Шэдоу-Вэлли

Томас привозит телеграмму Вулси субботним днем после полудня, когда они с Джо вяло переругиваются из-за очередной книжки, на обложке которой Джо оставил кофейное пятно. — Только что получили, — гордо сообщает Томас. От него несет дешевым пойлом Дойла, так что Джо сильно сомневается, не заглянул ли Томас сперва в салун, пропустить стаканчик-другой. Впрочем, один черт, срочных новостей тут не бывает, даже если бы Томас принес телеграмму с недельным опозданием, это вряд ли бы было критичным. Джо закрывает за Томасом дверь пока Вулси читает текст, поэтому не сразу понимает, что возмущенное “какого дьявола?!” относится не к нему. Джо оборачивается и видит, что Вулси перечитывает текст, будто не веря своим глазам. — Что там? — с интересом спрашивает он. — Ничего хорошего, — Вулси протягивает ему телеграмму, и Джо читает: “Проезжаю мимо зпт заеду в гости тчк встречай дилижансом тчк тетя адалуолфа тчк” — Тетя Адалуолфа? — восторженно уточняет Джо. — Та самая, которая подарила тебе бархатные штаны? Вулси его, кажется, не слышит, обращаясь к кому-то на потолке: — За что? Разве я так много грешил? — Дважды на этой неделе, — услужливо напоминает Джо. — И еще на прошлой в цветник Дойла завалился. А на позапрошлой — пристрелил того придурка, который ограбил вдову Форд. — Он в меня первым выстрелил. — Если разобраться, то стрелял он в дерево в паре ярдов от тебя, — не дает откреститься Вулси Джо. — А ты — прямиком ему в глаз. — Все равно на тетю Адалуолфу я не нагрешил, — возражает Вулси. — Ты думаешь? — хмыкает Джо. — Напомнить, что было ночью перед тем ограблением? — Ты в помощники Захарии подрядился? — огрызается Вулси. — Я — за справедливость, — с самой гадкой улыбкой, на которую способен, отвечает Джо. — Я же помощник шерифа. Ему даже почти удается произнести это с гордостью. Вулси, однако, его старания не оценивает. Он проходит в гостиную, наливает себе на два пальца виски и опрокидывает их залпом. Потом наливает еще. — Она была здесь семь лет назад, какого черта ей понадобилось приезжать так часто? — страдальчески вопрошает он. — Наверное, подумала, что ты уже сносил те бархатные штаны, и решила привезти новые, — предполагает Джо, отнимая у него бутылку, и наливает себе тоже. В конце концов, приезд тети Адалуолфы надо отметить! — Если хочешь, передарю их тебе, — огрызается Вулси. — Не мой размер, — хмыкает Джо. — Когда ждать тетушку? Вулси кидает телеграмму в камин и с мелочным удовольствием отвечает: — Понятия не имею, я не получал телеграмму! Тетушка Адалуолфа находит Вулси сама. Когда в офис врывается нечто топочущее розовое и в рюшах, Джо в первый момент даже не понимает, что это оно — явление дражайшей тетушки. Но когда он слышит возмущенное: “Молодой человек!” — в адрес Вулси, это заставляет его скинуть ноги со стола и подобраться. Вулси тоже встает. С таким видом, будто перед ним не баба в платье с оборочками, а как минимум степная пума. — Тетушка? — уточняет он. Та наставляет на него сложенный зонтик, как шпагу. — Не делайте вид, что не узнали меня, юноша! — заявляет та. — Позвольте узнать, почему вы не встретили нас и почему я вынуждена была искать вас по всему городу? Да уж, найти офис шерифа в городе на три улицы, это поистине большая проблема. Джо пользуется тем, что все внимание направлено на Вулси, и беззастенчиво разглядывает старуху. Та на голову ниже Вулси, но как минимум вдвое шире. А вот кудряшки, выбивающиеся из под шляпы, — того же соломенного цвета, что волосы Вулси. Лица пока не разглядеть, но Джо отмечает старомодный покрой платья при новой шляпке и зонтике. Значит, старуха не бедна, а просто не может найти в себе силы расстаться с милыми сердцу рюшами. — Я не знал, что вы приедете, дорогая тетушка, — Вулси выбирается из-за стола и целует