Ещё одна несчастная Джульетта

Минула уже неделя с тех пор, как мы впервые попали на арену. А я всё никак не могу привыкнуть. Просыпаясь утром восьмого дня в объятиях Катона, я чувствую, что я дома. Но мечты быстро развеиваются, стоит мне открыть глаза. Кругом лес, вода и остатки нашей провизии. Боюсь, долго мы не протянем на одной рыбе. Выход только один – как можно скорее убить противников. Другими словами – положить конец 74-ым Голодным Играм. Я осторожно бужу Катона. Он резко открывает глаза, вопросительно смотря на меня. -Нет, нет. Всё в порядке. Я просто… Мне скучно, - я улыбаюсь. Не хочу, чтобы он знал, что на самом деле творится у меня в душе. Его бы это напугало. -А я должен тебя развлечь? – улыбка озаряет лицо моего напарника. -Ты ничего мне не должен… - шепчу я и тянусь к губам Катона. Как же я отвыкла от его поцелуев. Пускай видит весь Панем, мне нечего скрывать. Я люблю этого часто упрямого и вредного парня всей своей душой, всем сердцем. Мне наплевать, что они подумают. Скоро нам суждено расстаться, и всё оставшееся мне время я хочу провести с ним. Вдруг, сегодня я погибну, и это наш последний поцелуй, последнее прикосновение? Я не хочу всё это глупо профукать. Капитолий властвует над моим телом, но не над душой. Даже мертвая, я буду куда гуманнее тех людей, которые украли у жителей Дистриктов свободу распоряжаться своей жизнью. Я крепко сжимаю Катона в объятиях, в то время как он гладит меня по спине. -Я не хочу умирать. Не боюсь, но не хочу, - тихо, чтобы не услышали зрители, шепчу я ему на ушко. -Мирта, ты не умрёшь, - так же шепотом отвечает Катон. Я молчу. Катон отстраняется, с испугом смотря мне в глаза. Я отворачиваюсь, когда чувствую, что не смогу сдержать слёз. Но мой напарник не отстаёт. Он цепкое хватает мой подбородок и притягивает его к себе, заставляя меня снова взглянуть ему в глаза. -Что ты задумала? – строго спрашивает он. Я молчу, чувствуя, как по щекам бегут горячие дорожки слёз. Катон вздыхает и целует моё лицо, собирая губами слезинки. -Я не позволю тебе… - шепчет он. – Только не ради меня… Моя маленькая бедная Мирта…

***

Днём мы никуда не уходим. Я слишком подавлена, и Катон не настаивает. Мы ловим рыбу, я собираю недалеко в лесу знакомые мне ягоды и даже умудряюсь метко кинуть нож в довольно крупную птицу. Подойдя ближе, я узнаю в ней грусёнка и с улыбкой возвращаюсь к нашему лагерю. Приходиться делать вид, что ничего не произошло. Катон натянуто улыбается, когда я показываю ему добычу. Птицу я поджариваю, и мы плотно едим в полной тишине. Вечером, когда мы с Катоном рука об руку сидим у озера, раздается голос ведущего – Клавдия Темплсмита: -Поздравляю шестерку выживших трибутов! Так держать! – радостно начинает он. – У меня для вас объявление. В правилах Игр произошли некоторые изменения. Я удивленно смотрю на Катона. В то время Клавдий продолжает бодрым голосом: - Если последними выжившими оказываются два трибута из одного дистрикта, оба они будут объявлены победителями. Клавдий делает пауза. Затем снова повторяет. -И пусть удача всегда будет на вашей стороне! – заканчивает он. Ровно десять секунд я сижу неподвижно, а затем кидаюсь обнимать Катона. Мы падаем на траву и весело смеемся. Я просто не верю в это! Ещё утром я думала о скорой смерти, а теперь могу вернуться домой вместе с Катоном, выйти замуж, родить детей! Никогда я не была такой счастливой, как сейчас. Мне подарили возможность будущего, и за это я была благодарна. Воодушевленные новостью, этой же ночью мы выходим на охоту. Прочесываем лес метр за метром, Катон обнаруживает остатки костра, дым которого мы видели утром. Я предлагаю зайти дальше, что-то подсказывает мне, что Китнисс недалеко. Когда на небе появляется герб Капитолия, мы на минуту приостанавливаемся. Сегодня никто не погиб. По-прежнему шестеро. Я вздыхаю, и мы продолжаем наши ночные похождения. Но снова ничего. Уже под утро мы уставшие бредем к лагерю и как только забираемся в спальник, я отключаюсь.