Ещё одна несчастная Джульетта

Утром, когда я просыпаюсь, то обнаруживаю, что место, на котором вчера лежал Катон, пустует. Видимо он ушёл ещё до восхода солнца. Значит, Брут всё же сказал ему то же, что и мне вчера утром. Я в который раз поражаюсь тому, как ловко Катон скрывает от меня то, чего мне не следует знать. Наверное, он счел, что меня в это не посвятили, и умолчал. Поглощенная своими размышлениями, я принимаю душ, надеваю спортивную форму и выхожу к завтраку. -Всем доброе утро! Каков наш план на сегодня? – жизнерадостно спрашиваю я, беря с подноса круассаны со сгущенным молоком и крепкий кофе. Брут, Энобария и Катон желают мне приятного аппетита. На мой вопрос отвечает Брут: - Сегодня первый день. Как придёте, постойте, не хватайтесь сразу за оружие, посмотрите на противников. Думаю, вам хватит на это трёх минут. По тому, в какие секции они разойдутся, уже можно составить примерную характеристику навыков каждого. Ну а потом дело за вами. Рассказывать, как обращаться с ножами, надеюсь, не надо? – ментор Катона ухмыляется, густо намазывая клёновый сироп на половинку свежеиспеченного хлеба из Дистрикта-5. Я ничего не отвечаю, лишь подумываю, что Брут хоть и полный придурок, но даёт порой дельные советы. После завтрака Энобария желает нам удачи, и мы не спеша направляемся к лифту. - Значит, Брут тебе тоже сказал, что любовь у профи вещь нереальная? – я произношу это почему-то с улыбкой и посматриваю на Катона. - Да. Но сегодня ему в голову пришла ещё более страшная мысль, - Катон нажимает кнопку вызова лифта. Когда он приезжает, мы заходим в просторную кабинку, и я нажимаю стрелку «вниз». Спрашивать, что же придумал Брут, мне не хочется. Я просто боюсь. Слишком многое навалилось на меня, и абсолютно некому взять с моих плеч всю ответственность. Катон, безусловно, был, есть и будет моей поддержкой и опорой, но всего он понять не может, да и я не хочу перекладывать все проблемы на него. Получается, что я, как птица в клетке, рвусь на свободу, но когда улетаю, возникает немыслимое желание вернуться домой, где есть всё для нормальной, спокойной жизни. Только однажды, улетая, я не нахожу обратной дороги, и весь груз реальности сваливается прямо мне на плечи. С каждым днём нести его становится всё тяжелее, и я, в конце концов, обессилив, камнем лечу вниз, туда, где всё это должно закончиться. Но вздохнув, что я стала делать в последнее время постоянно, всё же спрашиваю Катона: - И что же это? Мой напарник умоляюще смотрит на меня. Его взгляд как будто просит меня забрать вопрос обратно, но поздно, он уже прозвучал. Двери лифта распахиваются, и Катон, не произнеся ни слова, спешит выйти. Я уверенно шагаю за ним. Пришли только 3 и 4 Дистрикты, поэтому я позволяю себе дернуть Катона за рукав, разворачивая его к себе: -Не вздумай и в этот раз всё скрыть от меня, - шиплю я. – Всё равно я узнаю, любыми способами. -А это и не секрет, - напарник выдергивает рукав из моих цепких пальцев и оборачивается на звук открывающегося лифта, возвестившего о прибытии других трибутов. – Сейчас сама всё увидишь, – бросает он, отходя в сторону. Лицо его явно выражает недовольство. Я не успеваю вникнуть в смысл слов Катона, как слышу за спиной, у лифта, приторный голос Диадемы, девушки из Дистрикта-1: -Катоон! – кричит она моему напарнику и бросается в его раскрытые объятия. Все прибывшие трибуты, разинув рот, смотрят на «сладкую» парочку, и лишь Марвел спокойно улыбается, как будто видит это уже не в первый раз. Или был предупрежден. Сама я с выражением полного отсутствия при физическом присутствии стою на том же месте как столб, судорожно сжимая пальцами воздух, где мгновение назад стоял Катон, а я огрызалась на него, желая узнать правду. Что ж, сама захотела. Решение Брута свести Катон с Диадемой стало для меня настоящим ударом под дых. Я спешно отхожу за один из тренировочных манекенов, не желая видеть, как мой, МОЙ КАТОН, целует мерзкую блондинку, которую едва знает! Проведя с ним вместе счастливые детство и юность, я и предположить не могла, что когда-нибудь останусь одна. Именно сейчас чувство потери чего-то родного стало разрывать меня изнутри, безжалостно и резко. Ещё вчера мы ложились спать вместе, а сегодня как будто проснулись абсолютно чужими людьми. Я поняла, это конец нашего короткого любовного рассказа. Но моя любовь не иссякнет. Мне ещё сильнее захотелось умереть, сделав Катона на шаг ближе к победе, к дому, к семье. Как бы он их порой не ругал, я-то знала, как семья любит его, своего сына, а мои родные будут счастливы и без меня. Погорюют немного и заживут обычной жизнью. Я вспоминаю, как легко далось отцу прощание со мной, и мысль о его сотрясающемся от слёз теле перед моим, холодным и твердым, кажется абсурдной. Матери будет тяжелее, но и она совладает с собой. От мыслей о смерти, которые посещали меня слишком часто для пятнадцатилетнего подростка, отвлекает голос Аталы, нашего главного тренера здесь. Я и не заметила, как ребята всех Дистриктов уже спустились и выстроились неровным кругом вокруг темнокожей женщины. Моё место рядом с Катоном пустует. Я спешу занять его и, стараясь не пересекаться с моим напарником взглядом, внимательно рассматриваю других трибутов. Когда краткое введение и ознакомление с комплексами тренировок оканчивается, я замечаю, что парни и девушки, в основном из Дистриктов 5, 6, 8, 9, 10 и 12, разбегаются по секциям, в которых обучают выживанию в лесу. Как обычно. Слабые Дистрикты. Шахтёры из Двенадцатого похоже лишь благодаря стилисту стали крутыми. Я хмыкаю. Простая мишень. А вот здоровенный парень из Одиннадцатого меня пугает. Он направляется в секцию копий, как и наш союзник Марвел, и пока преуспевает там. Я хмурюсь. Где же девчонка из Одиннадцатого? На параде трибутов я не обратила на неё никакого внимания, и поэтому не знаю даже, как она выглядит. Что же, пока всё. Мои три минуты наблюдений истекли. Я направляюсь к своим любимым ножам, и весь первый день отрабатываю навыки броска из самых разных поз. Моей гордостью становится нож, пущенный в кувырке. Он попадает точно в левый глаз манекена, как я и планировала. Тихо подошедший Марвел аплодирует и всё так же молча удаляется. Я улыбаюсь, чувствуя, что не он один наблюдал за мной в этот момент. К вечеру я, уставшая, покидаю Тренировочный центр, чуть ли не последняя, заслужив от Сенеки Крейна, главного распорядителя Игр, одобрительный кивок. Настроение чуть лучше, отчего я забегаю в столовую и, набив живот, иду в свою комнату. От еды меня разморило, и я прямо в форме заваливаюсь на кровать, не удосужившись даже принять душ.