пухлую руку, затянутую в вязаные митенки. — Если бы я знал, я бы подготовился к вашему приезду со всей любовью и уважением… Джо кажется, что он малость переигрывает, но спектакль все равно неплох. Тетушка ласково треплет Вулси по щеке, и Джо не представляет, какая тому требуется выдержка, чтобы не огрызнуться. — А ты стареешь, Мармадюк, — с явным удовольствием замечает она, и Вулси все-таки слегка перекашивает. — Зато вы также юны, как и раньше, тетушка, — яд выплескивается через край, но тетушка Адалуолфа, похоже, слишком глупа, чтобы это заметить. — Да, мне часто это говорят, — она садится на придвинутый племянником стул и обмахивается носовым платком. — Ну и погодка у вас здесь… — возмущается она таким тоном, будто и в этом виноват Вулси. — Конец сентября, а жара, как летом. — У нас здесь, — говорит тот, будто и вправду дождь идет по щелчку его пальцев, — всегда хорошая погода. Просто не всем подходящая. Джо кажется, что за этим скрывается намек не испытывать судьбу и здоровье неподходящим климатом. Он хмыкает, и тетушка оборачивается к нему, с изумлением на оплывшем лице. — Мистер Верлак, — представляет его Вулси. — Мой помощник. Джо вынужден встать, но повторить подвиг Вулси и поцеловать ей руку не может. — Себастьян Верлак, — уточняет он. — Моя драгоценная тетушка, миссис… — Вулси выдерживает паузу, после чего уточняет: — Простите великодушно, запамятовал фамилию вашего супруга, тетушка. — Стилл, — отвечает она. Джо глубоко сомневается, что Вулси, помнящий всех жителей города и окрестных ферм в лицо, по имени, фамилии и дню рождения, смог бы забыть какого-то Стилла. Просто вредничает… — Я стал сбиваться на третьем, — сокрушенно добавляет тот. — Мистер Стилл пятый? — Шестой, — отрезает тетушка. — Мои соболезнования, — сочувствует Вулси. — Что случилось с пятым? — Лошадь понесла, — машет рукой та. Надо думать — увидев тетушку Адалуолфу в розовом, Джо бы тоже ускакал, если бы спектакль был не настолько занимательным. — А ты так и не женился? — по тону тетушки Адалуолфы ясно, что вопрос задается не в первый десяток раз. — Не нашел пока женщину, которая сделала бы меня счастливым, — едко отвечает Вулси. Это сложновато, конечно. Для счастья ему будет нужна баба с яйцами, а Джо таких не встречал. Есть, конечно, Лидия Монтеверде, но она, уже на свое счастье, замужем. — Если бы ты не сидел в этой дыре, то давно нашел бы себе жену, — пеняет тетушка. — Может, я как раз поэтому тут и сижу? — ухмыляется тот. — У тебя нет наследника, — напоминает та. — Какой смысл владеть всеми этими землями, если некому их передать? Вулси молчит с полминуты, и Джо до смерти любопытно, о чем он думает: как послать тетушку повежливее или в каком из живописных уголков своей земли прикопать ее по-тихому. — Сделать ребенка — дело недолгое, — не может удержаться он. — В крайнем случае, шериф Скотт может усыновить меня. Тетушка Адалуолфа смотрит на него круглыми водянисто-голубыми глазами и Джо понимает, что только что нажил себе еще одного врага. Позже, перетаскивая свои вещи из спальни в кабинет Скотта, Джо понимает, что это будут не самые лучшие дни, даже несмотря на интереснейшую грызню Вулси с тетушкой. Та, может, и поверила, что помощник шерифа должен жить с шерифом вместе, но устраиваться где-то кроме привычной (раз в семь лет) спальни, не пожелала. А в маленькой комнатушке на первом этаже разместилась служанка тетушки Адалуолфы, Софи, с шестью чемоданами. Джо бы, может, и не против был поделить комнату с ней, но она так зыркнула на него взглядом, что он даже намекать не стал. — А если бы не неизвестный поджигатель, ты бы сейчас мог спать на какой-нибудь вдовьей перине, — ехидничает Вулси, принеся ему подушку. — Какая досада, что теперь никто не хочет пускать тебя на постой, правда? — Я все еще