Шесть лет

      Она тоже не сдержала своего слова.       И когда я занимался самобичеванием, крепко сжимала мою руку, гладила мои волосы и шептала о том, что всё будет хорошо. И руки у неё были мягкие и тёплые. И пахли коровами. Вы гладили когда-нибудь корову? Удивительно, но после этого рука пахнет молоком. Не так, конечно, как младенец – а так, как если бы Вы засунули нос в ведро со свеженадоенным, парным молоком. И поверьте, если животное содержать в чистоте, как и всё остальное, в принципе, - это и людей касается, - оно не будет вонять, а будет пахнуть. Она говорила мне, тыкаясь губами в ухо, что я самый лучший и самодостаточный. Что нам не нужен человек, который нас не любит, и которому мы не нужны. Что он ещё пожалеет о своём поступке, потому что мы кладезь – глубже и чище человека во всём белом свете не сыскать.       Я не скажу, что я верил её словам безоговорочно, но я чувствовал, что где-то она права. И что, если я её сейчас не послушаю – неизвестно, чем для меня это всё обернется. И что мне надо, надо идти дальше.       И я пошел. Я отпустил от себя всё это. И мне стало легче. Как будто после задымленного, разбавленного смогом городского воздуха, - вдохнув его там, - выдохнуть в чаще огромного лиственного леса. И снова вдохнуть. Есть большой риск потери сознания, но большего кайфа вы не испытаете. Это как грань при передозе между жизнью и смертью – ещё кайф, ещё улёт, но тут же здоровенная пропасть и падение, отзывающееся тысячей иголок в мышцах от предвкушения скорого столкновения с землёй. И не стоит садиться на иглу, чтобы почувствовать это – просто съездите в лес.       Вы спросите, как же так – просто взял и забыл? Разлюбил? Нет, я не забыл и не разлюбил. Я просто стал мириться с этим. Уложил эту любовь в кипу подушек, и она уснула. Перестала грызть меня, царапать когтями душу, изводить метаниями и ревностью. Она стала чем-то обыденным, существующим, но почти незаметным. Невозможно всю жизнь жить с болью. Ибо когда-нибудь она сожрет человека, и совсем ничего не останется, кроме пустой оболочки и пульсирующей злости на весь мир. И он будет ненавидеть всех и всё вокруг себя. Поэтому не ругайте злых людей. Лучше пожалейте, потому что все мы пришли в мир добрыми и светлыми, это потом уже что-то выжрало нас.       Все эти перемены сугубо её заслуга. Я знал, что без неё я бы не справился.       Она вытащила меня из петли, пусть и в метафорическом смысле.       Через какое-то время появился Костя.       Он был простым, как две копейки и ненавязчивым. Звал меня к себе каждый раз, когда родители уезжали на дачу, и ему выпадала возможность остаться дома.       - Еле отвертелся в этот раз, - говорил он с порога, впуская меня в квартиру и на ходу снимая шорты, шел в свою комнату. Ложился вниз лицом и отклячивал задницу.       Нет, так, конечно, было не всегда. Иногда мы целовались, раздевая друг друга. А иногда он сам предлагал мне лечь лицом вниз.       Костя был моим одногодкой. Невысокий, немного сутулый, худой, со смазливым лицом и весёлыми глазами. Он очень просто относился к жизни: есть – спасибо, нет – ну и хрен с ним. Он был жизнерадостным. И мы очень часто, потрахавшись, заседали на кухне с бутылками пива, курили и трепались о чём-то незначительном. Я ржал над его шутками и подливал масла в огонь, коверкая его слова и подначивая. Впору нахохотавшись, шли на второй заход.       Встречались мы не часто, четыре-пять раз в месяц. И это нельзя было назвать ни отношениями, ни дружбой – просто секс. Кроме как на кровати или любой другой подходящей для ебли поверхности, наши жизненные пути не пересекались.       Со временем встречи становились всё реже, пока совсем не прекратились. Я думаю, что мы просто натрахались друг другом впору и безболезненно разошлись.       - Мы палимся, - сказала мне тогда она, - пора найти девушку.       И я послушался. И нашел.       Тогда появилась Алина. Симпатичная семнадцатилетняя девушка, отзывчивая, общительная и добродушная. У неё была куча друзей – парней и девушек разных возрастов. И мы постоянно бывали в компаниях: многочисленные сходки, вписки, дни рождения, праздники – всё это отмечалось дружной толпой. Мы редко оставались просто вдвоём. Это было к лучшему, потому что не приходилось много целоваться. Наверное, поэтому у нас не было секса, да и я совсем не настаивал - с ней я его не хотел. Повстречались мы недолго – около полугода, и тихо-мирно разбежались. Как я понял, на горизонте замаячил более перспективный кавалер.       Она следила за всем происходящим и только одобрительно кивала головой – мол, да, всё делаешь правильно, иногда давала чёткие указания, что делать в той или иной ситуации. А мне хотелось оторвать ей эту голову, чтобы не руководила моей жизнью, чтобы не лезла, куда её не просят. Мне казалось, что я теряю себя, что я не живу и не делаю того, чего сам хочу, а только слушаю её ЦУ и выполняю их.       В какой-то момент меня всё достало. Я не знаю, действительно ли я того хотел или я сделал это ей на зло – я написал Ему.       Она ничего не сказала. Только сощурила свои «никакие» глаза, поджала губы, развернулась и ушла. Но когда, пообщавшись несколько месяцев, якобы по-дружески, мы решили встретиться, я не узнал эту девушку.       Она верещала так, что я думал, моя голова треснет, как стеклянный стакан. Она бросалась на меня с кулаками и говорила, что ненавидит.       - Я не буду больше вытаскивать тебя из этого дерьма! Никогда! Я зарекаюсь! И если тогда я слова не сдержала, то сейчас я клянусь тебе – я больше и пальцем не пошевелю! Делай, как считаешь нужным, раз ты такой умник. Но запомни, а лучше запиши куда-нибудь – я костьми лягу, но сотру этого ублюдка с лица земли! Пусть я не смогу физически причинить ему боль – я опущу его морально, - шипела она как змея.       А потом ушла.       Тогда мне стало смешно. Я подумал, что она сделает, если её даже не видно? И никто, кроме меня, не знает, что она есть на этом свете. И я думал, что, наконец, увижу Его. И от этого становилось жарко в затылке и в заднице.       На тот момент я уже, наверное, забыл все эмоции, которые я пережил при прошлой встрече. Я думал: «Ну действительно – мы не клялись друг другу в верности. Он сам сказал тогда, чтобы я нашел себе парня. А я сказал, что мне никто не нужен. И это был мой выбор, а не его. И в этот раз я не буду надеяться на что-то. У меня просто давно никого не было, и это будет просто трах по старой дружбе, так сказать. Да мне вообще всё равно, я ведь не люблю его уже. Правда?»