Шесть лет

      После того раза всё изменилось.       Провожая меня на поезд, он, по-дружески похлопав меня по плечу, сказал, что через неделю тоже уедет. За границу. Номер сменит, но будет регулярно писать.       - Ты не скучай только, Вов, хорошо? – вкрадчиво сказал. – А лучше найди себе парня поближе.       И снова чан с кипятком. Снова ток.       - Нет, я от своих слов не отказываюсь, просто не будешь же ты один, - сказал он, по всей видимости, заметив перемену в моём лице.       - Никто мне не нужен, - сквозь зубы процедил я.       - Ну как знаешь, - добродушно улыбнулся он и крепко пожал мою руку.       Мне всегда было интересно, как устроена собачья душа. А Вам? И почему пёс так преданно служит хозяину? Почему ждет его несмотря ни на что и, только завидев или учуяв нотки запаха родного человека, уже с порога начинает скулить и юлой вертеться на месте? В детстве у меня была собака – Барсик. Кобель. Да, да – не совсем подходящая кличка для пса. Он был дворнягой. Но преданнее и вернее собаки я за всю свою жизнь не встречал. И охранника лучше не было – ни один незнакомый человек не мог пройти во двор. И он любил меня, своего хозяина, преданно и отчаянно. Так, что завидев издали, бросался со всех своих коротких ног навстречу. И я бросался к нему. Я тоже любил его. И когда Барсик сдох, - по всей видимости, его отравили, – я оплакивал его как живого человека. И даже хоронили с матерью в деревянном ящике.       И вот тогда я напоминал себе Барсика. А Он – меня. И я готов был ждать его.       Она встречала меня уже дома, неожиданно развалившись на моём стуле. Какая-то другая, не такая как обычно: глаза горят как лампочки, волосы лохматые, как будто из постели только вылезла. Злая, что ли?       - Так хорошо, что он уехал. Теперь никуда таскаться не надо. Можно, наконец, взяться за голову и заняться учёбой и налаживанием личной жизни.       - Какой ещё личной жизни? – удивился я.       - Обычной! Или мы к нему ещё будем ездить?       - Мы?       - Мы-мы, я и ты, - она явно начинала нервничать.       - А что?       - Ну, это уже без меня. Если он тебя опять пошлёт, - а я уверена, он пошлёт, - я тебя из петли вынимать не буду. Дуракам всегда там рады, - она демонстративно подняла палец вверх и вышла из комнаты.       Иногда подобными выпадами она меня изрядно бесила.       Это были тяжелые полгода ожиданий. Ожиданий письма – слава интернету. Ожиданий смс, или звонка – он звонил довольно часто. Мне не нужно было много – просто знать, что с ним всё в порядке, и что он жив-здоров. Ожиданий встречи.       Серые, ничем не наполненные будни тянулись со скоростью больной черепахи.       И осенью мы встретились.       Потом весной два раза, пока он был в своём городе месяц. Я не мог уделить ему много времени тогда – оканчивал училище. И не мог не приехать – желание увидеть его ломало кости, как при гриппе. Даже не касаться, не трахаться – просто увидеть. Он изменился за это время, немного постарел. Морщины под глазами стали заметнее, на голове обнаружились седые волоски. Новая работа его изрядно выматывала.       Да и Она никуда не делась. Правда, высовывала свой нос только тогда, когда я говорил с ним по телефону или встречался. Всем своим видом показывая, что вот она, тут, и никуда не делась и не денется.       - Это к хорошему не приведет, - подводила итог после каждого разговора и привычно уходила, оставляя меня одного.       И я подумал тогда: а правда, к чему могут привести эти отношения? Неужели я так и буду всю жизнь ездить по известному маршруту? И если что-то и изменится, то в какую сторону?       И мозг отекал от этих мыслей. Хотелось выбивать их посредством силы – прямо так наклонив голову, трясти ею, прихлопывая ладошкой по уху.       После окончания учёбы я устроился на работу. И был счастлив, ибо специальность была мне интересна. Трудовая жизнь затянула меня.       - Я приеду 23 сентября, - сказал он мне в трубку своим проникновенным голосом.       - Хорошо. Встречать тебя на вокзале? – пошутил я в ответ, уже покрываясь гусиной кожей от предвкушения.       - Я приеду уставший и затасканный. Дай мне отдохнуть недельку, - засмеялся. И шепотом добавил: - Я уставший не смогу тебя любить. Ты ведь ждёшь меня?       - Ладно. Конечно, жду.       Но слова я не сдержал – вырвался прямо двадцать третьего.       Он открыл мне двери, и правда, уставший, взъерошенный и удивлённый. И я хотел было затолкнуть его в квартиру и кинуться к нему на шею, как за его спиной показалась белая макушка:       - Здравствуйте. Ой, а к нам гости? – захихикала её обладательница, явно не собиравшаяся встречать этих самых гостей. Судя по полураздетым телам, тут собирались делать нечто иное.       Я как-то оправдывался, прятал в карманы свои слезившиеся глаза, пятился назад. Я знал, что он мне ничего не должен и в верности не клялся. Но от этого мне было не менее больно. Значит, сразу она – потом я?       «Выстраиваемся в порядке очереди, господа. Нас на всех хватит!»       Но я ведь ждал его. Так ждал.       А оказалось, что не стоит это ожидание и ломаного гроша. Что эта верность, собачья преданность никому не нужна и никем не ценится. И любовь не ценится. И можно бить человеческую душу наотмашь, и кулаку не больно. Душа мягкая, кулаки не ранит. А что с той душой станет – уже не важно.       Так скажите мне, что ценно в этом мире?