могу уйти жить в салун к Дойлу, — Джо делает вид, будто всерьез об этом задумывается. — И оставить тебя наедине с тетушкой. — От твоих угроз у меня кровь стынет в жилах, — признается Вулси, прижав ладонь к сердцу. — Еще бы, тебе же нужны зрители, — ворчит Джо, потом прикрывает дверь и вполголоса спрашивает: — Надолго она? — Месяц не продержится, — уверенно заявляет Вулси и, увидев, округлившиеся глаза Джо, добавляет: — Но не меньше двух недель. Мы же все-таки родня… Последнее он произносит с явным сожалением. Джо предчувствует, что это будут очень долгие недели. Впрочем, немногим позже его настроение снова поднимается. Тетушка Адалуолфа занимает кресло Вулси у камина. — Этому дому не помешал бы ремонт, — заявляет она, стоит им с Вулси зайти в гостиную. Джо даже догадывается, как она бы все изменила: розовые портьеры, обои и обивка мебели в цветочек. Интересно было бы посмотреть на выражение лица Вулси случись такое на самом деле. — Вы же знаете, что я слишком консервативен, — Вулси садится в кресло напротив, и Джо ничего не остается, как устроиться на стуле у окна. Достаточно далеко, чтобы не попадаться на глаза тетушке Адалуолфе, но при этом наблюдая за всем происходящим. — Я каждый раз надеюсь это исправить, — вздыхает та и зовет: — Софи, будь добра, принеси ту коробку. Когда Софи приносит плоскую коробку перевязанную лентой, Джо впервые замечает беспокойство во взгляде Вулси.. — Тетушка, вы слишком добры ко мне, — фальшиво улыбается тот, когда она вручает ему подарок. — Ах, просто милый пустячок, — машет рукой тетушка. — Увидела в журнале парижских мод, а мой портной добавил пару деталей. Вулси достает из коробки шелковый жилет глубокого бордового цвета, с рядом золоченых пуговиц и тонкой розовой тесьмой у кармана, судя по всему — деталью на вкус тетушки Адалуолфы. Это было бы вполне сносно, — уж по крайней мере лучше бархатных штанов! — но Джо не раз и не два видел вещички похожего цвета на девочках Дойла и глубоко сомневается, что Вулси вырядится как шлюха. — Очаровательно, — скалится Вулси, — но боюсь, что слишком изысканно для такого простого человека, как я. Джо уже видел коллекцию его жилетов и знает, что она едва ли уступает в разнообразии коллекции Дойла (будто они соревнуются), так что сарказм Вулси улавливает. А вот тетушка, похоже, не очень. — Ах, глупости! Ты только примеришь его и сразу поймешь, что это тебе к лицу! — Может быть, на Рождество, — продолжает скалиться Вулси. — Мистер Скотт, — второй раз за день не может удержать язык за зубами Джо. — Порадуйте тетушку, примерьте прямо сейчас! Тот поднимает на Джо взгляд, в котором ясно читается обещание убить, если что-то выйдет за пределы этой комнаты. — Не упрямься, Мармадюк! — подхватывает тетушка. — Мечтаю тебя в нем увидеть! И Вулси сдается. Подхватывает коробку и выходит с ней из гостиной, одарив Джо еще одним убийственным взглядом. Когда он возвращается, Джо мысленно признает, что тетушка все-таки не совсем дура. Жилет сидит на Вулси как влитой, добавляя ему лоска и порочности. Даже жаль, что напоминает о корсетах девочек Дойла… Тетушка с глупым видом хлопает в ладоши. У Вулси по щекам ходят желваки, и Джо думает, что так же весело будет и дальше. Но когда он полночи пытается уснуть, ворочаясь на жестком диване в кабинете, это уже не кажется ему смешным. Наутро Вулси поднимает его чуть свет и тащит в город. Будто хочет сбежать из дома раньше, чем проснется тетушка Адалуолфа. Впрочем, ему все равно хватает совести зайти на почту, чтобы наказать заспанному Томасу съездить на ферму и передать тетушке Адалуолфе, что они отлучились по неотложным делам и не вернутся до завтрашнего вечера. Джо хочется съязвить и поинтересоваться, где они будут прятаться от тетушки до завтра, но Вулси и вправду тащит его по