перед ней на колени, пока, наконец, не обнаружил округлую небольшую ручку. Внезапное волнение не давало повернуть её, Адам едва мог сжать ладонь вокруг холодящей пальцы стали.
— Я должен… выйти, — прошептал он хрипло, надеясь, что звук собственного голоса, пусть и такой искажённый, нездоровый всё-таки придаст ему немного уверенности.
Едва он повернул ручку, как раздался тихий скрежет. Петли подались неохотно, видимо, сильно заржавев. А потом в коридор стал проникать тусклый свет. Лучик пробился под дверь, очертил её контур. Адам прищурился, не торопясь открывать дальше. Сердце билось, как сумасшедшее. Неужели он смог уйти?..
Всё-таки решившись, он открыл дверь полностью. Наверх вели каменные ступени. Были видны ветви деревьев и белёсое небо над ними. Шёл дождь, и у самого порога уже набралась лужица. Потянуло сыростью и прелой листвой.
Адам осторожно поднялся по лестнице, ещё не понимая, где оказался. Хуже того, он понимал, что не знает и откуда ушёл. Память вдруг выключилась, он едва сознавал, как его зовут.
Вокруг стояли деревья, но за ними виднелись очертания зданий, перекошенная, местами обвалившаяся ограда. Адам сделал несколько шагов, едва не спотыкаясь о прикрытые опавшими листьями корни, и ухватился за ствол ближайшего дерева.
Кажется, он понял, что это за место, и узнавание прокатилось мучительной судорогой, настолько сильной, что даже дышать оказалось невозможно. Вцепившись в тонкий ствол, Адам зарыдал, пытаясь выплеснуть все переживания, только бы они перестали гнить внутри. Картинки в памяти закружились, взрываясь головной болью.
Минутой позже он двинулся дальше, подволакивая ноги, точно старик. Он шёл, чтобы убедиться, до конца осознать — Хани Ярд играл с ним, городок не мог так легко отпустить новую жертву.
Перебраться через разрушенную ограду ничего не стоило, но Адам провозился долго — он то цеплялся брюками, то не мог выдернуть из щели расстегнувшуюся рубашку. Не чувствуя холода, он даже не стал её поправлять, хотя понимал, что, наверное, должен мёрзнуть — ноябрьский дождь усилился.
Продравшись сквозь колючие кусты, Адам замер. Ему было недостаточно воздуха, он хватал ртом и прижимал ладонь к груди, неожиданно чувствуя, что царапает кожу удлинившимися ногтями.
— Кладбище… чёртово кладбище, — просипел он и двинулся вдоль ровных рядов одинаковых памятников, где не было фотографий.
Свежая могила… Белый цветок поник и давно потерял лепестки. Адам рухнул у камня на колени и закрыл лицо руками, содрогаясь в рыданиях.
— Агнесса, дрянь, — шептал он. — Ты ведь знала… Ты ведь знала путь, да? Отсюда ведь… можно уйти?!
На его плечо легла чья-то ледяная рука. Кто-то сжал почти до боли, и острые когти даже взрезали рубашку.
— Тебе некуда идти, — голос Мэг раздался так близко, но Адам даже не дёрнулся. Он предчувствовал её появление.
— Домой, — прошептал он. — У меня есть дом.
Он забыл название города, но решил, что Мэг и не должна его знать.
— У тебя нет ничего, кроме Хани Ярда, — усмешка обожгла его, пусть он даже не видел, как исказились черты лица Мэг.
— Есть, — на самом деле он уже не был хоть в чём-то уверен. — Он есть. Я жив! Я не такой, как ты!
Он умолял бы её отпустить, если б не знал, что на монстров такие уговоры совсем не действуют. Подтверждая это, Мэг засмеялась. Смех был похож на клёкот хищной птицы. Адам даже глянул искоса, пытаясь убедиться, что у Мэг не выросла вдруг птичья голова.
— Жив! Живой! — она смеялась, обхватив себя руками. — Жи-во-ой!
Адам оглядел кладбище. Тут больше не было никого, кроме них двоих. И он понимал почему — могилы действительно были пусты, никто не лежал под толщей земли, а памятники оказались только удачным антуражем. Все, кто был в этом городе, никогда и не были живыми, потому им не нужно было умирать.
— Я жив, — повторил он, но голос сорвался. Адам рывком поднялся на ноги, злобно глянул на Мэг. — Хватит!
Та почти сразу замолчала, но усмешка всё так же превращала её лицо в гримасу.
— Я должна тебе показать, — сказала она, вцепляясь в его ладонь. — Должна показать…
Он повиновался, хотя хотелось бежать, пошёл за ней, хотя мечтал ударить, втоптать её тело в придорожную грязь. Его желания плавились внутри него, но не давали никакой энергии.
Мэг тащила его мимо пустых зданий, мимо маячивших тут и там теней, мимо скелетов и тварей, которым не было названия и числа. Адам старался не смотреть на них, а они не смотрели на него, точно давно потеряли всякий интерес. Всё вокруг с самого начала было мёртвым.