Шэдоу-Вэлли

      У шерифа Лайтвуда голова болит третий месяц: его старшему, Александру, вот-вот стукнет двадцать, а он, вместо того, чтобы заниматься достойным делом, то и дело сбегает в резервацию к навахо. Ладно бы это был Максвелл, младший, тому как медом намазано — дай послушать индейские байки, но Александр всегда был с головой на плечах! И вот на тебе — половина его сверстников переженились, скопили на свои фермы и разводят скот, а Александр об этом и не думает…       У вождя племени, Большого Зеленого Змея, свои проблемы. Когда старый шаман ушел к духам предков, кто мог представить, что его хоган займет забытый богами парень? Боги, похоже, проспали начало его жизни, да спохватились некстати: на испытаниях рыба сама шла к нему в руки, ветром ему принесло на колени орлиное перо, да еще, под конец, он вытянул из мешка единственную белую бусину! Боги, наверное, смеялись над дине, раз выбрали шаманом Великое Бедствие…       У Александра своя боль. У него болит все.       — У тебя старая лошадь, — говорит ему однажды Великое Бедствие. — Старая лошадь и жесткое седло. Выброси. Я научу тебя, как надо.       Лошадь Александр отдает сестре, та давно просит об этом. И седло тоже. А сам вместе с Великим Бедствием уходит в степь день за днем. Великое Бедствие учит его не бояться дикого табуна. Он показывает ему тонконогого белого жеребца, и тот всхрапывает, когда Алек осторожно подходит к нему, но не думает убегать.       — Хороший конь, — кивает Великое Бедствие. Солнце отражается и блестит в полосах питистчи* на его лице. – Будет тебе другом.       Но конь не знает, что должен быть другом Алеку и раз за разом скидывает его на землю.       Великое Бедствие беззаботно хохочет над ним. Другого бы Алек давно сбил с ног и макнул лицом в землю, чтобы не зубоскалил над ним, но в смехе Великого Бедствия нет злобы, он радуется всему, даже неуклюжести Алека, не умеющего объездить лошадь. И Алек раз за разом поднимается с земли и, вцепившись в гриву, пытается удержаться на спине жеребца без седла, как учит Великое Бедствие. У него болит все, но что-то заставляет его верить, что тот знает, о чем говорит.       У Великого Бедствия ни о чем не болит голова. С ним говорят Боги. Боги во всем: они говорят шепотом сухой травы, доносят волю раскатами грома в каньонах, показывают будущее в клубах дыма от ночного костра, и смотрят на него синими, как небо, глазами белого человека.       Александр приручает белого коня. Когда-нибудь он поскачет на нем, как Йохано-ай* на коне рассвета. Когда-нибудь белые люди и дине станут друзьями. Может быть, Александр научит остальных доверию и терпению?       — Я назову тебя по-своему, — предлагает Александру Великое Бедствие.       Тот смотрит, ожидая.       — Слушающий сердце, — говорит он. *Питистчи - мельчайшие частицы минералов, которые используются в религиозных церемониях навахо *Йохано-ай - бог Солнца у навахо