окрестным фермам, справляясь у их владельцев, все ли спокойно. Он будто надеется выйти на след хоть каких-нибудь преступников, чтобы еще дольше не возвращаться домой, и Джо, у которого отнимается шея из-за неудобной койки, отвратное настроение из-за этого и из-за бессонной ночи, даже не испытывает желания с ним спорить. Он знает, что если увидит тетушку Адалуолфу и услышит ее жеманный голос, то просто убьет ее к чертям! Ночуют они на дальней ферме, куда Скотт, будто нарочно, приезжает уже затемно. Кто-то из выводка фермерских детей крестник Вулси, и его принимают тут, как родного. Ну и Джо с ним заодно. Он даже делает вид, что не замечает, как на него косится их старшая девчонка — он не дурак и знает, когда надо держать член в штанах, если не хочешь наутро оказаться в церкви. И эта ночь проходит спокойно. Утро — лучшее за последнюю неделю: свежая каша (не приправленная песнями Бриджит), молоко и никаких тетушек Адалуолф. Джо даже насвистывает себе что-то под нос, когда трусит на Искре, возвращаясь в Люпусвилль. И поэтому совершенно упускает из вида, что если утро начинается хорошо, то непременно случится какая-то дрянь к вечеру. Они возвращаются на ферму уже в сумерках и издалека видят повозки на подъездной дороге к дому. Вулси мрачнеет на глазах. Джо пока не знает, чего ждать, но следит за его реакцией. Они не успевают зайти в дом, а тетушка Адалуолфа уже спешит навстречу: — Наконец-то! Мы совсем заждались! — Мы? — мрачно переспрашивает Вулси. — Кажется, я не звал гостей. Тетушка сердито шлепает его пухлой ладошкой по предплечью. — Не будь такой букой, Мармадюк! Я хотела пригласить нескольких моих подруг на чай. Ваш почтальон приехал как раз кстати и подсказал мне человека, который мог бы помочь устроить маленькое чаепитие. — Я даже догадываюсь, кого, — бормочет Джо. И без того не слишком радостное настроение падает ниже некуда. Дверь снова распахивается, подтверждая его догадки. — Дружище, ты заставляешь дам ждать, — ухмыляется Дойл, глядя на Вулси. — Нам с мэром не хватает твоего природного обаяния, чтобы всех развлечь… Тем более, — уточняет он, — он был гораздо больше заинтересован твоими курантами, чем обществом лучших красавиц Люпусвилля. Вулси волком смотрит сначала на него, потом на тетушку. — Я не виновата, что у моих подруг подросли дочери и племянницы, — отбивается та. Они с Дойлом и вправду расстарались: закатили пир горой и созвали едва ли не половину города. В доме развернуться негде, чтобы не наткнуться на какую-нибудь жеманно хихикающую дурочку. Тетушка Адалуолфа что же, всерьез верит в то, что Вулси соблазнится кем-то из них?! Тогда она и впрямь дура. Насчет Дойла Джо не заблуждается. Тот наверняка и старался не безвозмездно, и не упустил возможности понасмешничать над Вулси, окруженным стаей голодных волчиц. Впрочем, тот все-равно ухитряется каким-то чудом не показать своего недовольства. Однако, когда за последними гостями захлопывается дверь, Вулси поворачивается к тетушке, и Джо понимает — сейчас случится убийство. Тетушка Адалуолфа сперва скандалит, что Вулси оставил их с Софи одних на ферме, потом возмущается, что Вулси ведет себя неподобающе и совсем не хочет общаться с людьми. И нет, она вовсе не хотела выставить его на посмешище, а просто пыталась показать ему, что общество милых девушек может быть очень приятным. В гостиной остро и терпко пахнет успокоительными каплями, квохтание сменяется слезами, и у Джо лопается терпение. Он не подписывался слушать этот бестолковый треп, да и все равно никто не обращает на него внимания. Джо выходит на улицу и долго курит на крыльце, снова чувствуя едкое ощущение в груди. За год он привык быть в этом доме на равных, и потому так странно выполнять роль кого-то чужого, лишнего человека в семейных разборках. Или