Ещё одна несчастная Джульетта

Мы из Дистрикта-2, поэтому в Тренировочном центре под жильё нам отведён второй этаж. Там мы будем проводить ночь, а по возможности и вечер, а днём на цокольном этаже будут проходить тренировки. Пока стилисты помогают нам сойти с колесниц и снимают с наших голов ужасно трущие обручи, мы с Катоном как один ненавистно смотрим на парня и девушку из Дистрикта-12. Это нам должно было достаться всё внимание зрителей и других трибутов, а не жалким шахтёрам. Завидев, нескрываемую жестокость в наших глазах, их вечно пьющий ментор поспешно уводит своих подопечных в корпус Дистрикта-12. Я хмыкаю. Почуял, наконец, чем пахнет. Я уже чувствую усталость в ногах и решаю поторопить свою команду подготовки и менторов, которые вовсю обсуждают выходку дальнего Дистрикта. Мне вдруг становится откровенно наплевать, я лишь хочу упасть на кровать. Тренировки рано утром, стоит выспаться хорошенько. Мы поднимаемся на наш этаж, и я спешно закрываю дверь своей комнаты, отказавшись от ужина. Горячие струи воды помогают расслабиться и, выйдя из душа, я уже мечтаю поскорее укрыться одеялом и крепко-крепко заснуть. Я юркаю в постель и смыкаю уставшие веки, на которых больше не блестят золотые тени. Посреди ночи меня будит какой-то шум. Я с трудом открываю глаза и шепчу в темноту: -Кто здесь? Ответом мне служит смешок Катона. Я сажусь на кровати и, окончательно проснувшись, включаю настольную лампу. - Какого ты здесь забыл? – спрашиваю я, чувствуя как уголки моих губ ползут вверх. - Не мог заснуть, думал ты тоже, а оказалось, храпишь, как сурок. – Катон присаживается на кровать и приглаживает мои растрепанные волосы. У меня снова перехватывает дыхание от его прикосновений, поэтому некоторое время я молчу, разглядывая его голубые глаза. Как же хочется раствориться в них, пропасть, никогда не видеть ни Капитолий, ни моего стилиста, ни других трибутов и тем более не видеть Игры. Я вздыхаю: - Забирайся ко мне, – тихо шепчу я, боясь, что он сейчас уйдёт. Катон открыто улыбается мне и проскальзывает под одеяло. От его случайного прикосновения к моему оголенному бедру, я вздрагиваю и чувствую, как щёки постепенно краснеют. Катон вдруг, не мешкая, крепко обнимает меня, положив подбородок мне на голову. - Я убью Двенадцатых, - сквозь зубы говорит он. - Нет, это сделаю я, твоя задача выжить и победить в этих чертовых Играх, - отрезаю я. - Мне не нужна победа без тебя, - дрогнувшим голосом отвечает Катон. Я отстраняюсь, твердо смотря ему глаза: - Я люблю тебя, - протянув руку, я глажу его по щеке и больше ничего не решаюсь говорить. Пусть он думает, что я смирюсь с его смертью, пусть наивно считает, что все, кого он убьет на арене, лишаться жизни ради моей победы. Но на самом деле я верю, что лишь он сумеет остаться в живых. Я это знаю. Потому что уже всё решила для себя. Мне 15. И уже никогда не исполниться 16. -Давай спать, - я гашу свет и, прижавшись к его груди, засыпаю.