все-таки не роль? Что, если Джо в самом деле лишний, и приезд тетушки просто повод показать ему это? За спиной хлопает дверь. Вулси встает рядом, достает сигару и сердито чиркает спичкой. Джо оборачивается и смотрит на окна. Свечной огонек видно в его бывшей спальне, значит, никто не влезет в разговор. — Почему ты ее терпишь? — прямо спрашивает он. Вулси облокачивается на перила, выдыхает дым и также прямо отвечает: — Потому что кроме нее у меня больше нет родни. Джо вспоминает о лежащей на дне его чемодана игрушке для племянника. Может, у них с Вулси и правда есть что-то общее. — А меня? — вырывается против воли. Вулси поворачивается к нему и смотрит в странном замешательстве. Потом глубоко затягивается, не сводя с него пристального взгляда. Джо уже жалеет, что спросил, но Вулси, наконец, отвечает: — А тебя я не терплю. И этого вполне хватает, чтобы успокоиться. Следующим утром несладко приходится уже тетушке Адалуолфе. — Святые угодники, что это?! — громким шепотом вопрошает она, спустившись в столовую, прижимая ладони к вискам. — Ирландский фольклор, — гордо отвечает Джо, будто не чертыхался весь этот год на песни Бриджит. Он даже пошире открывает дверь на кухню, чтобы было лучше слышно. Бриджит с утра не в духе — Джо научился это узнавать по мотивам и особо яростному пропеванию некоторых строк, так что их ждет по меньшей мере два часа пения. Два часа баллад о сложных судьбах и подлых захватчиках чужого добра. Джо сейчас даже подпел бы, если бы знал слова. — И часто эта женщина… — тетушка Адалуолфа очевидно хочет спросить “поет”, но потом догадывается, что это не самое главное. — Приходит? — Дважды в неделю, — с удовольствием сообщает Джо. — Иногда — трижды. Чудесный голос, правда? Софи за спиной тетушки Адалуолфы кусает губы, чтобы не рассмеяться. Джо садится за стол и заправляет салфетку за воротник. На завтрак — коронное блюдо Бриджит: картошка с чем-то. Это “что-то” каждый раз разное, и угадать, будет ли оно съедобным довольно трудно. Джо однажды даже в невинном на вид пироге обнаружил удивительное сочетание картошки с рыбой. Бриджит поет. Тетушка Адалуолфа уходит наверх, прихватив с собой завтрак. Душа радуется. Ночью Джо снова долго ворочается с боку на бок, пытаясь устроиться поудобнее. Диван настолько жесткий, что, кажется, если лечь на полу — и то будет удобнее. Через час мучений он плюет на это бесполезное занятие, сгребает в узел подушку с одеялом и выходит из кабинета. В гостиной горит лампа и сидит, уткнувшись в книгу, Вулси. Услышав шаги, он поднимает голову и смотрит на Джо. Потом опускает монокль и книгу на стол и замечает: — Если ты решил меня ограбить, лучше возьми столовое серебро. — Я пошел спать на конюшню, — сердито отвечает Джо. — Пока твой проклятый диван меня не скрючил с концами. Ему бы хотелось вытянуться сейчас в своей — черт возьми, когда он стал считать ее своей? — кровати или рядом с Вулси, а приходится искать угол, где можно просто выспаться. Он выходит из дома и почти не удивляется, когда видит, что Вулси идет за ним. — Надо же проследить, чтобы ты не замерз, — невозмутимо заявляет он. Под мышкой у него свернутое валиком походное одеяло. Верный друг, не раз выручавший их в степи. У Джо тяжелеет в паху, стоит об этом подумать. Но Вулси же не будет с ним ночевать, пока в доме хозяйничает тетушка. Мало ли, вдруг с нее станется и сюда залезть из какого-нибудь любопытства. Но Вулси забирается вслед за ним под крышу конюшни, где навалено заготовленное на зиму сено. Кидает на него одеяло и сбрасывает сапоги. — Ты что, тут решил остаться? — недоверчиво уточняет Джо. Сквозь слуховое окно пробивается достаточно света, чтобы можно было рассмотреть ухмыляющееся лицо Вулси. — А ты как думал? Ночи уже не летние, — негромко отвечает тот, и от его голоса у Джо мурашки бегут по спине. — Вдвоем теплее будет. — А тетушка? — наклоняясь к нему, спрашивает Джо. — К дьяволу тетушку, — рычит Вулси, заваливая его на одеяло. Сено мягко продавливается под их весом. Да, это не диван. — Если сунется сюда — твоя кобыла загрызет ее насмерть, не хуже сторожевого пса. Джо торопливо выпутывается из одежды, у них ничего не было уже несколько дней, а он не железный и почти отвык отказывать себе в желаемом. Вулси наваливается тяжело, вминает его собой в сено, целует жадно и собственнически, так что Джо на какое-то время забывается и ничего не слышит, пока сам Вулси не замирает, прислушиваясь. Внизу переступает копытами и всхрапывает Искра. Джо приподнимается на локте и видит полоску света от лампы, пробивающуюся между неплотно прикрытых створ ворот конюшни. — Мармадюк? — звучит негромкий и почти жалобный голос тетушки Адалуолфы. И совсем испуганно: — Вулси? Джо косится на него, но тот прижимает палец к губам. — Что-то случилось? — едва слышно шепчет Джо. Вулси мотает головой. Еще несколько секунд, и полоска света исчезает. — Старая перечница, — сердитым шепотом возмущается Джо. — Что ей сейчас-то было надо?! Это же каким феноменальным чутьем к устраиванию гадостей надо было ей обладать, чтобы испортить такой момент?! — Можешь спросить у нее завтра, — отвечает Вулси, возвращаясь к прерванному занятию. Не так уж момент и испорчен, если задуматься… Наутро у тетушки Адалуолфы ничего не надо спрашивать, она все выкладывает сама. — Мармадюк, — смотрит она на Вулси за завтраком. — Ночью мне послышалось, что хлопнула дверь. Ты никуда не уходил? — Вам не послышалось, — отвечает тот, делая глоток кофе и закрываясь от тетушки газетой. — Мы с мистером Верлаком вышли проверить, все ли тихо поблизости. Ну да… они и правда старались тихо. Только патрулированием это назвать сложновато. Джо пилит бекон, не торопясь включаться в диалог. Пускай Вулси сам со своей тетушкой разбирается! — Что-то случилось? — волнуется та. — У нас здесь неспокойные края, — задушевно сообщает Вулси, и не думая опускать газету. — Да и тот подонок, — простите, тетушка! — которого мы искали два дня, так и ходит по округе... Джо жует бекон, думая, что Вулси как-то слишком нахально врет для любящего племянника. Тетушка Адалуолфа со стуком ставит свою чашку с кофе на блюдце. Смотрит так, будто надеется прожечь взглядом дырку в газете и таки увидеть Вулси. — То есть, прямо здесь?! — Вполне вероятно, — невозмутимо говорит тот. — Поэтому я поеду на службу, а вас, милые дамы, оставлю под охраной мистера Верлака. У Джо бекон встает поперек горла. Вулси складывает газету и смотрит на него. — Вы же не оставите двух беззащитных женщин без присмотра, мистер Верлак? Джо делает большой глоток кофе, и сипит: — Можете на меня положиться, мистер Скотт. Позабочусь, как о своих родных. Почему-то ему кажется, что тот на это и надеется. А если нет — что ж, его проблемы, Джо ведь честно предупредил. Когда за Вулси закрывается дверь, тетушка Адалуолфа плотоядно смотрит на Джо. — Вы не откажете мне в маленькой услуге, мистер Верлак? Джо делает вид, что он — сама любезность. — Мне хотелось бы прогуляться, составите мне компанию? Джо очень надеется, что, пока Вулси нет, он успеет придумать способ выпроводить тетушку иначе, чем отправив ее на тот свет. Все ж таки единственная родня, способная клевать Вулси мозг… — С удовольствием, — кивает тот. Может, за пять минут наедине способ сам придет в голову. Тетушка глупо восторгается цветами в траве, пролетающими птицами, видом, открывающимся перед ними. Джо идет рядом и мрачно думает, что было бы неплохо, если бы выдуманный Вулси бандит в самом деле существовал и избавил его от этой тупой сорочьей трескотни. — Мистер Верлак, — требует его внимания тетушка Адалуолфа. — А давно вы знакомы с Вулси? — Около года, — припоминает Джо. — Нет, немного больше… Когда он впервые увидел Вулси, в салуне Белькур, был еще август. Черт возьми, год пролетел совершенно незаметно. И все перевернулось за это время. — Вы здесь познакомились? — интересуется тетушка Адалуолфа. — В другом городе, — мотает головой Джо. И добавляет больше по наитию. — Мистер Скотт очень мне помог. Когда-нибудь надо будет и ему об этом сказать. Когда-нибудь потом. На лице тетушки Адалуолфы написано любопытство. Но Джо не собирается развивать эту тему. — Да, он такой, — не дождавшись ничего от Джо, говорит она. — Иногда даже слишком добрый. Знала бы она, как ее добрый племянничек выдрал Джо едва не до смерти… — Вы полагаете? — усмехается он. — Разумеется, я так полагаю, иначе бы я этого не говорила! — фыркает та. — Мармадюк слишком добросердечен и слишком много позволяет людям вокруг. А добросердечие, мистер Верлак, опасная вещь — в мире, где достаточно негодяев. Джо начинает догадываться, что на прогулку его вытащили не просто так. — Если давать слабину, — продолжает та, — можно посадить себе на шею людей, которые не заслуживают доверия. Которые будут пользоваться тобой и твоим положением… Джо сжимает зубы до скрипа. Да уж, намек самый что ни на есть прозрачный. Тетушка смотрит на него и уточняет: — Вы же понимаете, мистер Верлак, я это говорю исключительно с заботой о Вулси. Мы должны заботиться и оберегать своих близких. Джо улыбается уголками губ. — Я понимаю, миссис Стилл. В частности, он понимает, что, может, она и заботится о Вулси по своему, но такая же сука, как и его мать. Но когда другой родни нет, приходится уживаться с тем, кто есть. Та довольно улыбается, отворачивается и восхищенно восклицает: — О, мистер Верлак, вы только взгляните на это чудо! Какой милый зверек! Джо смотрит, куда она указывает. Да, определенно, милый. Особенно, если сравнить с самой тетушкой Адалуолфой. — Как вы думаете, он домашний? Взгляните, совсем нас не боится! Джо злорадно ухмыляется. — Скорее всего прибежал с соседней фермы. Надо бы вернуть его хозяевам. — О, я хочу его погладить, — радуется та. — Как думаете, он не укусит? — Что вы! — Джо делает шаг назад. И еще один. И еще, пока тетушка Адалуолфа складывает зонтик. — Ни разу не слышал, чтобы они кого-то кусали. Тетушка Адалуолфа подбирает юбку и деловито лезет в кусты. Скунс также деловито разворачивается к ней задом и задирает хвост. — Мистер Верлак, вы понимаете, что то, что вы сделали — абсолютно недопустимо?! — орет Вулси, “нечаянно” забыв закрыть дверь в кабинет. Джо кивает, с интересом прислушиваясь к топоту Софи по лестнице. Сейчас вверх или вниз? — Ваши шутки плохо кончатся! — повышает голос Вулси. — И я не позволю вам больше оскорблять моих гостей! Сверху что-то со стуком падает на пол. Судя по звуку — тяжелое, должно быть, один из чемоданов. — Больше не повторится, сэр! — как на духу клянется Джо. Больше и не понадобится. Тетушка Адалуолфа отмывалась до возвращения Вулси — и то до сих пор в доме воняет! — а по его приезду закатила истерику с хлопаньем дверей. Все закончилось демонстративным сбором вещей, которому, впрочем, Вулси и не препятствовал. Он усмехается, кивает Джо и выходит из кабинета, прикрыв дверь. Через пару минут до него снова доносится полный негодования голос тетушки Адалуолфы. Джо подходит к окну и с удовольствием закуривает, глядя, как Вулси выводит из конюшни Луну и запрягает ее в повозку. Ночевать в этом доме тетушка Адалуолфа решительно отказалась. Джо ухмыляется и отходит от окна. Может быть, Вулси и в самом деле настолько добросердечен, как думает тетушка Адалуолфа, но Джо тоже вполне может позаботиться о том, чтобы ему на шею никто не садился. Исключительно с заботой о Вулси, разумеется.